— Намекаете, что неплохо бы его в санаторий определить, вдруг поправится?
— Да. Не вижу выхода.
— Что же, попробовать можно. А с семьёй у него что?
— Я не знаю, могу Антонину позвать.
— Зовите. И не уходите, вместе думать будем.
АнВанна хотела её вызвать по рации, видимо, им так удобнее. Но получилось, что это мы пошли в лабораторию, оборудовали теперь комнатку в административном здании.
— Мы говорили про твоего приятеля — начала АнВанна. Ого, не знакомый, а приятель?
— И какой вердикт?
— До вердикта далеко, — ответил я — много что уточнить нужно. Анна Ивановна...
— Александр Николаевич — перебила меня АнВанна — У нас с Тоней к вам просьба, не называйте нас с отчеством. Мы помним, конечно, сколько нам по паспорту, но есть вот такой каприз женский. По крайней мере, когда без посторонних.
— Договорились. Так вот, Анна сказала, что он грамотный и опытный, кем он работал, когда ушёл? И как давно?
— Главным инженером, под ним все инженерные службы состояли. А когда? Перед моим увольнением года за два, так что года три, может четыре прошло.
— Что с ним случилось, насколько ослеп и почему?
— Авария, один глаз ноль, другой контуры различает.
"Пьер, слушаешь"?
"Да, командир. Если только глаза, скорее всего проблем не будет, но если деменция — то труба".
— Что с семьёй?
— Был сын и внуки, жил с ними. А пару недель назад позвонила ему, дома ответили, что он теперь в интернате. Я узнала, где, но звонить туда не стала.
— То есть, в каком он сейчас состоянии, сказать не можете.
— Да, не могу.
— Но вы понимаете, мне нужно посмотреть на него, поговорить с ним, только тогда могу решить, есть смысл везти его в санаторий, или нет.
— Конечно, понимаю — расстроилась Антонина. А на что она рассчитывала?
— Я завтра должен быть в Москве, в четыре часа встреча в центре. Если уеду ночным поездом, могу в первой половине дня с ним встретиться. А то вдвоём поехали, только обратно сами, мне в Казани выдувной автомат обещали за наличку, и недорого.
— Почём?
— Семьсот тысяч, но думаю, отдадут значительно дешевле. Так что, едем?
— Ой, я не успеваю! С водой нормально всё, девочка справляется, но кучу бумаг до конца недели обещала отослать, а мне с ними до вечера сидеть, если завтра быть в Москве. Разве что самолётом? А там встретимся.
Я вопросительно взглянул на Анну.
— Тоне можно верить, — поняла она мой невысказанный вопрос. — Не продаст.
— Кому не продам? — не въехала Антонина.
— Мы прекрасно понимаем, что вы для нас сделали — решила уточнить Анна — и будем вам надёжным тылом, пока хватит сил. За неё ручаюсь.
— Ну, если так... ладно, давайте мне координаты вашего знакомого и к десяти жду вас на хуторе.
"Пьер, что там с билетами, не смотрел?
"На Стрелу нет, а на полдвенадцатого есть пока. Беру?
"Да, два.
— Или нет, лучше к половине десятого.
— А как же Москва?
— Успеем, есть способ.
* * *
Не так я себе представлял интернат для инвалидов.
Формально нас привезли в Москву, а по сути пригород, сюда ходят электрички и многочисленные маршрутки, во всяком случае, у вокзала их полно. Вернее, у станции, вокзал всё-таки подразумевает более солидное сооружение. Тут же и средоточие местной жизни, главная улица с магазинами, два шага в сторону — и запустение, вся жизнь прячется за заборами. Но место располагающее, я бы сказал, дачное.
Таксист доставил нас к очередному забору, пожалуй, более длинному, чем вокруг. Рядом с откатными воротами дверь с табличкой и обычный домофон. Да, сквозь такой мне не прорваться, чтобы мозги вправить, прямой контакт нужен. Можно подождать, конечно, пока кто-нибудь из своих пойдёт...
Антонина нажала на вызов, за дверью тренькнуло, мужской голос ответил.
— Мы к вашему постояльцу, Ефимову Павлу Аркадьевичу — проговорила в переговорник Антонина.
— О! — не скрыл удивления охранник — зайдите, пожалуйста.
Замок щёлкнул, мы вошли
За дверью оказалась обычная проходная с железным турникетом-вертушкой. Рядом охранник.
— Вы родственники?
— Нет, знакомые. Бывшие сослуживцы — причислила меня к таковым Антонина.
— Тогда я должен уточнить у Павла Аркадьевича — почему-то в эмоциях вахтёра промелькнуло сожаление — представьтесь, пожалуйста.
Антонина назвалась. Ну, этого-то я под контроль возьму без проблем, интересно, какую отговорку он сейчас придумает? А пока пусть он меня не видит.
Вахтёр набрал что-то на своём пульте, послушал длинные гудки.
— Извините, в номере не отвечает.
Ну, понятно! Придётся только с собой его тащить, иначе тревогу поднимет.
— Валя, Павел Аркадьевич далеко? — продолжил какие-то переговоры охранник — К нему гостья, дай ему трубку, пожалуйста — и после паузы — Павел Аркадьевич, к вам в гости Антонина Василье... понял.
Отключил связь, улыбнулся Антонине:
— Пройдёте по дорожке, она единственная, увидите крытую веранду, он вас ждёт. Если будут затруднения, обратитесь к Валенине, она там единственная в белом халате. И уже вслед — За два года вы к нему первый посетитель.
Я как бы остался для охранника незамеченным. Думал, прорываться придётся.
Не так я себе представлял интернат для инвалидов.
Территория соток двадцать, в глубине двухэтажное кирпичное здание старой постройки, что за ним, не видно. Но заасфальтированный проезд, во всяком случае, имеется. Здесь же, как бы место для прогулок, прибрано и трава подстрижена, но две клумбы изрядно запущены. Зато дорожки в полном порядке.
На веранде, вернее, террасе, — дощатый пол, обрешётка, матерчатый тент от дождя и солнца, но сегодня именно от дождя — человек двенадцать, в основном женщины, кучкуются по интересам или по другим признакам. Один человек стоит, не иначе наш Аркадьевич, рядом столик с забытыми шахматами и сидящий к коляске партёр. Если играет в шахматы, это уже неплохо. А выглядит просто отлично, единственно, глаза пустые.
— Неужели Тоня? — удивился он — А с вами кто-то незнакомый? Муж?
— Нет, начальник, Александр Николаевич — представила меня Антонина.
— Павел Аркадьевич — он протянул мне руку — очень приятно, хоть и неожиданно. Я так понимаю, если вы Тонин начальник, то приехали по делу?
— Возможно — состорожничал я — но сначала хотелось бы поговорить.
— Тогда прошу ко мне — он достаточно уверенно двинулся в дом, лавируя между людьми. Мы за ним.
Поднялись на второй этаж, дошли до нужной комнаты. В коридоре чисто, но небогато, линолеум местами вытерся, но воздух свежий и перила вдоль каждой стены.
Комната метров восемь, окно упирается в глухую стену, но слепому нормально. Кровать, стол, три стула. Ещё изрядный не новый шкаф и дверь, там, видимо, санузел. Аура значительных проблем со здоровьем не показывает, глаза... глаза не работают, но никаких воспалений не вижу.
— Прошу, располагайтесь — широким жестом показал на стол, — Тоня, вы всё там же пашете, или сменили фирму? И почему вдруг ко мне интерес? Вы предупредили, что я ничего не вижу?
— Сменила, Павел, вернее, меня сменили. Теперь вот ставим производство с нуля и хотели бы с вами посоветоваться. Можно за деньги.
— Даже так? Вы же понимаете, что я отстал от жизни на три года и девять месяцев? Мне, конечно, очень приятно, и я польщен, и всё такое, но поверить не могу. Компромата ни на кого не имею, капиталом не распоряжаюсь, да и невелик он.
"Пьер, что думаешь?"
"Спроси, видит он хоть что-то. С головой вроде порядок, реакции нормальные".
— И всё-таки — вмешался я, хоть и договаривались с Антониной, что буду помалкивать — очень вас прошу, помогите разобраться, очень проблема странная. Антонина Васильевна упомянула, что у вас нестандартное мышление, а у нас и ситуация нестандартная.
На ходу сочинил историю про перегорающее ровно в три пятнадцать ночи оборудование. Дескать, наладчики от изготовителя ничего не понимают, что только не перепробовали, но единственный способ уберечься — обесточить цех не позже трёх и включить обратно не раньше половины четвёртого. Загадку такую загадал.
Антонина сделала круглые глаза, но подключилась к игре, ей же лучше знать, что там за оборудование стоит, и кто его делал. Сама выбирала. Ну а мы с Пьером внимательно слушали, Пьер предлагал прекратить спектакль, а я противился — неудобно, обидится. Наконец, собеседник выдохся — где и как искать закладки он сказал, но как они могут выглядеть, не представляет.
"Про зрение спроси" — напомнил Пьер.
— Павел Аркадьевич — послушался я — а вы хоть что-то различаете? Свет там, тень?
— Думаете привлечь? — усмехнулся он — это навряд ли, у кого я только не лечился. Вижу контуры левым глазом, но расплывчато.
"Нормально, командир, справлюсь".
— Да, думаю привлечь. Зрение поправим, взамен контракт на пять лет. Если вас здесь удерживают, выведу. Работать главным инженером, нужно запустить предприятие, потом работать на нём. Оклад будет не московский, пока работаем в убыток — пятьдесят, выйдем на прибыль — сто тысяч, потом корректировка на инфляцию и премиальные. С жильём не знаю пока, дома на продажу есть, но так себе, и городские удобства ещё организовывать нужно. И да, медвежий угол у нас, цивилизация далеко.
— Бросьте — он махнул рукой — спасибо, конечно, за предложение, но ни к чему это. Тоня, а вы что же, от Москвы уехали, получается? Куда же?
— В Карелию.
— Ничего себе! Вы же дом купили, рядом с производством?
— Пока сдала, а теперь буду покупателя искать. А на что он мне? Выперли на пенсию, чтобы свои грешки прикрыть. Заодно и родственника генерального пристроили, так сказать, двух зайцев разом. А что рядом, так и ездить мимо неприятно было, каждый раз изжога начиналась. Вот и решилась. А вы напрасно отказываетесь, Александр Николаевич не только зрение восстановить может.
— Да ну, даже не смешно.
Можно бы конечно надавить на мужика, чтобы согласился, но не хочу. Пускай сам думает, без принуждения. Так-то подходит, пускай Антонина уговаривает.
— Павел Аркадьевич — поднялся я — не буду вас уговаривать, но до понедельника моё предложение остаётся в силе. Дальше не знаю, можем принять кого-нибудь. Антонина Васильевна, вы едете, или остаётесь?
— Я останусь, если можно.
— Хорошо, но такси я заберу, если оно ещё не здесь. Так что до свидания, Павел Аркадьевич, рад был познакомиться.
Не успел дойти до лестницы, слышу:
— Подождите! — торопится следом инженер. Уверенно так передвигается, не скажешь, что слепой.
— Что-то решили?
— Да! Я не мог поверить, я и сейчас не могу. Но и отказаться не могу тоже. Что я должен делать?
— Давайте тогда вернёмся — предложил я — мало ли, записать что понадобится.
И снова мы устроились вокруг того же стола. Хозяин дёрнулся было предложить чаю, но я отговорился, некогда. К министру не принято опаздывать. Или можно?
— Тогда у меня первый вопрос: когда вы можете прибыть в санаторий под Питером? Только завтра-послезавтра отпадают, буду занят.
— Какой санаторий? — хозяин явно стал немного не в себе. Эмоции передавали страх и надежду.
— Мы там восстановим вам зрение, потом подпишем контракт.
— Не знаю. Я готов хоть сейчас.
— Вас отпустят отсюда?
— Как могут не отпустить? Я свободный человек, до конца квартала эта комната оплачена, а где я живу — это моё дело. Так я и отказываться не хочу, мало ли, не получится у вас, вернусь тогда.
— А вещи?
— Что-то с собой возьму, с остальным потом разберусь.
— Ваша семья не вмешается в ваши планы?
— В общем-то может, но не в том смысле. У сына доверенность на всё моё имущество, сын-то разумный, а невестка со сватьей могут не него насесть, чтобы всё продавал. Только как узнают? Первый год ещё звонил раз в квартал, теперь только платит. А если и позвонит, скажут, что в гостях.
— Остаётся единственная проблема, это жильё. Несколько дней придётся пожить в общежитии, потом...
— У меня поживёт — вмешалась Антонина.
— Тогда давайте в понедельник, часам к двенадцати.
— Я привезу — снова встряла Антонина.
— Ну и договорились, я позвоню, чтобы вас там приняли и номер вам открыли.
Думал, МЧС в громадном здании сидит, типа как на Лубянке, а привезли меня к невзрачной постройке. В московских улицах не разбираюсь, но где-то недалеко от центра. Или у них для каждой службы свой дом?
Пропуск на меня был, прошёл без проблем, дальше направили. По ощущениям, будто попал в накопитель аэропортовский. Народу набилось изрядно, присесть особо некуда, курить не разрешают. Мне-то и не нужно, а многие нервничают. Преимущественно граждане в форме, но и в цивильном есть. Человек двадцать примерно.
Я заранее пришёл, но остальные ещё раньше. На входе меня девушка в списке нашла, отметила и довольная куда-то отправилась.
Вскоре лейтенант какой-то появился, рассказал, как себя вести, как министру руку жать, вернее, как не жать, как благодарить. Мне и другим штатским как бы поблажка, можно обойтись своими словами, а не объяснять, что служу России.
Дверь приоткрылась, вижу знакомое лицо — Игорь, меня поманил. Я и вышел.
— Здорово, — говорит — ты извини, что немного сумбурно, но так нужно было. Ты теперь у нас числишься в заштате, старшим специалистом, потом зайди ко мне, удостоверение отдам.
— Какой ещё специалист? Зачем?
— Ну не консультантом же тебя называть, такие старпёрам выдают. А специалист — звучит непонятно, даже интригующе.
— А ты всё полковник?
— Говорят, приказ на подписи, тьфу, тьфу, тьфу! И вот ещё что, ты там не удивляйся, просто прими, что министр даст, и не отказывайся, я потом объясню всё. А сейчас иди, скоро уже награждение.
Нас запустили в небольшой актовый зальчик. Вызывали по фамилии, явно не в алфавитном порядке, но все, похоже, как-то с пожарными связаны. Четверым министр медали вручил, остальным разные знаки, и каждому подарок, кому в коробочке, кому в конверте. Мне тоже знак, красивый такой, с орлом на фоне креста и написано "за заслуги", ещё конверт закрытый. Заглянул, там бумаги какие-то, хотел было вытащить и рассмотреть, но тут мероприятие и закончилось, я, оказывается, последним был. Краткая речь, ответное слово, и мы опять в накопителе. Игорь поджидал уже, потащил в кабинет.
Оказалось, не в свой, а к начальству, с приёмной даже, но пустой. А в кабинете Илья, за двуспальным столом, бумагу какую-то чиркает.
— О, фермер! Здорово! Быстро сегодня, не ожидал.
Идти от двери до протянутой руки далеко получилось, Илья двинулся в мою сторону, встретились как раз в начале стола для переговоров. Чувствуется, ритуал встречи отработан.
Поздоровались, он достал удостоверение, вручил мне. Снаружи — аббревиатура "МЧС", внутри моя фотография и запись, что я, оказывается, являюсь старшим специалистом отдела новой техники. Интересно, где фото достали? Но спросил другое.
— Спасибо, конечно, но зачем?
— Нам же нужно как-то засветить тебя в отделе, мало ли помощь какая потребуется. Теперь имеем право, как своему сотруднику. И знак для того же пробили, раз получил, значит не просто сотрудник, а заслуженный. А подарок тебе как?