Децема 1

Пролог

Когда знаешь, что физическая смерть — не конечная станция, а лишь пункт пересадки с одного поезда на другой, страх небытия уступает место страху боли. В такие вот моменты узнаешь о себе много нового.

— Сим Иберия, глава клана Нойран, ваш повелитель и правитель всего Эндакапéя за злоумышление против него, за измену и покушение на его жизнь, с одобрения Синедриона приговаривает вас, Эла из клана Децема, к заключению.

Конечно, заключение. Смертная казнь — слишком просто по мнению Иберии. Другое дело — ссылка на Землю. Подобная практика здесь весьма популярна. Преступников пропускают через "разделитель", задавая адской машине специальную программу. Программу, согласно которой память стирается, а новое тело (оковы) обязательно будет изобиловать изъянами. Уродства, болезни, дефекты разного рода...

— Приговор приведут в исполнение через три минуты, — продолжал буднично клерк. — Ваша душа будет отделена от тела. Первой будет задан код, определяющий срок вашего заключения и дальнейшие условия содержания. Эти условия будут соответствовать тяжести вашего преступления.

Похоже, мне придется влачить жизнь слепо-глухо-немого инвалида до конца своих дней. А если старик Иберия убедит Синедрион, что этого наказания недостаточно? Мне придется проходить это по второму, третьему кругу?

— Ваше тело же будет погружено в состояние анабиоза. По истечении срока наказания, иными словами, после вашей смерти на Земле, ваша душа будет возвращена в истинное тело автоматически, как и запрограммировано.

Словно в подтверждении его слов палач — низкий, щуплый, облаченный в медицинский халат лаборант — подошел к аппаратуре, проверяя её исправность.

Лежа на холодном столе, ощущая беспощадную хватку зажимов на руках, ногах и голове, я смотрела в потолок экзекуционного зала и вслушивалась. Кардиомонитор отмерял частый ритм сердца, рядом постукивал по клавиатуре палач, назойливо шелестели шепотки немногочисленных свидетелей. Если б в такой ситуации нашлось место для радости, я бы порадовалась тому, что отказалась вчера от последнего ужина. Тошнило безбожно.

Клерк продолжал зачитывать протокол, оттягивая неизбежное.

— Ваш клан с этого момента объявляется преступной группировкой и лишается всех территорий и привилегий. Все пять старейшин приговариваются к заключению. Если члены вашего клана не пожелают добровольно сдаться, окажут сопротивление при задержании или предпримут попытку к бегству, срок вашего наказания, как их предводителя, увеличится.

Резонно, что тут скажешь.

— У вас есть минута, чтобы сказать последнее слово.

Все внутри онемело. Скорее от холода, чем от страха, хотя и не без этого. Знаю, конечно, что там меня не ждет небытие, и все же... умирать для меня в новинку, пусть даже с предоставлением гарантий.

— Старик, — мой голос был едва слышен. — В следующий раз... я не буду сомневаться.

Свидетели замолкли и насторожились. Вместо слёзного раскаяния, им пришлось услышать заверение в том, что будет следующий раз. Что клан Нойран снова подвергнется нападению. И что на этот раз, стоя над скулящим стариком, я не стану колебаться. Проклятье, нужно было доверить Иберию Дису, как он и просил..

По телу прошла вибрация. Палач привел "разделитель" в состояние полной готовности, и зал утонул в гуле разгоняемых позитронов.

— Дорогая моя Эла, — в поле моего зрения возникло морщинистое, невыразимо счастливое лицо. — Как жаль, что ты не увидишь этого.

— Ч-чего конкретно?

— Когда я поймаю Десницу, я не стану отправлять его в ссылку. Такие, как Дис, совершенно неисправимы, у них предательство заложено на генном уровне, — прокряхтел Иберия. — Я относился к тебе, как к дочери, подпустил к собственным детям, дал тебе всё... и вот какая благодарность. Ты так разочаровала меня. Поэтому напоследок я скажу тебе... чтобы ты подумала над этим в последние секунды. Когда ты вернешься, Дис и все, кто тебе подчинялся, будут убиты самым жестоким образом. Так что, да, мне очень жаль, что ты не увидишь, как я буду насаживать этих крыс на кол.

— На кол? — повторила я невнятно, словно не веря, что мысли о мести перенесли старика в средневековье.

— Устрою во дворе своего летнего особняка садик, — заговорщицки прохрипел дед. — И каждому гостю, заглянувшему ко мне с визитом, я буду показывать его в первую очередь. Чтобы впредь никому не было повадно идти против меня.

— Да ты настоящий затейник.

— Дис будет расположен в самом центре композиции, — продолжал вещать Иберия, словно рассказывая планы дизайнеру ландшафта. — И когда ты вернешься, я определю тебе комнату на западной стороне. Рядом с той, в которой ты жила раньше, помнишь? Обзор будет отличнейший.

— Какой ты любезный.

Старик знал, куда бить. Кто-кто, а Иберия не мог себе отказать в удовольствии выжать последние капли отчаяния из беззащитной жертвы.

— О... кажется, пришло время, — заметил старик, когда палач подал ему знак. — Как ты знаешь, всё, совершаемое в стенах этого зала, идет во благо нашей стране, государству и его жителям. Честно признаться, расставаться с тобой таким образом — настоящее испытание для моего сердца. А как расстроился Индра. Но я сказал ему, что лучше отсечь зараженный орган, прежде чем болезнь перекинется на всё тело.

— Да тебе уже... нечего отсекать! — прорычала я, скашивая глаза в сторону, когда Иберия отошел к пульту управления.

— Слава Предвечному и чтящим закон его! — громогласно произнес он, приводя рубильник в третью позицию.

— Вовеки слава! — хоровой ответ присутствующих утонул в несогласном вопле.

Глава 1

Посмотрев на наручные часы, я отметил про себя, что сижу здесь уже полчаса. Но Эльза была типичной девчонкой, одной из тех, кто опоздание считает признаком хорошего тона. Даже если встреча не предполагала свидание.

Раздался звонок, и через минуту из дверей школы вылетает освобожденная хохочущая молодежь.

Ну вот. Этого я и боялся.

Надвинув бейсболку на самый лоб, я втянул голову в плечи и вжался в жесткую спинку лавки. Вылитый хамелеон. Легче найти воду в пустыне.

— Эй, парни! Парни, погодите секунду, — крикнул своим дружкам Тэд, спускаясь по лестнице.

Его акулий взгляд быстро нашел жертву.

Тэд был главным плохишом в нашем классе и, исходя из какого-то неписанного закона (подлости), его тянуло к тихоням вроде меня. Ему было всего шестнадцать, но от него вечно несло каким-нибудь безжалостным, как перцовый газ, парфюмом. Вероятно, он им даже рот полощет. Тэд всегда был одет, как бомж, то есть по последней молодежной моде, но крутым его считали по большей части из-за взрослых журналов, которые он таскал с собой повсюду. Кстати, он был одним из тех, кто попал сюда не благодаря своим талантам или неземному очарованию. За него платили родители.

— Че это ты тут делаешь, Алекс?

От этого голоса моё горло сжалось в спазме. Запустив руку в карман, я нащупал ингалятор.

Проклятье, парень старше меня только на год, но весь его вид заставляет мечтать о кое-чем помощнее гормональных препаратов. Может, стоило дать шанс ЛСД.

— Мимикрирую, — ответил я, сдаваясь.

Тэд плюхнулся рядом, когда я достал тайлед.

— Обойдемся без твоей соски, лады?

Я не успел отреагировать, а ингалятор уже оказался в урне, стоящей неподалёку. Похоже, тренировки по баскетболу не прошли для него даром.

Ладно, чему там нас учил Иисус?

— Ну, чего молчишь? Куда делось твое красноречие?

Меня перевели в частную школу-пансион Битерси почти год назад. Тэд до сих пор не может забыть день нашего знакомства, потому постоянно спрашивает о том, в норме ли мое красноречие. Оно, конечно, в норме, но с того раза я стараюсь быть поскромнее.

В "тот раз" Тэд подставил мне подножку, когда учитель, представив классу новичка, сказал мне занять свое место в классе. Иду я между рядами из парт, чувствую себя паршиво из-за того, что все на меня пялятся, а в следующий момент земля меняет свою орбиту. Грохот был нехарактерный для моего веса. Видимо, где-то поблизости глушили рыбу.

— Эй, педик, — наклонился Тэд с хохотом. — Смотри под ноги. За тобой здесь не будут бегать, даже если твой IQ равен номеру моей банковской карточки. — Врал он все. Не было у него банковской карточки. — Или ты рассчитывал, что тебе каждый раз будут подкладывать что-нибудь мягонькое?

— Ага. Твою подружку.

Это было выстрелом наугад. Но мне частенько везло.

После уроков выяснилось, что Тэдди встречается с Ирмой — красоткой из группы поддержки. Он же мне сам об этом и рассказал. Видимо, был тогда влюблен в нее по уши — больно было чертовски.

С тех пор мы с ним — не разлей вода. Увы.

— Ну, как твой проект по астрономии, педик?

— Отлично.

— Правда? Надеюсь, в таком же состоянии находится и мой доклад по биологии.

— А... как раз собирался распечатать его в библиотеке.

— Серьезно? А ты себе задницу не отморозил, пока собирался?

— Спасибо, — говорю, — за беспокойство, Тэд. Но Джейн вряд ли оценит заботу такого рода.

И с какой стати, спрашивается, моя память посчитала нужным занести в базу данных имена всех его девчонок?

Как уже было сказано, Тэд был туповат, я — отвратительный бегун, а до библиотеки — метров сто. Сообразительность моего "приятеля" дала моей астме фору. Оказавшись за спасительным порогом, я столкнулся с необходимостью объяснять миссис Реймонд, почему я весь взмок и дышу так, словно переплыл Гудзон.

Насчет доклада я, конечно, Тэду не соврал. В конце концов, рассуждал я, следя за тем, как миссис Реймонд управляется с принтером, всё могло бы быть и хуже. Тэд и его компания могли заставить меня бегать им за напитками или... не знаю, стирать носки. Во мне метр вместе с кепкой, и я тощий, словно только откопанная мумия, поэтому при желании такой, как Тэд, мог переломить меня через колено.

Делать доклады — вполне сносная дань. Я делаю то, что умею лучше всего, а он оставляет меня в покое на пару недель. Было бы труднее стирать ему носки. Это бы уязвляло гордость, а так...

Но когда еще теплые и пахнущие чернилами листы оказались в моих руках, я, глядя в глаза миссис Реймонд, признал, что являюсь последним трусом на этой планете.

— Как твой проект по астрономии? — спросила библиотекарша.

Поразительно, что тут каждый знает о моём проекте по астрономии. Понимаю, конечно, что все это формальная вежливость, и кроме меня до него никому и дела нет, но все-таки, откуда они всё узнают.

Приходите, говорю, в среду. Послушаете. О чем проект? Да чушь всякая. Рассуждаю о том, вероятно ли развитие цивилизации вне Земли. Ну там, про иные миры, ага. Начитался научной фантастики, точно. Просто, я так подумал...

— Наша галактика — самая обыкновенная галактика, вы это знаете? Она типична. Так же типично и солнце. Это среднестатистическая звезда, ничего особенного. Так может, и наша планета — заурядна? Что, если наш мир — это не лотерейный выигрыш, а норма? Ведь, подумайте сами, страшно жить, осознавая, что на миллионы световых лет нет ничего, кроме вакуума. По сравнению с космическими масштабами, наша планета — это... слеза в пустыне.

Мой голос стал писклявым, и я решил заткнуться. Так всегда, когда я пытаюсь увлечь кого-то астрономией и в итоге понимаю, что просто езжу человеку по ушам. Вещать о вселенских просторах кому-то вроде миссис Реймонд бесполезно. Такие посоветуют поискать лекарство от СПИДа, а не пялиться в телескоп.

— Не видели Эльзу Беймингтон? — решил узнать я, не закончив мысль.

Вопрос отрезвил библиотекаршу, которая, кажется, уже досматривала второй сон.

— А, твоя подружка... Она наверху.

— Она не "моя подружка", — проворчал я. — Мы просто друзья, боже.

Направившись к лестнице, я обшарил карманы в поисках ингалятора. Проклятый безусловный рефлекс: я уже успел забыть, что оставил свои "легкие" в помойке.

Эта Эльза как всегда в своем амплуа. Трагическая героиня, сидящая на любовных романах. Совершенно чокнутая, не хуже меня.

Но водимся мы не поэтому. Познакомились мы давно, еще до того, как я перевелся в этот пансион. Я тогда еще жил в интернате. Унылее места в мире не сыскать. Правда, я мотался по подобным инстанциям с самого рождения, а Эльза попала туда в девять лет. Ее мать — больная онкологией — умерла и оставила в наследство только невыплаченные долги. Чертову тучу кредитов. Никто из дальних родственников не захотел ввязываться в это дело, потому Эльза и оказалась в том интернате.

Брошенные дети, особенно если те с врожденными изъянами — это хуже не придумаешь. И дело тут не столько в жалости, сколько в страхе. Потому что жить среди них — это естественный отбор в живом воплощении. Стоит надзирателю отвернуться, и начинается иллюстрация теории эволюции. В том интернате все были как на подбор, озлобленные и дикие...

А на меня все няньки всегда удивлялись. Говорили, что я был неестественно спокойным, даже ещё когда сопли сам себе утирать не умел. Таким тихим, что это их пугало. И не плакал я никогда, что на самом деле не чудеса воспитания, а патология. Первые месяцы моей жизни, по словам врачей, мой зрачок не реагировал на свет, а взгляд нигде не мог сосредоточиться. Врачи сделали вывод, что я слепой от рождения, и родители от меня отказались.

Понятное дело, что вывод этот был преждевременный, но выяснилось это уже когда было поздно за голову хвататься. Хотя с глазами у меня действительно какая-то ерунда. Они сухие постоянно, приходится носить с собой специальные капли.

Вообще в моем рюкзаке больше лекарств, чем учебников. Таскаюсь с ними повсюду, словно мне не пятнадцать, а девяносто. Кажется, мои предки понимали, что разорятся на моем содержании. А так меня обеспечивает государство. Даже местечко для учебы приличное подобрали, как только узнали результат IQ теста.

Приличное в плане учебной программы, конечно. Что же касается морального климата — так себе. Но мне не привыкать, да и Эльзе тоже. Из того интерната, где мы познакомились, нас вместе перевели в Битерси. И так уж вышло, что она до сих пор не завела здесь подруг, а я — друзей. Не считая Тэда, конечно.

Поэтому мне приходится из раза в раз подниматься за ней на второй этаж библиотеки.

Я нашёл её между стеллажами раздела, в котором парни вообще не должны появляться. Но нет, я тут частый посетитель. Каждый день прихожу сюда и торчу по полчаса, ожидая, когда Эльза дочитает "последнее предложение". Совсем у нее совести нет. Думаю, нормальные девчонки постеснялись бы афишировать такое увлечение. Но с нормальными девчонками я даже никогда не разговаривал. Рожей не вышел, да и вообще...

— Хочешь, скажу, чем все закончилось? — спросил я, выхватывая книжку у неё из рук. На мягкой обложке картина, отображающая всю суть произведения на "ура".

— Живо верни, Алекс! — Эльза выше меня сантиметров на десять и прямая, как палка, поэтому мне приходится самого себя превзойти, чтобы защитить трофей. — Верни, иначе я тебя изобью! Изобью, слышишь?!

Смешно сказать, но она действительно может. Потому что, несмотря на возраст и пол, весовые категории у нас разные.

— Если так нравится, чего не берешь по абонементу? — спросил я, направляясь к лестнице.

— С ума сошел, что ли?!

Ага, значит, стыдно все-таки.

— Пошли, потом дочитаешь.

Легкие болезненно сжимаются, требуя дозы. Подгоняемый спазмами, я не реагирую на протестующие вопли Эльзы, подошёл к столу заказов. Миссис Реймонд вытаращилась, когда я положил перед ней любовный роман.

— А... так это на мисс Беймингтон, — догадалась она, замечая за моей спиной раскрасневшуюся Эльзу.

— Нет!

— Это я себе, миссис Реймонд, — сказал я. — Осеннее обострение.

Выписывая книгу, библиотекарша, вероятно, думала над тем, как можно совмещать проекты по астрономии с чтением беллетристики.

— Очень прочитать хочется, — бросил я, выхватывая из ее рук книгу.

Никогда я еще так быстро не бегал, даже Тэд не задавал мне такого ускорения.

Забавно было, наверное, смотреть на то, как я несусь к помойке, проверяя, все ли в ней на месте. Порядок. Мусор забирали по вечерам. Вытерев "соску" об футболку, я сделал глубокий вдох.

— Придурок чертов. Ненавижу тебя, — пробормотала Эльза, проходя мимо.

— Вот, возьми. — Я поспешил за ней, протягивая книжку. — Только верни через две недели.

— Пошел к черту. Сам читай, — отрезала она, а у самой в голосе — смех.

— Ладно. Потом заберешь, — согласился я, зная, что заберет уже через час.

Дабы не выставлять себя идиотом и дальше, я спрятал книжку в рюкзак. Как раз вовремя, надо сказать, потому что Тэд & Co решили задержаться. Караулили меня у самого общежития, а я заметил их, лишь когда парни выросли прямо перед носом. Зрение у меня все-таки ни к черту.

— У меня, кажется, дежа вю, — пробормотал я, останавливаясь и показывая на скамейку. — Честно, я помню, как несколько минут назад...

— Запихни себе это дежа вю знаешь куда? — Тэд переключился в режим "Рембо". Мимо проплывали девчонки из театрального кружка. — Пояснить?

— Кажется, я понял... Туда же, где только что побывала твоя куртяшка?

— Четысказал?!

— Отвали от него!

Ладно, я был не из тех парней, которые выходят из себя от мысли, что их защищает девчонка. Но были времена, когда и у меня начинали чесаться кулаки.

Гогот прихлебателей Тэда терзал слух.

— Чего тебе, страшилище? Не бойся, себе не заберу, он мне даром не сдался.

— Бери свой чёртов доклад, — бросил я, вынимая из рюкзака отпечатанные листы.

— С этого и надо был начинать, педик. — Я уже хотел было пройти мимо, но его рука схватила меня за куртку, рывком придвигая к себе. Эльза закричала. — Мы с тобой еще не договорили. Кто тя отпускал?!

Он замахнулся для удара.

— Бартл! Нашел! — прозвучало воодушевленно за нашими спинами. Словно мужик, выкрикнувший это, споткнулся об чемодан с деньгами. — Да оставь ты его в покое! Сюда иди. Вот... вот она!

Сощурившись, я следил за тем, как кулак Тэда медленно приближается к моему лицу... и замирает у самого носа.

Всю нашу веселую компанию накрыла громадная тень, и Тэдди отвлёкся от меня, задирая голову выше... выше... выше...

— Клянусь Предвечным! Координаты сходятся. Это точно она, — тараторил все тот же голос. — Ребята, подвиньтесь. Красавица, мы пришли за тобой.

Рука Тэда разомкнулась, и я высвободил ворот куртки.

Был бы у меня фотоаппарат, и я не упустил бы момента: Тэдди уменьшился, съежился, присмирел.

Обернувшись, мне пришлось признать, что... проклятье, у Тэда были все причины смотреть на этих двоих, как на чудовищ, выпрыгнувших из-под кровати.

— Какого дьявола ты обращаешься к ней так непочтительно? — проревел его спутник.

Бог свидетель, мои глаза никогда не слезились, но смотря теперь на этого здоровяка, я буквально почувствовал, как что-то влажное скользит по моим щекам. Поднеся руку ко лбу, я судорожно отер выступивший пот.

На фоне этого обернутого вдоль и поперек мускулами динозавра его приятель выглядел гномом. И это с учётом того, что он был выше Тэда на голову. И шире раза в два. Этим ребятам пора завязывать с анаболиками.

Кто бы мог подумать, что у Эльзы есть такие знакомые.

— Мы типа... отчаливаем... вот, — пролепетал Тэдди, буквально испаряясь.

В общем, про отсутствие у него талантов я солгал. Например, я в той ситуации мог лишь бестолково вертеть головой. Не удивительно, что появление этих гангстеров привлекло внимания гуляющей молодежи. Но где же охрана, черт их дери?!

Я глянул в сторону ворот, находя там двоих. Лежащих. И стоящего над ними третьего, передающего по рации (могу поспорить) требование выслать сюда подкрепление: людей, машины, вертолёты... танки. Немедленно. Прямо, мать его, сейчас.

Представляя себе схватку, которая будет происходить между этими двумя и полицией, мне в голову приходили лишь кадры из фильма "Годзилла".

— Босс, простите нас за задержку, — пророкотал "Голиаф", прислоняя огромную, как ковш экскаватора, ручищу к груди и сминая ткань одежды, словно внутри у него всё щемило от раскаяния. — Любое наказание примем с благодарностью, как дар.

— Да. Да, все так, — бормотал озадачено тот, что поменьше, переводя взгляд с окаменевшей Эльзы на устройство, вроде GPS. Какая-то новая штучка, совершенно точно разработка японцев. — Летели так быстро, как могли, босс. Тебя все заждались. И... чтоб меня, выглядишь ты неважно.

— Отлично выглядите, босс! — возразил здоровяк. — Иберия уже ответил за то, что сделал с вами.

— Да, Дис ему голову открутил. Буквально.

— И раздавил, как ягоду. Все знают, что ваши страдания отмщены, босс.

— Да, кровищи было...

Мне стало дурно. Настолько, что я готов был грохнуться в обморок и ославиться перед всем пансионом, как последняя размазня. Вернуло мне присутствие духа лёгкое прикосновение. Я даже не понял, что к чему сразу, потому что страшно было до одури.

Эльза, схватив меня за плечо, отошла мне за спину. Давно я такого за ней не замечал. К тому же, в подобной ситуации мне тоже было впору прятаться за чью-нибудь спину. Тем не менее, этот ее жест отрезвил меня.

— Слушайте, парни... — Я сглотнул. — Сейчас приедут копы, и вы огребете по полной. Отстаньте от девушки. Не к лицу вам школьниц домогаться... Думаю, многие женщины будут в восторге от ваших... э-э-э... форм. Но лучше вам не искать приключений здесь. По статье пойдете. За растление малолетних. И нарушение частной территории. И нападение на лицо при исполнении. Целых два. Лица.

— Ты еще кто такой? — проворчал дубина, давя меня взглядом. Похоже, только сейчас меня заметил.

— Я этого и боялся, — вздохнул его спутник.

— Чего?

— Это ее приятель.

— Приятель?

— Да. Типа дружок. Бегает за ней.

— Убьем его, — предложил спокойно громадина.

Все внутри меня похолодело.

— Не... Я не бегаю за ней! Да почему все думают... Мы просто дружим и... и вообще, чего вам надо от нас?

— От тебя конкретно — ничего.

Это радует.

— Хватит трепаться, Раск, — загудел его нетерпеливый товарищ, шагнув в нашу сторону. — Нам надо торопиться.

— Точно, Дис нас заживо закопает, если узнает, что мы его бортанули и притащились сюда в одиночку, — подняв GPS, Раск пробежал пальцами по высветившейся клавиатуре. — Босс, ты ничего не помнишь, но уверяю, вспомнишь уже через... пять часов.

— Не подходите! Какого черта? Что вам от нее нужно?! — вскричал я пискляво.

— Свои дела мы будем обсуждать только с нашим боссом, — пророкотал исполин, медленно надвигаясь.

Эльза закричала. Так пронзительно, что мне даже уши заложило. Настоящий ультразвук. Вряд ли, подумал я, подобное остановит этот бульдозер, но я ошибся. Великан замер, не зная, как реагировать, что предпринять.

— Проваливайте! Не трогайте его! Я никуда не пойду! — Силищи у нее было, как у самого черта,— вцепилась в мою руку так, что у меня перед глазами потемнело.

И тишина. Где-то вдалеке звучали сирены. Взволнованно переговаривались стоявшие в сторонке свидетели.

— Ясно, — заключил Раск, глядя на руку, вцепившуюся в моё плечо. — Бартл, слушай мою команду. Берем двоих.

— Понял, — ответил здоровяк. — Раз босс так хочет, возьмем и парня.

На этот раз Эльза не закричала. Я почувствовал, как ее тело, прижавшееся ко мне, расслабилось и обмякло. Потеряла сознание. Мне бы такую роскошь.

Глава 2

Я уже перестал задыхаться, спасибо "тайледу". Но мое предплечье болело так, словно его прищемили раскаленными щипцами для барбекю. И какой идиот сказал, что девочки — слабачки. Придурок не встречался с Эльзой.

Эльза... знал бы я, чем дело обернётся, оставил бы ее в библиотеке на весь день. Нет, конечно, я говорю, что был бы счастлив, если бы вся эта заварушка случилась без меня. Просто, если бы Эльза так и продолжала прятаться за стеллажами с откровенным чтивом, эти парни выбрали бы в качестве жертвы кого-нибудь другого.

Не знаю, какие у них мотивы. Может, вообще никаких. Из их разговоров я ничего не понял. Сидел я, наверное, с час, всё прислушиваясь к их трепу. Втащив меня в этот салон вроде самолетного, они привязали меня к креслу ремнями безопасности и приказали сидеть смирно.

Тут ни иллюминаторов, ни багажных отделений, ни стюардесс, ни столиков — ни черта. Нет даже ощущения движения, и потому всё выглядело совсем уж по-идиотски.

Но я молчал. Молчал, хотя пить хотелось безбожно. А я даже пошевелиться боялся. Лишний раз вздохнуть. Потому что здоровяк Бартл мерил тяжелыми шагами нашу клетку. Иногда он подходил к спящей в кресле Эльзе, поправляя на ней плед. И это скорее пугало и вводило в замешательство, чем умиляло.

Его блондинистый приятель иногда уходил что-проверять. Тут единственная дверь открывалась совершенно бесшумно, отъезжая в сторону. Вот и теперь он зашёл в неё, чтобы вернуться через минуту. Упал в соседнее кресло и начал вновь играться со своей навороченной штуковиной, которую я давеча принял за навигатор.

— Связи еще нет? — спросил Бартл, замыкая сто первый круг.

— Рано, — ответил Раск, не поднимая головы. — Еще даже к орбите не подошли.

Матерь божья, они вновь заговорили, как персонажи Космической одиссеи.

Посмотрев в очередной раз на Эльзу (скорее всего она уже давно очнулась и теперь только симулирует), я решился заговорить. Выкупа, мол, они за нас не получат. Лучше бы они взяли с собой Тэда.

— Выкуп? На кой ляд нам ваши деньги? — проворчал Раск, даже не собираясь на меня взглянуть. — Расслабься, парень, на место прибудем, и Эла сама тебе всё объяснит. Что-то мне подсказывает, что нам ты, малыш, не поверишь.

— Её Эльзой зовут.

— Что в очередной раз указывает на то, что ее прошлая жизнь повлияла на земное воплощение.

Земное воплощение? Прошлая жизнь? Увы, от меня они денег не получат даже на лечение.

— Вот что я тебе скажу. Просто потому, что ты, скорее всего, назад уже никогда не вернешься, — заявил Раск, и я вздрогнул. — Твоя планета — это тюрьма, в которую заключенных с моей планеты отсылают по решению Синедриона. Преступники, точнее их души, обнуляются и отправляют на Землю, задавая их дальнейшую судьбу программным кодом. Ты можешь верить, что все решаешь сам, но на самом деле это не так. Твоя жизнь уже прописана от и до "разделителем".

Глупость какая. Большей чуши в жизни не слышал.

— Ну я же говорил, — махнул на меня рукой похититель, но я поспешно объяснил.

Даже если принять его гипотезу на веру, как такая прекрасная планета может быть тюрьмой? Слишком хорошие условия. Не у меня конкретно, но у других. Многие здесь счастливы, о какой тюрьме может идти речь?

Раск усмехнулся.

— Давай-ка я тебе поясню, пацан, что такое тюрьма. Это ограниченное пространство, в которое помещены отбросы общества. Иногда в это место помещают ублюдков, которые это заслужили, иногда просто тех, кого нужно убрать с глаз. Условия содержания первых и вторых разнятся по понятным причинам. Это место может охраняться. Если же тюрьма представляет собой замкнутую систему, — он изобразил ладонями шар, намекая на форму нашей планеты, — надобность в охране отпадает. Из такой тюрьмы не сбежать. Когда срок заключения подходит к концу, преступник умирает. Его душа возвращается в ранее оставленное тело, которое все это время ожидало его в огромном банке-хранилище, пребывая в состоянии гибернации.

Ладно, допустим (только допустим), что технология какой-нибудь высокоразвитой цивилизации достигла таких высот. Но как насчет того, что на земле ежедневно рождается несколько сотен тысяч детей? Из его слов следует, что ровно столько же жителей его планеты были пропущены через разделитель. Не многовато ли работенки для их "Синедриона"? Тысячами отправлять людей в ссылку изо дня в день?

— Объясняю дураку, который в школе не учился...

Ступай лесом, думаю, в школе я учился лучше вас всех вместе взятых.

— Теория относительности, фигня такая. Время — материя весьма непостоянная — течь может по-разному. Это раз. Два: многие из преступников приговорены на несколько сроков подряд. Программа их наказания предусматривает новое рождение на земле сразу после смерти. В-третьих, "разделитель" не один в своем роде. Их тысячи по всей планете. Это распространенная мера наказания.

Ладно. Но не много ли возни с "отбросами общества"? Спорю, бюджетнее было бы построить в пределах их планеты обычные тюрьмы.

— Численность населения своей планеты знаешь?

Семь миллиардов или около того?

— Вот-вот. А теперь прикинь, какую площадь эта тюрьма должна занимать. — Как наша планета, ага. — Что касается бюджетности... Для всех этих семи миллиардов нужна еда, вода, одежда, одним словом, условия. Большая часть доходов государства уходила бы на содержание преступников, то есть на то, на что тратиться совсем не улыбается. А так преступники обеспечивают себя сами.

Предположим, что все так. Что же это получается, что и я преступник?

— Вроде того.

Ну уж нет, братец. Какой из меня преступник? От рождения за собой никаких дурных наклонностей не замечал. Напротив даже, я очень миролюбивый парень. Пацифист.

— Естественно. Ты ж не помнишь ничего.

Что это за пенитенциарная система такая? Разве не справедливее будет оставлять человека до конца "тюремного срока" обдумывать свое плохое поведение? Разве это не главный аспект исправления? Вина, раскаяние, сожаление?

— До чего же ты приставучий, — вздохнул обреченно Раск. — Во-первых, амнезия в вашем случае — необходимость. Вас же при экзекуции "переписывают", понимаешь? Изменяют ваш жизненный "код". Память вносила бы в программу сумятицу, и через раз возникали бы разного рода ошибки.

Я замолчал, но вовсе не потому, что я ему поверил.

Думает, мне пятнадцать, и поэтому он может мне спокойно втирать любую псевдонаучную чушь? Весь этот бред про тюрьму "Земля". Мол, смысла в нашей жизни — ни на грош. И вся наша история, культура, религия — это фантазия узников, ищущих оправдание своего существования. И этот сценарий — рождение, взросление, смерть; эта схема — школа-колледж-работа-пенсия — на самом деле не личный выбор, а программные установки. Да какой идиот на это купится?!

— Ага. То есть выходит, вы двое проникли на территорию тюрьмы, чтобы устроить побег заключенного, который по каким-то причинам был приговорен и в итоге стал Эльзой, но вы с этим приговором не согласны, и поэтому...

— Она наш босс! — пророкотал исполин, резко тормозя.

Святые угодники, они и в самом деле верили, что Эльза — их босс. Что тихая, неказистая, почитывающая дамские романы Эльза — грозный главарь их инопланетной "Коза Ностры". Да с чего они это взяли?! Почему именно она? Или это прописано "кодом", который они смогли взломать? Не то чтобы я всему этому верил...

— Кодом это не прописано. Код вообще взломать нельзя, даже если ты заполучишь тот самый "разделитель", который совершал экзекуцию. Эта машина — результат не столько технологии, сколько эволюции. У нее свои собственные мозги, их нереально расшифровать. Её создали боги.

— Типа, механический разум, да? И как это работает?

— Объясняю на пальцах. К примеру, у вас за убийство дают двадцать пять лет, а за кражу — не больше восьми. Уголовный кодекс — как меню. Есть список блюд и соотнесенные с ними цены, так? За каждый проступок ты платишь соответствующую цену. Суд, ориентируясь на этот кодекс, выносит преступнику меру пресечения. В судебном процессе при этом участвуют как сами судьи, так и свидетели, адвокат, обвинитель и присяжные. Короче, куча народу решает, что делать с одним единственным невезучим сукиным сыном. Так вот у нас тоже есть свой уголовный кодекс, только действует он быстрее и не с таким размахом. Синедрион лишь решает, виновен преступник или нет, а меру пресечения выбирает "разделитель". По решению Синедриона злоумышленника помещают в "разделитель", а обученный обращению с машиной техник "сообщает" ей о преступлении, которое бедолага совершил. К примеру, выбирает из длинного списка функций, из меню, "убийство с отягчающими", и машина сама пишет программу наказания. После этого на вашей Земле рождается даун, всю жизнь ходящий под себя. Или еще какой инвалид. Понятно тебе?

— Ага. Понятно. Кроме того, что искусственного интеллекта не существует, мне понятно еще и то, что вы не можете быть уверены в том, что Эльза — тот самый нужный вам заключенный.

— Вот балда. Что такое в твоем представлении "искусственный интеллект"?

Я мог припомнить только все части "Терминатора" и "Матрицы". Но этот Раск так завелся, во что бы то ни стало решил мне доказать реальность своих фантазий.

— Пойми ты, наконец, раньше люди были убеждены, что и летать могут только живые существа. Разум тоже веками считали свойством исключительно живого организма.

— Ладно. Предположим, что это так. Тогда тем более, как вы нашли из семи миллиардов одного единственного нужного вам человека? Код, по которому расписан сценарий жизни вашего босса, так и остался для вас китайской грамотой. И, тем не менее, вы заявляете, что это именно Эльза.

Раск взвесил в руке свою "игрушку".

— Мы заполучили тело нашего босса, находящееся в анабиозе, и тот самый "разделитель", который написал ей программу. Кей — наш прославленный гений — поколдовал немного и вывел некую закономерность, которой пользовался "разделитель" при назначении наказания нашему боссу. Нам не нужно было искать ее по внешним признакам. У нас есть координаты с точностью до метра, а это уже чудо, если учесть, на каком расстоянии Земля находится от Амальтеи.

И на каком же, спрашиваю, заслушивая ряд цифр, которые я бы на его месте предпочел записать. В двух словах: чертовски далеко.

Я расхохотался.

Ребята, говорю, так вам нужно торопиться, потому что, не знаю, как вы, но ваш босс успеет десять раз откинуться, прежде чем эта посудина пройдёт хотя бы треть этого расстояния.

— Мы идем на субсветовой скорости, умник.

Я аж от хохота икать начал.

Раск рявкнул своему другу, чтобы тот прижал задницу к креслу и не мозолил глаза. Они еще минутку, пока я пытаюсь справиться с икотой, решали, кто кого круче и с какого черта один должен подчиняться другому.

Утихнуть их заставил мучительный стон, раздавшийся со стороны Эльзы. Пошевелившись, словно пытаясь увернуться от преследующего ее кошмара, она сползла в кресле еще ниже, сбивая плед на пол. Во все глаза я смотрел на то, как здоровяк подходит к ней чуть ли не на цыпочках, поднимает плед и аккуратно, очень аккуратно укрывает им девушку.

— Заткнулись оба, пока я вас отсюда не выкинул, — шепот Бартла звучал в разы устрашающе рева.

Мысль о том, что здоровяк пробьет стену этой посудины чьей-то головой (возможно даже, моей), приводя корабль к разгерметизации, заставляет меня вновь присмиреть. Минутку... неужели я им поверил?

Субсветовые скорости. "Разделитель". Переселение душ. Тюрьма.

Такого не бывает.

Глава 3

Я превысил дневную норму "тайледа", но сегодня без этого было никак нельзя. Вряд ли этим парням понравилось бы то, как я катаюсь по полу, размазывая слюни в попытке сделать хоть один вдох. А я совсем не хотел их расстраивать. Потому что прошло еще какое-то время, а рожи у них стали серьёзные и бледные. Вероятно, они думали об одном и том же, и эта общая мысль заставляла нервничать даже таких громил. Это заставляло меня нервничать тоже.

Эльза всё ещё притворялась спящей. Точно притворяется, потому что понимает, что так безопаснее.

— Проложи маршрут, здесь я один не справлюсь. Пойдем по орбите, — обратился наш капитан к диспетчеру, уходя в (как я понял) кабину пилота.

Бартл и я остались наедине. Не самая приятная ситуация. Я предпочел бы остаться тет-а-тет с бешеным мастифом, чем с этим мужиком, сверлящим меня взглядом. Похоже, он решил, что у меня были какие-то свои планы на его "босса". Если так подумать, то я вновь сильно провинился по меркам их мира...

Подумав так, я тут же пытаюсь убедить себя в обратном. Что всё сказанное ими — неправда. Но их внушительный вид и это место заявляют обратное. Мол, я, в самом деле, преступник и не должен был знать об этом до самой смерти.

Но если допустить, что всё именно так и было... ждет ли меня кто-нибудь там, "дома"? Есть ли у меня семья? Как я выгляжу на самом деле?

Безумие какое-то.

Тут нас тряхануло. Ощутимо, даже Эльза проснулась. С трудом открыв глаза, она повернула голову к сидящему рядом Бартлу. И когда мужик неловко улыбнулся, она завопила.

Не ори, говорю, привлекая ее внимание к себе. Тебя все равно никто не услышит, мы ж в открытом космосе.

Как я уже сказал, Эльза такая девчонка, которая многим парням фору даст, если речь идёт о смелости. Вот и теперь она замолчала, как только заметила меня. Она долго пыталась отдышаться, смотря на меня широченными, как у куклы, глазами. Вероятно, хотела знать, что тут происходит. Но тут я ей ничем помочь не мог. Все-таки меня здесь вообще не должно было оказаться, если верить этим мафиози.

* * *

Мы приземлились, высадились, а потом куда-то еще долго ехали. О колесах тут, к слову, если и слышали, то только из учебников по истории. Я словно попал в "Назад в будущее" — весь этот летающий транспорт и прочая дребедень. Но всё так натурально, совсем не бутафорно. Я ведь терпеть не могу фильмы про космос или, там, про будущее, потому что все они словно из пластилина слеплены. А здесь будущее — это настоящее, повседневность.

Тошнило. Нестерпимо, я даже зубы стиснул, так боялся испортить этим крутым парням салон их машинки. Скорость мы набрали запредельную, так что за окном ничего толком я рассмотреть не успел.

Сидел я так молча, уставившись на свои руки, и думал, что самое неправильное во всем происходящем — моя реакция. Скажи мне кто-нибудь вчера о подобной возможности — путешествие за границы родной солнечной системы, я бы, даже просто представляя это, испытал куда больше эмоций. Казалось, случись со мной такое, я бы с ума от радости сошёл. Ну, еще бы! А теперь...

Когда аэромобиль остановился, мне стало так паршиво, я даже решил, что скоро помру. Есть хотелось, а пить и того больше, заставляя вспоминать, что отобедал я тайледом.

Я едва расслышал, как Раск приказал следовать за ним. Мне, конечно. С Эльзой он начал церемонится, пропускать ее вперед, выделывать какие-то вежливые па. Всю дорогу я смотрел только себе под ноги, боясь упасть и отключится раньше времени. Ведь, похоже, именно сейчас начнётся самое интересное. Похищения, путешествия на субсветовых скоростях, другие цивилизации — это всё так, прелюдия.

Когда мы остановились, я нашёл взглядом Эльзу. Она держалась молодцом. Возможно, поверила всему тому, что ей тут Раск наплёл. В общем, утешать не надо. Это ей меня в пору утешать. Вся соль в том, что ей тут ничего не угрожает, а вот обо мне такого не скажешь. Мы смотрели друг на друга целую вечность, словно научились общаться телепатически. Как будто я мог ей сказать: "Неужели ты доверяешь им?"

А она могла ответить: "А ты нет?"

"Нет, конечно! Я тебя сто лет знаю, какой из тебя босс? Ты видела этих ребят? Да с ними и Крёстный отец не справился бы!"

"Как ты тогда всё объяснишь? Они нас не убили. Им не нужен выкуп. Мы уже не дома, Алекс, и ты это знаешь. Ты же сам все видел"

На этом наш "разговор" бы закончился. Потому что в помещение ворвался североатлантический циклон. Появление Кея, которого Раск назвал "нашим прославленным гением" треснуло меня по мозгам, возвращая в реальность.

— Чокнутые ублюдки! Вы оба! — заявил с порога молодой мужчина.

Док Кей не был низким, но на фоне Бартла он бы потерялся, не будь на нем этого ослепительного белого лабораторного халата.

На самом деле, мне доведется в итоге убедиться в том, что Кей, несмотря на первое впечатлением, был самым приземленным человеком из всей их банды. Не знаю, как у него получалось характер простака комбинировать с эйнштейновскими мозгами и многочисленным пирсингом: кольца у него были везде, где только можно. В ушах, бровях, на губе... думаю, я в тот раз не все увидел. Нашпигован металлом в самом безобидном смысле этого слова.

Он влетел в комнату, покрывая бугаев трехэтажным матом, а те терпели. Вообще, создавалось впечатление, что мы все этого и ждали, поэтому теперь приходилось просто молча слушать.

Только раз Бартл решился ему возразить.

— Не говори так при боссе.

После этих слов док просто взорвался.

— Не говорить?! Да, это, пожалуй, совсем скоро нам всем устроит один наш общий знакомый. Знаете, мы все не сможем говорить. Думаю, вы догадываетесь почему.

Даже я догадывался. Мёртвые не разговаривают, такие дела.

— Развели самодеятельность, уроды! — рычал Кей, медленно надевая перчатки. Почему-то мне от этого стало совсем уж не по себе. — Никому ни слова не сказали! Старейшины, мать их! Ох и огребете же вы от него. Один Предвечный знает, как сильно огребете.

— Утихни, Кей, — бросил Раск. — Мы босса вернули, спасибо сказал бы, что ли.

— За меня тебя Дис поблагодарит, — заверил с улыбкой док, после чего всё же взглянул на дрожащую Эльзу. — Бог ты мой, беру свои слова назад, Иберия умер легкой смертью.

— Да мы тоже не поверили, — ответил блондин. — Ты бы видел дыру, в которой мы ее нашли. Среди каких отбросов. Её, кстати, Эльза зовут. Тц, у этой программы мозгов хоть отбавляй, когда дело доходит до условий содержания, но на имя воображения не хватило.

— Не бойтесь, госпожа, — док буквально переменился в лице, подходя к ней. — Вероятно, эти сволочи уже успели вам рассказать, почему вы здесь.

Эльза кивнула, а потом покачала головой. Что следовало расшифровывать как "да, но вряд ли это сделало ситуацию понятнее".

— Вы пошли против своего названого отца и господина. К сожалению, безуспешно. Он приговорил вас к заключению на Земле в этом самом тщедушном теле. — Кей стал таким милым, будто всю свою жизнь только и делал, что с детьми сюсюкался. — Приговор привели в исполнение уже через день после вашего поражения. Мы были разбиты и совершенно потеряны без своего босса. Но, как видите, мы справились. Кое-как дождались вас, так что вы уж наведите здесь порядок. Чего мне только не пришлось в ваше отсутствие вынести. Я заслуживаю прибавку к своей нищенской зарплате.

Конечно, про нищенскую зарплату он соврал. Его мозги обеспечили ему безбедную жизнь и королевские похороны.

— Все, что вы должны запомнить на ближайшее время — мы ваши самые преданные друзья, — продолжил Кей. — Завтра ваша память вернется к вам, сразу после того, как...

— Завтра?! — недовольно загудел Бартл. — Не собираюсь ждать до завтра.

— А я думаю, что подождешь! Её тело намного чувствительнее к перемещениям, чем наше. Ей необходим отдых, хотя бы несколько часов сна.

— Эй, я согласен с Бартлом, — подал голос Раск. — Какая разница, если ты можешь отделаться от этого бесполезного тела уже сейчас? Босс успела в анабиозе отдохнуть.

— Точно, — кивнул здоровяк. — Ей же лучше вернуть воспоминания прямо сейчас. Мы для нее всё ещё чужаки. Девочка напугана, она не сможет уснуть. Я бы не смог.

— Но, если тебе так хочется, давай соберем старейшин, — предложил блондин. — Где Олафер? Анна?

— Олафер на переговорах в третьей зоне. А Анне никогда не было ни до чего дела.

— Отлично, значит численное преимущество на нашей стороне. Двое против одного.

— А может, свяжемся с твоим командиром и узнаем его мнение?

— Именно поэтому нам нужно как можно скорее вернуть ее в божеский вид. Пока он не объявился, ясно тебе?

— Думаешь, она за вас заступится? Ну уж нет, я жуть до чего хочу увидеть, как он вам по башке настучит. Ничего не могу с собой поделать.

— Заступится или нет, но после очередной потасовки Диса и Бартла придется затянуть пояса, ведь твою зарплату урежут. Будем скидываться на ремонт всех тех помещений, которые эти двое разнесут. Заново газон класть, там, кустики высаживать. Ты же знаешь, как она любит эти дурацкие кусты.

— Я не подчиняюсь никому, кроме своего босса, — подтвердил мрачно Бартл. — И если кому наказывать меня, то только ей.

— Заглохните! — поднял руки Кей. — Вы, кажется, еще кое о чем забыли. Решаете судьбу своего босса вместо нее самой. Хотите пропустить ее через "разделитель", спрашивайте разрешения у нее!

Он ткнул пальцем в сторону Эльзы, после чего приложил ладонь ко лбу, словно голова у него раскалывалась.

Насчет Эльзы это он правильно сказал. Человек он все-таки был порядочный, хотя и нервный до чрезвычайности.

Видимо, эти двое тоже решили, что их приятель дело говорит, поэтому уставились на Эльзу. Бог знает, о чем она в тот момент думала, но в итоге Эльза отколола такую штуку, что я едва не упал.

— Я... настоящая — красивая?

Лица мужиков вытянулись. Раск и Кей переглянулись.

— Да-а... — смущенно протянул док. — Молодая, высокая, стройная...

— Вы самая красивая, босс! — взревел убежденно Бартл. — Самая прекрасная женщина из всех, кого я когда-либо видел!

— Ага. Да. Всё именно так, — энергично закивал Раск, и я заметил на лице Эльзы бледную, но счастливую улыбку.

Никогда я не видел, чтобы она так улыбалась, а тут на тебе.

Эльза считала себя невозможной уродиной. Всё надеялась, что с возрастом это пройдет, а меня готова была задушить, когда я говорил, что она ни капли не страшная. Но эти дуры, ее одноклассницы, всё всегда портили. Понятное дело, видеть ее зареванной — удовольствие так себе, но эта улыбка меня откровенно напугала. Я сорвался с места и схватил ее за ладонь.

Ты что, серьезно, спрашиваю, вот так просто от себя откажешься? Ты понимаешь, что они хотят с тобой сделать? Ты потеряешь себя, ты умрешь, от тебя прежней ничего не останется. Ты станешь совершенно другой!

— Я и хочу стать другой! — заявила Эльза. — Тебе легко говорить! Мужикам хватает одних мозгов! Некоторые и без них обходятся! А кто такая некрасивая женщина?! Знаешь, что про меня говорят в школе? Что у меня внешность противозачаточная! И что ты заладил "потеряю, потеряю"! Неужели ты так и не понял, что я не потеряю, а найду себя! Здесь мой дом, Алекс! Здесь мои настоящие друзья! Семья, о которой я мечтала! Ты хоть можешь себе представить... если бы ты был на моем месте, неужели ты поступил бы по-другому? Отказался бы?! Может, ты хочешь вернуться?!

Я открыл рот и стоял так, словно олигофрен, даром что слюни не пускал.

Никогда я не понимал этих девчонок. Сам я красавчик не ахти какой, но совсем по этому поводу не расстраивался. Дурак, не дорос, наверное, еще, чтобы понимать всю пользу смазливого лица.

Но черт с ней, с красотой. Это все второстепенное. Главное, что Эльза всю жизнь чувствовала себя чужой, одинокой, а эти ребята предлагали ей поддержку, защиту, уважение. Стать главной среди них. Называли это "возвращением". Она ведь именно об этом мечтала, искала всё это в своих дурацких романах...

— А это кто такой? — спросил Кей, как будто увидел меня только сейчас.

Говорю же, сразу меня замечают только подонки конченые, а для порядочных людей я, вроде, и не существую вовсе.

— Он мой лучший друг, — заявила Эльза, словно защищая меня.

— Ясно, — бросил док, после чего начал шарить по карманам. — Ничего не имею против, но всё-таки зря вы его сюда притащили. Вряд ли программой это было предписано, кто знает, как теперь его судьба сложится.

Утешил, одним словом.

Нащупав во внутреннем кармане флягу, мужчина отвинтил крышку и сделал пару глотков, чем вызвал оправданное возмущение.

— Какого дьявола ты творишь?! — заорал Раск.

— У меня от тебя голова трещит, замолкни.

— Перестань немедленно, сволочь! Тебе ещё дела делать!

— Правда? Мы еще ничего не решили. Госпожа не сказала...

— Я хочу сделать это. Сейчас, — выдала решительно Эльза. Она, правда, не сомневалась. Вообще, вела себя так, будто и в самом деле была боссом этих гангстеров.

— Да ты глянь на него, он же пьяный в хламину, — сказал Раск, на что Кей протянул:

— О, ну прости, мамочка, — после чего выкинул вперед руку: — Дай сюда радар.

— На, блин, твой радар. Только попробуй напортачить, скотина, — проворчал блондин, доставая портативный компьютер, с которым всё это время носился. — На её месте я бы тебя уже давно вышиб, алкаш долбаный.

— А вот это видел? — Кей продемонстрировал известную комбинацию пальцев.

Они могли бы обмениваться "любезностями" до тех пор, пока Солнце не погаснет, но меня тогда это ни разу не волновало. Я смотрел на Эльзу и никак не мог поверить в то, что через несколько минут девушки, которую я знал, не станет. Эльза перестанет быть собой совершенно, все равно что умрет. Понятное дело, что после этого надобность во мне отпадет. У нее появятся друзья повлиятельнее, а мне придется уйти... куда?

Я почувствовал, как Эльза сжала мою руку, видимо, хотела подбодрить. Но я в тот раз вообще не соображал, так был напуган. А потом стало совсем уж плохо, потому что Кей объявил:

— Да, всё сходится. И раз уж таково желание Элы, проведем слияние сейчас.

Он прикоснулся к передатчику, закрепленному на его ухе и сказал:

— Хьюго, не спи. Готовь ДППИР. Ага, это правда. Босс вернулась.

Глава 4

— Та-дам! Дама и господа, позвольте представить вам мое творение. Рабочее название разработки "Система ДППИР-17". Как вы уже заметили, это полностью переработанный "разделитель". Теперь вместо того, чтобы делить, он соединяет, ха-ха. Я угрохал на него кучу времени и сил. Госпожа Эла, вы должны оценить мои старания по заслугам.

— Хватит трепаться, — перебил его Бартл. — Пока еще нечего оценивать. Всё до сих пор на старых местах. Ничего не изменилось

Кей оскорблено поморщился, и я, дуралей, попытался его отвлечь от неприятных мыслей. Все-таки от настроения этого человека сейчас многое зависело.

— А почему именно ДППИР?

— Долбанулся, пока придумывал имя... реально? — предположил Раск.

-Система "диаметрально противоположная протонно-изотопному разделителю", — процедил в ответ Кей.

— Используется ядерная энергия? Это безопасно?

— Не безопасно только такие вопросы мне задавать.

— Ясно. А почему именно "17"?

— Это мое счастливое число.

— А.

Думаю, я бы еще с ним поговорил. Болтовня меня успокаивала, но я помнил, что Бартл недавно сказал всем заткнуться. А я меньше всего хотел злить этого верзилу.

Мы подошли к тому самому ДППИР — огромной бандуре, размером с дом. За границей из стекла находился резервуар, в котором я увидел тело женщины. Честно признаться, после рассказов этих парней, после того, как они, не прекращая, твердили "босс, босс", я себе всё по-другому представлял. Мне даже казалось, что Кей и Раск врали, говоря о её привлекательности. Что касается Братла — кто знал, каких женщин он находит красивыми. Мне трудно было вообразить, какая у него мама или сестра.

Женщина за стеклом выглядела... обычно. Исключая этот клубок проводов и разных примочек, которыми она была опутана, госпожа Эла казалась нормальной. Кей назвал ее молодой. Мне подумалось, ей не больше двадцати пяти. Ее лицо, выражающее всеобъемлющее ничто, было окружено облаком темных волос.

— Это... это б-больно? — спросила Эльза, и я обернулся на неё. Она жутко волновалась. Вся покраснела и тряслась так, что, когда она заговорила, я ее понял с трудом: так она заикалась.

Кей поджал губы и коротко кивнул.

— А ещё... после того, как ваша душа покинет это тело, последнее будет аннигилировано. Полностью уничтожено. Это вроде... побочный эффект.

— Не важно, — ответила Эльза, неотрывно смотря на новую (старую) себя. — Оно мне больше не нужно.

— Это и рассчитывал услышать, — вздохнул с облегчением Кей. — Что ж, в таком случае... наденьте вот это.

Только теперь я заметил стоящего поодаль ассистента дока. Хьюго не то чтобы был дохляком, но по нему сразу было видно, что держали его тут не за богатырскую силу. В руках у него была зажата больничная сорочка, вроде тех, которые выдают в госпиталях. Кажется, он волновался не меньше нашего.

— Я... я очень много слышал о вас. Для меня честь с вами познакомиться, — проговорил он, протягивая Эльзе одежду.

— Спа... спасибо, — она нашлась не сразу.

Прежде чем уйти переодеваться, она повернулась и обратилась то ли к Раску, то ли к Кею.

— Вы... вы... несколько раз говорили... я слышала, как вы говорили про... Диса. Кто он?

Хороший вопрос. Самое время обсудить ещё одного головореза из их банды.

— Ну, он...

— Это типа...

Кей и Раск переглянулись, и последний набрал воздуха в грудь.

— Ваш заместитель.

— Десница, — поддакнул док.

— Да, так его называют. Я Мышь, он Десница, а вот Бартл у нас Тартар.

— Дис заменял вас на посту босса всё это время.

— С ним не разгуляешься.

— Да... он суровый парень, — док почесал макушку. — Вся эта самодеятельность... вряд ли он её одобрит. Я должен был первым делом ему отчитаться о том, что у меня есть ваши координаты. Но он улаживает одну довольно трудную проблему, и я подумал, что лучше его не беспокоить. Поэтому рассказал о находке только этим двум баранам.

— Дис в последнее время был весь на нервах, и мы решили, что сделаем всё сами, — продолжил Раск. — Делов-то! Найти по карте объект и доставить на базу. И ребенок бы справился.

— Они прикарманили мой радар и смылись, — закончил Кей, метнув в сторону Раска злобный взгляд.

— Теперь это уже не важно, — ответил тот. — Босс здесь, и это главное. Через несколько минут всё закончится, и мы все сможем вздохнуть спокойно.

Я грел уши самым бессовестным образом.

Последние слова пришлись мне по душе. Кто бы знал, как я хотел уже вздохнуть свободно.

— Мне страшно, — прошептала Эльза, когда я подошел к ней.

Она легла на длинны столе из металла, и Хьюго закрепил ее запястья и щиколотки зажимами, а на голову водрузил какую-то корону из датчиков. Всё это выглядело дико, как смертная казнь, так что я отлично понимал Эльзу. К тому же Кей не посчитал нужным скрывать, что ей придется несладко в тот момент, когда он включит машину.

Док отдавал распоряжения ассистенту. Раск и Бартл тоже о чем-то беспокойно переговаривались. Думаю, все происходящее для них — исторический момент.

— Эй, пацан, отойди в сторону, — крикнул мне Кей, размещаясь в кресле перед мониторами.

Я посторонился, но на Эльзу смотреть не перестал. Думаю, на ее месте я бы отказался. Но она считала, что результат оправдывает средства. Может, так оно и было.

— Доктор Кей. Он не резонирует. Говорит, нет совпадения, — отозвался растерянно ассистент, пялясь на приборную панель.

— Парень, сказал же, уйди оттуда! Помехи создаешь, — рявкнул мне мужчина. — Хьюго, запусти аварийный генератор и увеличь энергоподачу. Без паники, система иногда спотыкается...

— Готово! Запускаю отсчёт... — Их голоса утонули в нарастающем гуле.

Я пятился назад, пока не впечатался в железобетонный пресс Бартла. Мужик стоял не шевелясь и смотрел перед собой в сосредоточенном ожидании. Я последовал его примеру.

* * *

Живя своей прежней жизнью, я представить себе не мог, что бывает такая тишина.

А теперь все стихло. Ни звука, как в гробу. Стояли мы так целый день, наверное. А потом за стеной из стекла раздался судорожный кашель.

Это было похоже на воскрешение из мертвых, я чуть не завопил. Госпожа Эла резко села, запутавшись в трубках и проводах. Она кашляла и кричала. Её волосы прилипли к лицу и плечам. Я заметил краем глаза, как Кей и его лаборант рванули ей на помощь. Сам же я смотрел на то место, где раньше лежала Эльза. Там было пусто.

Мое сердце сжало струбциной, как будто самой натуральной, без всяких аллегорий. Похоже, говоря об уничтожении ее прежнего тела, док имел в виду разрушение его структуры на молекулярном уровне. Без прощаний, отпеваний и похорон.

Дышать стало трудно, мир убавил громкость, казалось, меня поместили в полиэтиленовый пакет. Вокруг ликование, а мне стало так тоскливо, что хоть вешайся.

Кей кудахтал над своей госпожой, вытирая, одевая, усаживая ее в кресло... Выглядела она, сказать честно, неважно. Словно на том свете побывала, да. По её рукам, плечам и спине полз узор цветной татуировки, как у всамделишной якудзы.

— Воды... — попросила Эльза не своим голосом.

Пока она пила, я собрал волю в кулак и подошёл. Интересно, она меня узнает, или, согласно программе, воспоминания о земном существовании стираются? Черт его знает, как тут всё работает...

Теперь у Эльзы появились роскошное формы, длинные густые волосы и глаза светло-светло карие, как раскалённый песок. Парни не солгали, их госпожа была настоящей красавицей. Но страх портил всю картину.

— Я... я...

— Как вы, босс?

— Я...

— Эльза, ты в порядке?

Она подняла голову и нашла меня взглядом.

— Я... ничего не помню.

Глава 5

Я всегда мечтал об этом: грохнуться с разбега на огромную кровать, размером с Площадь Мердека. Постель в этой комнате была ничуть не меньше. Несколько минут назад мне казалось, что большего для счастья не надо, но даже смертельно уставший я никак не мог отделаться от этого голоса, твердящего: "Я ничего не помню! Ничего не изменилось! Я не знаю, что со мной! Так больно! Почему так больно?!".

— Вы не помните меня? — уточнил в тот раз Кей, присев перед Эльзой.

Она, обхватив голову руками, уставилась в пол. Ее лицо было искажено паникой. Парни тоже заметно нервничали.

— Что... что со мной? Почему я ничего не вспомнила? Я думала, что...

— Кей, мать твою! — Этот чудовищный рёв к моему удивлению принадлежал Раску. — Как это понимать?!

— Заткнись! — оскалился док. — Я первый, кто совершил подобное, ясно?! Никто до меня не пытался взломать программу "разделителя" или, что хуже, его перенастроить! Никто раньше не пробовал вернуть человека оттуда! Естественно, я не могу знать, каковы будут последствия!

— Надо было сначала проверить!

— Ты, блин, думай, о чем говоришь! Проверить?! Ты знаешь, о чем идет речь?! С чем мне приходится работать?! Думаешь, я могу экспериментировать?! Мне для этого понадобились бы пачки людей! А знаешь, сколько энергии уходит за один прогон?! Где я возьму такие ресурсы?!

— Тварь! Речь идет о нашем боссе! — Видит бог, они едва сдерживались от мордобоя. — Ты облажался, Кей. И не пытайся отвертеться!

— Олажался?! Раскинь мозгами, может никто и не лажал, а? — тяжело дыша, Кей вытащил из внутреннего кармана халата фляжку, решая, что сейчас самое время залиться. — Ты... ты сам-то прикинь, какой должна была быть реакция?

— Чего?

— Думал, что все пройдет гладко? Я не верю в чудеса...

— Чё ты несешь?!

— Я пытаюсь сказать, что все прошло успешно.

— Успешно?! Это ты называешь "успешно"?!

— Тело целое, душа на месте. Она ничего не помнит? Можешь сослать это на посттравматический синдром.

— Что ты...

— К ней вернется память. Может, уже через несколько минут, может, через час, а может, завтра. Я уверен в том, что всё сделал правильно. Она жива, следовательно, нам остается только ждать.

— Молись, чтобы наладилось.

Они еще долго признавались друг другу в любви, а я продолжал тупо пялиться на Эльзу. Несмотря на преображение, выглядела она жутко. Но док всех нас убедил в том, что кризис миновал. Он предложил Эльзе какое-то успокоительное средство, я отважился и попросил немного и для себя. Денёк, мол, выдался адский.

Теперь я уже никак не мог дождаться, когда же он закончится. Или, хотя бы, когда подействует успокоительное. На грязную одежду, головную боль, саму комнату и её невероятный интерьер — на всё это мне уже было начихать. Мне даже удавалось не думать о том, что между моей настоящей, привычной кроватью и этой — световые года. И что, вероятно, преподаватели и наши опекуны из школы-пансиона подняли на уши весь город. Чокнулись там, наверное, от страха, ищут нас, заглядывают в каждый угол, листовки печатают с нашими фотографиями. Моя гнусная рожа будет по всему городу развешена...

Я отключился так быстро, словно таблетки меня в нокаут отправили, а не усыпили. И очнулся я так же стремительно, потому что Раск теребил меня за плечо. Вокруг было темно, как на дне, я даже рук собственных не мог разглядеть, а этот черт меня за плечо тряс.

— Недомерок, — говорит, — проснись. Кто тебе спать разрешал? Тебя даже не обыскали.

Совсем с ума он сошел, что ли.

Я тогда еще не проснулся до конца, поэтому такой смелый был. Отвали, говорю, господом богом прошу, отвали.

Какой там! Эти парни — мафиози, о жалости даже не слышали. Раск отошёл, но только для того чтобы в комнате свет врубить. А потом он взял мой рюкзак и вывернул всё его содержимое на пол.

Не знаю, стал бы я сопротивляться, будь потрезвее и посильнее. Все-таки там было, что прятать, так что, наверное, стал бы.

— Да ты смеешься, — пробормотал Раск, выудив книжонку с дурацкой пошлой картинкой на обложке и говорящим названием. — Парни на Земле увлекаются чтением подобного, серьезно?

Мышь уставился на меня, требуя ответа, а я все пытался понять, какого дьявола он сюда притащился. Вероятно, после всей этой передряги ему не спалось. Переживал за своего босса так, что глаз сомкнуть не мог. Пока душу не отведет, не уснет.

Я уже рот раскрыл, чтобы сказать, кто на самом деле увлекается этим чтением, но быстро себя осадил. Не стоило портить репутацию Эльзы. Да и не в моей привычке наносить удары исподтишка.

Положи, говорю, на место. Чего трогаешь, если не твое?

— Не бойся, себе не заберу, — сказал он, откладывая книжку в сторону. Потом он взял папку с моим проектом.

А я как вспомнил про этот дурацкий проект, меня так разобрало, я едва от хохота не помер. Забавная штука выходит, думаю, с этим проектом. Старался, идиот, готовился, а тут на тебе — новая цивилизация на блюдечке.

— Пацан, ты там что, кони двинул? — пробормотал Раск, когда я умолк, рухнув на подушку.

Отстань, говорю. Чего пристал вообще ко мне? Пистолет он там, что ли, ищет? Я его сегодня забыл положить. Всегда беру с собой, а вот сегодня забыл. Если бы знал, то, конечно, не свалял бы дурака.

— Пистолет? — повторил Мышь, саркастически хмыкнув.

Я тогда не знал, почему он так ухмыляется. Но довольно скоро мне пришлось выяснить, что пистолеты для них, как рогатка для мамонта.

— Ты, видать, действительно помереть собрался, — сказал Раск, открывая баночки с пилюлями и таблетками.

— Слушай, я немного устал, — заявил я довольно вызывающе. — Понимаешь, со мной такое редко случается. Ну, чтобы меня всякие инопланетные якудза похищали. А потом моих друзей разбирали на атомы. ДППИР я тоже впервые вижу.

Может, я и потрещал бы с ним завтра обо всём об этом, он, вроде, не был таким уж сумасшедшим психом, каким показался поначалу. Но ночью разговаривать с ним, всё равно что вагоны разгружать.

Но он меня не слышал, так был увлечен моим шмотьем.

— Что с тобой? — поинтересовался Раск, когда я уже отчаялся дозваться его совести. — Видимо, у тебя очень маленький срок заключения.

Может и так. Кто знает, сколько я должен был продержаться на этих таблетках? Здоровье в меня программа забыла вложить, это уж точно. Но я до жути очаровательный, все девчонки в школе меня обожают, говорю.

— Ага. Я так и понял. Ты поэтому всюду инструкцию с собой таскаешь.

Вот сволочь, привязался ко мне с этим романом, теперь жизни не хватит, чтоб от позора отмыться.

А вам, отвечаю, и инструкция не поможет. Людей похищать, даже не пытаясь объяснить, что к чему. Развитая цивилизация, тоже мне...

— Хватит вопить, — кинул он, пихая мои вещи обратно в рюкзак. Думаю, все мои тетради помял к чертям, такой треск стоял. — Рассказывай давай, как с боссом познакомился.

Тут я понял, зачем он сюда притащился. Соображения безопасности, весь этот показной обыск — только предлог. Он просто хотел узнать, как Эльзе жилось вдали от них, но обратиться напрямую к "боссу" пороху не хватало.

Отлично, говорю, жилось. А ты как думаешь? Мама у нее умерла, когда ей и пяти не было, а отца она никогда не знала. Встретились мы в одном из детских приютов. Когда Эльза там появилась, она ревела постоянно, ее из-за этого сразу все возненавидели. Плакс там не терпели. Однажды ночью я шёл по нужде и увидел, как девчонки, с которыми она жила, решили ее проучить. Ну, я и влез.

— Ты спас ее? — спросил Раск, смотря на меня, как на героя какого.

Ага, говорю, спас. Просто решил составить ей компанию. Ты глянь на меня, я что, похож на того, кто может кого-то спасти?

В этот момент я задумался обо всей той жестокости, которой переполнен мой мир. Если даже дети позволяют себе жуткие зверства, на которые я успел насмотреться, миф о тюрьме обретает смысл. Земля заражена злом. Вдобавок ко всему люди его стараются выпятить. Оно всегда в топе популярности. С утра до ночи по ящику показывают такое, что хоть вешайся.

— А с тобой-то что? — спросил Мышь внезапно.

Это он попытался проявить участие, вероятно. Я же понимал, что история моей жизни ему нужна, как прошлогодний снег.

Со мной, говорю, всё куда лучше. Я своих родителей никогда не знал. Я всегда был один, в отличие от Эльзы. А она потеряла рай, и все это время мечтала в него вернуться. Она добрая девчонка, вообще-то, хотя жутко вспыльчивая и капризная. Адаптировалась она медленно, но потом привыкла. Не позволяла себя обижать больше. Бить она вообще не умеет, откровенно говоря, но смелая до чертиков.

Я уже собирался было сказать, что не понимаю, как ее характер вяжется с этой ненормальной верой в сказочную любовь и пристрастиями к глянцевым журналам, но вовремя вспомнил, с кем тут лясы точу.

— Короче говоря, она заслужила счастья, — пробубнил я себе под нос, повернувшись к Раску спиной. — Надеюсь, вы ей поможете. Она вам доверяет.

Он промолчал. Что-что, а счастье должность босса их клана не подразумевала, конечно. Возможно, Эльза и правда всё вспомнит, но эйфория скоро пройдёт, и настанут серые будни. Всё войдет в свою колею, но мне нет до этого сейчас никакого дела. Я спать хотел дико.

Я так Раску и сказал. Говорю, завтра можешь меня хоть застрелить, а сейчас дай поспать.

Он поднялся, кажется, собираясь выйти. Я даже не поверил такой щедрости.

— Ну, раз у тебя нет ко мне никаких вопросов, валяй, дрыхни.

Сволочь был все-таки этот Раск. Лис он, а не мышь.

— Погоди, — бросил я ему в спину. — Почему я тебя понимаю?

— Чего-чего?

— Язык откуда мой знаешь?

— Не забывай, каким образом ты на Земле оказался.

— А?

— Мозгами своими раскинь. Когда тебя отправляют на Землю, тебе только память стирают, а не создают тебя с нуля. Система языка, заложенная в тебя здесь, на твоей настоящей родине, никуда не исчезает. Можешь сравнить это с остаточными знаниями при амнезии. Машине незачем выдумывать еще и новый язык персонально для вас — хлопотно.

Ладно, это я понял. Но что он скажет про другие языки? Почему так вышло, что я говорю именно на том же языке, что и они? Национальностей у нас — миллион. Их дорогая Эльза могла бы родится в каком-нибудь Китае или в тропических лесах Латинской Америки среди аборигенов. Как бы он тогда с ней договаривался?

— Этого быть не могло, — ответил Раск со знанием дела. — Как думаешь, какова вероятность, что преступник из Китая попадет в тюрьму аборигенов из Латинской Америки?

Нулевая вероятность, отвечаю. Вряд ли у аборигенов есть тюрьмы.

— Амальтея поделена на страны точно так же, как и Земля. У каждого государства есть своя тюрьма, естественно, там говорят на том же языке, на котором общаются и местные.

— Это значительно упрощает задачу. Вы просто искали Эльзу на территории, находящей под вашей юрисдикцией.

— Упрощает? Ага. Семь миллиардов или миллиард — проще некуда.

Тут он, конечно, прав. Не так уж просто такими цифрами жонглировать. Сузить число до миллиарда, это, все-таки, не до десятка.

— Выходит, у вас тут тоже есть все те национальности, которые присутствуют на Земле? — уточняю, получая утвердительный ответ. — Но так ведь было не всегда. Я имею в виду такой национальный состав на Земле. У нас все меняется, одни народы исчезают, другие появляются, то же самое с языками...

— Ну так и с нами та же фигня! — огрызнулся Мышь. — Только время с тобой теряю...

Он уже собрался улизнуть, когда я его вновь окликнул.

— Чего опять?!

— Свет выключи.

Глава 6

Спал я долго, но не сказать, что слишком крепко. Но это даже к лучшему: когда я проснулся, меня не накрыла лавина из "как-я-тут-оказался-мамочка". А пробуждение у меня было отличное, без шуток. Я так никогда не просыпался. Чтобы меня так встречали по утрам? Ни разу такого не было.

— Доброе утро, господин, — елейный голос заставил меня улыбнуться. Я даже почувствовал во рту вкус меда, так сладко этот голос звучал. — Вам пора вставать, вы не можете прийти в трапезную позже нашей госпожи.

Я слышал, как раздвигаются тяжелые портьеры, впуская солнце. Открыв глаза, я увидел транслирующее яркий, но мягкий свет огромное окно. Он оомывал изящный женский силуэт — именно то, что заставило меня мигом проснуться и резко сесть на кровати.

— Мне не хотелось тревожить ваш сон, — сказала она, поклонившись.

Девушка, очевидно, была из прислуги. Смотря на нее, я догадался, что при заполнении анкеты служанки здесь указывали, работали ли они ранее в модельном агентстве. Если нет — от ворот поворот.

— Я принесла вам свежую одежду, — заговорила она снова, кажется, совершенно не сердясь на то, что я вытаращился, как конченый кретин. — Если позволите, я покажу вам ванную комнату.

— А-ага. Да. П-прости... — я соскочил с кровати, поправляя свою измятую одежду и стремительно краснея.

Что поделать, я с такими обалденными девчонками ни разу в жизни не разговаривал. Даже не мечтал о подобной возможности, если честно.

— Как... как тебя зовут? — спросил я, а сам смотрел в другую сторону, обзывая себя последними словами. Мое подсознание стало поразительно похоже на Тэда.

— Селия, — ответила она, и ее улыбка едва меня не убила.

Когда я привел себя в порядок и вышел из ванной, предварительно натянув предоставленные футболку и штаны, Селия ждала меня у двери, чтобы проводить в столовую. А я о завтраке думать не думал, всё на свете забыл и до самых дверей рассматривал плывущую впереди девушку.

— Проходите, прошу. — Она поклонилась, указывая рукой на поджидающую меня реальность, которая находилось по ту сторону распахнувшихся двойных дверей.

Неуклюже ее поблагодарив, я неохотно прошел вперед. Мою беспечность как ветром сдуло. На негнущихся ногах я двинулся к столу, за которым полным ходом шел разговор.

— ...естественно, я ему все рассказал! — кричал Раск. Вчерашнюю униформу он сменил на нечто по их меркам моднявое, светлое.

— А конкретнее? — сонно протянула единственная женщина за этим столом.

Выглядела она, как японская гангуро: от красок, которые нашли место на ее одежде, волосах, макияже и маникюре в глазах рябило. На загорелой коже лица белели крашеные губы, а веки были густо сдобрены подводкой и тенями. Из-за такой экстремальной внешности нельзя было определить ее возраст даже приблизительно.

— Куда уж конкретнее? Я доложил ему, как он и приказал. Обо всем. С того момента, как мы ее нашли, и до того, как он со мной связался. — Меня заметили. — И про этого сопляка тоже рассказал. Чего уставился? Садись.

— К-куда?

— Рядом с Олафером садись. — Он ткнул пальцем в сторону свободного места рядом с дедом. — Или ты думал, что для тебя подготовили место во главе стола?

Нет, этот трон был предназначен для босса. Поэтому мне пришлось сесть рядом со стариком, седым, как лунь. Лет ему было сто, не меньше. Кажется, он дремал. Сгорбился весь, едва носом пустой тарелки не касался.

Вероятно, этот стол был рассчитан исключительно на шестерых. Двое по бокам от "главного места" и одно — напротив. Не знаю, по какой причине они сделали для меня исключение. Наверное, это желание Эльзы.

— А дальше? — все так же лениво спрашивала женщина. — Что он сказал?

— Ничего не сказал, — бросил Раск, вертя столовый нож между пальцами. — Промолчал.

— Думаешь, он скоро появится?

— Угу.

— Ну, остается только надеяться, что до этого момента она всё вспомнит, — рассудила женщина, скобля вилкой по пустой тарелке. От звука, который при этом выводился, у меня внутри всё скрутило.

Слава богу, долго мне это терпеть не пришлось: двери вновь открылись. Слуги, которые до этого как статуи стояли вдоль стен, пришли в движение. В столовую вошла Эльза. Хотя, смотря на нее, мне пришлось признать, что от Эльзы, которую я знал, там мало что осталось. В этой величавой, нарядно одетой женщине от моего друга сохранились лишь неуверенная походка и недоверчивый взгляд.

Она так ничего и не вспомнила.

— Привет, — поздоровалась она со мной. Думаю, мое присутствие было ей необходимо сейчас, и это меня приободрило.

Все встали как по команде, когда она подошла к столу, чем немало меня удивили. Лишь старый Олафер, рядом с которым я сидел, встрепенулся и начал кряхтеть, словно изо всех сил пытался приказать своим ногам слушаться. Но те сопротивлялись.

— Чего уставился? — прикрикнул на меня Раск. — Помоги ему.

Пришлось захлопнуть рот, подняться самому и схватить под локоть старика. Олафер был тяжелым, как товарняк, или же это я такой слабак — едва его поднял.

Зачем вообще, спрашиваю, трогать его? Сидел бы он себе и сидел. Если это так важно, он мог бы и на словах своего босса поприветствовать.

— Таков закон! — проревел Бартл.

Все уселись. Я взглянул на старика, который пытался смахнуть с лица сон. Выглядел он при этом так, что я боялся, как бы он прямо здесь богу душу не отдал. Я так переживал за него, что даже не прислушивался к разговору, который завели остальные. Очевидно, расспрашивали Эльзу, как она, хорошо ли ей спалось, и прояснилась ли ее память.

Принесли блюда, и я отвлекся. Что говорить, кормили меня всю жизнь неважнецки, так что теперь я уставился на тарелки в недоумении. Разложенные здесь произведения искусства съедобны?

Звякнула вилка, упав на пол. Я повернулся к кряхтящему старику, который ее выронил. Подоспевший слуга поднял прибор и вложил в дряхлую руку новый. Но он и его выронил — совсем этот дед немощный, меня аж зло берет: какого черта они заставляют его посещать все эти утомительные трапезы? У них в подразделении существуют такие понятия, как "совесть" и "пенсия"?

— Ну чего ты размазня такая? — обратился ко мне Раск. — Так трудно старику помочь? — Я недоуменно выгнул бровь. — Он местный герой, для тебя это огромная честь — сидеть рядом с ним.

Я скоро помру от гордости, но что он имел в виду под помощью?

— Намажь ему булочку маслом, — сказал Мышь, и я посмотрел на старика.

Судя по всему, сам он с такой задачей не справится, поэтому я, оглядев присутствующих, взял треклятую булочку и пододвинул к себе масло.

— Да намазывай ты, а не накладывай! — продолжал инструктировать Раск, выглядя при это таким серьезным, что я даже не подумал огрызнуться. Да и к немощным у меня всегда были тёплые чувства. Вроде солидарности.

— Что ты делаешь? — спросил меня блондин, когда я булочку эту дурацкую на тарелку перед стариком положил. — Он сам ее не возьмет, у него страшный артрит.

Издевается он, что ли?

— Нет, я на полном серьезе.

Ну, я и поднял эту булочку, поворачиваясь к бедняге Олаферу. Артрит — это не шутка, а у него еще кроме, наверняка, целый букет Паркинсонов и Альцгеймеров.

Но все внезапно изменилось. Олафер как-то странно скривился, сжал губы, а потом как начал хохотать. Смеялся он, как сумасшедший, перепугал меня не на шутку.

— Артрит... ха-ха-ха... ну ты выдумал! — сказал Олафер, обнажив полный набор целехоньких белоснежных зубов. — Артрит! Вот фантазер! Вы его слышали?

К этому моменту покатывался уже весь стол. Даже Эльза не смогла сдержать улыбки, хотя она, так же, как и я, не могла знать, что Мышь просто решил надо мной подшутить.

Самое забавное, что я сам себя одурачил, решил, что сил у деда хватало лишь на то, чтобы перетаскивать свое тело с место на место, а он оказывается...

— Олафер второй по силе в Децеме, — проговорил Раск, сбиваясь на смех. — Второй, а ты ему тут хлеб маслом намазываешь!

Откуда я мог знать, говорю.

— Я ценю твою помощь. Правда, — обратился ко мне дед, забирая из рук булочку.

Не за что, говорю. Приятного аппетита.

Дед растрепал мои волосы сильной рукой с узловатыми пальцами.

— Считай это ритуалом приобщения, — сказал Раск. — С Олафером ты, значит, познакомился. Это Анна. — Женщину больше интересовала еда, чем я. — Она специализируется на ядовитых веществах и антидотах. Возглавляет команду ликвидации. — Я мысленно присвистнул. — Меня ты знаешь, я из разведки. Тартар и его группа поддержки — наша оборона.

Черт возьми, я был прав. Они действительно мафиози.

— Мафиози! — Раск захохотал с новой силой. — Парень, что ты понимаешь под своим "мафиози"? Давай, не стесняйся.

Исходя из того, что я только что услышал, они вроде... людей убивают, да?

— Что-нибудь еще?

Ну... они держат в страхе весь город, торгуют оружием, заправляют наркопритонами, клубами с сомнительной репутацией и покрывают всякие незаконные организации и их действия.

— Ага. Дальше?

Возможно, они еще легализовали здесь про... прости... титуцию.

— Чего это ты заикаешься? — ухмыльнулся Раск. — Че, не обломилось на Земле?

Какое это отношение имеет к вопросу?

— Да никакого. Просто интересно, как по-твоему, чем отличается ваша власть от нашей мафии?

Я, кажется, не совсем его понял. Он попросил меня отличить белое от черного?

— Как у тех, так и у других есть своя территория — зона влияния. На этой территории действуют законы, установленные государственной или мафиозной верхушкой. Людей они облагают налогами, собирают с них дань, а взамен защищают их, а также свои интересы и границы от посягательства вражеских группировок. Время от времени эти посягательства случаются, вспыхивают военные конфликты. — Он выдержал паузу. — Так что ты там говорил про белое и черное?

Во всяком случае, говорю, государством заправляют порядочные люди. Их выбирают сами граждане.

— Демократия у них, ты слышал, Олафер?

— У нас здесь тоже не рай, — ответил дед и повернулся ко мне. — Ты ешь, парень. Вот увидишь, если продолжишь хлопать ушами, Анна подчистит всё и тебе не достанется ни гренка.

Я посмотрел на Анну. Она не выглядела, как человек, который на подобное способен, хотя в словах старика был смысл: рядом с женщиной уже стояла парочка опустошенных тарелок. Ну и метаболизм у нее, должно быть...

— Босс прозвала Анну "Жадиной", — сказал Раск шепотом.

Мы с Эльзой покривили губы, стараясь сдержать улыбки.

— А какое ваше кодовое имя? — спросил я у Олафера.

Тот приосанился.

— Тут легко догадаться.

Без понятия, говорю.

— Давай. Я в тебя верю.

На ум приходило лишь "динозавр" или "хохмач", но мне жутко не хотелось его обижать: дед он был что надо, потому я просто пожал плечами.

— Император, — отвечает он, махнув на меня рукой.

Что, спрашиваю, серьезно?

— А что, непохож?

Нет. Очень похож. По крайней мере, если бы я хоть с одним встречался, то уверен, что он выглядел бы один в один, как Олафер.

Эльза хохотнула, отчего у всех отлегло от сердца. Воспоминания о вчерашних передрягах и сегодняшнее напряжение растворились в этом беззаботном звуке.

Но долго наша идиллия не продлилась. Уже через минуту она окочурилась с появлением Десницы.

Глава 7

Я потянулся к карману: слава богу, ингалятор оказался на месте. Это было важно для меня — знать, что он поблизости, потому что легкие скрутило двойным нельсоном, когда заместитель Эльзы переступил порог столовой.

Честно признаться, я не слишком религиозен, но, когда этот мужик здесь материализовался, у меня в голове стали сами собой зазвучали строки из Апокалипсиса.

И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, имя которому "смерть"; и ад следовал за ним.

Конь, конечно, остался на улице, зато всадник заглянул сказать нам, что мы уже можем готовиться.

Дис был страшным, как смертная казнь. Таких людей я в жизни не встречал и думать не думал, что такие существуют. Он был таким бледным, что казался восставшим мертвецом.

Врожденный дефицит меланина, а по-человечески — "альбинизм", такие дела. Десница казался монстром, потому что несмотря на правильные черты лица выглядел совершенно безжизненно. Живыми на его лице оставались лишь красные, прозрачные глаза. Его волосы были белыми, как раскаленный металл. Вообще, это человек казался колючим и острым. Вполне вероятно, что у тех, кто отваживался до него дотронуться, на всю жизнь оставались шрамы.

Короче, в тот раз мне в голову лезла всякая чушь. Я так задумался, что даже не заметил, как все поднялись. Все, кроме меня и Эльзы: она, вероятно, перетрусила не меньше моего. Думаю, даже больше — новоприбывший смотрел исключительно на нее.

Я ждал, когда заместитель воскликнет: "ну наконец-то!" или "я заждался!", в конце концов, "сколько можно прохлаждаться?!".

Ни звука.

Он всматривался в несчастную Эльзу, изучал, медленно водя глазами, словно ощупывал, проверял. В какой-то момент она не выдержала и отвернулась, опустив голову.

Не знаю почему, но мне ее стало в этот момент жалко. Десница словно пытал ее, не приближаясь. Вбивал гвозди в ладони, а мы этого даже не замечали, позволяя ему...

— Посмотри на меня, — раздался в тишине приказ. — Девчонка, я к тебе обращаюсь.

Эльза сжалась еще сильнее, и я просто не выдержал. Не знаю, на что я рассчитывал, но видеть, как все повторяется снова, что даже здесь ее не отпускают прошлые страхи, а этот парень их еще и обостряет, было выше моих сил.

Я открыл рот и задохнулся.

— От... станьте... от нее... — прохрипел я, после чего трясущимися руками достал "тайлед" и сделал глубокий вдох, словно глотнул эликсир бесстрашия. — Она не ради этого четырнадцать лет мучилась!.. чтобы теперь выслушивать приказы от... того, кто вообще не должен был этого допустить!

Стихами заговорил. Не знаю, на что я надеялся, приказывая этому мужику не отдавать приказы своему начальству. В моих мыслях бы сейчас сам дьявол шею свернул.

Жадина Анна медленно потянулась за гренком, поднесла ко рту и раскусила с хрустом, разрушая всеобщее оцепенение.

Я во все глаза следил за тем, как Дис отодвинул стул и сел, тем самым позволяя расслабиться и всем остальным. Левой рукой он положил черные изогнутые ножны себе на колени, и я испуганно сглотнул. Черт с ним, с оружием, у этого человека не было левой руки, на ее месте красовался кибернетический протез. Ювелирная работа.

— Как скажешь, босс, — проговорил Десница через мгновение. — Кажется, ты растешь к земле. И мне хочется знать, умники, что вы теперь будете с этим делать.

* * *

Эльза спотыкалась, но не упиралась, когда я схватил ее за руку и потащил прочь из столовой. Думаю, она просто еще не привыкла к своему новому телу — вестибулярный аппарат у нее был ни к черту.

Нырнув внутрь первой попавшейся комнатенки, какого-то подсобного помещения, я утянул за собой и Эльзу. Закрыл дверь.

— Ты сам его слышал! Ты слышал! — захныкала она. Нервы у неё окончательно сдали. Будь я на ее месте, мои бы сдали тоже. Но я только молчал, тупо уставившись себе под ноги. — Я знала... как только это произошло, сразу почувствовала, что это не моё... не моё тело! Я не смогла сегодня заснуть! Всю ночь меня мучили кошмары, которые я забывала сразу же после того, как открывала глаза. Я так ничего и не вспомнила! Боже, а теперь... меня словно всю выворачивает! Это хуже, чем физическая боль!

Я сам его слышал. Я слышал.

Вцепившись в волосы, я медленно съехал по стене на пол.

Кто бы мог подумать, что в тот раз шаги Десницы, идущего от порога трапезной к столу, на самом деле были отсчетом.

До разрыва шаблона остается десять, девять, восемь...

До вулканизации мозга — семь, шесть, пять, четыре...

До конца света — три, два, один...

Мое внутреннее зрение транслирует гигантский ядерный взрыв, волна от которого ударяет в виски.

— Какая же я дура! Я поверила, а ведь... мне нельзя ни на что надеяться... нельзя... я всегда это знала...

Она разрыдалась, и я весь съежился от этого звука. Женские слезы отчаяния — это хуже не придумаешь.

Меня переполняла искренняя ненависть. Я ненавидел этих людей, беспечность которых вырвала у Эльзы едва обретенную надежду на семью, уважение, любовь. Из-за одной ошибки все полетело в ад: Эльза теперь несчастна и потеряна даже больше, чем прежде, а я...

Матерь божья, я должен быть сейчас на месте Эльзы. Это я главарь Децемы. Это мое тело. Я на самом деле... же... женщи... щина.

Подняв голову, я посмотрел на содрогающуюся от рыданий Эльзу. Боже, я ведь совершенно не контролировал свои мысли в тот раз, когда впервые увидел госпожу Элу. Я посчитал ее красивой, и кто знает, о чем еще я тогда мог подумать...

Похоже, я участвую в какой-то авантюре, навязанной мне этим треклятым "разделителем".

— Что теперь... что теперь со мной буде? — прошептала Эльза. Она стояла ко мне спиной, пряча слезы. — Что они решат? Они... они меня... Алекс, что нам делать?

Поднявшись на ноги и выпрямившись, я провел рукой по своей груди. Меня моя комплекция теперь более чем устраивала, а мысль, что на пустом месте должен появиться лишний элемент третьего размера, вынудила пожалеть о том, что я позавтракал. Интересно, где тут у них ближайшая уборная...

— Нет, — сказал я в итоге тихо. — Нет, я в это не верю. До этого самого момента я кое-как мирился со всей творящейся здесь чушью. Но это заявление — потолок моей веры. К черту это все. Я ухожу...

— Куда ты уходишь, идиот?! Забыл, где мы?

Ах да, точно. Как все-таки нелегко привыкнуть к мысли, что находишься от своего привычного мира на расстоянии, которое принято измерять не милями, а годами.

— Ты — их глава, Алекс. Это тебя они ждали! — Эльза закрыла лицо руками. — Все зря... вся эта надежда, вся эта боль и борьба с самой собой были напрасными! Совершенно напрасными! Почему со мной всегда так получается? Почему именно со мной?

Не реви, говорю, и не верь в этот бред.

— А может мне вообще нигде нет места? Вдруг я — ошибка? — она уставилась на меня сумасшедшими глазами. — Ошибка системы, сбой какой-нибудь программы. Ведь ошибки случаются...

— Ошибки? Похоже, так и есть, — я оттянул футболку на груди.

— Так и должно быть, ты что, не понял? Ты и должен был родиться мужчиной! Это прописано в программе твоего наказания!

— Откуда знаешь? Возможно, во всем ошибается именно Десница. С чего он вообще решил, что его босс — я? Может, к тебе вернётся память уже завтра!

— Она не вернётся! Никогда не вернется, потому что это всё... — она обхватила голову ладонями, портя к чертям прическу — ...всё это — не мое! Я — не тот ключ, которым открывается спрятанное здесь, ясно тебе?!

— Но как они могли перепутать?..

Уверен, в эту самую минуту в столовой обсуждали тот же самый вопрос.

— Хватит валять дурака! — кричала Эльза. — Ты же сам слышал: их координаты не могли быть сверхточными. Все что показывал их радар — точка, диаметром в метр.

Да, и так уж получилось, что, когда Мышь, а следом и Кей сверяли данные по этому радару, я находился рядом с Эльзой

Как я мог обвинять их в оплошности, ведь на месте парней я бы даже не счел нужным допустить такую вероятность, что их очаровательный босс в земном воплощении может оказаться недомерком-астматиком. Конечно, я бы решил, что объект их поисков — девушка, которая ко всему прочему обладает созвучным именем!

Как же я ненавидел подобные идиотские ситуации, а особенно — играть в них главную роль!

— В любом случае, главное сейчас...

...не разводить панику. Я уверен, что эти парни найдут способ исправить косяк, случившийся по их вине.

Оглушительный грохот заставил нас испуганно переглянуться.

На штаб напали? Кто его знает, может, мафиозные разборки здесь — рядовое явление.

Конечно, разумнее было не открывать эту дверь, но я совсем тогда не соображал. Стоило мне оказаться на пороге, как я едва устоял, чуть не сметённый тайфуном.

Трудно было поверить своим глазам: перед моим носом пролетела огромная, как Титаник, туша Бартла. Когда Тартар впечатался в стену, по той паутиной расползлись трещины. Я словно попал в комиксы.

За моей спиной вскрикнула Эльза, и я вновь почувствовал вцепившиеся в мое плечо сильные пальцы.

— Он... он убил его...

Хрен там плавал. Бартл стоял на ногах через секунду, чтобы уже в следующую рвануть на своего противника. Видимо, подобное у них — повседневность, никто не носился с криками и не разнимал этих чокнутых верзил.

Как и предсказывал Раск: две стихии, методично разносящие прекрасный особняк, были Бартлом и Дисом. И я готов был спорить, они не остановятся, пока не пробьют друг другу бошки.

— Разнимите их кто-нибудь! — закричала за моей спиной Эльза, когда Бартл снова пролетел мимо нас, превращая коридор в гигантскую аэродинамическую трубу. — Прекратите!

— Я... никому... не подчиняюсь... кроме босса... — прохрипел Бартл, поднимаясь на ноги. — Никто... не будет меня наказывать... кроме босса...

Широко распахнув глаза, словно боясь упустить любую мелочь, я наблюдал за тем, как эти двое обмениваются серией точных ударов. Дис на фоне Бартла казался обреченным на проигрыш, я даже поставил его права на лидерство под сомнение, когда Тартар уклонился от очередной атаки, поднырнул под руку Десницы и обхватил его поперёк туловища.

Полеты не во сне, а наяву? Ага, эти двое с превеликим удовольствием запустили бы друг друга и в космос.

Интересно, эта парочка вообще слышала о законах физики?

— Помогите! — не прекращала тщетных попыток Эльза. — Останови их, Алекс! Они же убьют друг друга! Слышишь?!

— Ты что, с ума сошла? — прошептал я, поворачиваясь в ее сторону. Она подумала, что все дело в страхе. Но, увы, причина заключалась в другом. — Да такого даже в "Прайде" не увидишь.

Серьезно, если они так хотят продемонстрировать друг другу и случайным зрителям свое превосходство, с какой стати я буду отказывать себе в удовольствии и портить такую живописную драку?

Тем временем Дис оседлал широченную грудь рухнувшего Бартла, занося над ним сжатый в кулак механический протез. На лицо бедняги опустилась парочка ударов. Третий не достиг своей цели: взревев, Тартар погасил атаку своей ладонью, в которой металлический кулак буквально утонул. Залитое кровью лицо Бартла исказила гримаса страшного усилия, вены на его правой руке вздулись, и в итоге до нас донесся жуткий скрежет: гигант просто стер протез в порошок. После чего провел блестящий бросок через себя.

Бартл знал, куда нужно целиться: Десница вылетел в окно, сметая собой стекло начисто. Что ж, остается надеяться, что третий этаж для него — высота не смертельная.

— Позагорай немного, мудак, — сплюнул на пол Бартл, поднимаясь на ноги.

Посмотрев себе под ноги, Тартар несколько секунд разглядывал кровавые кляксы и брызги, после чего поднял голову. Лицо его распухло и стало походить на огромный чернослив. Думаю, он не видел ни черта: его глаза превратились в два слепленных вареника. Вероятно, ему подсказала интуиция, где мы находимся. Бартл поплелся в нашу сторону, и хватка на моем плече усилилась, заставляя стиснуть зубы.

— Босс... босс... — ревел Тартар, приближаясь. — Простите меня, босс. Вы должны меня наказать. Как я мог не узнать вас? Я не достоин быть частью вашего избранного круга! Не достоин носить звание старейшины!

Он чего, спрашиваю, совсем ума лишился? Пусть сначала глянет на себя в зеркало. Краше в гроб кладут. Если дело и дойдет до наказания, то только через месяц, а то и все два.

— Босс, вы слишком добры ко мне. Как всегда, — и он растянул свой окровавленный рот в улыбке.

Ага, киваю, опасливо поглядывая на выбитое окно, если бы я был вполовину так милосерден, как он думает, не позволил бы с ним случиться подобному.

— Вам понравилось, босс? Я оправдал ваши надежды? — Ей богу, он выглядел в тот момент как сущий ребенок, ждущий похвалы.

— Это был лучший бой, который я когда-либо видел.

— Правда? Вы говорите честно, босс?

Да он надо мной смеется. Конечно, я говорю честно. Какой идиот захочет наказывать его, тем более — выгонять, после такой демонстрации талантов? Он не ест свой хлеб даром, это точно. С такой обороной клану не грозит уничтожение.

Чего не скажешь о главе этого клана.

8 глава.

Похоже, эти "старейшины" держали у себя в заложниках царя Мидаса, того самого, который одним прикосновением обращал всё в золото: как еще объяснить такое обилие роскоши, которое они могут спокойно обратить в прах за минуту?

Кроме прочего, сидя в совещательном зале, я думал о том, что недооценил масштабы дома, в котором оказался. Он был огромен.

Нас было восемь человек, разместившихся за круглым столом, но едва ли я чувствовал себя рыцарем короля Артура. Слева от меня находилась Эльза: руки скрещены на груди, голова низко опущена. Вероятно, она уже не считала пребывание здесь удачей, мечтая вернуться в свою прежнюю, не самую лучшую, но безусловно куда более понятную жизнь.

Справа сидел Десница. Выглядел парень совсем не так, как должен выглядеть человек, прошедший через мясорубку "Тартар" и вылетевший в окно на третьем этаже. Напоминали о недавней потасовке висевший бесполезным грузом изломанный протез левой руки.

Лицо же Бартла представляло собой один сплошной синяк, но кровь уже остановилась, и Кей до собрания успел вправить бедняге нос. Док тоже присутствовал, хотя особой радости по этому поводу не испытывал.

Фаза наивысшей активности у Кея наступала ночью, жаворонков парень презирал и потому теперь мрачно оглядывал присутствующих опухшими от пьянки длиною в жизнь глазами.

Здесь же сидела Анна, любующаяся своим ярким маникюром, улыбающийся аки Будда Олафер и Раск. Последний неприкрыто нервничал. Он же был тем, кто нарушил неловкое молчание.

— Ладно, всем ясно, что сейчас последует! Чего тянуть! Да, я налажал, — взмахнул он руками, поднимаясь со своего места. — Хреновый из меня разведчик, можете делать со мной, что хотите. Убьете? Отлично. Заслужил.

Все молчали, и я понял, что обращался он не столько ко всему собранию, сколько ко мне. И даже Дис при очевидном желании объяснить парню разницу между "лажей" и "катастрофой", сидел молча.

— Сядь... — проговорил я неуверенно, после чего судорожно вздохнул. Даже не верится, что в прошлой своей жизни подобные мероприятия были для меня нормой. — Сядь, Раск, никто никого убивать не будет.

Послышалась непонятная возня, свидетельствующая то ли об облегчении, то ли о недоумении.

— У нас нет на это времени, так? — добавил я, собравшись с духом. — Если то, что вы говорите — правда, у нас есть другая проблема.

Мышь опустился на свой стул, упер локти в столешницу и спрятал лицо за козырьком ладоней.

— В общем... ну... Слушайте, я верю, что делал подобное сто раз, но сейчас для меня это в новинку. Потому я просто спрошу, можно ли каким-то образом без вреда для Эльзы провести ту же процедуру? — я посмотрел на Кея. — Док, начнем с ваших предложений.

— А? — он метнул взгляд в мою сторону, после чего потер небритый подбородок. — Ее тело уничтожено, поэтому я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под безвредностью.

— Я так понял, ваши технологии невероятно развиты. Вы еще не научились выращивать... человеческие тела искусственным путем?

— Это было бы круто, — посмеялся хрипло док, выуживая из кармана портсигар. — Но если бы я мог создавать такую сложную систему, как организм человека, с нуля, на кой хрен тогда я корпел бы месяцами над протезом для вашего обожаемого заместителя. Я бы просто вырастил ему новую руку. — Закурив, он еще долго сидел молча, размышляя. — Если бы мы достигли подобного уровня развития технологий, вопрос с бессмертием был бы окончательно решен.

— Так... какие тогда идеи?

— Нам нужно извлечь чужеродную душу из вашего настоящего тела без вреда для первой и последнего... Опять же все упирается в "разделитель". Только эта машина способна работать с такой тонкой материей. Я должен буду перестроить ДППИР, чтобы он при пересадке души не уничтожал тело, как это случилось с вашей подругой. Но на это уйдут годы. Это первая проблема. Вторая: допустим, просто допустим, что мне это удастся, куда вы поместите вынутую душу? Я так понимаю "без вреда" подразумевало дальнейшее существование госпожи Эльзы в телесной оболочке. А может, она согласится поменяться с вами местами?

— Не... нет, думаю, это не вариант.

Док махнул рукой, в которой держал тлеющую сигарету. Дым постепенно подбирался ко мне.

— Понятное дело, что где-то здесь находится ее настоящее законсервированное тело, но мы же ничего о ней не знаем. Кем она была раньше, как выглядит, причину ее заключения, срок. Даже то, какой именно "разделитель" отправил ее на Землю.

— Но где-то же можно достать эти данные? — не оставлял надежд я. — Кто-то же следит за этим всем, делает какие-то записи. Мы же знаем дату ее рождения на Земле, так? Дальше идет элементарная математика: мы должны вычислить, какому промежутку времени здесь соответствует день ее рождения. Это может быть несколько недель или даже месяцев, но мы уже сузим границы поиска: просто надо будет проверить по записям, кого подвергали экзекуции в эти дни. К тому же, мы знаем, что искать нужно в Эндакапее.

Док опять рассмеялся.

— Синедрион не допустит кого попало копаться в своих архивах. С этими ребятами лучше не связываться. Но это только полбеды. Предположим, что вы нашли, что искали. Подняли всю документацию, обнаружили что в эти дни по всему Эндакапею было пропущено через "разделитель" свыше десяти тысяч преступников. И в каком направлении вы будете действовать дальше? Отделять мужчин от женщин? Мы только сегодня выяснили, что это — не вариант.

— Я — точно женщина, — заявила раздраженно Эльза.

— Да как скажешь, — безразлично отозвался док, затягиваясь. — Это все равно ничего нам не дает.

— То есть... — я закашлялся, вытаскивая из кармана ингалятор. Все замерли, следя за тем, как я провожу все эти жизненно необходимые мне манипуляции. — Это... просто из-за дыма. Я... я в порядке.

— Твою-то мать, — пробормотал Кей, туша сигарету об свою ладонь. — Что это еще за?.. — Ну, астма, фигня такая. — Впервые о таком слышу.

Он еще долго смотрел на меня опасливо, словно ожидал от моего здоровья очередного фокуса, но я постарался спокойно продолжить:

— То есть, в принципе, если Эльза что-нибудь вспомнит, есть вероятность отыскать ее настоящее тело?

— Ага. Программа, как и всякое творение рук человеческих, совершает ошибки, но крайне редко. Не думаю, что память, пусть даже фрагментарно, удастся восстановить только лишь усилием разума, — ответил Кей, потирая точку ожога на своей руке, которая стремительно светлела.

— Не стоит списывать силу духа со счетов так поспешно, — подал голос старик Олафер.

Их взгляды скрестились, логичность науки столкнулась с эфемерностью веры.

— Это возможно? — повернулся я к Императору.

— Теоретически? Существуют специальные техники, направленные на познание своей сути. Но как и в случае с доктором, придется потратить на это много времени.

— Хорошо, время у нас есть! — воскликнул я. — Пока док будет совершенствовать свое изобретение, мы будем осваивать эти техники!

— Все это звучит просто сказочно, — протянул Кей. — Но я еще с самого начала сказал, что Синедрион не позволит нам и дальше лезть в их дела. Возможно, они еще спустят с рук то, что Раск и Бартл притащили сюда постороннего человека, но украсть у них тело преступника и прежде срока его оживить — это самый натуральный побег.

Наступила тишина.

— А как тогда называется то, что сделали вы? — недоуменно пробормотал я, оглядывая старейшин. — По идее вы тоже помогли мне сбежать, разве нет?

— Да, но на это у нас было разрешение, — заговорил Дис, и я прикусил язык. — Иногда они закрывают глаза на подобную самодеятельность.

— Я не совсем понимаю. Как ваша уголовная система может быть такой... лояльной?

— Дело не в лояльности. Ты постоянно забываешь, о чем идет речь. Ты — не типичный преступник, а глава одного из самых влиятельных кланов в Эндакапее. И на Землю тебе отправили не за убийство, а предательство с попыткой захвата власти. — Боже, неужели они говорят про меня?! — Раньше вся власть в Эндакапее была сосредоточена в руках одного клана — Нойран, которым управлял твой отчим. Государство, которым он руководил, было поделено на несколько районов. За каждый из этих районов отвечала отдельная группировка, которая в свою очередь подчинялась главному дому. Сфера влияния клана Иберии стремительно ширилась и в итоге достигла и нас. Долгое время Децема отстаивал свою независимость, но в итоге наш предыдущий босс — Паймон подписал акт о вхождении в зону влияния Нойран. Когда Паймон умер, на его место Иберия поставил тебя.

Дис умолк, опустив голову. Воспоминания, похоже, не из лучших.

— И однажды я решил пойти против этого Иберии, своего отчима, так? — догадался я.

— Вроде того.

Вот что значит самого себя не знать.

— Получается, выходит так... — Я нахмурился. — Выходит, что именно Иберия настоял на моем заключении, а теперь, когда он мертв, надобность в наказании отпала?

— Синедрион — это не только исполнение закона в обычном понимании, — заговорил Раск. — Это тоже своего рода группировка, которой, однако, чужды наши разборки и постоянная грызня за территории. Они вроде непредвзятых наблюдателей, к которым обращаются главы кланов, когда не могут решить какой-то щекотливый вопрос при помощи кулаков. Синедриону абсолютно наплевать, кто именно будет стоять у руля, главное, чтобы этот кто-то выполнял свои обязанности руководителя хорошо.

— Получается, вы каким-то образом все-таки уничтожили Иберию и его клан, а потом получили разрешение от Синедриона вернуть своего главу назад.

— Как Дис и сказал, ты — не преступник.

— А Эльза... За ней в любой момент могут прийти?

— Я так не думаю. Насколько мне известно, ребята из довольно аморфны. Если будем помалкивать, никто и не узнает проверить сколько людей мы прихватили с Земли.

Несмотря на туманность объяснений, я кое-что понял. В частности то, почему служители местного закона "аморфны". Всю работу за них делает "разделитель". Машина так путает карты, что даже если какому-нибудь мафиози захочется тайком вытащить из тюрьмы своего "кореша", у него едва ли это получится: слишком хлопотно и затратно. Провернуть такое мог только чертовски влиятельный клан, у которого есть для этого все ресурсы, и которому человек, угодивший на Землю, нужен позарез. Но опять же "чертовски влиятельный клан" не будет делать это тайком.

— Ладно... — пробормотал я, смотря в столешницу. — Что касается Синедриона — решим позже, каким образом забрать настоящее тело Эльзы. Главное, узнать о том, кто она и о том, за что её приговорили. Тебя точно обвинили ложно, — обратился я к Эльзе, чтобы она не думала, будто я считаю её отпетой преступницей. — Я же тебя знаю. Это какое-то очередное недоразумение.

Повисла тишина. Вероятно, старейшины Децемы считали, что я просто пудрю ей мозги. Что касается Эльзы, она выглядела, как человек, которого вообще не волнует собственное будущее. Завтра будет хуже чем вчера, так она считала после всего произошедшего. Вполне оправдано: еще несколько часов назад она считалась местным главарем, а теперь стала преступником, не знающим даже причин собственной ссылки на Землю.

Я хотел ее утешить. Сказать, что у нее здесь есть семья, которая ее дожидается. Но, во-первых, знать я этого наверняка не мог. Во-вторых, даже если бы я оказался прав, вряд ли после ее заключения они заживут как прежде. В-третьих... не в моем положении кого-то утешать.

— Осталось только решить, как объяснить ситуацию остальным, — проговорил Дис, смотря на Раска. Вероятно, тем самым намекал, что объяснять придется именно ему.

Признавать вопиющую и откровенно глупую ошибку перед собственными подчиненными, перед всем кланом... даже я не мог ему завидовать.

— Разве в этом есть необходимость? Кому-то рассказывать? — спросил я. Старейшины на меня недоуменно уставились. — Что если оставить, как есть? Сохранить в секрете?

— Я не буду подчиняться никому, кроме...

— Да-да, мы это уже поняли, — оборвал я Бартла. — Но пока мы не можем решить этот вопрос с телами... Пусть Эльза будет главой клана. Просто создавать видимость?

— Жизнь главы — это постоянные разъезды и переговоры. Постоянный риск и огромная ответственность. Уверен, что хочешь для неё этого? — спросил Дис, и я поразился тому, насколько хорошо этот парень меня знает.

Он не спросил, справится ли Эльза с этой работенкой. Справлюсь ли я? Несмотря на логичность моего предложения, я не мог допустить этого: прикрываться ею, использовать, как бронежилет, а самому отсиживаться в окопах.

— Да, ты прав... Но какие ещё есть варианты?

Мне почему-то показалось, что именно Дис был тем, кто вытаскивал весь клан из безвыходных ситуаций. И что последнее слово всегда оставалось за ним. Кто знает, может, глава клана из меня был неважнецкий. Скорее всего, я и в прошлой жизни был размазней, и меня не стоило вытаскивать. И что их на это дернуло? Навряд ли благородство.

Я уставился на Диса в ожидании, но высказаться ему не дал влетевший в зал парень. Не слуга. Скорее, местный боец. Он выглядел немного смущённым из-за того, что так нагло прервал совет.

Не вели казнить, вели миловать, но дело неотложное! ля-ля-тополя.

Обращался он целиком и полностью к Эльзе.

— К нам прибыла делегация клана Феб. Добиваются вашего немедленного внимания. Они уже успели обвинить нас в негостеприимности, но мы готовы принять их по чести. Ты только скажи, босс.

Я видел огонь нетерпения в его глазах. Мне было действительно трудно поверить в то, что речь идет о реальных людях: тут без убийства не обходится ни дня, не так ли?

— Сколько их? — спросил Дис.

— Девять.

Раск и Бартл переглянулись, обмениваясь понимающими ухмылками. Эти двое готовы были скинуть напряжение, и потому в итоге уставились на меня. Им страсть как хотелось выместить зло на этих послах, но я, дурак, решил, что так дела не делаются.

— Мы должны их выслушать, так? — предположил я, когда Дис посмотрел на меня. Казалось, он ждал именно моего решения. — Пусть приведут... главного из них.

— Выполняй, — бросил Дис, когда его подчиненный поморщился, словно готовясь уточнить, какого хрена я лезу не в свои дела.

— Кто они такие? Эти Фебы? — спросил я, когда гонец исчез. — И... что им может от меня понадобиться?

— Неугомонные ублюдки, — проворчал Бартл.

— Они находятся под нашим патронажем, — пояснил Раск. — Сидели тише воды, ниже травы, а тут вдруг вылезли...

— Откуда они могли узнать? С момента возвращения босса прошло меньше суток, — пробормотал Кей.

— Я слышал, что одно из наших подразделений вчера кутило всю ночь, — посмеиваясь, доложил Олафер. — Праздновали возвращение главы. Кажется, это было в районе Мабей.

— Это точно не мои! — воскликнул Мышь, оглядывая собрание. — Никто из разведки не покидал базу.

— Я так понял, это были ликвидаторы. — Император кинул взгляд на Анну. Та даже бровью не повела.

— Кто бы это ни был, и Фебам, и всему Эндакапею уже известно, что Эла вернулась, — сказал Дис. — И вряд ли они пришли сюда с поздравлениями.

Ну... тут я был с ним не согласен. Потому что стоило послу Фебов войти в зал, и я увидел в его руках... нет, вовсе не оружие. А шипастую алую розу.

Но почему-то все старейшины напряглись так, будто он наставил на них автомат.

— Ах ты сука! — разъяренно прорычал Раск, вскакивая и... исчезая.

Я не успел ничего понять, но когда Раск вновь появился в поле зрения, он выглядел таким же растерянным, как и я. Потому что при всей своей быстроте, он проиграл в скорости Олаферу. Именно старик стоял позади посла, прижимая нож к его горлу и тихо посмеиваясь. Дед туда буквально телепортировался.

Боже-боже, и это ему я булочку маслом намазывал.

— Из всех цветов, которые вы могли принести своей госпоже в такой день, вы выбрали именно этот? Грёбаные предатели.

— Ч-что происходит? — прошептал я, поворачиваясь к Дису.

— Ничего особенного. Клан Феб объявляет вам войну, босс.

9 глава

Мне никогда в жизни не дарили цветы. Сказать по правде, я на подобное и не рассчитывал. Даже на похоронах, но это уже другой разговор.

Забавно, что первый в жизни цветок, преподнесенный конкретно мне, подразумевал собой брошенную перчатку.

— Раск, Олафер, — неуверенно позвал я старейшин, которые, заметив, как я перепугался, выдавили из себя дружелюбные улыбки.

— Проходите, прошу, — сказал Олафер, рукой с ножом указав в сторону стола.

— Я... постою, — ответил посол, стараясь сохранять невозмутимость. — Я здесь по приказу своего господина. Адэр, глава клана Феб — вызывает вас на поединок. — Он обращался к Эльзе. — Мы не хотим кровопролитной войны, поэтому...

— Поединок? — переспросил я. — Это типа... дуэль?

— Принимая во внимание ваше положение, мой господин великодушно оставляет выбор оружия и места за вами, — продолжил мужик, игнорируя меня.

— Твой господин — такой же слуга моей госпожи, как и ты, так что плевать мы хотели на ваше "великодушие", — процедил Мышь.

— Что мне передать в качестве вашего ответа? — посол глядел на Эльзу

— Голову свою передашь.

— Раск, — осадил его Дис, явно намекая на то, что решать это не ему.

А мне.

Боже.

В прошлом в подобной ситуации я бы просто сбежал. Что говорить: даже гонец того, кто бросал мне вызов, был страшнее Тэда, хотя тот по несколько раз за день говорил, что убьёт меня и даже пару раз действительно пытался.

Открыв рот, я хотел было спросить, какого чёрта им вообще от нас надо? С какой стати Фебы так внезапно решили пойти на Децему войной? Но потом я вспомнил, где нахожусь, и что подобное для них — обычное дело, поэтому только уточнил:

— Твой господин... вызывает ме... главу клана на дуэль и предлагает госпоже Эле самой решать, на каких условиях та будет проходить?

Посол кивнул, внимательно в меня всматриваясь. Вероятно, гадал, как такая вошь оказалась сидящей за этим столом, и встречал ли он меня ранее.

— Ясно. — Я опустил голову, надолго замолкая.

Знать бы, как я поступал в прошлом в таких ситуациях. Наверняка, подобные стычки нагоняли на меня лишь скуку, если вспомнить, чем я закончил: полез на самого Иберию. Но кем бы я ни был в прошлом, сейчас я был просто пятнадцатилетним подростком.

— Клан даст вам ответ через неделю, — сказал я, повернувшись к Эльзе. — Так ведь?

Она подтвердила мои слова не сразу. Сначала долго смотрела на меня, словно пытаясь убедиться, что я всё-таки сошел с ума. Не мог же я на полном серьезе соглашаться на бой, подвергая ее такой опасности.

— Ты собрался убить меня? — спросила шепотом Эльза, когда гость ушёл.

— Что? Нет! Просто...

— Просто ты согласился на эту дурацкую дуэль! На которую идти придется мне!

— Не придется. Мы расскажем всем правду. Ты не должна в этом участвовать... Ни в чём из этого. Эта ошибка... Ваша ошибка, — я посмотрел на Кея, взглянул на Раска, — не должна стоить ей жизни. До тех пор пока мы не отыщем ее настоящее тело, Эльза должна быть в безопасности. Что касается этого вызова... — я сглотнул, уставившись на свои трясущиеся руки. — Почему именно сейчас? Зачем надо было ждать моего возвращения, чтобы объявить эту треклятую "войну"?

— Потому что до этого объявить ее они не могли, — ответил Дис.

Конечно, кто захочет драться с ним. Этот Адэр из клана Феб не дурак.

— Если один глава клана хочет прибрать к рукам территории другого клана или освободиться от его влияния, то он должен решать этот вопрос напрямую с хозяином этих территорий, — пояснил Раск. — То есть объявлять войну имеет право лишь один босс другому. Иначе Синедрион не признает их претензии законными.

Я закрыл глаза, откинув голову на спинку стула.

— Значит... если я соглашусь на эту дуэль, и Адэр убьет меня, ваши территории перейдут к ним?

— Теоретически, — да.

— Почему вы отпустили его, босс? — проревел недовольно Бартл. — Нам надо было преподать им урок вежливости и уважения.

Странное местечко эта Амальтея. Здесь уважение состоит в прямой зависимости от количества смертей.

— Ладно... — вздохнул я, но меня перебила Эльза.

— Ладно?! Ты на себя взгляни! Какие тебе дуэли? Ты даже дышать нормально не можешь!

Это точно. Если бы мне пришлось соревноваться с этим Адэром в гольфе, я бы ему всё равно продул. Судя по тому, где я оказался, даже тесты по физике, написанные мной некогда едва ли не на сто баллов, теперь могли послужить разве что салфеткой.

— Не знаю, — ответил я в итоге. — Но я... я что-нибудь придумаю. — Эльза немного успокоилась, потому что знала, что придумывать я мастер. — Здесь же есть какое-нибудь оружие? Пистолеты? Думаю, за неделю я смогу научится хотя бы сносно стрелять.

Я верил, что это звучит логично. Но, судя по тому, каким взглядом меня наградил Кей, огнестрельное оружие он видел разве что в музее.

— У меня есть кое-что покруче, босс, — он зловеще улыбнулся. — И я готов вам показать свои игрушки прямо сейчас. К тому же... нам нужно что-то делать с этой вашей астмой.

Услышав это обнадеживающее "покруче", я оживился. Однако первым делом попросил его заняться протезом Десницы.

— Пусть хоть кто-нибудь из нас двоих будет в полной боевой готовности, ха-ха.

Это было только предусмотрительностью, а не заботой. Но, похоже, все меня поняли неправильно.

* * *

Когда все разошлись, я предложил Эльзе прогуляться. Нужно было освоиться в местной обстановке, познакомится с жильцами, дать глазам привыкнуть к ослепительному блеску золота... Утешить Эльзу.

Мой рот не закрывался, пока мы мерили шагами бесконечные метры отполированного пола. Нёс я какую-то чушь, в которую и сам не верил. В общем, из кожи вон лез, чтобы стереть с ее лица не угрюмую озадаченность.

Но только стоило мне увидеть в её глазах блеск надежды, как мимо проходил какой-нибудь хлыщ, и все мои старания летели псу под хвост.

Босс, какое счастье! Наконец-то вы вернулись! Я считал дни до вашего возвращения! Позвольте пожать вам руку! Вот спасибо, теперь будет о чем рассказать внукам.

— Эльза, — проговорил я, когда мы лежали на мягком, как мех, газоне. — Я знаю, тебе нелегко...

— Нелегко? — глухо повторила она. — Оглянись. О подобном мы могли только мечтать... А теперь эта мечта, которую я уже держала в руках, превратилась в кошмар. Мне не просто нелегко. Я в ужасе. Мне так больно, что сдохнуть хочется, но я даже этого не могу, потому что это тело не мое.

— Ну хватит. С тобой ничего плохого не случится больше, клянусь, — убежденно ответил я. — Мы найдем твое настоящее тело. А после... если ты захочешь вернуться к своей настоящей семье, я пойму. Но я буду рад, если ты согласишься остаться здесь. Ты мой лучший друг. Единственный друг. Мы с тобой в каких только передрягах не бывали. — Я взглянул на небо. — Этот клан значил для меня многое в прошлом, я не сомневаюсь, но сейчас... если бы мне пришлось выбирать между кланом и тобой, я бы выбрал тебя.

— Потому что ты ничего не помнишь, — проворчала она недоверчиво. — Если бы помнил, иначе бы говорил.

— Возможно... Да, всё бы изменилось, но не это. Я знаю точно, что никогда не брошу тебя.

Наши взгляды встретились, и я очередной раз подумал о том, что госпожа Эла настоящая красавица. Невозможно, чтобы я имел какое-то отношение к этим чертам, взгляду, улыбке, голосу... Ведь даже находясь рядом с ней я чувствовал смущение.

Несмотря на то, что я должен был уже с этим смириться, каждый раз, думая о госпоже Эле, я чувствовал себя извращенцем. Поэтому обрадовался, когда Эльза сменила тему.

— Этот Дис... мне от него не по себе.

— Ага. Жуткий тип. Мурашки по коже. Может, пугать всех до колик — часть его служебных обязанностей?

— Кажется, он очень ждал тебя, — добавила она, следя за моей реакцией.

— Наверное. Ты же слышала остальных. Ему точно надоело выполнять мою работу. Еще бы... куча документации, разъезды, переговоры — сплошная головная боль. А тут на тебе. Видела, как он мутузил Бартла? Расстроился очень, что такая ерунда со мной приключилась, — закрыв глаза, я замечтался. — Если бы у меня такой друг был там, на Земле...

— Да нет же. Он ждал тебя, потому что... ну ты же видел, как он смотрел на меня там?

— Смотрел... Обычно смотрел. Правда, каким-то образом быстро доехал, что к чему.

— Он... — Эльза вздохнула. — Мне кажется, он меня теперь ненавидит.

— Это нормально. Он всех ненавидит, ты же его видела.

— Да нет же. Он ненавидит меня, потому что любит ее! Ты что, совсем ничего не понимаешь!

— Кого-кого он там любит? — Я распахнул глаза. — Мы говорим об одном и том же человеке?

— Он меня точно ненавидит, — прошептала она. — Столько лет ждать, чтобы потом...

— Ты что, перечитала своих книжек? Не нужно романтизировать его образ. Он не герой, а убийца. У таких ампутирована часть души, которая отвечает за. нежные привязанности и тому подобное.

— То есть... думаешь, он не мог... ну, влюбиться в тебя?

Ч-ч-чего?

— Раньше у тебя было другое тело. А он был твоим заместителем. Вы работали вместе, сражались, принимали сообща важные решения. Он принес тебе клятву верности и охранял ценой собственной жизни. Но однажды судьба разлучила вас, — начала безучастно перечислять образы, возникающие в её голове, Эльза. — Может, его никто раньше не любил из-за его откровенно дикой внешности, а госпожа Эла была первой женщиной, которая увидела его душу...

— Ты чего, решила написать роман? — расхохотался я, закидывая руки за голову. — Только ему об этом не говори. Я-то тебя знаю, привык к твоим фантазиям, переживу как-нибудь.

— Я не шучу.

— Ладно-ладно, как скажешь. — Главное — не задумываться над ее словами. — Ты не переживай на его счет, ладно? Дис ничего тебе не сделает. Мы для него всего лишь дети. Думаю, слабаков и дураков он не трогает.

Ага, чего не скажешь о том типе из клана Феб, который вызвал меня на поединок. Воспоминание, как наждачная бумага, стерло с лица улыбку. И я решил, что пришло время навестить дока.

10 глава

Несмотря на то, что Кей создавал впечатление совершенно неуправляемого торнадо, если дело доходило до приказов, он был крайне аккуратен и исполнителен.

Когда мы с Эльзой ступили на его стерильную территорию, док еще был занят протезом.

Он расхаживал по лаборатории, а медицинский халат развивался за ним, как ангельские крылья. Рукава его рабочей одежды были закатаны до локтей, позволяя разглядеть узоры татуировок. Похоже, подобное — вроде униформы для каждого члена Децемы.

Увидев наколки у дока, я не слишком удивился. Все-таки с его пирсингом они весьма гармонировали.

— Идите сюда, — поманил он нас рукой, когда заметил. Склонившись над столом, на котором лежал обнажённый по пояс Дис. — Показать, как это работает?

Я взглянул на Эльзу. Она — на меня. Док словно предлагал подойти к кобре и потыкать её палкой.

— Он точно спит? — опасливо уточнила Эльза, на что док не ответил.

Он просто взял в руки прибор вроде паяльника, после чего прислонил раскаленный добела стержень к щеке мужчины. Послышалось шипение, и до меня дошел запах жженной плоти.

— Ага, похоже, он спит, — заключил Кей, поворачиваясь к нам спиной и уносясь в сторону рабочего стола.

Я подбежал к Деснице, наблюдая за тем, как ожог постепенно исчезает.

— Что... что это такое? — пробормотал я, наклоняясь ниже над его лицом. Любопытство задавило страх. — Он что... не человек?

— Да. Гребаный вампир.

Я уставился на дока, который в свою очередь тоже повернулся ко мне. Его взгляд был абсолютно серьезным. Первые секунды.

— Да шучу я, — рассмеялся он. — Генная инженерия, только и всего. Клетки реагируют на повреждение и начинают ускоренно делиться.

— О... Но это работает только с мелкими повреждениями?

— Да. На целые органы это, увы, не распространяется. С поражениями большой площади всегда труднее: возникают ошибки. Во время экспериментов у покалеченных людей, которым были вживлены модифицированные клетки их же крови, случались жуткие мутации.

— Модифицированные клетки... — повторил я озадаченно. — Если учесть, сколько прошло времени с того инцидента с Нойран... получается, вы здесь практически не стареете?

— Не стареем? Организм изнашивается так или иначе, но медленнее. Некоторые люди могут себе позволить жизнь, исчисляемую не десятками, а сотнями лет, — Кей вздохнул, потерев ладонью не спавшие глаза. — Человек приблизился к совершенству, но смерть куда более совершенна, знаешь ли.

Замолчав, он дал мне пару минут поразмыслить над его словами.

— Сейчас он вообще ничего не чувствует? — Я оглядел мониторы, которыми был обставлен операционный стол. — Вы ему как-то "отключили" нервную систему, так?

— Поверь мне, эта процедура не из приятных. Ну-ка подвинься, — попросил док, подходя к столу вместе с новым протезом.

Я отошел, встав рядом с Эльзой.

— Какой используется материал?

— В основном титан. Суставные хрящи из тефлона.

Кей принялся за грязную работу по соединению несущей кости и нервов, на ходу объясняя строение креплений и нейронных контактов, управляемых биотоками живого тела. Я же, следя за манипуляциями дока, думал над тем, каково это — остановить лицом удар руки, сделанной из металла, которым обшивают космические корабли. И каково это — стереть этот металл в порошок.

Дис и Бартл — долбаные чудовища.

— Как у него много шрамов, — озвучила Эльза то, о чём думал я сам.

— Это все старые. Он не любит хвастаться и говорить о прошлом, но, насколько мне известно, у него было интересное детство, — отозвался Кей, кидая взгляд через плечо. — Если кому и знать его историю, то только тебе, босс.

Я буркнул что-то невнятное, стараясь не обращать внимание на Эльзу, которая уставилась на меня самым бессовестным образом. Опять что-то там себе напридумывала. Девчонки, что с них возьмешь.

Но в одном она была права — шрамы у него — мама, не горюй. Не только шрамы...

— У вас у всех отпадные татуировки, док, — проговорил я внезапно с определенным умыслом.

— Спасибо. — Кей ухмыльнулся. Кажется, повысил меня в своем рейтинге после этого комплимента.

— Я смотрю, у вас троих они одинаковые, да?

— Это вроде наша визитная карточка.

— Ага, — пришлось замолчать, потому что Кей добавил последний аккорд в клавиатурную симфонию, кажется, "включив" нервную систему Десницы. На экране кардиомонитора стремительно и часто замелькал огонек. — Он сейчас очнется?

— Да не. — Кей стянул с рук перчатки и прошел к урне. — Может, через час... Представляешь, этот мизантроп не разрешает к себе прикасаться никому из моей команды. Приходится работать с ним в одиночку.

Размяв плечи так, словно все это время таскал на себе слона, мужчина посмотрел на меня.

— Хочешь себе такую же? — догадался он насчет татуировки.

— Ну... я просто подумал... если в этом будет необходимость, я не стану сопротивляться. — Ладно, кого я пытаюсь обдурить? — Да. Было бы круто.

— В этом есть необходимость, — Кей подмигнул мне, после чего двинулся в сторону выхода, махнув нам рукой. — Идем. У нас есть еще одна необходимость: подобрать тебе хорошую игрушку.

* * *

Игрушек у Кея было навалом.

Пока мы за ним шли, минуя тихие лаборатории и шумные цехи, док объяснил, что надобность в стрелковом оружии давно отпала. Слишком шумное, требовательное, медленное...

Я находился в мире, где люди могли дожить до сотни, а могли умереть за наносекунду.

Здесь модифицированные бойцы предпочитали холодное оружие или же, как Бартл, вообще обходились без него. Но это уже высший пилотаж. Ребятам попроще приходилось прибегать к менее дорогостоящему способу (в отличие от модернизации тела) уравнять силы.

— Выбирай, — огласил торжественно Кей, останавливаясь перед витриной, на которой лежали бластеры разной конфигурации.

Глаза разбегались. Основная часть пушек была импульсной. Работала быстро и на большом расстоянии. Никакой отдачи. Создавало гравитационное поле, которое буквально сдавливало противника, оставляя от него лишь мокрое место.

— Представь, что на тебя поставили авианосец со всем экипажем, — для наглядности посоветовал Кей, и мое воображение подчинилось.

Бамс!

— Спасибо, — я судорожно сглотнул. — Пожалуй, я возьму это.

Сжав в руке бластер, я молился, чтобы меня никто не вынудил им воспользоваться. Что касается главы Фебов? Думаю, даже если бы у меня был всамделишный авианосец, он бы мне вряд ли помог.

11 глава

Подошёл вечер, и церемониальный зал, в котором старейшины готовились сообщить последние новости (от которых заикались и прятали взгляды даже они) постепенно заполнялся первыми персонами клана. Каждый из них считал себя самым нужным, сильным, преданным слугой семьи, и, глядя на них, я окончательно убедился в том, что это по-настоящему могущественный клан, которому не станет бросать вызов абы кто.

В связи с этим я всё-таки решил уточнить:

— А у нас нет... м-м, авианосца?

Сидящий рядом со мной Олафер качнул головой, не уточняя, для чего тот мне понадобился.

— Мы такой могущественный клан, а у нас даже авианосца нет?

— Если он тебе нужен, мы можем купить один, — предложил Дис.

Да давай два, что уж там.

— Спасибо, не надо... — проворчал я. — Я просто так спросил.

Это удивительно, но страх перед эфемерным противником затмил собой страх перед сотней вполне реальных бойцов. А я должен был их бояться, серьёзно. Как только Раск, Бартл и Кей обрисуют им возникшую ситуацию, эти опасные ребята вряд ли обрадуются. Ну, мол, теперь они должны подчиняться не женщине, а ребёнку-инвалиду.

Они захотят избавиться от меня, это точно. И не станут заморачиваться с бросанием вызова, бежать в ближайший цветочный магазин, предлагать выбрать оружие и всё такое прочее...

Я почти не прислушивался к тому, что говорили старейшины: они выступали перед собравшимися, каждый из них высказал своё мнение по поводу произошедшего со мной и Эльзой. Все, кроме Диса. Он молчал, даже когда Раск и Кей опять вступили в спор насчёт того, чья на самом деле это вина. А потом к спору подключилась публика. Шум нарастал, но Дис — самый авторитетный из нас — не собирался призывать их к порядку. Потому что не считал себя таковым. Теперь уже нет. Всем своим видом он показывал, что уступает эту роль. Мне. Он бездействовал, но в этом не было издёвки, показного безразличия. Лишь абсолютная покорность. Он подчинялся мне, несмотря ни на что, всегда, при любых обстоятельствах, и это должно было меня успокоить...

Но не успокоило. Я продолжал тереть ладони, стараясь избавиться от нервной дрожи, но всё становилось только хуже. Подливая масла в огонь, Бартл сообщил присутствующим о том, что к нам заходил человек Фебов с красной розой.

Зал взорвался негодованием.

— Выбрали отличный момент, чтобы воткнуть нам нож в спину.

— Эти неугомонные ублюдки!..

— Трусы!

— Никчёмные слабаки! — доносилось со всех сторон.

Я представил, как здесь все "обрадуются", если я малодушно попытаюсь избежать дуэли с главой этих трусов или проиграю ему. А я ему точно проиграю...

От страха меня затошнило. Дурнота подкатила к горлу, и я вскочил с места, собираясь найти уборную, но Дис — вроде бы знающий меня как никто здесь — всё понял неправильно.

— Заткнитесь, — отрезал он, призывая к тишине одним словом. — Босс говорит.

Все уставились на меня, а я понял, что вообще разучился говорить.

— Расслабься, босс, — проговорил Бартл, видя моё состояние. — Этот Адэр-недоумок своё получит. Я лично откручу ему башку.

— Нет, это буду я, — влез Раск. — Мне нужно реабилитироваться в глазах клана как можно скорее.

— Отправь меня, крошка-босс, — подала голос Анна. — Я знаю, что смерть от яда — его главный страх. К чёрту поединки. Пусть сдохнет, как крыса. Лучшая участь для предателя.

Их попытки меня утешить возымели обратный эффект: меня просто парализовало. Убийства? Отравления? Они рассуждали об этом так спокойно...

По всем этим суровым лицам, по глазам, следящим за мной, я понял, что в своё время уже создал местным кучу проблем, которые они решали такими вот способами. А теперь я явился, чтобы создавать новые? Они не этого ждали после победы над Иберией. Кстати да, показательно, что справились они с ним без меня. Слабак, который не знает, что теперь делать с какими-то Фебами, только путался бы под ногами.

— Тебе не стоит беспокоиться об этом, — заговорил старик Олафер, и я напрягся, готовясь выслушать его "предложение". Какую участь Адэру прочит он? Я так понял, что, несмотря на улыбку просветлённого монаха, Император был чудовищем, способным заткнуть за пояс любого из старейшин. Может, даже Десницу. — Ты всегда знал, как поступить правильно.

А?!

— Не надо сомневаться в себе сейчас, — продолжил он. — Ведь в тебе ничего толком не поменялось, босс.

Ему не помешало бы проверить зрение... а мне слух. Потому что эти слова... ничего подобного мне ещё не доводилось слышать. Возможно, это и не было комплиментом, возможно, он намекал на то, что и в своё лучшее время по сравнению с ним я был всего лишь слабонервным дистрофиком. Но это волшебное, незнакомое чувство согревало изнутри. Такое сильное, что, казалось, могло бы воскресить и умирающего.

— Какой смысл бояться чего-то теперь, когда Нойран повержены, а ты вернулся домой?

— До... мой?

— Да. — Олафер посмотрел на старейшин, на капитанов, советников. — Мы отстояли его. Сражались ради этого момента, и если ты не знаешь, что сказать, просто улыбнись тем, кто выжил. Пусть твоё возвращение пошло не по плану, ты всё-таки здесь, и даже в таком виде и с утраченной памятью, ты всё равно достоин стоять здесь как никто другой.

Я покосился на Диса. Он даже бровью не повёл, словно соглашаясь с каждым словом старика, хотя вся эта речь в большей степени оскорбляла его, чем успокаивала меня. "Достоин как никто другой", а? Да одно слово этого мужика имело здесь веса больше, чем весь я целиком, кем бы они меня ни считали.

— Почему... почему именно вы говорите мне такое? — Я сказал это так тихо, всё равно что просто подумал. — Разве люди вроде вас могут нуждаться... даже просто замечать кого-то вроде меня? Вы сражались и погибали за этот клан, ваша жизнь — постоянная война, а я... какой из меня боец? У меня был лишь один враг. Самый недалёкий и безнадёжный человек из всех, кого я знаю. Адэр бы такого пальцем зашиб, тогда как я... ещё вчера я распечатывал ему доклад по биологии, который Тэдди "попросил" меня написать. И я написал, ха. Сейчас вспоминать об этом так смешно. Чёртов доклад про оспу и Луи Пастера...

Я внезапно замолчал, пронзённый озарением.

Погодите-ка...

Чёртов доклад про Луи Пастера, ну точно. Я парился над ним несколько дней, и теперь чуть было не ляпнул, что потратил время зря. Ещё бы, маялся такой ерундой, пока члены моей семьи — настолько огромной, что мне, сироте, даже не снилось — убивали, пытали, свергали, мстили. Но, похоже, именно этот доклад спасёт мне жизнь. Если не он, то... ну, в таком случае можно будет дать шанс Бартлу.

Улыбнувшись так, как мне велел Олафер, я обратился к залу:

— Могу только представить, как вы разобрались с Иберией. Верю, это была самая грандиозная из всех ваших побед. Моя победа над Адэром её точно не затмит.

— Твоя победа... над Адэром? — переспросил Раск, самый молодой из старейшин, а ведь изображать глухоту тут приличествовало Олаферу. Но нет, дед лишь посмеялся и одобряюще кивнул.

— Через три дня, — заявил я, на что Раск, Бартл, даже некоторые люди из толпы закричали, что мне нужно больше времени на подготовку. Мол, они все прекрасно знакомы с моей безрассудной отвагой, но этот Адэр тот ещё отморозок. — Без разницы. Кем бы он ни был, сражение не займёт и пяти минут.

Прозвучало чересчур самоуверенно, согласен, но, чёрт, Луи Пастеру же это удалось.

12 глава

Даже если мой план провалится, эти три дня стоили того, чтобы быть прихлопнутым Адэром. Пусть даже теперь умирать мне совсем не хотелось.

Из затюканного неудачника я превратился в хозяина земель и людей, владеть которыми могли бы разве что великие цари древности. По утрам, до того, как открыть глаза, я верил, что всё это мне только приснилось, но потом я слышал голос Селии и облегчённо вздыхал... Одно то, что она просто будила меня по утрам, казалось мне самой большой моей привилегией. Кстати, наслаждался своим положением не только я.

Эльза, которая поначалу вела себя насторожено и боязливо, оттаяла настолько, что даже разговаривала с кем-то кроме меня. По большей части с Олафером, ведь тот однажды сказал, что она сможет вспомнить свою прежнюю жизнь с помощью его секретных техник.

А я и без техник мог сказать, что в прошлом она была избалованной, богатой красоткой, привыкшей производить фурор везде, где бы ни появлялась. Я понял это, когда Эльза, предварительно перемерив все наряды госпожи Элы, появилась в моей комнате в самом провокационном из них.

— Ч-что это за вырез?! — пролепетал я, хотя вырез был самой безобидной частью того обтягивающего красного платья.

— Это у тебя надо спросить, — ответила она. — Боже, ты-то чего смущаешься? Это же твоё тело и платье.

— Тогда почему не смущаешься ты?!

Она усмехнулась так, как делают настоящие взрослые, если видят перед собой наивное дитя.

— Алекс, перед тем, как прийти сюда, я принимала ванну целый час.

Поняв, к чему она ведёт, я стал краснее её платья.

— Ты, кстати, очень даже ничего, — продолжала она подтрунивать. — Если бы Тэдди знал...

— Завязывай! — Я отвернулся, пробормотав: — Тебе не помешало бы относиться к чужим вещам с большим уважением.

— Но ты же сам передал мне всё это в безграничное пользование.

— Хватит так говорить! Это всё твои любовные романы... Я тебе запрещаю читать эту дрянь, ясно?!

— О, а ты быстро вошёл в роль, "босс".

Я обречённо вздохнул.

-Ладно-ладно, только, пожалуйста, не попадайся в этом прикиде на глаза Дису.

— Да твой Дис наверняка и подарил тебе это платье, — проворчала Эльза, и я закричал в панике. — И богатую коллекцию нижнего белья тоже.

К слову о нарядах и роли, с которой я, действительно, быстро освоился.

Перед самым свиданием с Адэром я долго стоял перед зеркалом, прихорашиваясь. Не потому что намеревался сразить его одним видом, а потому что это был мой первый выход в свет, и целый штат портных постарался, чтобы я выглядел прилично.

— Видели бы меня девчонки, — пробормотал я, разглядывая своё отражение. Чёрный костюм, модная стрижка, но самая главная деталь моего образа была спрятана под одеждой.

Ага, я добился своего, и теперь всю мою спину и предплечья покрывали цветные татуировки. Прежде чем передать меня в руки художника, док заверил, что с работой подобного объема мастер управится за пару дней. Но я должен знать, что ощущения будут не из приятных — от нанесение самого узора до заживления.

— После каждого подхода я буду вводить тебе инъекцию, — сказал Кей в тот раз. — Болеть будет адски, зато к следующему утру всё заживет.

И он не солгал: даже мягчайшая кровать превращалась в раскаленную сковороду подо мной, но я всё выдержал. И теперь у меня была точно такая же идентификационная татуировка, как у Диса, Раска, Бартла, Олафера, Анны, даже у Эльзы. Кажется, эта боль породнила меня с кланом. Местные бойцы перестали смотреть на меня как на недоразумение, а когда пришло время отправляться на дуэль, они даже пришли со мной попрощаться.

Идя по живому коридору из выстроенных в две шеренги мужчин, я заметил Эльзу. Она стояла рядом с аэромобилем, расставив руки в стороны. Вовсе не для объятий.

— Не пущу! — отрезала она, когда я остановился напротив.

Старейшины понимающе заулыбались. Все, кроме Диса. Тот, похоже, был не в духе. Из-за дуэли и из-за Эльзы тоже. Что бы она ни говорила про его гипотетическую любовь к госпоже Эле, сейчас он старался даже не смотреть в её сторону.

— Ты никуда не пойдёшь, ясно? — повторила она, похожая на босса куда больше меня. — Пусть за тебя сражаются другие! Так и должно быть, разве нет? Всегда, а теперь особенно! Тебя не должны в это вмешивать! Ты... ты ведь всего лишь ребёнок! У тебя даже от физкультуры освобождение, но ты всё равно собрался на эту чёртову дуэль?!

— Эй-эй, успокойся, — неловко заулыбался я. Кажется, я меньше опозорился бы, если бы просто сбежал. Тогда все эти люди узнали бы только то, что я слабак и трус. Эльза же рассказала им много лишнего.

— ...а помнишь, как ты грохнулся в обморок, когда на репетиции в драмкружке ты должен был нести "умирающую" сисястую-Соню?

Схватив Эльзу за руку, я отвёл её в сторону.

— Если ты так и дальше продолжишь, то я буду мечтать о том, чтобы Адэр меня грохнул! Чёрт, да мне не было так стыдно с тех пор, как...

— Как Соня придавила тебя своими сиськами?

— Хватит уже, блин, — вздохнул я. — Лучше бы сказала, что я потрясно выгляжу.

— Даже слишком для похорон!

— Не собираюсь я умирать.

— Собираешься! — завопила Эльза, и я понял, что ей, действительно, страшно. — Ты собираешься сдохнуть и бросить меня здесь. Потому что тебе плевать на меня! Всегда смотрел на меня, как на помеху, а теперь тем более! На фоне твоих новых друзей я теперь выгляжу ещё более никчёмной. Вот только почему они — такие замечательные — не пытаются остановить тебя?

— Они "такие замечательные" меня подбадривают.

Эльза метнула в их сторону убийственный взгляд.

— Значит они заодно с этим Адэром!

— Нет, это значит, что они в любой момент смогут его прихлопнуть, а мне дают шанс себя проявить. И если не победить, то принять этот вызов я обязан.

— Обязан? Кому?

— Да хотя бы себе. — Я пожал плечами. — Ведь, несмотря на то, что ты говоришь, именно ты считаешь меня никчёмным.

— Да, вот только мне плевать на это! — У неё задрожали губы, и я понял, что она готова разрыдаться. Хуже не придумаешь. — Главное, чтобы ты был жив! Я бы никогда не заставила тебя что-то кому-то доказывать! Отстаивать честь и репутацию? На месте твоих старейшин я предпочла бы быть опозоренной!

Когда она закрыла лицо ладонями, я не придумал ничего лучше, чем обнять её. Могу только представить, как нелепо это выглядело со стороны.

— Не ходи туда, пожалуйста! — захныкала Эльза. — Он убьёт тебя!

— Не убьёт. Я бы не пошёл, если бы не был в этом уверен.

— Тогда почему не говоришь, какое оружие против него выбрал?

— Ты сочтёшь меня чокнутым.

— А своему Дису наверняка сказал, — проворчала она.

— Нет.

— Нет? — Она отстранилась, шмыгнув носом. — То есть никто не знает...

— Вообще-то я обо всём рассказал Анне, — признался я, и Эльза вспыхнула.

— Анне? Ну да, конечно, сиськи у неё ведь побольше моих!

Что это? Ревность?

* * *

Сев в аэромобиль, я надолго замолчал. Молчали и те, кто сопровождал меня: Дис и Анна. Гул работающего двигателя был тише шепота.

— Ладно, — прихлопнул я себя по коленям. — Когда вернемся, отпразднуем победу. Скатаетесь в отпуск, а? Я слышал, в вашей солнечной системе есть целая планета-курорт. Цитра? Говорят, там настоящий рай, визу туда абы кому не дают.

Это было просто смешно: я пытался трёпом на отвлеченные темы развеять страх. Храбриться перед Эльзой было намного проще, что и говорить.

— Анна, ты взяла всё необходимое? — решил я уточнить, глядя на то, как женщина копается в своей огромной косметичке.

— Да, босс, всё на месте.

До самого конца поездки она поправляла сложнейший макияж.

Сидящий рядом Дис казался спящим. Его лицо было защищено тенью капюшона, а чувствительные к свету глаза — солнцезащитными очками. Он не шевелился и привычно молчал. Я понял, что ошибся, когда, глядя за окно, вслух обронил:

— Насколько же огромна Децема?

— Треть Эндакапея, — ответил Десница, и я обернулся.

— Треть? — Я не сомневался, что никто из кланов не может похвастаться подобным. Ведь Децема победила Нойран, а им некогда принадлежала большая часть территорий страны.

Но я ошибся.

Остальные две трети принадлежали клану Тион. На вопрос "как так получилось", Дис ответил, что когда госпожу Элу отправили в ссылку, Децема перестала быть кланом в полном смысле этого слова. Они больше не могли сражаться с Нойран. Синедрион не признавал их. Клан оказался на грани роспуска, и тогда Дис, поправ гордость, пошёл на поклон к Гаю, главе Тиона, а по совместительству зятю Иберии. Несмотря на родственные узы, Гай недолюбливал Нойран, и у него были на то свои причины. Некий конфликт в прошлом плюс непомерные амбиции подтолкнули Гая заключить союз с Децемой и объявить войну Иберии. После победы Гай получил большую часть владений Нойран и столицу — Таврос — в придачу.

Так Тион стал первым кланом в Эндакапее.

— Этот Гай, похоже, редкостный засранец. — Я надеялся услышать подробности, но Дис сказал лишь:

— Ещё какой.

— Какой?

— Узнаешь при встрече.

— Не хочу я с ним встречаться, — проворчал я.

— Придётся.

Но даже он вряд ли мог тогда представить, что это произойдёт так скоро.

13 глава

Свидание с Адэром по решению старейшин было назначено в местном доме Правосудия, дабы "дуэль" состоялась на глазах служителей Синедриона. Много места нам всё равно не понадобится, да и шумно не будет, так что это нагромождение стекла и зеркал не должно пострадать. Пусть даже глядя на дом Правосудия теперь, я сильно в этом сомневался: таким хрупким, невесомым он мне показался.

Я пялился на него несколько минут, пока меня не отвлёк Дис. Приклонив колено, он повязал мне на пояс ножны с саблей предыдущего босса Децемы — Паймона, а на шею повесил амулет, который принадлежал госпоже Эле. Вроде бы вырезанный из дерева, но твёрдый и холодный, как металл...

Когда с марафетом было покончено, я достал из кармана ингалятор и сделал глубокий вдох.

— Всё. Я готов.

Разглядывая своё отражение в зеркальных стенах, я в очередной раз отметил, что никогда так отпадно не выглядел... вот только никто на меня не смотрел. Всё внимание посетителей и служителей Синедриона было сосредоточено на моих спутниках. Они были знаменитостями, похоже. Стоило нам зайти внутрь как люди, заметив нас, отходили к стенам, расступались, провожали взглядами. Намеренно медля, я прислушивался к многоголосому шёпоту:

— Глянь, тут не только Фебы, но и Децема...

— Слышал последние новости?

— Про их босса? Кто не слышал.

— Фебы решили воспользоваться случаем, так-то.

— Чёрт с ними, с Фебами, я тут видел Стокрылого.

— Шутишь?

— А что, ради такого не жалко притащиться из Тавроса.

— Что-то интересное намечается...

— Грех пропустить.

— Ну ещё бы.

Не знаю, почему мысль, что дуэль будет публичной, вывела меня из равновесия: войдя следом за Дисом в кабину лифта, я обессиленно привалился к стене. Я вдруг представил... а что если это — последние минуты моей жизни? Что если Эльза права? Что если я недооценил Адэра? Что если вместо того, чтобы защитить репутацию клана, я окончательно её разрушу? Облажаюсь, да ещё в таком месте и перед такими людьми.

От напряжения серое вещество в мозгу начало закипать.

— Эла, — раздался надо мной тихий, но уверенный голос, и я поднял голову. Дис уже снял очки и капюшон, и, несмотря на его дикий видок, я почему-то начал успокаиваться. — На Цитре скукота.

— А?

— Это место создано недоумками без чувства меры и вкуса для таких же недоумков. Гнильё.

— Так ты был на Цитре? И что ты там делал?

Мой страх как рукой сняло. Дис был меньше кого-либо похож на добродушного Олафера, и, тем не менее, он успокоил меня даже быстрее, чем старик. Странно...

В зале, в котором нам предстояло биться с Адэром, уже было людно, но при этом довольно тихо. Напротив дверей стояла трибуна, за которой сидели судьи, и Дис направился туда, оставляя меня за спиной. Он долго переговаривался с служителями Синедриона, похоже, объясняя им, почему его босс теперь выглядит так. Но если вспомнить, что я подслушал в коридорах, уже все в Эндакапее знают эту историю. Тот ещё анекдот...

Я же, стоя посреди зала, всё думал о том, каким ветром Диса занесло на Цитру. Не похоже, что он в восторге от этого модного местечка. Возможно, сопровождал своего предыдущего главу? Интересно, каким был Паймон...

— Как мне и докладывали, ваш клан совсем опустился, — раздалось внезапно позади меня. — Видел бы вас Паймон. Прислуживаете теперь не слабой на передок чужачке, а ребёнку-инвалиду.

Десница промолчал, Анна же подобной выдержкой похвастаться не могла.

— Представляю, как ты удивишься, когда этот ребёнок тебе задницу надерёт, — заявила она, и я испуганно сглотнул.

Как она могла говорить кому-то вроде него такие вещи на полном серьёзе? Мужчина, который появился в зале, был огромным настолько, что подойди он ближе и накрой меня его тень, я бы решил, что наступила ночь.

Адэр прищурился, словно сканируя меня. Я же, пользуясь моментом, откашлялся и произнёс заранее приготовленную речь. Мол, зачем нам ссорится и уж тем более выставлять ссору напоказ, перед всеми этими почтенными людьми. Мы могли бы решить любой конфликт мирным путём, как цивилизованные люди, именно поэтому мы и встречаемся в зале суда при свидетелях. Но если он откажется, то, как Анна и сказала, мне придётся... надрать ему... задницу.

— Узнаю этот гонор, — процедил сквозь зубы Адэр, вытягивая руку в сторону. Сопровождающий его слуга вложил в его ладонь саблю. — Твой выбор оружия меня более чем устраивает, Эла из Децемы. Не будем медлить, я и так ждал тебя слишком долго.

Последние три дня я только и слышу о том, как меня тут все заждались. Мило.

— Постойте! — Я вскинул ладонь. — Мы будем сражаться не на саблях. Это только регалия, которая указывает на моё положение в Децеме.

— Чего-чего? — проворчал Адэр. — Намекаешь на то, что справишься со мной голыми руками?

— Нет, я воспользовался вашим щедрым предложением и принёс нужное "оружие". — Я повернулся к судьям. — Пусть Синедрион примет это во внимание: господин Адэр сам предложил выбирать условия нашего поединка. Как вы понимаете, моё тело не создано для сражений. Какое бы оружие я не выбрал, на победу у меня не будет и шанса. Поэтому, сражаться будут наши души. Это будет дуэль на пробирках.

Я подал знак Анне, и женщина вытащила два небольших флакона, после чего передала их подошедшему наблюдателю.

— Эти сосуды абсолютно идентичны, Синедрион может в этом убедиться. Но содержимое в них разное. В одном из них обычная вода, во втором яд "Капля". Из названия можно понять, что одной капли хватит, чтобы свалить слона. Яд начинает действовать почти мгновенно. Ни вкусом, ни запахом, ни консистенцией он не отличается от воды. Противоядия не существует, — объяснил я, глядя Адэру в глаза. — Количество яда, находящегося в одной из этих склянок, хватит, чтобы добраться до мозга, превратить его в жидкий крем, после чего тот вытечет через нос... Правильно, Анна?

— Да. Иногда вытекают и глаза, — подтвердила она. — Все внутренности превращаются в жидкость, которая покидает тело всеми возможными способами. Не самая красивая смерть.

— Да уж, это точно, — согласился я. — Не хотел бы я умереть, захлебнувшись в собственных мозгах. В этом мало героического. К тому же после этого вряд ли кому-то захочется приблизиться к трупу. А о похоронах я вообще промолчу.

Публика заволновалась. Краем глаза я заметил, как переговариваются между собой судьи. Как уставился на меня Десница, которого я удивил не меньше Адэра

— Что это значит?! — рявкнул глава Феб. Его трясло. То ли от злости, то ли от страха. — Какого чёрта ты сюда эту дрянь притащил?

— Я объясняю условия поединка: если вы выпьете содержимое любого из этих двух сосудов, я выпью другой.

— Ты чё несёшь?! — зарычал мужчина, ткнув пальцем в сторону склянок. — Речь шла о выборе оружия!

— Чем яд не оружие? — Я посмотрел на Анну, и она кивнула, мол, это вообще единственное оружие, которое она признаёт. — Мы находимся в одинаковом положении: я, так же как и вы, не знаю, где яд, а где вода.

— Да это просто какой-то... — прошипел Адэр, повернувшись к судьям, но те заявили:

— Мы признаем дуэль на таких условиях.

Я улыбнулся, хотя весёлого тут было мало.

— Нам нечего больше ждать, так ведь? Как я понял, вы торопитесь.

— Думаешь, испугал меня? — Адэр откинул саблю, принимая мои условия. — А что если я скажу, что уступаю первый ход тебе?

Я пожал плечами.

— Спасибо, что вновь оставляете за мной право выбора.

Намеренно неторопливо я направился к наблюдателю, который завёл руки со склянками за спину. Когда я остановился напротив, он вытянул руки перед собой, предлагая выбрать пробирку. Их невозможно был отличить друг от друга, это правда.

— Назад! — рявкнул Адэр, за секунду оказываясь передо мной.

Толпа зрителей ахнула, когда он протянул дрожащую руку к флаконам.

— Долбаный психопат, — проворчал мужчина, напряжённо всматриваясь в пробирки. Его зрачки быстро бегали от одного к другому. По его вискам ползли капли пота. Он стоял так целую минуту, взвешивая все "за" и "против". Стоила ли его гордость тех последствий, которые ждут его и весь клан в случае ошибки, вероятность которой огромна?

Нахмурившись, я следил за тем, как Адэр принимает решение. Это были самые долгие пять минут в моей жизни, по истечении которых он всё-таки сделал выбор.

— Я в такие игры не играю, Эла из Децемы, — проговорил Адэр, роняя руку. — Умереть от яда... от случайности... разве есть смерть более позорная для воина?

Зал загудел, зритель вскочили со своих мест, что-то недовольно крича, а я облегчённо вздохнул.

— Согласен. — Несмотря на то, что именно на такой исход я и надеялся, я ещё долго не мог поверить, что всё обошлось. Наверное, это был первый случай в истории, когда яд спас кому-то жизнь.

Оглядев меня напоследок, глава Фебов проворчал:

— Не думай только, что я признаю поражение. — Взмахнув рукой, он, направился к выходу. — Несмотря на то, что у тебя появились яйца, ты всё равно сражаешься, как баба. Пойду найду себе достойного противника.

Я мысленно пожелал ему удачи, упрямо растянув губы в победной улыбке.

Слишком. Рано.

Я не успел заметить момента, когда всё изменилось. За секунду ситуация обострилась до предела, и это при том, что она только что балансировала на грани жизни и смерти. Всё стало ещё хуже, намного хуже... Я понял это, только когда Адэр застыл, как вкопанный. Потом я проследил взглядом уткнувшееся ему в шею под подбородком лезвие. Это был меч, длинный, изогнутый, безупречно острый, вроде тех, которые можно увидеть в фильмах про самураев. И его держал фехтовальщик, появившийся перед Адэром будто из воздуха.

Ого, он нашёл достойного противника, не выходя из зала.

Недоумевая, я обернулся на Диса, словно мог узнать телепатически, что за чёрт здесь происходит. Но когда наши взгляды встретились, стало только страшнее.

Нанизывая на ходу кастет на пальцы здоровой руки, Дис рванул ко мне. Его взгляд был нацелен мне за спину. Там стоял кто-то... кто-то, кто мог убить меня мучительнее и быстрее, чем "Капля".

— Остыньте, — раздался надо мной шутливый приказ, после чего чья-то тяжелая рука опустилась на мою голову. — Я просто хотел поприветствовать своего братца.

14 глава

— Стокрылый Гай!

— Тионы? Здесь?

— Какого дьявола он вылез из Тавроса?

Люди, пришедшие засвидетельствовать дуэль между Децемой и Фебами, стали свидетелями совсем другой, незапланированной, куда более опасной стычки.

— Уберите оружие! Немедленно! — вскричал главный судья. — Именем закона велю вам подчиниться!

— Слышал, Дис?

— Руки прочь от него, — прорычал Десица, застыв в метре от меня. Он тоже находил ситуацию опасной? Вроде бы незнакомец всего лишь положил ладонь мне на голову, а казалось, что взял в заложники.

— Ты про Адэра? Да, брось. — Мужчина за моей спиной усмехнулся. — Я удивлён, что ты сам не поступил так. Всякие дворняги щерятся на твоего босса, а ты просто смотришь? Не похоже на тебя.

Это Стокрылый Гай игнорировал Синедрион самым наглым образом. Как будто даже не замечал вскочивших со своих мест судей.

— К чёрту Адэра, — пробормотал Дис.

— Вот и я так думаю. — Гай свистнул, и я увидел, как Адэр падает на колени, зажимая руками шею. Между его пальцами заструилась кровь. Я даже не видел удара, движения... казалось, он убил его одним только звуком, потому что фехтовальщика уже не было рядом с Адэром.

Не моргая, я следил за тем, как кровь вытекает у него изо рта, как пропитывает одежду и капает на пол. Я смотрел на это так долго, что сам начал чувствовать эту боль, холод, наплывающую темноту. Кажется, я собрался потерять сознание, и, да, теперь мне было за это совсем не стыдно. Я впервые стал свидетелем убийства.

— Делаю за вас всю работу, — проговорил незнакомец. — Вы же не думали, в самом деле, отпустить его после того, как он бросил вам вызов? Он должен был умереть сегодня, так что я не вижу в этом повода для такой суеты.

Под суетой он подразумевал то, что зал стал стремительно заполняться охраной. Вот только видя, с кем им придётся иметь дело, солдаты нерешительно замирали поодаль.

— Как ты смеешь устраивать самосуд в этих стенах! — надрывался служитель Синедриона. — Не думай, что это убийство сойдёт тебе с рук, Гай, глава Тиона!

— Эй, старпёр, — отозвался тот, — не вмешивайся. Я отчитываюсь только перед женой, а на твои приказы плевать хотел. Не психуй так, это место мне уже осточертело, я скоро уйду.

Значительно позже я узнаю, почему Гая прозвали Стокрылым. Еще не нашлось человека в мире, который мог бы его обогнать. Его реакция превосходила даже местные человеческие возможности. Поэтому оружие было против него бесполезно, и вся эта набежавшая сюда гвардия была просто соблюдением предписаний, обычной формальностью, не больше. Они не могли бы его даже поцарапать, так что он не без причин вёл себя так самоуверенно.

Убрав ладонь с моей головы, Гай встал напротив.

— Никак не могу понять, Эла, что в тебе изменилось.

Садист, жестокий убийца, чокнутый глава Тиона оказался молодым мужчиной с шикарной шевелюрой волос цвета белого золота, стянутых на затылке в хвост. Этот человек казался представителем редкой породы: высокий, идеально сложенный, невероятно сильный. Глядя на него, я понял, что эта внешность — результат новейших технологий: Гай был вызывающе идеален. Ничего настолько выверенного, пропорционального, непогрешимого сама природа без вмешательства человека создать не смогла бы.

— Кажется, ты усох. Новая диета? — насмехался он самым натуральным образом.

Ага, пятнадцать лет на Земле в роли сироты-инвалида. Отличная диета. Советую.

— Тц, почему бы тебе не отозвать своего пса, — пробормотал досадливо Гай, продолжая смотреть на меня. — Он у тебя очаровашка, не спорю, но он сейчас во мне дыру взглядом прожжет. Ну? Язык проглотил, э?

— Я тебе не брат, — заявил я хрипло. — Не смей... не смей называть меня своим братом. У нас с тобой ничего общего. Ясно?

Это было пощечиной, и что-то мне подсказывало, что от последствий такой опрометчивой смелости меня не смогут защитить ни Дис, ни Анна.

Но, вопреки предчувствию, Гай расхохотался.

— Ну да, конечно, ты ведь всё забыл. — Его рука вновь взъерошила мои волосы, портя мой стильный образ к чертям. — Не помнишь своего папку? Иберию? Я женат на Илоне, его дочери, твоей сестре. Вспомнил? Конечно же, я твой брат, балбес. — Он задумался, похлопывая меня по голове. — Знаешь, с тобой в женском воплощении вести дела было попроще. К тому же я и не думал о такой возможности — иметь младшего брата. У меня все-таки был один... Ты помнишь?

Ни черта я не помнил.

— Ты не помнишь Чери? — Его яркий взгляд потускнел. — Я бы охотно вспомнил с тобой былое, если бы не эта дыра. Меня от нее уже воротит. Знаешь что? — Его лицо озарила внезапная улыбка. — Ты должен приехать ко мне в Таврос! Нам необходимо многое обсудить, так ведь? Например, то, как ты до такого додумался... этот ультиматум с ядом. Просто мороз по коже. Ты серьезно готов был выпить ту дрянь? Кажется, тебе полностью мозги перепаяли. Совсем чокнулся.

Протолкнув в грудь воздух, я пояснил. Мол, это не я с головой не дружу, а Луи Пастер. Я просто позаимствовал идею у великого ученого, который точно так же однажды ответил вызвавшему его на поединок вельможе. Только он использовал в качестве оружия не "каплю", а бактерии оспы.

Гай присвистнул.

— Отдых на Земле не прошел для тебя даром. Люди там — сплошь изворотливые ублюдки. Еще бы, самые сливки преступности.

Как бы там ни было, им до него далеко.

— Я ожидал услышать благодарность, а ты продолжаешь хамить — Гай наклонился ко мне, понижая громкость голоса. — Не забывай, именно я — плотина, сдерживающая поток, желающий стереть Децему в порошок. Я — единственная преграда, стоящая между тобой и кланами, которые спят и видят, как объединятся против тебя. Так что не советую терять союзника в моём лице. И уж тем более не советую делать меня своим врагом.

— Что это зна...

— Если ты, такой внезапно осмелевший, не приедешь в Таврос, последствия тебе не понравятся. Даю тебе две недели, — всё его напускное дружелюбие испарилось за секунду. Передо мной стоял самый жестокий убийца, которого видел этот свет. И эта внезапная смена режимов его психики весьма меня озадачила. — Тебе, правда, лучше не игнорировать моё приглашение. Это разобьет мне сердце. Докажи, что твой пес старался не зря, вызволяя тебя из заключения. Потому что, Предвечный тому свидетель, если ты вздумаешь строить из себя бунтаря, я отправлю тебя туда, откуда не возвращаются. И ради этого я, конечно, не стану вызывать тебя на дуэль.

Теперь мне казалось, что он убил Адэра лишь затем, чтобы придать веса своим словам. Объяснить на пальцах, с кем я имею дело. И да, я всё прекрасно понял.

Так и не дождавшись моего ответа, Стокрылый положил руку мне на затылок и надавил, заставляя кивать.

— Конечно, Гай, я обязательно приеду к тебе, — заговорил он за меня елейно. — Я не смею отказывать своему старшему брату. И дело тут не в том, что ты сильнее меня, а твой клан больше и влиятельнее моего. Я навещу тебя, потому что соскучился и хочу вспомнить наше старое житье-бытье.

Глубоко вздохнув, глава Тион выдал очередную обескураживающую улыбку.

— Буду ждать, Эла. Мне уже не терпится сообщить Илоне приятную новость. Вот она обрадуется.

Махнув рукой фехтовальщику, он направился к выходу. Проходя мимо трупа Адэра, он даже не взглянул на него. На солдат и растревоженную публику он не обращал внимания тоже. Будто суд, который он творил, был выше суда Синедриона.

15 глава

С того самого дня все пошло наперекосяк.

Сейчас я даже не могу вспомнить, как добрался до дома. Всю дорогу, взвинченный, я не умолкал ни на секунду. Требовал от Диса растолковать мне произошедшее.

Почему меня никто не предупредил, что среди свидетелей будет этот маньяк? Я должен был знать о главе Тиона куда больше, чем знал к моменту нашей незапланированной встречи. Возможно, тогда я смог бы избежать той кучи проблем, которую он на меня свалил.

Синедрион взбесился и спустил всех собак именно на меня. Потому что территория, на которой случился инцидент, принадлежала Децеме. Для Гая это было вроде игры, конечно. Убить человека. Унизить принародно судей. Напугать гражданских. И всё это на землях, за которые теперь отвечаю я.

Это была катастрофа.

Поэтому, вернувшись с поединка победителем, я выглядел как приговорённый к казни. На требование Эльзы выложить все подробности, я невнятно пробормотал, что так перетрусил, что теперь ничего не могу вспомнить. Прозвучало убедительно.

С тех пор я не высовывался за пределы базы, а по возможности — кабинета Диса, который он почему-то называл моим. Целыми днями я торчал в четырех стенах, вспоминая, что некогда вёл совершенно иную жизнь. Беспечную жизнь психически нестойкого подростка, чьи решения были продиктованы не логикой, а гормонами.

Иногда единственным человеком, которого я видел на протяжении суток, был Десница. И, наблюдая за ним, я понял, что этот парень никогда и не был просто "правой рукой". Правую руку можно ампутировать, и в этом мире ты не многое потеряешь. В случае "ампутации" Десницы я бы помер тут же, потому что не мог без него и шага ступить.

Тоска.

Собственная слабость, как физическая, так и моральная, раздражала почти так же, как необходимость тащиться в Таврос. В тишине кабинета, когда я копался в базе данных, опосредованно знакомясь со своей семьёй, между мной и моим заместителем стоял немой вопрос.

Какого черта я здесь делаю?

Для Диса всё это — договоры, отчеты, встречи, улаживание конфликтов мирными путями и не очень — было нормой. Он жил в своей стихии. Я знал прекрасно, что Дис, у которого лидерство было в крови, справился бы отлично и без меня.

Тогда для чего все эти сложности? Зачем они со мной носятся? К чему терпеть насмешки, которые направлены на клан из-за меня? Я так злился на себя, что в один прекрасный день попросил Десницу меня тренировать.

Это было пустой тратой времени, конечно. Даже здоровый мужчина не смог бы конкурировать с модифицированным бойцом здешнего мира. Но в тот раз мне нужно было что-то разрушить, при этом имея оправдание.

Таким образом, одолевающая меня с той проклятой встречи с Гаем недельная бессонница отступила, после того, как разнеся в пух и прах весь подземный тир импульсной пушкой, я вернулся в свою спальню.

С тех пор возобновились взявшие перерыв совместные завтраки и ужины, на которых, однако, отсутствовал Раск. Его разведывательная операция, о которой Дис мне мало что рассказал, затягивалась. От вида пустого места за столом грудь сжимало тревогой.

Перепады моего настроения не укрылись от Эльзы. Она выпытывала у меня ответы самыми подлыми способами, но я держался, как мог, потому что ей, правда, не стоило знать о существовании Гая. Вот я с ним познакомился и после этого целую неделю ходил, как контуженный. А если учесть, что нам предстоит вспомнить наше прошлое житьё-бытьё? Да я бы лучше ещё раз сходил на дуэль с Адэром, хоть на саблях, хоть на кулаках — плевать.

В общем, я молчал, потому что не смел тревожить Эльзу плохими новостями теперь ещё и потому, что медитации, которым ее обучал Олафер, начали давать плоды. Любой стресс свёл бы весь прогресс на нет.

Отрывочно, словно сон из раннего детства, она начала вспоминать свою прошлую жизнь. Она говорила, что во время медитаций может даже слышать голоса родных людей. У нее правда есть семья.

Пожалуй, ее улыбка была единственным, что помогало мне выживать.

Хотя, вру. Не единственным. Я понимал, что этот мир не так уж плох, когда встречал Селию. Эта умная, вежливая, потрясающе красивая девушка была полной противоположностью Гая: меня к ней тянуло. Прошло немного времени, и я перестал вести себя как кретин, стоило ей на меня посмотреть. Она оказалась интересным собеседником, я даже подумал, что она могла бы подружиться с Эльзой. Чтобы поддержать её, когда меня нет рядом. К тому же, если они станут лучшими подругами, Эльза обязательно расскажет Селии, какой я на самом деле отличный парень...

Я собирался обсудить это следующим утром, но проснувшись, увидел в комнате вовсе не Селию. Служанка, пришедшая вместо неё, была сдержанной и неулыбчивой. Явно не моя фанатка.

Посматривая на нее с любопытством, я переоделся, и когда она спросила, требуется от неё что-нибудь ещё, я набрался смелости.

— Селия... с ней всё в порядке?

— Она не сможет прислуживать вам некоторое время. Если я не устраиваю вас, вы можете выбрать себе другую...

— Нет, нет, я не... — Я нервно взъерошил волосы. — Она... заболела?

— Можно и так сказать.

— О... А я могу её проведать?

Она молчала какое-то время, словно пытаясь разобраться в моих мотивах. Радение о прислуге — не моя сфера деятельности. Очевидно, до нее быстро дошло, что это — личное, поэтому она коротко кивнула.

— Следуйте за мной.

Следовать за ней пришлось долго. Мне еще не доводилось бывать в этой части дома, поэтому моё появление произвело настоящий фурор: жильцы глазели на меня в оба, а особо смелые даже подходили и заговаривали.

Это были самые обычные люди. Никаких модификаций и усовершенствований. Они перемещались с привычной для моего зрения скоростью, синяки и порезы на их коже не заживали за минуту, и им было известно, что такое "простуда".

Такие же, как я... Моя настоящая семья...

Оказаться в их обществе — благословение.

Однако радовался я недолго.

Дойдя до нужной комнаты, я толкнул дверь и затоптался на месте. Селия лежала лицом к стене на одной из четырех кроватей. Остальные три были заправлены: её соседки ранние пташки. Я решил, что девушка еще спит, и попятился, но, услышав суету, Селия приподнялась на локте и обернулась.

Конечно, меня она ожидала здесь увидеть меньше всего. Еще меньше я ожидал увидеть её... в таком состоянии.

Она не была больна. Причина бледность её кожи и воспалённых глаз крылась в бессонной ночи и многочасовых рыданиях. А вот разбитые губы и синяк, темнеющий на скуле...

— Кто это сделал? — спросил я тихо. Я никогда не считал себя героем, но мой голос вдруг начал звучать так чертовски внушительно, а руки сами собой сжались в кулаки. Даже если бы она сейчас сказала, что её ударил Гай, я бы немедленно отправился в Таврос и придушил ублюдка. Вот так просто.

— Я упала. Поскользнулась, когда мыла полы, — озвучила она заранее приготовленный ответ.

— Упала? А впечатление такое, что по тебе проехался танк.

— И имя ему Дрейк, — прошептала за моей спиной проводившая меня служанка. Похоже они с Селией были подругами

— Простите, что я встречаю вас в таком виде... — начала сбивчиво оправдываться Селия, приглаживая растрепанные волосы и собираясь встать.

— Нет. Я уже ухожу, — сказал я, отступая в коридор. — Ты... ты отдыхай и ни о чем не переживай, ладно?

Она не ответила, провожая меня обеспокоенным взглядом.

Когда дверь за нами закрылась, я попросил подругу Селии всё мне рассказать по пути до столовой.

— Такое случается время от времени, — ответила она. — Но еще никогда он не бил ее так сильно. Дрейк просто ревнивый урод, но Селия не переставая твердит, что сама виновата. Говорит, что любит его.

* * *

В столовой я так и не появился, а когда пришел в кабинет, часы показывали полдень. Я протащился мимо Десницы, проигнорировав его внимательный взгляд. Мужчина сидел в кресле с портативным компьютером в руках и, что бы он там интересного ни делал, мой видок явно был поинтереснее...

Плевать.

Впервые за все время, что я знал Диса, я решил, что он бесполезен в деле, которое меня тревожит. Потому что для него разбитое сердце — что-то навеянное сказками. Если этот человек вообще был способен на любовь, то он поселил бы это чувство в своей душе лишь затем, чтобы страдать, а не с целью обрести счастье. У него была какая-то нездоровая тяга к боли, я заметил.

Сев за исполинский стол, заставленный новейшими технологическими устройствами, я открыл базу данных Децемы. После ряда манипуляций, я отыскал нужного мне человека.

Целый час я тупо пялился в экран, разглядывая фотографию этого Дрейка. За это время Дис успел договориться о трёх встречах, согласовал кое-какие поставки, назначил на место почившего главы Феб своего человека... Важные дела Дис никогда не доверял секретарям, хотя у него их было аж три штуки.

Крепко задумавшись, я не заметил, как Десница оказался рядом со мной. Мне нужно было опять поставить биометрическую "подпись" на некоторые файловые документы, суть которых я самым бессовестным образом обделил вниманием.

Молчаливый вопрос, замерший в красных глазах, заставлял мое горло гореть от потребности ответить.

— Я просто... — Я сполз в кресле. — Короче, я влюбился... думал, что влюбился.

Я следил за его реакцией: Десница дёрнул головой, словно от удара, но выражение его лица не поменялось. Он скосил глаза на экран, и я поспешно заверил, что на фотографии не объект моего обожания. Конечно, нет.

— Вот только теперь это всё неважно, — горько усмехнулся я. — Знаешь... мне впервые в жизни захотелось напиться. "Капли".

Ясен пень, Десница бы не позволил мне вытворять такое. Думаю, он не позволил бы мне это даже в тот раз с Адэром. Это было понятно по его лицу. Я бы не успел до пробирки даже дотронуться...

— Поедем к Гаю? — уточнил он.

— Читаешь мысли, — кивнул я.

— Если выдвинемся сегодня, то обернёмся за день.

— Может, опробуем те самолеты из серии "Мистраль"? Слышал, они разгоняются до пяти махов? — Точно, именно так и надо готовиться к куда более экстремальным мероприятиям.

— Только четырех, — отозвался Дис, после чего связался с секретарём, который в свою очередь и сообщим Тионам, что их дражайший глава может готовиться к визиту босса Децемы.

— Скажи, что нас будет трое, — сказал я, взволнованно елозя в кресле. Нет смысла брать с собой целую армию. Гай мог отреагировать на слишком большое число гостей неадекватно, решив, что я его провоцирую. — Возьмем Олафера.

Бартл сам по себе выглядел, как вызов, к тому же этот мужик был чертовски несдержан в словах и эмоциях. Здесь от него будет больше толку. Что касается Анны: она была женщиной и я не мог тащить ее в логово врага. То же относилось и к Эльзе. Пусть даже она без умолку трещала о том, как хочет посетить столицу, о которой уже успела наслушаться много интересного.

Пока Дис договаривался о встрече, я молча жег взглядом фотографию, которая замерла на уровне моих глаз.

— Дис, ты... — я осекся, поняв, что собираюсь спросить у него совета в сугубо личном деле. В деле, с которым если уж и разбираться, то точно без советчиков. — Ты не мог бы позвать сюда этого человека?

Бог его знает, что творилось в его голове, когда он на меня так смотрел. Наверное, Дис всё понял. А может наоборот, не понял ни черта. Как бы там ни было, он позвонил Бартлу и сказал, что один из его бойцов должен быть в кабинете босса через минуту.

— Ага. Спасибо, — пробормотал я, . Я отнюдь не собирался рисоваться перед ожидаемым посетителем. Даже при желании, вряд ли у меня вышло произвести на кого-нибудь устрашающее впечатление. А у этого Дрейка рост под два метра. — Выйди, будь добр.

Но он даже не подумал.

— Это женщина?

Мои глаза округлились. Он спрашивал меня об объекте моего воздыхания и думал, что это может быть мужик? Серьезно?!

— Ч-чего?! Конечно же женщина, ты... — Я запнулся, "догадавшись". — Нет, это не Эльза. Она мой друг, я никогда не думал о ней в этом плане. К тому же теперь Эльза носит мое тело, а я такими извращениями не занимаюсь, — подперев голову рукой, я задумчиво протянул: — Спорю, в прошлой жизни все было куда как проще. Ведь я совершенно не обращал внимания на красивых девушек, даже если те были абсолютно свободны.

Я вяло рассмеялся, но это прозвучало до того жалко, что я тут же заткнулся.

— Он ударил ее... — объяснил я. — Её парень... у неё есть парень, ага. А ведь после встречи с Гаем я верил, что хуже уже быть не может. Ты только никому про это не рассказывай, ладно? Знаю, что ты не из болтливых, просто...

Не могу припомнить случай, когда я чувствовал себя большим идиотом. Я правда собирался вмешаться в дела, которые меня не касаются. В жизнь двух взрослых людей. Корчил из себя рыцаря.

— Мы отбудем через два часа, — ответил Дис, и я вздохнул с облегчением: ему было абсолютно наплевать на то, по кому я схожу с ума. Да и чего ему суетится, ведь я зависел от него полностью. — Этого времени хватит?

Конечно, хватит, господи. Чем, по его мнению, я тут буду заниматься?

Я коротко кивнул, не глядя на него. И когда Дис ушёл, вся моя смелость куда-то испарилась, мне стало неуютно в собственном кабинете.

Поскорее бы с этим разобраться...

И Дрейк не заставил себя ждать. Потому что нарушать приказы Бартла — грех, рядом с которым битьё женщин рядом не стояло.

Я вскинул голову, следя за тем, как в комнату вкатывается этот башенный кран. Не знаю, почему, глядя на него, я вспомнил Тэдди. Они были совершенно непохожи.

— Проходи, располагайся, — сказал я, рассмотрев мужчину. — Ты садись. Куда? Да куда хочешь садись.

После недолгого колебания он опустился на край кожаного дивана. Похоже, чувствовал он себя не уютно. Всё пытался понять, чем конкретно отличился. Пригласил я его для похвалы или для упрека.

— Как твоя мама, Дрейк? — спросил я, чем озадачил его ещё сильнее.

— Мама?

— Да. Я прочитал твоё личное дело. У тебя ведь есть мама.

— Э-э... неплохо. — Боец дал мне полный отчёт: где старушка живет и какую часть своего жалования он ей отсылает каждый месяц.

— Круто. Ты так о ней заботишься. Она же твоя мама. Женщина. Мужчины должны заботиться о женщинах, защищать их, да? Даже я понимаю это, хотя свою мать я знать не знал, да и девчонки у меня не было... Наверное, приятно, когда рядом есть женщина, которая тебя любит.

В его бегающих глазах мелькнуло понимание, но я не дал ему высказаться.

— Слушай, а чем ты ещё умеешь заниматься?

— В... каком смысле?

— Ну там, что умеешь делать? У тебя есть какие-нибудь таланты? Может, хобби?

Мои путаные вопросы начинали его бесить. Теперь Дрейк думал, что я просто трачу его время на свои детские забавы.

— Я имею в виду, кроме как женщин бить, ты еще на что-нибудь годен?

Его словно током шибануло. Забавно, но я, правда, заставлял этого здоровяка нервничать. Я впервые вкусил сладкий вкус власти. Мести.

— Понимаешь, я не хочу лишать твою маму средств к существованию. Мне хотелось бы знать, что ты сможешь ее содержать. Потому что здесь ты больше не живешь.

Страх, злость и унижение влились в его мышцы, заставляя подскочить и уязвлено зарычать:

— Всё, что сказала эта сучка — ложь! Она заслужила! Довела меня! Я её предупреждал!

С щелчком я высвободил бластер из кобуры, прикрепленной к поясу. Оружие удобно легло в руку, и я направил его на мужчину, обрывая поток возмущения.

— Знаешь, что это такое? — Его кадык судорожно дернулся, что можно было счесть положительным ответом. — Мне его Кей подарил. Новая разработка его ребят. — Я посмотрел на бластер в своей руке. — Он небольшой по размеру, да? Излучатель направленного имплозивного действия. Одного нажатия на спусковой крючок достаточно, чтобы человека на части порвать. Честно признаться, на живых мишенях я его еще не тестировал, но Кей говорит, что череп разносит, как осколочную гранату.

Дрейк верил, что я позвал его сюда в качестве той самой живой мишени, ведь именно так проходит увольнение в Децеме. Если кому-то приспичило отсюда уйти, или же кто-то слишком мозолит боссу глаза, беднягу выносят вперед ногами.

— Выметайся, — качнул я рукой с оружием в сторону двери. — Поезжай к матери на перевоспитание. Мне не нужны солдаты, которые отрабатывают удары на своих девушках.

Ага, точно, ревность тут совсем ни при чем.

Дрейк не сдвинулся с места.

— Это она попросила, так? Настучала на меня?

— Нет. — Я всё ещё держал его на прицеле. — Она ведь любит тебя.

Сказав это, я захотел приставить бластер к своей голове.

Что-то в лице Дрейка изменилось, когда он выходил из кабинета. Торопился, похоже.

Убрав оружие в кобуру, я надел на ухо передатчик. Нужно было связаться с Олафером и попросить его не рассказывать Эльзе о поездке в Таврос ... ну, он понял.

— Поездке? — переспросил Император.

— Осталось чуть больше часа. Вы уже готовы? Хотя кто его знает, как нужно готовиться ко встрече с Гаем, да? Ха-ха. — Когда дед не ответил, я уточнил: — Дис вам уже всё рассказал, так? Он связался с вами?

— А, поездка! Забыл, босс. Совсем память ни к чёрту стала, — протянул Олафер, и я понял, что Дис с ним не связывался. И до него самого дозвониться было невозможно. А если учесть, что игнорировать меня Дис не стал бы и посреди ночи, я сделал вывод, что он занят. Чертовски.

16 глава

Таврос. Ну... идеальный трон для Гая. Шумный, сумасшедший, никогда неспящий мегаполис. Наряженный в неон, он напоминал мне раскрашенное лицо Анны. Она бы тут совсем не выделялась в отличие от меня, одетого в простой чёрный костюм. Может и стоило взять её, а не отвлекать от "важных" дел Диса.

Похоже, у мужика было неважное настроение, я даже боялся с ним говорить. Я только раз, когда сел в машину, ляпнул что-то по поводу его парфюма. Мол, он никогда им не пользовался, а тут вдруг решил так для Гая постараться.

— Это женские духи.

— О, так ты пользуешься жен... — Я заткнулся и резко отвернулся к окну.

От Диса пахло не женскими духами, а женщиной.

Он игнорировал мои звонки целый час, потому что, как и у Дрейка, у него была подружка. Вот только, в отличие от Дрейка, Дис явно знал, как правильно с ней обращаться.

Боже, почему местные девчонки западают на всяких монстров? Приличные, милые парни (вроде меня) здесь не в моде? Даже у этого психопата Гая есть жена... Моя сводная сестра.

С которой мне встретиться так и не удалось, потому что, как оказалось, Гай пригласил нас не к себе домой. Это понятно, я бы его к себе тоже приглашать не стал.

Встреча состоялась в одном из ночных клубов, где Гай частенько проводил свой досуг. Он оказался любителем определённого рода зрелищ... И, нет, речь не о стриптизе.

Когда охрана завела нас в одну из изолированных вип-комнат, Гай стоял лицом к стеклянной стене, за которой располагалась арена. И от того, что происходило внизу, любого ветерана Мортал Комбат стошнило бы.

— Смерть — довольно востребованный товар на рынке удовольствий, — проговорил Гай, не оборачиваясь на нас. — И я стараюсь поставлять самый. Посмотри. На эту сцену выходят только те бойцы, чьи тела не подверглись модификациям. Вот где веселье. Любая ошибка может стать для них последней. Упал, зазевался, пропустил удар, и ты покойник. А как они корчатся от боли...

Когда Гай посмотрел на меня, я сглотнул. Ещё секунду назад в его глазах не было ничего человеческого, а теперь он радушно улыбался.

— Проходи, Эла. Я заждался.

Я послушно прошёл внутрь комнаты, поднося руку к галстуку, чтобы ослабить узел... Вот только я не надевал галстук. Меня душил местный воздух, похоже. Слишком много тестостерона в этой комнате. Кроме самого Гая здесь был фехтовальщик, а по углам стояло ещё четверо телохранителей. Как будто одного этого парня с мечом было недостаточно.

Помня о том, как он разобрался с Адэром, я занял самое дальнее от него кресло. Дис и Олафер встали позади.

— Монах приглянулся? — спросил Гай, проследив мой взгляд. — Мой лучший боец.

Я это уже понял.

— Почему именно "Монах"?

— Он молчит постоянно, — объяснил он, отходя к бару. — Словно дал обет. На самом деле ему просто повредили речевые центры мозга при модификации. Я не считаю это изъяном, кстати. Я поболтать люблю, но только с равными, понимаешь?

Что-то не хотелось мне быть ему равным. Я бы предпочёл, чтобы он меня вообще не замечал.

Приблизившись, Гай вставил мне в руку бокал.

— Я ещё несовершен...

— Не хочешь выпить со мной? — тихо уточнил Стокрылый.

Влив себе в горло пойло, я почувствовал, как по пищеводу прокатилась циркулярная пила. Закашлявшись, я выдавил из себя какой-то невразумительный комплимент.

Отличная выпивка. Волшебный нектар.

Гай рассмеялся, кажется, позабыв о вколачивающих друг друга в пол бойцах.

— Как дом? Как семья?

Как мило с его стороны меня об этом спрашивать.

— Я слышал, ты ухлестываешь за девушкой, — улыбнулся Гай, падая в кресло напротив. — Шустрый какой. Но я бы на твоем месте вёл себя точно так же. Раз уж ты оказался в мужском теле, почему бы этим не воспользоваться?

Он что, шпионит за мной?

— Вовсе нет. — Вовсе да, это было по его лицу видно. — Я просто так ляпнул, а ты покраснел, выдал себя.

— А как как твоя жена? — решил поддержать я тему.

— Отлично. Когда я обмолвился о нашей встрече, она пожелала тебе сдохнуть в мучениях.

О... ну ладно.

Моя реакция Гая снова позабавила.

— Не бери в голову. Само собой она тебя ненавидит. Из-за тебя убили ее брата и отца. В любом случае, это никоим образом не отразится на моём отношении к тебе.

Это утешает, конечно, но разве он сам не предал Иберию?

Гай покачал головой.

— Ты предал Нойран из-за прихоти, а я в ответ на нанесенное мне оскорбление.

Я растерялся, силясь найти в недрах памяти упоминание об этом оскорблении, но тщетно. Выпивка стала действовать. Появилась даже какая-то суицидальная смелость.

Что за оскорбление, спрашиваю.

Гай молча протянул руку в сторону Монаха, и тот снял с пояса ножны.

— Знаешь что это такое?

Да, это катана. Самурайский меч. Стильная штучка.

— Это оружие моего младшего брата Чери, — сказал Гай, разглядывая меч с неподдельной тоской. — Раньше место моей правой руки принадлежало ему. Он дрался, как бог. Ты бы его видел, он просто танцевал с этим мечом. Да и поговорить с ним было о чем. Отличный парень. Наверное, единственный, кому я действительно всё спускал с рук.

Чёрт, я очень сочувствую его потере.

Гай бросил в мою сторону недовольный взгляд.

— Он не погиб. Думаешь, он мог кому-то проиграть?

Не... нет, но разве он сам только что не сказал, что...

— Чери отправили на Землю. Как раз Иберия этому и поспособствовал, — глухо прорычал Гай, вытаскивая лезвие из ножен, любуясь узорами многослойной стали. — Самое паршивое то, что я даже не знаю, когда его ждать обратно. Срок, определенный "разделителем", до последнего остается загадкой, пока в один прекрасный день на твоём пороге не появляется тот, чье лицо ты уже позабыл.

— И за что его... посадили?

Глава Тиона начал издалека.

У его братца было довольно пафосное прозвище. Сам Гай и его люди звали Чери Бритвой: так же остер, холоден и аккуратен. И при всём при том (можно ли такое представить?) Чери был наивным романтиком. Сколько бы старший брат ни пытался вдолбить в его голову вместе с болью рациональное понимание жизни, младший продолжал по ночам пялиться на звезды и мечтать о вечной любви.

День его совершеннолетия стал настоящим бедствием для их семьи. Стоило их отцу вручить младшенькому меч и тем самым признать в нём взрослого мужчину, и парень пустился во все тяжкие.

— Он не переставая кутил и дрался. А ещё трахал все, что движется. Серьезно. Говорил, что души пола не имеют. Искал "истинную любовь", ха. Верил, что обязательно что-то почувствует при соединении тел. Какое-то высшее провидение должно было подсказать ему путь к его настоящему спутнику жизни.

Эта философия Чери немало раздражала его отца и старшего брата, но, как и сказал Гай, этот парень был настолько очарователен и талантлив, что ему всё прощалось.

— Девчонки за ним табуном бегали, — посмеиваясь заявил Стокрылый, и в это было нетрудно поверить, если учесть, что они близкие родственники.

Однажды Гай отправился в гости к своему любимому тестю, естественно, прихватив с собой Чери. Унылые переговоры прошли, и Чери, затосковавший в чужом доме, отправился проветриться.

Забредя в один из баров с паршивой репутацией, в которых любили проматывать деньги солдаты Иберии, он стразу стал центром всеобщего внимания. Его внешность были просто магнитом для женских взглядов, что, само собой, не могло понравиться местным мужчинам.

Когда Чери сидел за барной стойкой, один смельчак решил выкинуть шутку по поводу его клички.

— Эй, Бритва, не побреешь мне яйца языком?

— Их там было с десяток. Десять тренированных бойцов клана Нойран. Как не трудно догадаться, живыми они оттуда не вышли, — Гай с щелчком убрал лезвие в ножны. — Иберия посчитал это оскорблением и приговорил Чери к экзекуции. Это случилось уже после инцидента с Децемой, и поэтому как только твой пёс изложил свой план по уничтожению Нойран, я охотно его поддержал.

— Ясно. Не называй его так.

Гай вопросительно посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Прекращай называть его псом, — проговорил я охрипшим от крепкой выпивки голосом. — Какого дьявола ты его постоянно оскорбляешь?

Гай отпрянул.

— Я его оскорбляю?! — Он оглядел Диса, молча стоящего за моей спиной. — Что же тут оскорбительного? Преданность собак вызывает у меня восхищение. Я обожаю собак! Знаешь, кого я терпеть не могу? Грызунов. Ненавижу этих пронырливых тварей. А их развелось, как грязи. Ума не прилажу, как мне с ними бороться. Может, ты мне подскажешь?

17 глава

Даже при условии, что я напился так, что хоть выжимай, моего соображения хватило, чтобы понять тайный смысл сказанного. Я почувствовал, как вдоль позвоночника скользнула капля холодного пота.

— Так как ты, говоришь, избавляешься от крыс? — повторил вопрос Гай, сверкнув фальшивой улыбкой.

— Закрываю глаза и делаю вид, что мне показалось, — ведь судя по тому, как много ему известно обо мне, я именно так и жил последние недели: не видел, что за мной следят.

— Видимо, эти недоумки пока еще не обнаглели до такой степени, чтобы проворачивать свои грязные дела прямо под твоим носом, веря, что ты их не заметишь, — Гай поднялся на ноги и протянул меч Монаху. — Тогда позволь показать, как я борюсь с паразитами.

Он кивнул в сторону арены, и я уже знал, что там увижу. Но всё равно поволок своё негнущиеся, как доска, тело к стеклянной стене.

На арену вытолкали Раска. Его одежда была изорвана и пропитана кровью. Он едва держался на ногах, потому что уже был страшно избит.

Так значит Дис отправил Мышь в Таврос. Зачем? За что Раск должен умереть? Это как-то связано со мной? Конечно...

— Убей его, — кинул Гай Монаху.

— Дис, не дай ему даже дотронуться до Раска! — приказал я, одновременно со словами выхватывая из кобуры бластер.

При входе у нас не отобрали оружие просто потому, что оно воспринималось исключительно, как аксессуар.

Обстановка в комнате поменялась за секунду. Дис оказался перед дверями, загораживая выход фехтовальщику, который уже успел обнажить лезвие меча. Четыре телохранителя схватились за пушки, но не успели они направить их в мою сторону, как рядом со мной появился Олафер.

Я бы с радостью посмотрел на тот, как легендарный Император отметелит этих здоровяков, но дед вышел из ситуации изящнее. Подняв кулак, Олафер без замаха ударил в бронированное стекло. По прозрачной стене побежала волна, после чего от его кулака по кругу разошлись мелкие трещины.

— Руки по швам, сопляки, — бросил Император, — и даже не думайте дёрнуться — прибью.

— Стойте на месте, — неожиданно для всех осадил своих людей Гай. — Старик не ваш уровень. От вас четверых будет слишком много крови.

— Тогда, может, Стокрылый сам составит мне компанию?

Черт его дери, я не ожидал услышать такое от Олафера. Когда дело доходит до драк он превращается в дебошира.

— Тебе за мной не угнаться, дед. И ты это знаешь, — ухмыльнулся в ответ Гай, после чего обратился ко мне: — Тебе при экзекуции точно мозг повредило. Угрожать мне? В Тавросе? На такое решится только форменный псих.

— Прости, Гай, но я не могу просто смотреть на это. Раск — моя семья. Ты бы...

— Я бы поступил на твоем месте точно так же, — согласился он, после чего кинул Монаху: — Убей эту крысу.

Фехтовальщик кинулся в противоположную от выхода сторону, врезаясь всем корпусом в растрескавшееся стекло и вылетая на арену. Куски стекла глубоко застряли в его руках и лице, но парень даже глазом не моргнул. Дису не надо было повторять приказ дважды: краем глаза я заметил пронесшуюся мимо вспышку.

В нашу ультрасовременную театральную ложу ворвался азарт беснующейся внизу толпы.

— Гай выставил Монаха!

— Порви этого снежка!

— Ставлю на немого!

Несмотря на страх и любопытство, я продолжал смотреть Гаю в глаза.

— Каков дуралей. Наставлять на меня оружие, — сетовал он. — Тебе мама не говорила, что с огнем не играют?

— Нет. Я сирота.

— Точно. Запамятовал, — Гай взглянул вниз, на арену. — Похоже, сегодня я принесу домой хорошие новости. И почему всё так обернулось? Тц... Если бы ты согласился смиренно понести наказание, потери были бы минимальными: ты лишился бы одного бойца. Погоревал, нашел на его место нового. Возможно, на этот раз, ты подобрал бы его не на помойке. Да, я бы тебя отпустил на твою детскую площадку, при условии, что ты больше не будешь путаться у меня под ногами. Теперь тебе это, конечно, не светит. Но сначала я хочу, чтобы Монах показал тебе отрубленную голову Десницы.

— Он не проиграет, — убежденно заявил я.

— Нет смысла надеяться, Эла. Мой раб непобедим. Это совершенная машина по производству смерти, не знающая боли, скорость регенерации которой позволяет называть Монаха бессмертным.

— Это не важно. Дис не проиграет. Он никогда не проигрывает.

Моя детская вера вызвала у Гая лишь приступ хохота.

— Ты даже этого не знаешь? Он тебе не сказал, да? — продолжал веселиться Стокрылый. — Никогда не проигрывает? Ха-ха, Олафер, ты это слышал?

Даже угроза смерти не напугала меня так, как этот смех.

— Эла не помнит, как он появился в Децеме, ха-ха! А хочешь, я тебе расскажу? Слышал про Цитру? — за меня ответили мои округлившиеся глаза. — Это Рай и Ад разом. Если ты при деньгах — первое, если ты то, что покупается за эти деньги — второе. Хуже всего приходилось всяким диковинкам, на них был особый спрос...

Я тогда был ещё совсем юнцом, Тион сотрудничал с Децемой, вами в то время управлял Паймон. Однажды мой отец назначил ему встречу на Цитре. Он частенько совмещал приятное с полезным, и в тот раз я напросился с ним.

Стокрылый вновь посмотрел на арену.

— Похоже, любовь к кровавым зрелищам передается у нас в семье из поколения в поколение. Оказавшись на Цитре, отец первым делом решил посетить Фомальгаут и предложил Паймону и Олаферу составить нам компанию. Знаменитые на всю галактику бои... Сказать, что я был в восторге, всё равно, что промолчать. Я в обществе сильнейших бойцов, на которых ровнялся, со знанием дела обсуждаю смертельные схватки. И вот Дис... Его экзотическая внешность, история рождения и упрямое нежелание дохнуть сделали ему славу в Фомальгауте. Он был там настоящей знаменитостью. Отец следил за его боем так внимательно, а в конце заметил, что у парня есть талант. М-да... и это сказал человек, который скупился на похвалу собственным сыновьям. Я не понимал. Чем в нём такого особенного? Он был немногим старше меня и уж точно не способнее. Очевидно, модификацию он не проходил. Но отец был доволен увиденным. Толпа бушевала, они обожали его...

Когда арбитр предложил любому желающему из высокочтимой публики схлестнуться с выродком, я решил, что это мой шанс.

Так Диса победил он, Гай?!

— Нет, — ответил Стокрылый, прочитав вопрос в моих глазах. — Отец мне не позволил. А я ведь его едва не на коленях умолял... Тогда угодить мне решил Паймон. Он подумал, что я просто хочу увидеть выродка поверженным, поэтому выставил против него Олафера. Это был приговор. Но Дис продержался против Императора целую минуту... Целую минуту, чёрт. Это был не проигрыш, понимаешь? Даже лёжа в луже собственной крови, он остался победителем.

Я был взбешён. Конечно, с моей стороны вести себя так было глупо, но я был ребенком... Уже через неделю я обо всём забыл. А потом выяснилось, что Паймон притащил отброса к себе домой и носится с ним, как с сыном.

Гай замолчал, задумчиво смотря себе под ноги. А я... поблагодарил его.

— Рассказать это для меня ничего не стоило. Просто блажь.

Да, я уже понял, что все его поступки — просто блажь, независимо от важности принимаемого решения. И когда я вновь заговорил, то руководствовался именно этой чертой характера Гая. Собирался уцепиться за последний шанс — азарт хозяина Тавроса.

— Дис снесет твоему Монаху башку, — мой голос звучал тихо, но уверено, — и после этого ты нас отпустишь.

Стокрылый уставился на меня, как если бы я наставил на него второй бластер в придачу к первому. Неслыханная наглость...

— Ты мне напоминаешь моего брата. Раздражающая наивность и глупое упрямство. — Гай отошёл за выпивкой, которая сейчас разъедала мой желудок. — Хочешь пари? — да, еще как, чтоб тебя, хочу! — Если уж Дис смог одолеть Индру, вероятно, он и против Монаха продержится... пару минут.

Шум сражения и крики зрителей терзали уши всё настойчивее. Но я продолжал смотреть на главу Тиона, ожидая его жеста королевского волеизъявления. Хватило бы простого кивка.

Медленно Гай пригубил "греческий огонь".

— Если Монах проиграет твоей "правой руке", я не только отпущу вас, приглашенных гостей, но и того, кого я не приглашал, — благосклонно произнес в итоге Стокрылый. — В случае победы Диса, ты заберешь свой осточертевший мне зверинец, Эла, и уберешься восвояси целым и невредимым. Я тебе даже счет за выбитое стекло не пришлю. Смотрю, ты оживился. Рано радуешься. Я ведь еще не сказал тебе, что будет в противном случае. Мы ведь поднимаем ставки, не так ли?

18 глава

Только получив приглашение от Гая, я уже знал, чем наша встреча обернется. Он не собирался устраивать мирный междусобойчик, дабы перетрясти со мной старые воспоминания. Он пригласил меня в Таврос, чтобы унизить, продемонстрировать собственное превосходство, напомнить моё место. Сказать по правде, урок надежно закрепился в голове.

Думаю, Паймон за такое обращение со своими старейшинами заносчивому ублюдку оторвал бы уши. Я же мог лишь молча давиться злостью, убегая из столицы будто побитая собака.

Сидя в салоне самолета, прикованный к креслу ремнями безопасности, я смотрел на Диса. Его белые волосы слиплись и потемнели от крови. Чужой. Он до сих пор не мог отдышаться. Протез, принявший на себя с сотню рубящих и колющих ударов, едва ли мог функционировать исправно. Кажется, мы привезем доку работенку.

К слову, о работенке. Рядом с Олафером разместился Раск. Если бы не его вздымающаяся грудь, я бы решил, что он уже отдал душу богу — так жутко парень выглядел. Я припомнил, как всю дорогу до аэропорта он нес какую-то бессвязную нелепицу, словно в бреду.

— Я не смог... прости, босс... ты пришел за мной... Дис запретил мне, а я всё равно полез туда... помнишь, ты всегда мне говорил, что я никогда не исправлюсь... я им всё рассказал... всё... они ввели мне какую-то дрянь... а потом... я ничего не помню... на спине... там что-то...

Спина Раска была стёрта в мясо, будто его несколько раз провезли по тёрке. Ткань порванной одежды прилипла к израненной коже и засохла, и я ни черта не мог с этим сделать. Чтобы облегчить боль, я лишь не переставая повторял, что мы скоро приедем домой.

Домой. Серьёзно, штаб-квартира Децемы стала для меня милым домом — единственным местом на Амальтее прямо противоположным Тавросу.

Сказать по правде, я все еще до конца не верил в своё счастье, хотя Гай и велел мне проваливать два часа назад. Он был так впечатлён боем и его исходом, что не сказал мне больше ни слова. И это при том, что он привык к подобным шоу, чего не скажешь обо мне.

Сегодня я убедился воочию, что Дис — жестокий убийца, исполнительность которого не имеет нареканий. Как и сказал некогда отец Гая: "у него есть талант". Отдав приказ защитить Раска, я, сам того не понимая, поставил условие: либо сдохни, либо убей Монаха. Дис, как я понял, с самого детства привык к игре по подобными правилами. Поэтому теперь он сидел здесь живой.

Когда наш самолёт сел, ещё только светало. Небо было усыпано мелкими облаками цвета свежих синяков.

Я еще не успел спуститься с трапа, как в передатчике зазвучал голос Кея.

— Кей, сделай так, чтобы Дис тоже слышал это, — попросил я, проходя к ожидающему нас аэромобилю.

Открыв для меня дверь, Десница включил свою гарнитуру.

— Да. Порядок, — раздался в динамике обеспокоенный голос Кея. — У нас проблема, парни. Судя по данным радаров, нашу границу только что пересекли четыре сверхманёвренных ударных самолета типа Вольтурн.

— Что всё это... — Я посмотрел на Десницу. Сказанное Кеем напрягло даже его, только что вытащившего нас из, кажется, совершенно безвыходной ситуации. — Может... они просто воспользуются нашим воздушным пространством?

— Босс, я хотел узнать, как прошла ваша встреча с Гаем? — спросил Кей напряженно. — Потому что "Вольтурн" — инновационная разработка инженеров Тиона.

Не случайно... ох, не случайно Гай всё время нашей встречи говорил мне о том, какой я наивный идиот. Я не выиграл у него пари, я окончательно проиграл. Теперь он решил убить не только Раска, а прихлопнуть всех нас разом.

— Кей, высылай перехватчики, — приказал Дис, но в машину садиться не торопился.

— Уже. Боюсь, к тому моменту, как мы их встретим, они уже подойдут на расстояние атаки.

— ПВО?

— Не-а. Ублюдки каким-то образом ушли от ракет.

— Чем там занят Бартл?

— Поднял на уши своих ребят. Мы готовы встретить гостей по чести. Ждём только тебя и Олафера.

— Хорошо. — Закончив разговор, Дис наклонился ко мне. — Всё в порядке, босс, такое случается время от времени, беспокоиться не о чем.

— Ага. Хватит с меня вранья на сегодня.

Переглянувшись с Олафером, он задумался, прежде чем продолжить:

— Тебя и Раска отвезут в другой район, к нашим союзникам, пока мы со всем не разберёмся. Это не займёт...

— Эй, — перебил я его как всамделишный глава. — Я же уже сказал это Раску раз сто, а ты заставляешь меня повторять. Мы едем домой.

— Босс, ты... — прошептал Дис, очевидно, впечатлённый моим мужеством, — ты, похоже, до сих пор не протрезвел.

19 глава

— Этот ублюдок опять полез, куда не следует, — заключил Кей, глядя на Раска. — Ему ввели какую-то дрянь, угнетающую работу модифицированных клеток. Ещё немного, и он бы коньки отбросил.

Стоя неподалеку от операционного стола, который окружила медицинская бригада, док напоминал собирающуюся на горизонте бурю. Мрачен, напряжен, задумчив. Несмотря на то, что они с Раском не особо ладили, Кей переживал за него, как за родного брата. Я никогда не видел его таким взбешённым как после того, как ассистенты, срезав с Мыши одежду и промыв рану на спине, подозвали нас.

— Вам нужно это видеть.

По их лицам я понял, что его ранили даже сильнее, чем мы подозревали. Вот только дело не в отравлении, кровопотере и глубине ран.

Когда я приблизился к операционному столу, то увидел на спине Раска рубцы, складывающиеся в лабиринт цветочных лепестков.

Алая роза. Стокрылый Гай объявлял нам войну. Он отвёл Раску роль посланника изначально. Возможно даже, он и не надеялся на то, что Монах победит Диса. Что если всё это время он просто играл с нами?

Кей выругался. Я же промолчал, потому что не смог подобрать подходящее Гаю оскорбление.

Коснувшись передатчика, я спросил оператора, удалось ли им связаться с Тионами.

— Да, босс. Переключаю вас.

После шипения, в динамике зазвучал совершенно несоответствующий ситуации беззаботный голос.

— Уже добрался до дома, Эла? Ну как тебе моя "открытка"?

Стиснув зубы, я отошёл от стола.

— Чего ты добиваешься? — выдавил я из себя. — У тебя же должны быть какие-то причины поступать так? Что-то кроме того, что ты просто садист и психопат?.

Мой детский гнев лишь улучшил его настроение.

— Причины? Для начала, я никому не прощаю неуважительное ко мне отношение. А ты по этой части перешел все границы. Почему я не убил тебя сразу? Я никогда не гажу там, где ем. Таврос — город, в котором живет моя семья, поэтому здесь приемлема лишь благородная смерть на ринге. Никаких убийств. Этот закон обязаны соблюдать все, я — в том числе. Ну, и кроме того, я пытаюсь сейчас умаслить недовольный мной Синедрион. Моя жизнь сейчас — сплошной свод правил. — Что-то не особо в это верится. — Я должен был уведомить тебя о начале военных действий, но розы я терпеть не могу.

Как будто меня заботило, какие ему нравятся цветы, а какие — нет. Если бы дело дошло до подарков, оформленных флористом, я бы послал Гаю похоронный венок.

— Еще раз. Чего ты хочешь? Твои условия, — прошипел я тихо, надеясь, что этот разговор останется только между нами. Услышь сейчас кто-нибудь о моем намерении подписать с Гаем мир на любых условиях, и меня бы заклеймили предателем и трусом.

— Условия, условия... — задумчиво протянул он. — Как насчет этого: ты отправишь своих старейшин топтать грешную Землю, после чего подпишешь акт о передаче твоих территорий под мою власть, а сам станешь питомцем моего пятилетнего сына. В земном воплощении у тебя такая забавная мордашка. Ты мне напоминаешь енота.

Я опешил.

— У тебя есть сын?

— К чему такое удивление, Эла? Может, ты и сопляк, но в твоем возрасте о технологии производства детей не просто знают, но и вовсю ее осваивают...

— Иди ты к черту со своей технологией!

— Слушай, решай сейчас. У Мёрди сегодня день рождения, и я пообещал ему купить домашнее животное. Но Илона говорит, что от собак и кошек будет слишком много грязи. А пресмыкающихся она на дух не переносит...

— Ты с ума сошел? Послушай, что ты несешь! — его извращенный юмор не заставил бы меня улыбнуться даже выпей я больше. — Тебя что, вообще не волнует то, что в день рождения твоего первенца погибнут люди?

Гай снова расхохотался.

— Дай Предвечный тебе не дожить до моего дня рождения.

— Урод чокнутый! — процедил я, замечая краем глаза спешащего ко мне слугу. Его взгляд требовал моего немедленного внимания, и тем не менее я жестом заставил его остановиться. — Твои люди, которых ты сюда пришлёшь, костьми здесь лягут! Ты же знаешь это!

— Привет, малыш Мёрди, — прошептал ласково Гай, давая понять, что он во время нашего разговора направлялся в детскую. Судя по веселому щебету, там шёл весёлый праздник. — Какой красивый и большой у тебя торт, сынок. Мама испекла его для тебя? Правда?

— Гай! — рявкнул я, не в силах поверить, что отец, обращающийся к сыну с такой нежностью, и глава, объявивший войну Децеме столь изощренным способом, один и тот же человек.

— Господин... прошу прощения, но это... — окликнул меня в очередной раз слуга.

— Мы тут зажигаем праздничные свечи, Эла, — продолжил Гай. — Мёрди, ты уже загадал желание?

— Гай, чтоб тебя!

— Задувай на счёт три. Раз, два...

Мощный удар сотряс здание медико-технологического центра от основания до самой крыши, и я испуганно вздрогнул.

— Босс! Похоже, началось! — крикнул мне Кей, бегом направляясь к выходу из операционной. — Мне нужно в пункт управления, а ты отправляйся в бункер. Мы постараемся быстро с этим разобраться. Главное, не высовывайся.

Смех Стокрылого раздался в динамике, и я сорвал с уха гарнитуру. Тяжело дыша, я кинул взгляд в сторону врачей, которые ускорили работу, действуя неизменно слажено.

— Господин...

— Да? Что? — отозвался я, запихивая наушник в карман брюк.

Гребаный Гай!

— Мы обыскали... всё вокруг перерыли, но... — он заикался от страха. — Её нет в бункере.

— Чего? — едва слышно переспросил я.

— Госпожа Эльза... в этой суматохе... мы ее потеряли.

* * *

Все объекты на территории базы Децемы, начиная от зданий, где жили гражданские, и заканчивая бункером, были соединены сложной системой подземных ходов. Об этих секретных коридорах нам с Эльзой рассказали в первые дни нашего здесь пребывания. Поэтому в том, что Эльза смогла незаметно покинуть бункер, затерявшись в толпе, было мало удивительного. А если вспомнить, что с некоторых пор эта девчонка из-за модефицированного тела способна передвигаться, как чемпион по легкой атлетике, прислугу нельзя винить за недогляд.

Длина пути по туннелю, помноженная на мой страх, казалась просто бесконечной. Переставляя ноги, я пару раз поймал себя на мысли, что бегу на месте. Я не страдал клаустрофобией, но, если бы страдал, подумал бы, что оказался в аду и петлять мне здесь до конца вечности. Прошло, наверное, три часа кряду, прежде чем я наткнулся на дверь из многослойной стали. Если бы эта тяжелая, как гробовая плита, бандура не открывалась самостоятельно после ввода пароля, здешние катакомбы стали бы моей могилой. Довольно забавная смерть, если учесть мой статус и то, что в данный момент умереть я мог куда более оригинальным образом. К чему всё и шло полным ходом. Ведь, честное слова, вылезать наверх было чистым самоубийством.

Оказавшись в подвале главного особняка, я окликнул Эльзу. Я верил, что найду её где-то здесь. Подчиняясь безумному порыву, она могла спрятаться в своей комнате... или в моей.

Но я ошибся. В особняке было пусто. Ничего, кроме разбитой мебели, выбитых окон и растрескавшихся от взрывов стен. Сверху донизу и обратно я облазил особняк, впервые возненавидев его размеры. Оказавшись же на втором этаже южного крыла, я увидел то, что надолго вывело меня из строя. Коридор был залит кровью, а вдоль стен лежали трупы солдат из подразделения Бартла.

Запах смерти душил. У меня начался очередной приступ астмы, с которым я справился с трудом даже при помощи тайледа. Как нелепо, боже... И эти люди отдали свои жизни за такое ничтожество?

Отдышавшись, я подполз к оконному проёму и выглянул наружу. Меня привлёк шум. Чужие голоса: грубый мужской и напуганный женский.

— ...тебя приказано убить, но, чёрт, так жалко пускать в расход такую красотку прежде времени.

— Пусти! Отпусти меня!

— Кричи, сколько влезет, никто тебя не услышит. Или ты для меня так стараешься? Я люблю шумных.

— Алекс!

Злость буквально взорвалась во мне. Просто детонировала, когда я увидел, как какой-то мужик тащит Эльзу за волосы. У меня не было времени на обдумывание плана. Когда солдат оказался под окном, где я прятался, я бросился на ублюдка, игнорируя высоту. Второй этаж? Какие пустяки, я спрыгнул бы и с десятого. Я собирался накинуться на обученного бойца с голыми руками, но, как оказалось, хватило и одного моего веса.

Я приземлился аккурат ему на голову. Что-то мерзко хрустнуло, а следом раздался мой крик, в котором звучало больше удивления, чем боли. Казалось, от этой нелепой атаки в большей степени пострадал я. В голове звенело.

— Алекс! Алекс, ты...

Шипя, я сполз с солдата, не подающего признаков жизни.

— Идиот! — Эльза упала рядом со мной на колени. — Сдохнуть решил?! У тебя же есть пушка!

Да, вот только я всё на свете от страха забыл.

— Дура! — вскричал я в ответ. — Какого черта ты тут делаешь?! Тебе же было сказано в бункере сидеть!

Ее глаза были красными от слез, губы испуганно дрожали, растрёпанные волосы прилипли к мокрому лицу.

— А ты... я... я так испугалась, когда всё это произошло, — она размазывала слезы по щекам, как пятилетняя. — Почему ты бросил меня? Ты же говорил, что никогда меня не бросишь! Ты думаешь, это просто? Сидеть там? А если бы с тобой что-нибудь...

— Ладно-ладно, поднимайся, — смущённо пробормотал я, признавая свою вину. — Я тебя уже обыскался. Чуть с ума не сошел от страха. Больше так не делай, ладно?

— Рас... раскомандовался! Я не твой солдат, ясно? Со своим Дисом будешь так разговаривать!

— Хорошо, я всё понял. Может, встанешь уже? Нам надо убраться отсюда поскорее...

— Ты изменился! Раньше мы всегда были вместе, а теперь у тебя нет на меня времени! Целыми сутками торчишь в своём дурацком кабинете, а я тут с ума схожу! А если мы видимся, ты только и говоришь: Дис то, Дис сё, словно на нём клином свет сошелся!

— Слушай, я, кажется, руку себе сломал. — Правое плечо в самом деле горело огнем и раздувалось, как воздушный шар. — Давай мы продолжим этот разговор...

— Он меня достал! Терпеть его не могу! Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы его убила!

Ого. Казалось, она ненавидела Диса даже сильнее этого несостоявшегося насильника.

— Тебе бы стало легче, если бы я умерла! — всхлипнула она. — Я просто мешаюсь под ногами. Меня вообще здесь не должно быть! Зачем ты носишься со мной, спасаешь, хотя все здесь только и думают, как бы от меня избавиться. И враги, и друзья. Я просто...

Наклонившись, я схватил Эльзу за запястье здоровой рукой и дёрнул на себя.

— Если бы ты умерла, я бы застрелился! — убежденно рявкнул я, кажется, только сильнее её напугав. — А теперь вставай, мы должны добраться до бункера, пока на твои вопли не сбежались непрошеные гости.

Я поднялся и потянул её за собой. Обиженно шмыгнув носом, Эльза подчинилась, но прежде чем успела сделать шаг, упала снова.

— Ну хватит уже ерундой страдать, — проворчал я, оборачиваясь, — смотри под ноги, ты ведь...

Я захлебнулся словами.

— В яблочко!

Крикливый смех раздался со стороны окна на первом этаже. В проеме нарисовались двое.

— Ты куда целился? Приказ помнишь? В голову стреляй.

— Можно и в голову. Гляди.

Рука Эльзы выскользнула из моей ладони. Её тело оставили силы... моё тоже: я упал на землю, словно это меня смертельно ранили.

В груди Эльзы зияла дыра, в которой клокотала кровь. Яркие глаза потускнели и закатились. Рот открылся в немом крике. Всё самое худшее, необратимое и пугающее запечатлелось в этом мёртвом теле.

Я перестал соображать совершенно.

Истошно завопив, я вытащил бластер левой рукой, направил его в сторону убийц и нажал на спусковой крючок.

И промахнулся.

Через секунду я получил по ладони ногой, вновь слыша уже знакомый хруст ломающейся кости.

— Оставь его в покое, — бросил солдат своему приятелю, наступившему на мои пальцы.

— Да ниче я ему не сделаю! — хохотнул тот, пнув меня в живот. — Жить будет.

С этими словами он сплюнул на землю рядом с моей головой и подошел к мужчине, который склонился над телом Эльзы.

— Подними ее.

— Что ты опять задумал?

— Держи ее. Держишь?

Его голос удалялся. Чокнутый сукин сын отбежал от своего сообщника, который, подняв Эльзу за шкирку, держал ее на вытянутой руке в стороне от себя.

— Только попробуй меня задеть.

— Да не ссы! — заверил солдат. — Я самый меткий в подразделении.

На самом деле, его друг не успел услышать о том, какой он меткий: его голову разорвало.

— Какого?.. — стрелок посмотрел на оружие в своей руке, как если бы оно могло сработать спонтанно. Но нет, дело не в неисправности оружия. Просто за спиной солдата стоял Хьюго.

Привыкнув считать парня безобидным занудой, я не мог себе представить, что ассистент Кея обращался с оружием настолько умело. И что когда-нибудь именно он спасет мне жизнь.

Добив второго солдата, прежде, чем тот разобрался в происходящем, парень как ни в чём ни бывало убрал свой бластер и подбежал ко мне.

— Шеф, ты как?

Я сорвал голос, потому мог только шевелить искусанными губами.

— Я нашел вас по маячку. Да... доктор Кей не сказал вам, в ваш бластер встроен жучок. Простите ему такую самодеятельность.

— Эль... Эльза...

Уже в следующую секунду Хьюго стоял над её телом.

— Ещё теплое. Прошло не больше двух минут. Хорошо.

В тот момент наши понимания того, что "хорошо" сильно разнились. Ассистент дока радовался тому, что клетки мозга еще не начали отмирать, что позволяло восстановить нервную систему организма и запустить его заново.

Что касается меня... думаю, мне стало бы хорошо, если бы я нашел в себе силы застрелиться.

20 глава

Кей ругался, как пьяный матрос. Озвучивал мои мысли.

В стерильном помещении, где я находился было очень холодно. Что-то вроде огромного холодильника, в котором теперь док вместе со своей бригадой проводил ряд сложных манипуляций над моей женской ипостасью.

Как только я сюда вошел, Кей поспешно заверил меня в том, что несмотря на серьезность повреждения, им удастся починить моё тело. Например, сердце заменит гомеостатический протез-помпа.

Прошло время, и боль от переломов прошла, выгоняемая из тела инъекцией. Чего не скажешь о другой боли. Мне бы сейчас тоже не помешал гомеостатический протез, потому что моё сердце тоже было порвано на клочки

Судя по разговорам, к которым я прислушивался безотчетно, Децема заканчивала зачистку территории. Здесь уже всем были известны истинные мотивы главы Тиона. Его убийцы вторглись на зону нашего влияния не только для того, чтобы преподать мне урок хороших манер, а чтобы уничтожить мое настоящее тело.

А мне на это тело было откровенно говоря наплевать. Потому что я уже привык, что госпожа Эла говорит, как Эльза, сдувает с лица непослушную прядь, как Эльза, смеется, как Эльза и обиженно молчит, как Эльза. Я никогда и не воспринимал этот образ как нечто своё, я сжился с мыслью, что он принадлежит Эльзе.

Я тёр глаза и неровно дышал, снова и снова прокручивая в голове ее последние слова и момент смерти, который я упустил. Мне предложили плед, но я отказался. Вероятно, мне вообще следовало отсюда убраться, потому что я здесь всех смущал своим видом. Понимаю, от взгляда на мою физиономию кому угодно захотелось бы удавиться.

Повод подняться и выйти из реанимации дал вихрем ворвавшийся сюда Дис. Его появление перепугало хирургов и медперсонал до смерти. Застыв, они уставились на него. И ни у кого не возникло мысли попытаться выставить это облепленное кровью и грязью чудовище за двери.

Когда его взгляд нашел меня, я распознал в красных полупрозрачных глазах желание свернуть мне шею. Чему в тот момент я не только не собирался противиться, но о чем готов был его попросить.

Дис, дружище, сделай такое одолжение.

Понимаю его нежелание отчитывать меня при свидетелях: Десница был слишком правильным, чтобы позорить босса на глазах у его подчиненных. Поэтому я послушно потащился к выходу.

— Валяй, — махнул я рукой, оказавшись в коридоре. — Только сначала спроси себя, стою ли я этого? Если ты на меня наорешь, даже если ударишь, мне только полегчает.

Я не смотрел на него. Всё гадал, с какой стороны мне прилетит. Но произошедшее лишь в очередной раз доказало, что интуиция — это не про меня. Здоровая рука Диса мягко опустилась на мою голову и замерла, словно сомневаясь в моём присутствии. Его ладонь совсем не напоминала руку священника, отпускающего грехи или дарящего благословение. Это даже не было похоже на утешение. Скорее всего, это прикосновение подтверждало то, что я вопреки всему жив, и что Дис сделает все, чтобы так было и впредь. Это было содержательнее любых разговоров.

Я втянул голову в плечи и мучительно зажмурился.

Понимал ли он меня в тот раз? Испытывал ли когда-нибудь похожее чувство потери? Подобную беспомощность?

— Олафер... погиб, — раздался надо мной его извечно невозмутимый голос. Но я готов был спорить: в этот раз он надломился.

Вот тот самый удар, который я ожидал. Я покачнулся, едва устоял на ногах.

— Нет, — отрезал я. — Он не мог погибнуть. О чём ты? Ты ведь его лучше меня знаешь. Он сильный... сильнее любого! Ему просто нужна помощь! Ты сказал Кею? Почему ты ему ничего не сказал?!

Я дёрнулся в сторону, но Десница перехватил меня, вернув на место.

— Он погиб, — повторил Дис чётко. — Я сам видел, как его убили. Он сражался с десятью...

— Да хоть с сотней! Это же солдаты Тиона, он только вчера смеялся над ними. Разбил бронированное стекло одним прикосновением, помнишь? Даже ты так не умеешь!

Разбил стекло — так себе гарантия вечной жизни, конечно. Но для меня это звучало как лучше доказательством тогда.

— Почему? — закричал я. — Почему ты не спас его? Ты же был рядом!

На самом деле я обвинял не его, а себя. Это я не спас Эльзу. Хотя был рядом. Держал её за руку. Клялся в том, что никогда не подвергну её опасности...

— Почему? — исступлённо повторял я, чувствуя, как Дис притягивает меня к себе. — Почему?..

21 глава

В каком-то смысле я уже умер.

Три дня назад мы похоронили павших, и какая-то часть меня навсегда осталась в мавзолее. В том мрачном и холодном, независимо от времени суток и года храме мертвых, где покоились урны с прахом всех предыдущих боссов Децемы и старейшин.

Ритуал прощания проходил под тихий ропот многолюдной толпы: проститься с Олафером пришли не только из Децемы, но и из других кланов. Информационный центр без роздыху отвечал на сообщения-соболезнования и рассылал "похоронки".

Для Децемы настали черные дни. Тихие дни. Решивший выразить своё лицемерное сочувствие Гай поклялся не нападать на Децему на время траура.

— Он определил на тот свет половину моего спецподразделения, а мне все равно жалко не своих людей, а вашего старика. Серьезно, очень жалко, — говорил он. — Но не так, как всех вас. Без Олафера вы скоро загнетесь. Присмотрел уже кого-нибудь на его место?

— Ты убил Эльзу, — прохрипел я в ответ.

— Да-да, прости, но это было необходимо. Не думай только, что я тебя ненавижу. Я и вполовину не испытываю к тебе той злости, какую испытывал к Иберии. Именно поэтому я не стал убивать тебя, а лишь покалечил твое бывшее тело.

— Я тебе этого не прощу.

— Даже не вздумай, — согласился Стокрылый.

Может, он в тот раз хотел добавить еще что-нибудь по его мнению остроумное, но я сбросил вызов.

После убийства Эльзы, я каждое утро и вечер, словно совершая какой-то молитвенный ритуал, примерял к виску бластер. Слушал чечетку своего сердца, ритм которой ускорялся по мере того, как я мысленно детализировал обстоятельства своей кончины: от боли до того, как лягут мазки крови на дорогой ковер и стены.

После того как главный особняк распотрошили подчиненные Тиона, я стал жить в уцелевшем летнем домике. Здесь нехитрый интерьер изобиловал светлыми тонами, так что контраст был бы — что надо. Порой мне казалось, что, нажав на спусковой крючок, я сделаю своему клану огромное одолжение.

Особенно Дису. Вот кто вздохнул бы свободно. Потому что, не доверяя моей шаткой психике, он с некоторых пор играл роль моей тени. А все это началось с того момента, как однажды он застукал меня за этой забавой.

Стоит мне всерьез о чем-то задуматься, как я перестаю замечать происходящее, хоть бы весь мир с ног на голову перевернулся. Тогда я тоже не заметил, как Десница вошел в мою комнату, когда я методично пытал инстинкт самосохранения. Я сидел на кровати, спиной к двери. Весь ссутулился, но рука моя не дрожала. В глубине души я знал, что это просто игра, но Дис этого знать не мог.

Это был первый раз, когда я видел его слетевшим с катушек. Он ударил меня. Даже сейчас, вспоминая об этом, я думаю, что все это мне приснилось. Отобрав оружие, он отвесил мне такую оплеуху, что я слетел с кровати.

Конечно, первые секунды я жутко испугался, если не сказать больше — взбесился. Он ведь ни черта не понимал! Не знал, каково это — быть таким, как я, в окружении таких, как он! А теперь, когда я загибался под грузом совести, когда спать не мог... будь он моим другом, сам бы меня прикончил!

Когда я поднялся на ноги и взглянул на него, Дис тяжело дышал. В его глазах я прочитал, что он уже сто раз успел пожалеть о содеянном. А еще, что это не он меня не понимал, а я — его. Мои потери нельзя было соизмерять с его потерями.

Мне стало жутко стыдно, и я, как дитя какое, низко опустил голову. Поднял ее лишь когда Десница, забрав предварительно возлежавшую на подставке саблю, подошел ко мне и вложил прохладную рукоять в мою ладонь. Отступив на шаг, он закатал рукав рубашки до локтя на своей здоровой руке, вытянул её перед собой и опустился на колени.

Честно признаться, до меня дошло не сразу, что бы это могло всё значить.

— Главное — хорошо размахнуться, — сказал Дис. — Центр перкуссии у этого лезвия там, где заканчиваются долы.

— Ага, и тебя с добрым утром, — пробормотал я, пряча лезвие в ножнах. — Пойду, навещу Раска. Ты видел его спину? Этот козел Гай испортил ему татуировку ко всем чертям.

То утро было самым бодрящим из пережитых мной. Но не самым запоминающимся.

А самым запоминающимся стало для меня следующее утро. Прошедшие дни забрали с собой траурную неразговорчивость и остудили лишающий разума гнев. Выдержанная скорбь сплотила клан. Децема заточила когти и ощетинилась.

Тот день обещал быть напряженным. Пытаясь собраться с мыслями перед советом, я прогуливался по базе. Путаные размышления завели меня в итоге во внутренний двор главного особняка, там я замер минут на пять, уставившись в землю, на которой чернели пятна крови. Как раз там, где погибла Эльза.

Пока совесть пережевывала мое сердце, я смиренно стоял и слушал, как в голове нарастает шум. Который, как через минуту выяснилось, шёл не из моей головы, а со стороны КПП.

— Быстрый, ублюдок...

— Да стреляйте же!

— Не стрелять! Опять разнесете особняк, и босс вам бошки открутит!

— Сообщите о ЧП Тартару!

— Не, зовите Десницу!

На нас снова напали, причем враг был настолько безумным, что ломанулся в главные ворота, при этом проигрывая численностью. На базу Децемы вторгся один единственный человек.

Я еще даже не успел подумать о том, что было бы неплохо взглянуть на ЧП, когда само ЧП ворвалось во внутренний двор, на секунду остановилось и вихрем метнулось в мою сторону.

Тут действительно необходима была тяжелая артиллерия в виде Бартла или Диса, потому что наведавшийся к нам гость был как пить дать из Тионов. Взъерошенное ветром золото волос, неоново-голубые глаза. На вторженце были лишь грязные клеёнчатые штаны вроде тех, которые носят местные медики. Его взгляд был диким и дезориентированным, словно парень, объявившийся тут, прибежал сюда прямиком из морга. Забыв не только про одежду, но и про оружие.

Но последний вопрос он быстро решил. Оказавшись за моей спиной, он выхватил из моих ножен саблю. Через секунду подтянулось подкрепление, замирая в паре метров от меня.

— Никому не шевелиться! — Я так понял, что это и меня касается, потому что лезвие сабли вытянулось слева от моей головы, чертовски близко. — Я же сказал, что пришел с миром.

— Засунь себе свой мир в задницу! — крикнул кто-то смелый.

— Тионы лживые выродки, все до одного!

— Мы тоже с миром Гаю твою голову вышлем, паскуда!

— То-то он обрадуется возвращению братика.

Я не удивился. Едва этот человек возник передо мной, я уже тогда догадался, что своим визитом нас почтил Чери. У этого Стокрылого урода Гая шла какая-то несправедливая полоса везения: успешное нападение на Децему, возвращение младшего брата из заключения. Страшно подумать, что будет дальше.

— Спокойно, — призвал я своих подчиненных к молчанию, кося взглядом на оружие. — Если ты, правда, пришел только поговорить, мы выслушаем тебя, Чери. Но сначала верни мне саблю.

Он не ответил и саблю мне не вернул. Обвив правой рукой, Чери прижал меня к себе, после чего уткнулся в мою макушку.

— Ты не застрелился, — бормотал он как заклинание, — не застрелился. Я так боялся опоздать.

Сей весьма смущающий момент выбрал для своего появления Дис. Расступившаяся толпа опасливо переводила взгляд с Десницы на прилипшего ко мне Чери. Трудно себе представить, какие мысли вызвала у моего заместителя эта сцена, но судя по тому, как он сжал в здоровой руке кастет, это были мечты об убийстве.

— Погоди... — остановил я его. — Эй, парень... ты чё делаешь?

Чери поднял голову, но меня не отпустил. Я понял, что их с Десницей взгляды скрестились.

— На этом самом месте Алекс едва не погиб. Когда эти ублюдки пришли за ним, угрожали ему, тебя не было поблизости, — заявил он. — Какой из тебя паршивый телохранитель, Дис. С этих самых пор я буду защищать Алекса, а ты просто стой в сторонке и не отсвечивай.

Все знали, что Чери никогда не был слабаком, но бросать вызов Дису, упрекать его в недогляде, называть бесполезным, претендовать на его место... даже со стороны лучшего фехтовальщика Эндакапея это было самоубийством.

— Эльза? — догадка потрясла меня. — Иди ты к черту! Я не верю в это! Эльза была правшой!

Чери вздохнул.

— Когда нас только перевели в Битерси, ты с первого взгляда по уши втрескался в сисястую-Соню, старшеклассницу, блондинку. Она занималась в драмкружке, куда и ты записался. И однажды на репетиции...

— Да-да, все здесь уже знают эту историю, можешь не продолжать! — оборвал я его, стыдливо заикаясь. Мои уши горели. — Я не могу... поверить в это, понимаешь? Я видел, как они.....видел, как они убили ее. А я ничего не мог сделать.

Убрав руку, Чери повернул меня лицом к себе. Брат Гая был таким рослым, что, когда он встал на колени, то я оказался немногим выше. Я напрягся ещё сильнее, когда заглянул в эти незнакомые мне, но узнающие меня глаза.

— Больше тебя никто не посмеет обидеть, Алекс, — убежденно заявил Чери, после чего протянул мне саблю. — Ну что, примешь меня в свою семью?

22 глава

Глядя на истинное обличье Эльзы, мне было трудно сдержать смех. Мои плотно сжатые губы предательски кривились, когда я следил за опустошающим тарелки Чери.

Этот парень, не имеющий ни гроша в кармане, ни карманов в одежде, ни самой одежды толком, уже успел отвыкнуть от вкуса потрясающей еды, пребывая в анабиозе, а после добираясь до нашей Базы. Торопился, как мог. Жутко боялся, что я разнесу себе голову прежде, чем он объявится здесь.

Из его путаных объяснений, я понял, что Чери самым возмутительным образом сбежал из камеры ожидания, куда помещают вернувшихся "заключенных". Следуя протоколу, Гая уведомили о возвращении его брата с того света, но Чери сделал ноги быстрее, чем глава Тионов прибыл забрать его домой.

Мог ли Гай себе представить, что, отдавая приказ о нападении на Децему, натравливал своих людей на собственного младшего брата?

Мог ли это себе представить я? А также предположить, что убийство Эльзы было прописано "разделителем"?

— Чего лыбишься? — спросил, не переставая работать челюстями, Чери.

— Ты как-то сказал, что ты — точно женщина.

Покривившись в неловкой улыбке, парень невнятно пробормотал, что кроме прочего он "вообще вел себя как плаксивая, неуравновешенная идиотка". Воспоминания о днях заключения больно били по его гордости.

В столовую вошла служанка, чтобы оставить полуденный чай. Руки ее дрожали, едва справляясь с хрупким фарфоровым сервизом. Причина же этого волнения игнорировала бросаемые в её (его) сторону жаркие взгляды. Взгляды, на которые я могу даже не рассчитывать.

— Видели бы тебя сейчас эти недоумки из Битерси, — не скрывая злорадства, протянул я. — А особенно, твои бывшие одноклассницы.

— На себя глянь, — ухмыльнулся Чери, на что я ответил: мол, лучше не стоит. Это вернуло гостю серьезность. — Твоё тело... ты теперь...

— С ним порядок. По крайней мере, все могло быть и хуже. Кей работает над ним, но задето очень много костей и важных органов, а главное — спинной мозг. Нервные клетки восстанавливать труднее всего. Главное, что голова цела. А сердце заменит протез.

Он слушал меня, молчаливо хмурясь. Отложив столовые приборы, Чери откинулся на спинку стула и задумался.

— Слушай, — обратился я к нему через минуту,— мы оба знаем, как ты мечтал о семье. Теперь, когда выяснилось, что она у тебя есть, и что эта семья самая влиятельная в Эндакапее... может, тебе стоит вернуться?

Он метнул в мою сторону укоряющий взгляд.

— А ведь когда-то ты сказал, что будешь счастлив, если я останусь здесь.

— Я и не отказываюсь от своих слов, просто...

— Всё из-за того, что я брат Гая? Что я из Тиона?

— Ну... типа... да, — не видел смысла лгать я. — Поверь, мне меньше всего хочется находиться с тобой по разные стороны баррикад. Но если ты останешься... Гай расценит это как предательство.

Идиот. Разве я не должен был ликовать? Свою преданность мне предлагал любимый младший братик моего злейшего врага, это ли не отличный шанс отомстить? Я мог бы послать Чери в Таврос и целый вагон дурацких алых роз в придачу, представляя, какой фурор это произведёт. И тем, кто смеётся последним, стал бы я.

— Ты думаешь, я этого не понимаю? — Чери пожал плечами. — Кроме прочего я знаю, что никогда не стану полноправным членом твоей семьи. Для всех здесь я останусь врагом. Если не врагом, то чужаком.

— Тогда зачем тебе проходить через это? Я рад, что ты пришёл и снял с моей совести груз вины. Счастлив от того, что ты живой... не просто живой, но в отличной форме. Поэтому я тем более не понимаю, на здесь тебе оставаться здесь? Зачем тебе такая замена твоей настоящей семьи. Тебя уважают там. Ты второй после Гая в Тионе. Ради чего бросать все это?

— Моя жертва должна показывать степень моей серьезности. Считай это моим вступительным взносом.

— Ты понимаешь, что потом можешь пожалеть об этом?

— У меня было много времени на размышление. К Гаю я не вернусь, — отрезал Чери. — Все двадцати три года он и наш клан были смыслом моей жизни, и я не был счастлив. Совершенно.

— Эй, ты просто меняешь шило на мыло. Здесь та же песня...

— Это не так. Еще там, на Земле, я понял, что ты особенный. Если я и буду сражаться за кого-то, то только за тебя. Тем более я не смогу спокойно жить, зная, что ты постоянно подвергаешь себя опасности, а этот мутант выполняет свои обязанности из рук вон плохо.

Ну да, точно, совершенно из головы вылетело: Эльза на дух не переносила Диса. А теперь, после полной трансформации, Чери не собирался избегать его или трусливо отмалчиваться.

— Да нет, он отлично справляется. В тот раз я его не послушал, поэтому и...

— Это неважно, — перебил Чери. — Скоро ты поймешь, что он недостоин называться твоей десницей. Единственная жертва, которую он принес тебе и клану — его левая рука. Кроме того ему на тебя наплевать.

Я совершенно растерялся.

— Ну, у тебя могло сложиться такое впеча...

— Ему нет до тебя никакого дела, — повторил настойчиво Чери. — Он относится к тебе, как к надоедливому ребенку, и не воспринимает всерьез. Ты совсем не тот человек, которого он ждал. Ты ему такой не нужен. Ему нужна Эла, а не ты.

— Да, но разве... это... я... — я окончательно смешался.

— Дис носится с тобой лишь потому, что должен. А я буду рядом, потому что хочу этого.

Не знаю, чего добивался Чери, говоря все это.

— Мне все равно, как он ко мне относится, — ответил я. — Не чаять во мне души никогда и не входило в его обязанности. Так же, как и нянчиться со мной. Достаточно и того, что на нём держится весь клан, а его репутация охраняет нас лучше любой системы безопасности.

Брат Гая недовольно нахмурился, пробормотав:

— Было время, когда ты считал, что твой клан не важнее меня.

— Я и не говорю, что он важнее! — воскликнул я, поднимаясь из-за стола. — Я не собираюсь выбирать между кланом, Дисом, да кем угодно и тобой. Хочешь стать частью Децемы? Любой другой глава просил бы тебя об этом на коленях, а я советую подумать еще раз. Ты же будешь сражаться против собственного брата!

— Мы никогда и не были единомышленниками, — бросил Чери.

— Тебе будет необходимо перенести кучу формальностей. Самая неприятная: придется удалять татуировку Тиона и накалывать нашу.

— Да хоть сейчас.

Его безразличие к боли и трудностям сбивало с толку. Запустив пальцы в волосы, я уставился в пол, пытаясь припомнить, чем мог заслужить такую преданность.

— Нет, сейчас мы соберем совет, на котором будет объявлено о твоем вступлении в наши ряды. А потом... потом мы свяжемся с твоим братом и попросим у его величества аудиенции.

* * *

Пришлось долго и обстоятельно объяснять Бартлу, Раску и Анне, почему они должны терпеть сидящего с ними за одним столом Чери, то бишь родного брата человека, по чьей вине погиб Олафер и еще сотня парней.

— Я как-то дал ему слово, — под конец своего неловкого выступления сказал я, — что если он захочет, то после возвращения воспоминаний, сможет остаться здесь. Я не могу нарушить своё обещание, даже если ситуация сложилась таким образом.

Бартл сверлил Чери ненавидящим взглядом. Его массивные кулаки были напряжены так, что побелели костяшки. Но первым свое недовольство высказал Раск. Бедняга Раск, который еще проходил реабилитацию. Серость его лица и синяки под глазами напоминали о той бездне страданий, в которую его окунул Гай.

— Ты не ему давал слово, а затюканной девчонке, — прохрипел он, глядя на незваного гостя исподлобья. — Откуда нам вообще знать, что его к нам послал не Стокрылый?

— Только идиот решит, что брат мог отпустить меня в одиночку на вражескую базу, — ответил Чери, — Тем более сразу после того, как я вернулся в своё тело.

— Только идиот решится в одиночку идти на вражескую базу, — парировал Раск.

— Да, и у этого идиота будут все шансы прирезать тут каждого и спокойно уйти, потому что защита здесь ни на что не годна.

— Чего ты вякнул? — взревел Тартар.

— Но настоящее дно в Децеме — это, конечно, разведка. Видимо, ребята из этого подразделения берут пример со своего командира.

Готов спорить, я слышал, как зубы Раска скрипнули.

— Да ты просто нарываешься...

— Ты некомпетентен, — перебил его Чери, спокойно выдержав уничтожающий взгляд. — Подставился сам и потянул за собой весь клан. Из-за тебя мог погибнуть Алекс.

— Не говори так, — остановил я его. — Раск поступил опрометчиво, но он уже поплатился за свою ошибку.

— Не тебе меня отчитывать! — рявкнул оскорбленно Мышь. — Я некомпетентный?! А у тебя... имя бабское!

— Как бы там ни было, от моего имени пока еще никто не помер.

— Да? А я бы на твоём месте уже давно застрелился.

— Ты и на своём месте мог бы уже давно сделать такое одолжение.

— Всё! Хватит! Брейк, парни! — вмешался я, всерьез встревоженный тем тем, насколько плохо складывались отношения Чери с избранным кругом. — Ладно, Раск, я тебя понял. Ты против пополнения.

— В лице этого ублюдка? Да я скорее толчок поцелую.

— Кажется, ты, Бартл, тоже не...

— Этот зарвавшийся мальчишка заявил, что я плохо защищаю своего босса...

Да-а, у Чери настоящий талант заводить новых друзей.

— Анна? — спросил я отравительницу.

— Я не против, чтобы красавчик остался, — заявила она внезапно.

Бартл и Раск синхронно повернулись, взглядом заклеймившим ее как последнюю предательницу.

— Э... ладно, тогда... — я посмотрел на Диса.

Вот кого не надо было спрашивать "за" он или "против". Просидевший всё собрание молча, Десница больше походил на угрюмую кладбищенскую статую. Он был так мрачен и напряжен, словно все его мысли были заняты молитвой, помогающей ему сдерживаться от кровопролития. И мне казалось, ожидать от него ответа не имеет никакого смысла, но всё же, посмотрев на меня, Дис заговорил с поразительным безразличием:

— Если ты дал слово, наше мнение уже не играет никакой роли. Ничье недовольство не должно мешать тебе принимать решения.

-Ты должен мне мешать их принимать, если они неправильные.

— Не тот случай. Ведь даже если бы ты слова не давал, я бы все равно посоветовал бы тебе оставить этого парня.

Это было сликшом неожиданно. Раск даже едва не свалился со стула.

— Он был лучшим мечником в Эндакапее, думаю, и на сегодняшний день свои способности не растерял. Децеме не помешают сильные люди. Тем более, если это родственник того, с кем у нас намечается война. Он отлично знает Гая и его клан. Выбрасывать такой козырь будет с нашей стороны глупо.

Пусть Дис и соглашался принять в нашу семью нового члена, руководствуясь исключительно прагматическими соображениями, он все же был на моей стороне. Или же просто скрывал свои истинные мысли, не собираясь оспаривать мои решения, даже если те были неимоверно безрассудными.

Черт, будь я хоть вполовину так же крут, как Дис, Гай бы не посмел смотреть на меня свысока.

— Даже если я и чей-то козырь, то уж точно не твой, — бросил дерзко Чери. — Не думай, что я буду тебе подчиняться.

— Ты будешь подчиняться мне, пока я занимаю место правой руки босса, — ответил Дис, и я с удивлением, которое больше походило на ужас, заметил на его лице слабую ухмылку. — Так заведено в этой семье. Если тебя что-то не устраивает, мальчик, можешь в любое время выметаться и бежать плакаться своему брату.

Черт его дери, никогда бы не подумал, что Десница умеет быть настолько язвительным.

— Пока? Звучит обнадеживающе, — вернул ему Чери.

А я всё никак не мог найти немного смелости, чтобы их урезонить. Поэтому просто решил повернуть разговор в иное русло.

— Ладно, сейчас нам куда важнее решить другой вопрос. Траур по погибшим заканчивается сегодня, как и наше с Тионом перемирие. Но в связи с последними новостями необходимо добиться от Гая аудиенции. Возможно, он и не захочет этой войны.

Я оглядел понурые лица своих старейшин. Задержал взгляд на Чери, враждебно косящего в сторону Диса. Потом посмотрел на Десницу, упрямо игнорирующего агрессивный настрой новичка.

Война... это слово стало таким многозначным.