— Герми... она... — задохнувшись от непонятного ужаса мальчик не смог произнести имя за один раз /*увидел канон: Гермиону, лежащую в Больничном крыле с зеркальцом*/ — НЕТ! Я... я изменю это будущее!!!
И Гарри рухнул в обморок. Домовик же, воспользовавшись тем, разжалась держащая его воля — поспешил сбежать.
Карина едва сдержалась от нецензурных мыслей — последнее время Гермиона наловчилась их подслушивать — и, застегнув браслет, накрыла глаза малыша ладонью, забирая излишки силы. А вот о своем внешнем виде растрепанная малышка в пижаме совсем забыла.
— Вот же дурень маленький... Ну что он там увидел? Судя по отчаянному воплю — что-то плохое про тебя. Как будто я не могу тебя защитить. Хотя... Если наш маленький оракул ухитрился это напророчить... - ворчала женщина, приводя мальчика в чувство.
05.03.2014
Миниатюра двадцатая, в двух частях
Часть первая.
Люциус, лорд Малфой, сидя в обитом бархатом кресле, выслушивал доклад домового эльфа. И этот доклад ему ОЧЕНЬ не нравился.
— Значит, так и сказал: "слуга дома Малфой"?
— Да, господин.
Любой, увидевший эту сцену — ни за что не узнал бы оборвыша Добби в этом уверенном в себе фамилиаре, служившем семейству Малфой уже несколько веков.
— И он пожалел тебя.
— Да, господин. Но когда я сказал, что опасность грозит не только ему... Он взглянул на меня как на врага... и расторгнул браслет на руке.
— Это я уже слышал. Оракул, значит... Плохо. Очень плохо... "Поднимается Молот Войны..." Мордред! Как же все плохо... Белла... Как ты позволила засадить себя в Азкабан? Как мне тебя не хватает... Ты всегда умела разбираться в таких вещах...
— Почему ты поминаешь сестренку? — Улыбнулась Нарцисса Малфой, входя в зал... и запнулась, увидев лицо мужа.
— Да вот... напророчили нам такого... только Белле и разобраться. Моргана дернула Лорда услать твою сестру как раз тогда, когда он принял решение атаковать Поттеров... А послушай он ее советов — глядишь, и не были бы мы все в такой...
— Дорогой! — Слово "задница" великолепная леди, аристократ в Моргана знает, каком поколении, и, что как бы не важнее — дочь семейства Блэк, могла услышать и непроизнесенным.
— Хорошо, хорошо, дорогая... — рука с серебряным кольцом главы рода Малфой замерла на обшарпанной тетради в черном переплете. — Но как же все плохо...
Часть вторая.
В Азкабане было от чего сойти с ума. Дементоры. Крошечная камера с ледяными стенами, крошечное окошко, дающее едва ли лучик света. Полное, абсолютное одиночество. На этом ярусе половина камер были пусты. Здесь — только самые опасные заключенные. Такие, как она. Некогда одна из первых красавиц, блестящая аристократка — и фанатичная до безумия воительница.
Многие называли её чудовищем и психопаткой, но Беллатрикс знала одно: за своего Лорда она сделает все, что угодно. А её Лорд — жив и однажды вернется. Пусть он исчез, но он вернется. Беллатрикс знала, что за золотая чаша сокрыта в её сейфе. И знала, что чаша — не единственный якорь. Лорд вернется. А для этого она должна выжить. Если она умрет — грязные ручонки министерских чиновников пролезут в её сейф. Заберут чашу — и, быть может, догадаются, что это. И уничтожат её. Уничтожат остальные якоря. Её жизнь — залог безопасности крестража Лорда. А значит — она должна жить вопреки всему.
Эти мысли держали её на плаву десять лет, но она этого не знала. Она потеряла счет времени. Но в иссохшем скелете, оставшемся от неё, не затухало пламя её души, привлекавшее и одновременно пугающее даже дементоров.
Стражи Азкабана появлялись у её камеры часто, но ненадолго. Фанатичное безумие отпугивало даже их. Но за десять лет все светлые воспоминания потухли в памяти. Осталась только цель. Темная, проклятая цель, ради которой Беллатрикс была готова на все — даже так и остаться здесь до конца своих дней. Фанатизм рассеивал сомнения и приглушал воспоминания о том, что с каждым новым крестражем Лорд медленно терял разум и человечность, и все меньше прислушивался к советам, разумным или нет.
Беллатрикс перебрала в своем разуме тысячу и одну причину того, почему Лорд мог исчезнуть в ту ночь. Поттеры ему и в подметки не годились. Грязнокровка из светлой семьи не могла знать древние и темные ритуалы, защищающие даже от Авады. А мальчишка был просто мальчишкой. Оставалась только одна версия — сам Лорд хотел использовать мальчишку в ритуале — и ошибся. Но поверить в это было выше её сил.
05.03.2014
Миниатюра двадцать первая — и — двадцать вторая
Миниатюра двадцать первая, продолжающая девятнадцатую.
— Лежи. — Узкие ладошки впечатали Гарри в кровать. — Скажи на милость: зачем ты расстегнул браслет?
— Эльф... домовой эльф Добби... он говорил... Хогвартс... опасен...
— И ты решил увидеть, что за опасность ждет впереди? — Сейчас говорила Карина. Гарри не мог сказать, почему он в этом уверен... но уверенность была просто железной.
— Да. Я... что-то сказал... сказал ему, а потом... потом я увидел ЭТО...
— Что? — Обеспокоенно спросила Карина. Угроза ее подопечным не могла не волновать псайкера.
— Нет. Если... я... скажу... Пока это — лишь картинка... всего лишь глупое видение глупого мальчишки. Но если я... скажу... — Гарри с трудом проталкивал слова через сорванное от крика горло. — Это... Пророчество, оно... оно обретет жизнь.
— Ну так и молчи. Молчи и смотри мне в глаза.
Карина улыбнулась губами Гермионы, заглянула в память мальчишки.
"Окаменевшее тело Гермионы, сжимающей в одном кулачке зеркало, а в другом — кусочек бумаги, лежало на носилках, которые левитировал Дамблдор. Но девочка выглядела... Необычно. Всегда аккуратно убранные волосы растрепаны и распущенны, необычно строгая одежда, глаза и рот широко раскрыты — похоже, девочка чего-то очень испугалась и успела закричать.
— Да, еще одна жертва чудовища... Ужасно, Поппи, — говорил директор мадам Помфри, которая перекладывала девочку с носилок на свободную койку."
Видение оборвалось.
— Карина, это что же, есть шанс, что нас убьют?! - перепугалась девочка.
— Не паникуй, малышка. Некоторые моменты намекают, что это будущее — из совсем другой ветки вероятностей. В этом мире нет ничего, что могло бы навредить тебе, пока я рядом.
— А покойный директор? А этот, его недоклон?
— Директор нас не обнаружил, стоя в шаге от нас. Поверь, малышка, сущность, достаточно сильная чтобы навредить нам, уже попалась бы нам на глаза и чутье. А если мы и наткнемся на что-то такое, с чем не справимся: придется, как недавно сказал Летящий, вытащив меня поболтать: берем тебя в охапку и сваливаем в варп. А уж там — или в домен Темного Принца, или, что вероятнее, в гости к Летящему — он намерен заботиться о Гарри и дальше, да и о тебе заодно.
— Ну ладно... — Гермиона не успокоилась до конца, но волнение её несколько отступило.
Миниатюра двадцать вторая.
Совсем без приключений добраться до школы не удалось... Но преграда, поставленная, как сказала Карина — "странным существом, похоже одержимым мелким нурглитом" псайкера уровня Альфа, пусть даже и мертвого — задержала не более, чем на несколько секунд. Так что приключение оказалось совершенно незначительным... А устроившись в купе, дети попросили Карину наложить на дверь какую-нибудь "хитрую заморочь, отводящую взгляд". Так что до Хогварта доехали спокойно, не без интереса любуясь сквозь прозрачную дверь (1), как мечется по вагону незнакомая рыжая девчонка.
Проблемы начались уже в школе. Когда карета подъехала к крыльцу, детей встречала странная женщина, замотанная в многочисленные шали и нацепившая кучу бус. Огромные очки придавали ей сходство со стрекозой.
— Гарри... Звезды сказали мне, что у тебя — талант к Прорицанию...
— Ага... звезды... долго же до нее доходили слухи о моем разговоре с кентавром... — Еле слышно, только для себя, Гермионы и Карины пробурчал под нос Гарри.
— То ДОЛЖЕН записаться на мой предмет. Я — Сивилла Трелони, и именно я преподаю...
В этот момент всех присутствующих чуть не придавила к земле аура страха, аура кровавой, нерассуждающей ненависти... и только ладошка Гермионы, что легла на тонкое запястье Гарри, предотвратила нечто худшее. Подавившаяся на полуслове прорицательница убежала в замок.
— Гарри... что это было? — Тихо спросила Карина.
— Не знаю...
— Не знаешь?! Тогда почему... Что это была за ненависть?
— Она... она как-то связана с пророчеством, погубившим моих... моих родителей...
— Стоп-стоп-стоп. Малыш. Если она связана с этим пророчеством и при этом преподает прорицания — значит, скорее всего она его и произнесла. И тебе стоит познакомиться с ней поближе и вести себя повежливее, чтобы точно выяснить, как звучит пророчество. Держи себя в руках. Во-первых, не факт что под пророчество подходил только ты. Во-вторых, не факт, что она произнесла его осознанно. Ну и в-третьих — стоит выяснить, в каких обстоятельствах она его произнесла и виновна ли она в том, что Тот-кто о пророчестве узнал, — пока Карина логическими доводами успокаивала мальчика, Гермиона просто тихонько сжала его ладонь, прижалась чуть ближе — в толпе детей это было почти незаметно для окружающих, но ощутимо для Гарри.
Гарри успокаивался медленно и неохотно... и, если честно, прижавшаяся к нему девочка сыграла в этом большую роль, чем логические доводы Карины. Ненависть вообще мало склонна прислушиваться к логике... А тут еще та самая, метавшаяся по вагону девочка подлетела вихрем.
— Ты — Гарри? Гарри Поттер? Меня зовут Джинни Уизли. Здравствуй!
При этом взгляд, брошенный ей на Гермиону был... далек от дружелюбного.
— Здравствуй. Я — Гермиона Грейнджер. Ты на первый курс поступаешь? — Вопрос был проигнорирован. Гарри с трудом удержался от резкости... и, в свою очередь поздоровался с навязчивой особой.
— Здравствуй. А где твои братья? — Даже такое "внимание" вызвало вспышку счастья у странной девочки.
— Перси и Фред с Джорджем уже прошли в Большой зал, а Рон... Ах, да, ты же не знаешь... Рон хотел прилететь и забрать тебя от твоих родственников, чтобы ты пожил у нас, в Норе... — Гарри поморщился: жить в норе ему явно не хотелось, да и общаться с Гермионой было намного приятнее, чем с рыжим семейством. — Он даже сумел взлететь на папиной машине... а папа у нас работает в Министерстве, в отделе по контролю над неправомерным использованием маггловских изобретений... — от этой скороговорки у Гарри начала болеть голова. — Так вот, Рон завел папину машину, и даже смог на ней взлететь... но ударился об дерево. Машина разбилась, а Рон — оказался в больнице, так что в школу он приедет только через неделю.
— Подожди... — вклинилась начитанная Гермиона, — но разве отдел по контролю... и так далее — не должен ПРЕДОТВРАЩАТЬ появление таких артефактов, как летающие машины? — Рыжая скривилась, но под вопросительным взглядом Гарри решилась ответить.
— Должен. Но не будет же папа арестовывать самого себя... Ой, мне надо бежать! — И рыжая рванулась туда, где кучковались в ожидании Макгонагалл нераспределенные первокурсники.
— Бедный ребенок, — прокомментировала ситуацию Карина, — Мне её даже жалко.
— Почему это? — не поняла Гермиона.
— Увидишь её снова — приглядись. Нет, ну это ж надо... Интересно, это специально так или случайно?.. - задумалась о своем женщина.
— Вы сейчас о чем? — поинтересовался Гарри.
— Пока Джинни с тобой болтала, я успела прочесть поверхностные мысли и кое-что заметить в её ауре. Так вот. На бедном ребенке лежит два приворота к тебе — сами по себе они легкие, но в сочетании... А помимо приворотов ребенку с ранних лет мыли мозг на тему "Ах Гарри, ах Герой, ах какой замечательный мальчик! Он тебе понравится. И ты ему. Мама обещает." И эти три фактора сложились в такую конструкцию, что ничего цензурного по её поводу я сказать не могу. Девочка на тебя смотрит как на божество во плоти, которое обязано обратить на неё внимание. Сама она в этом не виновата, но нам от этого не легче — снять с неё эту конструкцию намного сложнее, чем стереть ей всю личность к чертям, - пояснила Карина, — Интересно, как Летящий планирует разбираться с этой проблемой.
— Есть разные варианты... - Тихий шелестящий шепот подтвердил, что "Летящий где-то рядом". - Начиная от простейшего решения проблемы... а во многих вариантах будущего для этого будет достаточно не делать НИЧЕГО, заканчивая появлением у Гарри зилота, которая даже ревновать толком не сможет, по сути — рабыни. — Гарри скривился. — Не нравится? Тогда ищи свой путь. Когда сумеешь задать правильный вопрос — я постараюсь найти для тебя хороший ответ.
— Имеющий раба — имеет врага. Кстати, Гарри, постарайся не есть ничего просто так. Мало ли, что там в еде окажется, — намекнула Карина на то, что не только Джинни могут подлить приворот.
— Нет рабства безнадежней тех рабов, кто мнит себя свободным от оков... — процитировал кого-то шепот варпа. — Впрочем, это не важно. Меняющий пути не одобряет обреченности. Между тем, распределение прошло, и Гарри порадовался тому, что сидит между Невиллиом и Гермионой, которые и не подумали отодвинуться, когда рыжая фанатка попыталась устроиться рядом.
Между тем настало время для речи директора. Он, как всегда предупредил о запретности Запретного леса, призвал учеников прочитать ни разу никем (даже Гермионой) не прочитанный список из четырехсот восьмидесяти двух запрещенных в школе предметов, и представил преподавателей.
— ... преподаватель Прорицания, Сивилла Трелони! — Руки Гарри сжались в кулаки, и Гермионе снова пришлось его успокаивать.
— Гарри, ты слишком... резко на нее реагируешь. Даже если она виновна — мстить надо спокойно, и с ясной головой. — Зашептала девочка. — Я обещаю, что помогу тебе разобраться... и мы обязательно найдем всех виновных в смерти твоих родителей...
Гарри успокоился... а вот лицо Джинни — наоборот, перекосилось.
— ... преподаватель Защиты от Темных Искусств — Гилдерой Локхарт!
Карина уже указывала на нестыковки в книгах Локхарта, указывающих на то, что они описывают истории разных людей... но при этом признала, что, если отбросить литературные красивости — из них можно извлечь много полезной информации (2). Так что нового преподавателя ЗоТИ ребята встретили с настороженной надеждой.
Карина же была настороже. Локхарт слишком выделялся. Слишком сильно соответствовал имиджу пустозвона. Либо у него в мозгах девственно чисто, либо он притворяется. Но свое любопытство проявлять в Большом Зале она поостереглась, дождавшись урока.
И пока дети писали тест на знание привычек Локхарта, Карина осторожно потянулась к его сознанию. И удовлетворенно улыбнулась, обнаружив вполне пристойную и нестандартную защиту. Обойти её было довольно проблематично, но возможно, чем Карина и занялась. Весь урок она с интересом копалась в памяти профессора, попутно выяснив, как он написал свои книжки. Идея, в сущности, была неплоха: собрать истории о победах над нечистью у тех, кто не умел и не хотел о них рассказывать, и поведать миру. И исполнение неплохое — но слишком уж разные истории. Слишком уж не стыкуется образ, избранный Локхартом для себя, с действием в книгах. Но вот цель появления Локхарта в Хогвартсе была ей не слишком понятна. Макгонагалл — не настолько дура, чтобы не заметить вранья Локхарта. И не настолько дура, чтобы не понять, что преподавание в этом году будет никаким. Карина очень сомневалась, что Макгонагалл сама решила пожертвовать нормальным образованием ради каких-то сомнительных целей. Значит, ей кто-то приказал. Но кто и зачем?
