| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Отсутствие в планах каких либо действий против Польши. Первоначально не было даже попыток заблокировать силами русского флота Вислинский залив, дабы прервать польскую морскую торговлю. Вероятнее всего, таким образом, русское командование старалось если не предотвратить, то, пользуясь особенностями внутриполитического устройства Короны, препятствующим королю без разрешения Сейма, вовлекать государство во внешние конфликты, отсрочить вступление поляков в войну на стороне Литвы.
Впрочем, только на нежелание поляков защищать литовское владения своего монарха русское правительство не рассчитывало. Куда надёжней было организовать им конфликт у собственных границ, который бы и отвлёк внимание Короны от боевых действий на востоке. И тут, в этом вопросе, свою роль должна была сыграть Молдавия. Не смотря на свои малые размеры и небольшое население (250-300 тысяч человек) Молдавия располагала сильной и многочисленной армией, на счёту которой было немало побед над турками, и над поляками. Молдавская армия состояла из двух частей: из так называемого "малого" 5-тысячного войска (в которое входили господарская рать и отряды бояр), а также, в случае же необходимости могло быть собрано 20-тысячное "большое" войско из призываемых на военную службу крестьян.
В мирное время они должны были являться на воинские сборы и проходить военное обучение. Владеть оружием они были привычны. Со времён Стефана III каждый крестьянин, не имевший лука со стрелами, меча или сабли, подлежал смертной казни. Всадники были вооружены копьями (рогатинами), мечами, палицами. Пехота была вооружена копьями и была высоко подвижной.
Характер противника и той войны, которую приходилось вести, определил преобладание в молдавский армии конных стрелков-лучников по татарскому образцу с поправкой на восточноевропейские военные традиции. Молдавская конница "малого войска", обучившись отменно вести удалённый лучной бой и подвижную схватку по-татарски, была, кроме того, оснащена лёгкими металлическими доспехами — кольчугами и вооружена копьями для ударных действий в бою. Благодаря ей молдаванам удавалось так или иначе защититься от набегов татар или турок.
Молдавский князь Пётр Рареш ещё в 1528 году вторгается в Трансильванию, на земли прежнего Венгерского королевства, где побеждает войско короля Фердинанда под Брассо (Брашовом), берёт богатую добычу и захватывает орудия. И после этого, до 1530 года князь Пётр ещё четырежды вторгается в Трансильванию, каждый раз успешно. Поэтому он полагал, что он вполне способен потягаться силами с Сигизмундом I за спорный край, который в тот момент находился под рукой польского короля.
Но у молдавской армии были и свои минусы. Большую её часть составляли плохо вооружённые, неопытные и слабо дисциплинированные крестьяне. Да и их роль в вооружённых силах страны после кончины Стефана III стала падать — его преемники стали делать упор на профессиональных бойцов "малой" армии и боярских дружин. К тому же, отрыв массы земледельцев от сельхозработ плохо сказывался на экономическом состоянии страны, так что сбор "большого" войска можно было практиковать только как крайнюю меру. Но и "малое", вполне профессиональное войско, уже не отвечало требованиям нового времени. Представляя собой, по сути, вооружённое в основном холодным оружием феодальное ополчение, оно было эффективным против кочевников или "бандерий" венгерских магнатов. Но при этом оно явно уступало лучше организованному и вооружённому огнестрельным оружием польскому войску. Хотя Рареш и располагал артиллерией в 50 стволов (большей частью бывших венгерскими трофеями), но испытывал нужду с обслуживающим персоналом, способным применять пушки в бою. Вплоть до того, что его артиллерия находилась под началом некоего "латинского священника из Семиградья" — лучшего специалиста просто не было найдено.
Каковы же были силы на тот момент времени Великого княжества Литовского, с которыми и предстояло столкнуться русским в этой войне?
Если брать литовскую армию, то она была им хорошо знакома. Как и в прошлую войну, основным элементом военно-оборонительной системы Великого княжества Литовского являлось посполитое рушение, представлявшее собой всеобщее шляхетское ополчение. С давних времен участие шляхты в обороне своей страны было её важнейшей обязанностью. Выполнение этой "земской повинности", по сути, санкционировало шляхту как привилегированное сословие общества. По этой причине посполитое рушение выполняло, кроме военно-оборонительной, важную социальную функцию, являясь гарантом социально-политического устройства государства.
Однако, уже русско-литовская война 1512-1522 гг. показала, что старая система "земской службы" уже не удовлетворяет потребностям государства, и требует серьёзных реформ. Ещё на сейме в 1512 году господарь указывал, что прежняя норма выставления "з десяти служоб пахолка у зброи на кони з древцем" недостаточна, и предлагал либо "з десяти дымов пахолка на кони в зброи з древцом", либо, если это покажется тягостным, "з десяти служоб два молодцы — конно, збройно". Но сейм решил иначе, оставив прежнюю норму выставления "воинников", согласившись ввести замену, по возможности, денежным взносом. И только в 1528 году, буквально накануне войны, Сигизмунду I удалось добиться сокращения количества "служб", с которых были обязаны выставлять бойца, с десяти до восьми, тем самым увеличив призывной контингент на 20%.
Благодаря этой мере, как показала перепись 1528 года, удалось довести размер шляхетского ополчения до 19 тысяч "коней", а вместе с неохваченными переписью районами, общая численность вооружённых сил великого княжества (без пехотинцев-драбов) превысила 21 тысячу человек. Всего ужесточённая призывная система 1528 года обеспечила литовской "службе земской" численность до 25 тысяч бойцов, а при полном напряжении сил — до 35 тысяч.
Вторым важнейшим составным элементом вооруженных сил великого княжества являлось наёмное войско, нёсшее службу за денежную плату. Эта служба, как правило, являлась основным родом занятий. Это определяло профессиональный характер наёмного войска, позитивно отражаясь на боевых качествах. Наёмная служба имела регулярный характер, что, правда не всегда, выдерживалось.
В XVI веке роль наёмной армии постоянно росла. Это было связано в первую очередь со сменой характера военных действий, социальной трансформацией рыцарского сословия — шляхты, а также с общей тенденцией к профессионализации вооруженных сил. С течением времени в правящих кругах нарастало понимание необходимости формирования регулярной армии. Особое значение наёмное войско приобретало ещё потому, что в отличие от традиционного посполитого рушения в него входили пешие солдаты — драбы.
Но наёмная армия требовала значительных денежных средств, в то время как литовская казна испытывала перебои с ресурсами, не позволяя властям стабильно финансировать военные мероприятия. Среднегодовой доход великого княжества составлял около 10 тысяч коп грошей. В то время как жалование одного наёмного пехотинца за квартал составляло 2,5 коп грошей литовских. Всадник получал 4 коп грошей, а польский конный и того больше — 5 коп грошей литовских за квартал. Таким образом, только на выплату жалования 1000 пехотинцев требовалось не менее 10 тысяч коп грошей в год, а 1000 всадников обходились казне в 16-20 тысяч коп грошей в год (и это без учёта расходов на артиллерию, припасы и т. д.). В результате, не смотря на все попытки, властям не получалось создать постоянную крупную наёмную армию, поскольку нехватка текущих средств для выплаты жалования несущих службу стала давно хронической проблемой.
Тем не менее, хотя и с опозданием, но все же начался ремонт укреплений в ряде приграничных замков и крепостей, была увеличена численность гарнизонов, а на собранном в октябре 1529 года в Вильно сейме, в связи с приближающейся войной, был установлен чрезвычайный налог (серебщина) на три года — эти средства предназначались для платы наёмным войскам; срок первого сбора налога был назначен уже на 14 мая 1530 года. Помимо этого, рада панов обратилась к Сигизмунду I с просьбой, дабы он, по причине нехватки средств в государственной казне, покрыл часть расходов из своего собственного скарба. Планировалось нанять огромный контингент — 10 тысяч конницы и 2 тысячи пехоты. Правда к середине мая 1530 года число жолнёров, по причине нехватки средств в скарбе, составило гораздо меньшую цифру — около 5000 конницы и 1500 пехоты. Кроме того, 12-14 марта по всему великому княжеству были разосланы господарские "листы", извещавшие о созыве ополчения на войну: оно должно было собраться к 23 мая в Минске. В последнем из "военных листов" были уточнены условия службы. Для повышения боеспособности армии было установлено, чтобы цена коня и вооружения была не менее чем 6 коп грошей, притом за нарушение этой статьи угрожала конфискация половины движимого и недвижимого имущества. А с целью обеспечения надлежащей численности армии особое внимание обращалось на то, чтобы шляхта сама шла в войско, а не посылала вместо себя своих подданных. Так называемая "братья недельная" должна была в полном составе выехать в военный лагерь, хотя раньше она могла выслать от своего имени одного представителя. Земским урядникам предписывалось выезжать на военную службу самим, оставляя на своих урядах "шляхтичей недостаточных", то есть беднейших, которые выставляли в посполитое рушение не более одного всадника.
В 1530 году под угрозой расправы и конфискации имений "нетчиков" была проведена мобилизация в Жмуди, ранее уклонявшаяся от участия в общегосударственной обороне. Саму службу земскую гетман Юрий Радзивилл сколачивал много жёстче, чем прежде — настаивал на её организации по территориям и препятствовал формированию магнатами отдельных частей. Благодаря этим мерам литовцам к концу весны 1530 года удалось собрать около 20 тысяч человек посполитого рушения, что вместе с наёмными ротами давало 26500 бойцов.
Таким образом, в великом княжестве Литовском не считали своё положение безнадёжным, и энергично готовились в предстоящей войне. К тому же, в случае недостачи собственных войск, литовское командование могло рассчитывать как на постепенное наращивание своих сил, а также на существенную помощь со стороны союзной Польши.
Наступившая зима 1530 года ознаменовала собой фактическое начало боевых действий. Уже с середины января, как в Вильно, так и в Москву пошёл нарастающий вал сообщений из приграничных районов о набегах порубежных дворян, как русских, так и литвинов, на сопредельные территории. И чем дальше по времени, тем эти набеги становились чаще и крупнее. В конце февраля 1530 года "люди, вторгнувьши московские под Глыбокае на рубежы, села выпалили и немало людей в полон побрали". 25 марта русские совершили набеги на окрестности Друцка и Толочина, опустошив их и забрав большое количество пленных. Одновременно с этим, выступив из Быхова, русские воевал "свислочские и бобруйские и горвальские места".
В свою очередь Сигизмунд приказал "замькам, местам, волостям и селам того неприятеля нашего московьского к тамошнему краю прилегьлым и где досягьнути можеш, таке ж плен, пустошенье и шкоду мечом и огнем и вьсяким способом и обычаем неприятельским чинити", и в апреле литвины совершили несколько ударов на русские волости, в частности, были сожжены окрестности Могилёва и безуспешно атакованы оршанские укрепления. Другая военная группировка опустошила в том же месяце район Полоцка: "Литва воевали по волостям, и сем волостеи вывоевали, и Полотчину вывоевали, и монастыри пожгли".
Но наиболее крупные столкновения произошли на юге. 27 февраля 1530 года Путивль штурмовал 3-тысячный отряд "литовских людей", но гарнизон города отразил вражеское нападение. Устроив вылазку, русские воины сражались "с теми литовскими людьми <...> во весь день и, Божиею милостию, а государя <...> счастием, польских и литовских людей побили, а в языцех взяли 32 человека". Спустя три месяца, 28 мая 1530 года, литвины выжгли соседний Путивлю посад Рыльска и разорили уезд.
Этой же весной отряд литвинов под командованием Евстафия Дашкевича внезапно, обойдя разведывательные станицы и сторожи, появившись под Ромнами, захватывает и разоряет город. После чего идёт на Прилуки, и в начале апреля его люди берут в осаду город. 20 апреля литвины идут на приступ городских стен, но успеха не имеют. Многочисленная городская артиллерия (15 крупных орудий и 6 "затинных пищалей") нанесли штурмующим большой урон (365 человек, по русской отписке), вынудив тех снять осаду и отойти на литовскую территорию.
Поступающие из великого княжества известия о том, что литвины сосредотачивают армию, вынудили русское командование поторопиться и уже в начале апреля, когда все приготовления к войне были закончены, в русские войска был отправлен приказ начать выдвижение на запад.
В конце апреля, двигаясь из Орши, передовые русские отряды заняли Друцк, а чуть позже и Лукомль (10 мая), полностью очистив путь до Борисова.
На севере, 1 июня князю Василию Шуйскому сдался Браслав, каковой после потери Полоцка в предыдущей войне, рассматривался литвинами как одна из главных крепостей новой линии обороны, но который даже не пытался защищаться.
Русским успехам способствовал и внутренний разлад в великом княжестве, руководство которого и перед лицом неприятеля, не прекращало своих распрей. Великий гетман Юрий Радзивилл и канцлер Константин Острожский принадлежали к различным политическим партиям, и имели отличные друг от друга взгляды на защиту своей страны. Радзивилл, как командующий литовской армией, придерживался оборонительной политики, полагая, что по недостатку собственно литовских сил необходимо измотать неприятеля упорной обороной, выигрывая время, пока не придёт подмога из Польши. Острожский же предлагал действовать в рамках наступательной тактики, сосредоточив все войска в единый кулак, и разгромив основные русские силы в одном генеральном сражении, перенести войну на территорию противника. Ситуацию ухудшало и то, что второй человек в литовском войске — польный гетман Андрей Немирович входил в когорту людей Острожского, и благодаря ему канцлер мог напрямую влиять на принятие военных решений. Таким образом, в армии вместо единоначалия царила подчас полная неразбериха.
Рассорившись с Радзивиллом, князь Острожский, уехал к себе в Острог, где пользуясь своим авторитетом среди местного русско-литовского дворянства, подчинил шляхетское ополчение и "почты" магнатов Волыни, Брацлавщины и Киевщины своему командованию, фактически выведя их из-под власти гетмана.
По первоначальному замыслу, согласованному с гетманом, шляхта этих земель должна была 12 мая 1530 года собраться под Горвалем, где составив отдельную (южную) группу войск обязана была прикрывать от русских ударов территорию Юго-Восточной Белоруссии и Северо-Восточной Украины. Руководителем этой группировки был назначен князь Иван Михайлович Вишневецкий. Он должен был координировать свои действия с великим гетманом, в частности, по его приказу, в случае необходимости, провести передислокацию в назначенное место.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
