Децема 1

Бартл знал, куда нужно целиться: Десница вылетел в окно, сметая собой стекло начисто. Что ж, остается надеяться, что третий этаж для него — высота не смертельная.

— Позагорай немного, мудак, — сплюнул на пол Бартл, поднимаясь на ноги.

Посмотрев себе под ноги, Тартар несколько секунд разглядывал кровавые кляксы и брызги, после чего поднял голову. Лицо его распухло и стало походить на огромный чернослив. Думаю, он не видел ни черта: его глаза превратились в два слепленных вареника. Вероятно, ему подсказала интуиция, где мы находимся. Бартл поплелся в нашу сторону, и хватка на моем плече усилилась, заставляя стиснуть зубы.

— Босс... босс... — ревел Тартар, приближаясь. — Простите меня, босс. Вы должны меня наказать. Как я мог не узнать вас? Я не достоин быть частью вашего избранного круга! Не достоин носить звание старейшины!

Он чего, спрашиваю, совсем ума лишился? Пусть сначала глянет на себя в зеркало. Краше в гроб кладут. Если дело и дойдет до наказания, то только через месяц, а то и все два.

— Босс, вы слишком добры ко мне. Как всегда, — и он растянул свой окровавленный рот в улыбке.

Ага, киваю, опасливо поглядывая на выбитое окно, если бы я был вполовину так милосерден, как он думает, не позволил бы с ним случиться подобному.

— Вам понравилось, босс? Я оправдал ваши надежды? — Ей богу, он выглядел в тот момент как сущий ребенок, ждущий похвалы.

— Это был лучший бой, который я когда-либо видел.

— Правда? Вы говорите честно, босс?

Да он надо мной смеется. Конечно, я говорю честно. Какой идиот захочет наказывать его, тем более — выгонять, после такой демонстрации талантов? Он не ест свой хлеб даром, это точно. С такой обороной клану не грозит уничтожение.

Чего не скажешь о главе этого клана.

8 глава.

Похоже, эти "старейшины" держали у себя в заложниках царя Мидаса, того самого, который одним прикосновением обращал всё в золото: как еще объяснить такое обилие роскоши, которое они могут спокойно обратить в прах за минуту?

Кроме прочего, сидя в совещательном зале, я думал о том, что недооценил масштабы дома, в котором оказался. Он был огромен.

Нас было восемь человек, разместившихся за круглым столом, но едва ли я чувствовал себя рыцарем короля Артура. Слева от меня находилась Эльза: руки скрещены на груди, голова низко опущена. Вероятно, она уже не считала пребывание здесь удачей, мечтая вернуться в свою прежнюю, не самую лучшую, но безусловно куда более понятную жизнь.

Справа сидел Десница. Выглядел парень совсем не так, как должен выглядеть человек, прошедший через мясорубку "Тартар" и вылетевший в окно на третьем этаже. Напоминали о недавней потасовке висевший бесполезным грузом изломанный протез левой руки.

Лицо же Бартла представляло собой один сплошной синяк, но кровь уже остановилась, и Кей до собрания успел вправить бедняге нос. Док тоже присутствовал, хотя особой радости по этому поводу не испытывал.

Фаза наивысшей активности у Кея наступала ночью, жаворонков парень презирал и потому теперь мрачно оглядывал присутствующих опухшими от пьянки длиною в жизнь глазами.

Здесь же сидела Анна, любующаяся своим ярким маникюром, улыбающийся аки Будда Олафер и Раск. Последний неприкрыто нервничал. Он же был тем, кто нарушил неловкое молчание.

— Ладно, всем ясно, что сейчас последует! Чего тянуть! Да, я налажал, — взмахнул он руками, поднимаясь со своего места. — Хреновый из меня разведчик, можете делать со мной, что хотите. Убьете? Отлично. Заслужил.

Все молчали, и я понял, что обращался он не столько ко всему собранию, сколько ко мне. И даже Дис при очевидном желании объяснить парню разницу между "лажей" и "катастрофой", сидел молча.

— Сядь... — проговорил я неуверенно, после чего судорожно вздохнул. Даже не верится, что в прошлой своей жизни подобные мероприятия были для меня нормой. — Сядь, Раск, никто никого убивать не будет.

Послышалась непонятная возня, свидетельствующая то ли об облегчении, то ли о недоумении.

— У нас нет на это времени, так? — добавил я, собравшись с духом. — Если то, что вы говорите — правда, у нас есть другая проблема.

Мышь опустился на свой стул, упер локти в столешницу и спрятал лицо за козырьком ладоней.

— В общем... ну... Слушайте, я верю, что делал подобное сто раз, но сейчас для меня это в новинку. Потому я просто спрошу, можно ли каким-то образом без вреда для Эльзы провести ту же процедуру? — я посмотрел на Кея. — Док, начнем с ваших предложений.

— А? — он метнул взгляд в мою сторону, после чего потер небритый подбородок. — Ее тело уничтожено, поэтому я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под безвредностью.

— Я так понял, ваши технологии невероятно развиты. Вы еще не научились выращивать... человеческие тела искусственным путем?

— Это было бы круто, — посмеялся хрипло док, выуживая из кармана портсигар. — Но если бы я мог создавать такую сложную систему, как организм человека, с нуля, на кой хрен тогда я корпел бы месяцами над протезом для вашего обожаемого заместителя. Я бы просто вырастил ему новую руку. — Закурив, он еще долго сидел молча, размышляя. — Если бы мы достигли подобного уровня развития технологий, вопрос с бессмертием был бы окончательно решен.

— Так... какие тогда идеи?

— Нам нужно извлечь чужеродную душу из вашего настоящего тела без вреда для первой и последнего... Опять же все упирается в "разделитель". Только эта машина способна работать с такой тонкой материей. Я должен буду перестроить ДППИР, чтобы он при пересадке души не уничтожал тело, как это случилось с вашей подругой. Но на это уйдут годы. Это первая проблема. Вторая: допустим, просто допустим, что мне это удастся, куда вы поместите вынутую душу? Я так понимаю "без вреда" подразумевало дальнейшее существование госпожи Эльзы в телесной оболочке. А может, она согласится поменяться с вами местами?

— Не... нет, думаю, это не вариант.

Док махнул рукой, в которой держал тлеющую сигарету. Дым постепенно подбирался ко мне.

— Понятное дело, что где-то здесь находится ее настоящее законсервированное тело, но мы же ничего о ней не знаем. Кем она была раньше, как выглядит, причину ее заключения, срок. Даже то, какой именно "разделитель" отправил ее на Землю.

— Но где-то же можно достать эти данные? — не оставлял надежд я. — Кто-то же следит за этим всем, делает какие-то записи. Мы же знаем дату ее рождения на Земле, так? Дальше идет элементарная математика: мы должны вычислить, какому промежутку времени здесь соответствует день ее рождения. Это может быть несколько недель или даже месяцев, но мы уже сузим границы поиска: просто надо будет проверить по записям, кого подвергали экзекуции в эти дни. К тому же, мы знаем, что искать нужно в Эндакапее.

Док опять рассмеялся.

— Синедрион не допустит кого попало копаться в своих архивах. С этими ребятами лучше не связываться. Но это только полбеды. Предположим, что вы нашли, что искали. Подняли всю документацию, обнаружили что в эти дни по всему Эндакапею было пропущено через "разделитель" свыше десяти тысяч преступников. И в каком направлении вы будете действовать дальше? Отделять мужчин от женщин? Мы только сегодня выяснили, что это — не вариант.

— Я — точно женщина, — заявила раздраженно Эльза.

— Да как скажешь, — безразлично отозвался док, затягиваясь. — Это все равно ничего нам не дает.

— То есть... — я закашлялся, вытаскивая из кармана ингалятор. Все замерли, следя за тем, как я провожу все эти жизненно необходимые мне манипуляции. — Это... просто из-за дыма. Я... я в порядке.

— Твою-то мать, — пробормотал Кей, туша сигарету об свою ладонь. — Что это еще за?.. — Ну, астма, фигня такая. — Впервые о таком слышу.

Он еще долго смотрел на меня опасливо, словно ожидал от моего здоровья очередного фокуса, но я постарался спокойно продолжить:

— То есть, в принципе, если Эльза что-нибудь вспомнит, есть вероятность отыскать ее настоящее тело?

— Ага. Программа, как и всякое творение рук человеческих, совершает ошибки, но крайне редко. Не думаю, что память, пусть даже фрагментарно, удастся восстановить только лишь усилием разума, — ответил Кей, потирая точку ожога на своей руке, которая стремительно светлела.

— Не стоит списывать силу духа со счетов так поспешно, — подал голос старик Олафер.

Их взгляды скрестились, логичность науки столкнулась с эфемерностью веры.

— Это возможно? — повернулся я к Императору.

— Теоретически? Существуют специальные техники, направленные на познание своей сути. Но как и в случае с доктором, придется потратить на это много времени.

— Хорошо, время у нас есть! — воскликнул я. — Пока док будет совершенствовать свое изобретение, мы будем осваивать эти техники!

— Все это звучит просто сказочно, — протянул Кей. — Но я еще с самого начала сказал, что Синедрион не позволит нам и дальше лезть в их дела. Возможно, они еще спустят с рук то, что Раск и Бартл притащили сюда постороннего человека, но украсть у них тело преступника и прежде срока его оживить — это самый натуральный побег.

Наступила тишина.

— А как тогда называется то, что сделали вы? — недоуменно пробормотал я, оглядывая старейшин. — По идее вы тоже помогли мне сбежать, разве нет?

— Да, но на это у нас было разрешение, — заговорил Дис, и я прикусил язык. — Иногда они закрывают глаза на подобную самодеятельность.

— Я не совсем понимаю. Как ваша уголовная система может быть такой... лояльной?

— Дело не в лояльности. Ты постоянно забываешь, о чем идет речь. Ты — не типичный преступник, а глава одного из самых влиятельных кланов в Эндакапее. И на Землю тебе отправили не за убийство, а предательство с попыткой захвата власти. — Боже, неужели они говорят про меня?! — Раньше вся власть в Эндакапее была сосредоточена в руках одного клана — Нойран, которым управлял твой отчим. Государство, которым он руководил, было поделено на несколько районов. За каждый из этих районов отвечала отдельная группировка, которая в свою очередь подчинялась главному дому. Сфера влияния клана Иберии стремительно ширилась и в итоге достигла и нас. Долгое время Децема отстаивал свою независимость, но в итоге наш предыдущий босс — Паймон подписал акт о вхождении в зону влияния Нойран. Когда Паймон умер, на его место Иберия поставил тебя.

Дис умолк, опустив голову. Воспоминания, похоже, не из лучших.

— И однажды я решил пойти против этого Иберии, своего отчима, так? — догадался я.

— Вроде того.

Вот что значит самого себя не знать.

— Получается, выходит так... — Я нахмурился. — Выходит, что именно Иберия настоял на моем заключении, а теперь, когда он мертв, надобность в наказании отпала?

— Синедрион — это не только исполнение закона в обычном понимании, — заговорил Раск. — Это тоже своего рода группировка, которой, однако, чужды наши разборки и постоянная грызня за территории. Они вроде непредвзятых наблюдателей, к которым обращаются главы кланов, когда не могут решить какой-то щекотливый вопрос при помощи кулаков. Синедриону абсолютно наплевать, кто именно будет стоять у руля, главное, чтобы этот кто-то выполнял свои обязанности руководителя хорошо.

— Получается, вы каким-то образом все-таки уничтожили Иберию и его клан, а потом получили разрешение от Синедриона вернуть своего главу назад.

— Как Дис и сказал, ты — не преступник.

— А Эльза... За ней в любой момент могут прийти?

— Я так не думаю. Насколько мне известно, ребята из довольно аморфны. Если будем помалкивать, никто и не узнает проверить сколько людей мы прихватили с Земли.

Несмотря на туманность объяснений, я кое-что понял. В частности то, почему служители местного закона "аморфны". Всю работу за них делает "разделитель". Машина так путает карты, что даже если какому-нибудь мафиози захочется тайком вытащить из тюрьмы своего "кореша", у него едва ли это получится: слишком хлопотно и затратно. Провернуть такое мог только чертовски влиятельный клан, у которого есть для этого все ресурсы, и которому человек, угодивший на Землю, нужен позарез. Но опять же "чертовски влиятельный клан" не будет делать это тайком.

— Ладно... — пробормотал я, смотря в столешницу. — Что касается Синедриона — решим позже, каким образом забрать настоящее тело Эльзы. Главное, узнать о том, кто она и о том, за что её приговорили. Тебя точно обвинили ложно, — обратился я к Эльзе, чтобы она не думала, будто я считаю её отпетой преступницей. — Я же тебя знаю. Это какое-то очередное недоразумение.

Повисла тишина. Вероятно, старейшины Децемы считали, что я просто пудрю ей мозги. Что касается Эльзы, она выглядела, как человек, которого вообще не волнует собственное будущее. Завтра будет хуже чем вчера, так она считала после всего произошедшего. Вполне оправдано: еще несколько часов назад она считалась местным главарем, а теперь стала преступником, не знающим даже причин собственной ссылки на Землю.

Я хотел ее утешить. Сказать, что у нее здесь есть семья, которая ее дожидается. Но, во-первых, знать я этого наверняка не мог. Во-вторых, даже если бы я оказался прав, вряд ли после ее заключения они заживут как прежде. В-третьих... не в моем положении кого-то утешать.

— Осталось только решить, как объяснить ситуацию остальным, — проговорил Дис, смотря на Раска. Вероятно, тем самым намекал, что объяснять придется именно ему.

Признавать вопиющую и откровенно глупую ошибку перед собственными подчиненными, перед всем кланом... даже я не мог ему завидовать.

— Разве в этом есть необходимость? Кому-то рассказывать? — спросил я. Старейшины на меня недоуменно уставились. — Что если оставить, как есть? Сохранить в секрете?

— Я не буду подчиняться никому, кроме...

— Да-да, мы это уже поняли, — оборвал я Бартла. — Но пока мы не можем решить этот вопрос с телами... Пусть Эльза будет главой клана. Просто создавать видимость?

— Жизнь главы — это постоянные разъезды и переговоры. Постоянный риск и огромная ответственность. Уверен, что хочешь для неё этого? — спросил Дис, и я поразился тому, насколько хорошо этот парень меня знает.

Он не спросил, справится ли Эльза с этой работенкой. Справлюсь ли я? Несмотря на логичность моего предложения, я не мог допустить этого: прикрываться ею, использовать, как бронежилет, а самому отсиживаться в окопах.

— Да, ты прав... Но какие ещё есть варианты?

Мне почему-то показалось, что именно Дис был тем, кто вытаскивал весь клан из безвыходных ситуаций. И что последнее слово всегда оставалось за ним. Кто знает, может, глава клана из меня был неважнецкий. Скорее всего, я и в прошлой жизни был размазней, и меня не стоило вытаскивать. И что их на это дернуло? Навряд ли благородство.

Я уставился на Диса в ожидании, но высказаться ему не дал влетевший в зал парень. Не слуга. Скорее, местный боец. Он выглядел немного смущённым из-за того, что так нагло прервал совет.

Не вели казнить, вели миловать, но дело неотложное! ля-ля-тополя.

Обращался он целиком и полностью к Эльзе.

— К нам прибыла делегация клана Феб. Добиваются вашего немедленного внимания. Они уже успели обвинить нас в негостеприимности, но мы готовы принять их по чести. Ты только скажи, босс.