Лилипуты и короны 1.Акзакс торобоан

— Хм, не думал...а, что будет так многолюдно!— пробормотала высокая девушка с медно-золотым оттенком кожи, широкими плечами, крепкими руками и ногами, вытянутой, узколицей головой и золотыми волосами. С возрастом кожа все сильнее бледнела, менялись черты лица и тела, делая ее все больше похожей на изображения древних магов и богов, что в будущем грозило принести много проблем как со стороны 'поклонников', так и соперниц, а еще— фанатиков из Империи.

— Ифигения, не помню, что бы ты робела, хоть раз!— насмешливо сказала низкорослая, курносая девушка— ханджарка.

— Кира, ты, как всегда, язвительна!— фыркнула девушка.— Просто, такая толпа для меня не привычна..., я, немного растеряна...— вздохнула она.

— Ай, ты просто отвыкла!— отмахнулась подруга.

— Мдааа, ...отвыкла..., эх, как давно это было...— протянула грустно Ифигения, смотря в окно черной кареты, в которой они ехали.

— Кончайте пялиться на голодранцев, еще насмотритесь на них на празднике!— фыркнул презрительно, рослый и дорого одетый, Никифор.

— Фрх, ну тебя, вредина!— ответила ему Кира.— Расслабься и любуйся видами!— указала она на пеструю толпу и яркие здания из камня.

— Единственные виды, которыми я мог быть удивлен сейчас, скрыты этими платьями!— усмехнулся Никифор.

— Хам!— фыркнула девушка и отвернулась, полыхая смущением.

— Что поделать, красавица, розовый камень наших городов навивает на меня романтические чувства, воспоминания о прекрасных местах, в которых стоит побывать...— мечтательно закатил он глаза.

— Малыш, когда ты цитируешь пошляка— наставника по морскому делу, то выглядишь глупо! — прервала его Ифигения.

— Да, а ты как выглядишь, когда подражаешь учительнице этикета?— наклонился вперед Никифор, приближая свое лицо к лицу девушки.

— Мне идет, ведь я сама— стрева!— ухмыльнулась она.— А ты, рассуждая о том, что не видел и не знаешь, выглядишь, как котенок, пытающийся лаять!— протянула девушка, после чего толкнула парня от себя.

— Хах, ты ядовита, как древесная змея!— откинулся на подушки парень, поправляя свой алый халат.

— Зато, не будешь тянуть свои лапки, хотя, я мнооого опаснее..., могу и откусить... голову!— промурлыкала она, доставая из складок пояса нож.

— Этой ногтечисткой меня не запугать!— фыркнул он, отсаживаясь немного вглубь своей половины.

— Хватит заигрывать, достали уже!— пробурчал пухлощекий Карп, отталкивая товарища и поправляя светло-синий халат.

— У, бука-бяка!— игриво ткнула его в бок пальцем Кира.

— Ей, больно же!— воскликнул он.

— Да, ладно, там столько жира, что свечи можно топить!— хихикнула девушка.

— Уф....— надулся парень и отвернулся к окну.

— Сожрали нас эти змеи, сожрали!— хохотнул Никифор.— Правда, братушка!?— хлопнул он по плечу Карпа.

— Шшшшш!— зашипели девчонки, строя зловещие мордашки и засмеялись.

— Я же говорил!— хлопнул руками по коленям парень.

— Трууууу!— раздалось с улицы, и обоз остановился.

— Кто такие?— спросил грубый голос.

— Придворный маг и мастер боевых искусств с учениками и слугами!— ответил старший охраны обоза.— По вызову во дворец, на праздник!— подъезжая на лошади к перегороженному охраной входу на территорию дворца.

— А, это ты, Илидор-бездельник, что же, проезжайте!— вздохнул коренастый десятник караула.

— А, это ты, Менелай-пьяница, тебя в этом горшке не узнать!— ткнул он пальцем в широкополый шлем-шляпу пехотинца (на земле известный как беотийский)

— Уф, твой ночной горшок еще более убог!— махнул тот в сторону потрепанного стального шлема— колпака с наносником и пластинчатой защитой щек.

— Ха, ха, ха, ты, как всегда, предсказуем!— рассмеялся Илидор.

— Хех, ты то же, старый жук-усач!— сказал Менелай.— Проезжай, уже, с тебя бочонок и рассказ о жизни в ссылке!

— Ладно, будет тебе истории!— фыркнул Илидор, тронувшись с места.

— И бочка!— крикнул в спину Менелай, уступив дорогу.

— Подумаю!— ответил Илидор, не оборачиваясь.

— Похоже, они, то же, намиловались.— сказал Никифор, когда карета снова тронулась и загромыхала по ухоженной мостовой...

Дворец был похож на разворошенный муравейник, переживший, вдобавок, потом и пожар— всюду бегали слуги из числа свободных и рабов, как дворцовые, так и почетных гостей, так же он был переполнен этими самыми гостями, толстыми и тонкими, белыми, черными, желтыми, седыми и лысыми, одетыми в шелка и золото и одетыми... только в золото...(гости с еще одного южного архипелага были ярыми сторонниками минимализма и скромности в одежде...), самыми колоритными были, естественно, северяне, мучимые жарой, они ходили, сняв свою верхнюю одежду, но все равно прели, даже в легких накидках. Некоторые из них вовсе напоминали геро...ине... фильмы и книги про варваров, где мускулистые, лохматые герои рассекали по песчаным и ледяным пустыням в одних кожаных или меховых трусах и с великанскими топорами и мечами в руках.

— Смотри, смотри, какой ковыляет, прямо по тебе!— хихикнула Кира, толкнув в бок Ифигению и кивнув в сторону светловолосого громилы в меховых 'трусах', кожаных сапогах и повязке на лбу, придерживающих волосы от падения на глаза. На плече великан нес огромный топор.

— Так, прекращай тыкать в каждого нудиста! Еще не хватало привлечь внимание этих верзил!— прошипела Ифигения.

— Нууу, я была бы не прочь!— хихикнула проказница.

— Таа...— хотела сказать девушка, но взвизгнула, когда лапища того самого громилы сжала ее ягодицы.— Эй, ты, отрыжка тролля, совсем сдурел?— возмутилась она, разворачиваясь к обидчику.

— Гы, гы!— заржал тот, оскалившись, выставляя напоказ желтые кривые пеньки, притворяющиеся зубами громилы, и отравляя воздух своим дыханием.— Прывета, расавицы, пойдем по— скрепим кроватью!— сказал он, прижимая к себе обеих одной левой.

— Фу, ты что, в выгребной яме столовался?— скривилась Ифигения, упирая руки в волосатую и потную грудь.

— Шта? Не понял?— спросил Адалард, наклоняясь к девушке и обдавая ее 'ароматом мачо'.

— Руки убрал говорю, выкидыш пещерного слизня!— рыкнула Ифигения.

— Ах, какой плахой девочка, такой слова говоришь! Думаю, табе надо накозать! Показать, как надо вести себя в объятьях мужчины!— оскалился варвар, отчего вторая жертва мелко затряслась от страха.

— Ах так, ща я тебе покажу!— прошипела Ифигения в ответ и, схватив громилу руками за лицо, вдавила указательные пальцы в глазницы.

— Ууууу!— взвыл тот от боли, когда ногти распороли кожу и чуть не выдавили глаза.— Ша... ууууу...— ослабил он хватку и отшатнулся, бросая своих не состоявшихся жертв и замахиваясь топором.

— Куда же ты, герой!?— спросила девушка, выбив топор и хватая его за пальцы руки и выворачивая их, вызывая новый вопль, привлекший внимание его соплеменников.— Иди суда, малыш!— потянула она бедолагу за собой к колонне.— Почувствуй страсть истинной женщины!— фыркнула она, впечатывая лицо громилы в колонну.

— Хряпк!— возмутился нос от такой встречи.

— Ууууу!— издал новый вой варвар, когда его вновь ударила о столб девушка.

— Какая жесткая свинина, не отбивается ни как!— прокомментировала она, вбивая голову бедолаги в камень.

— Убью!— взревел он, пытаясь схватить девушку второй, но попал в еще более печальное положение, вторая рука оказалась с другой стороны колонны.

— Эй, ты чо творишь, шкура?— крикнул Адалард.

— Улыбочку!— оскалилась девушка и дернула на себя, упершись ногой в колонну.

— Шмяк!— лицо воина встретилось с камнем снова, а сам он отправился в мир снов.

— Сладких снов, мое солнце!— ехидно сказала девушка сползшей на пол тушке.

— Ха, не завидую я нашему болдеру* Велтену, если у него столь же покладистая невеста!— рассмеялся другой здоровяк, раздвигая окруживших место расправы варваров. — Кто ты, дева злобная?

— Ифигения, живу я тут!— буркнула она.— А ты?

— А я— Герарт, гость я тут!— оскалился светловолосый варвар, чья борода была заплетена в косу и скреплена серебряным кольцом.— Адаларда можно будет забрать?— спросил он, указывая на бедолагу.— А?— пригладил он волосы, стянутые в конский хвост ремешком, нарочно напрягая мышцы.

— Пф, да забирай, у нас на такую тушу печи не рассчитаны!— отмахнулась девушка и, схватив подругу за руку, повела ее за собой.

— Ух, какие тут ба..., гм, девушки!— причмокнул он, смотря им в след.

— Ха, да она же тебя забьет до смерти!— хлопнул его по плечу рыжий и одноглазый верзила.

— Это мы еще посмотрим, Бамбер!— оскалился тот...

— Ну, ты и сумасшедшая! Как ты его!— восторженно щебетала Кира.

— Ага, будто тебя этому не учили!— фыркнула Ифигения.— Могла бы и помочь!

— Кому, ему что ли?— хохотнула болтушка.

— Эм, а хотя бы так, все веселее!— ответила Ифигения, заходя в свою комнатку.

— Неее, с тобой нам не справиться! Ты же бешенная!— чуть помедлив, сказала Кира.

— Ну, спасибо, за похвальную характеристику!— фыркнула Ифигения.— Пойду, смою с себя пот и слюни этого верзилы, бееее, гадость!

— А я, даже, и не знаю... такой мужчина., а ты его так жестоко...— подмигнула Кира и выскочила из комнаты.

— Трещотка!— покачала головой Ифигения.— Эх, я уже стала такой же, или стало? Хм, что то я не туда, глупо о прошлом вспоминать...,эх, теперь то...— вздохнула она, снимая с себя халат.— После стольких лет этой оболочке...— добавила она, рассматривая притягательные округлости, но несущие на себе отметины старого ожога. Пальцы скользнули с груди к животу, где ожог был особо крупным и четким, повторяя шрамами форму распускающегося цветка.— Пожри Червь этих богов и их дары!— стукнула она кулаком по пластине зеркала...

Утро следующего дня, тренировочная площадка.

— Стоило кое кому вернуться и от пыхтения, грохота и визгов теперь опять не выспаться!— противный голос Ликурга— шестого сына Тимоса.

— И тебе доброе утро, младший не наследный княжич, не наследного княжича!— усмехнулась Ифигения.— Как, малыш, магия не проявилась?

— Тыыыы..., дочь ш...., какое право ты имеешь открывать пасть в моем присутствии!— зашипел тощий парень, сверстник девушки, выскакивая из тени и приближаясь к ней.

— Ооо, да ты, вдобавок, не вырос!— глядя сверху вниз на парня.

— Ах ты, грязь, да как ты смеешь...— взвизгнул он, хватая девушку за ворот тренировочного костюма и пытясяь ее притянуть к своему лицу.

— Смею!— оторвала она руки, надавив на слабые кисти парня.— Как маг и воин!— отшвырнула она парня от себя.

— Уууууу, ты за это ответишь!— взвыл он.— Ответишь! Вернется Никита и тебе не поздоровиться!

— Ха, а сам то ты, ни на что годен, ничтожество?— усмехнулась девушка, утирая пот.

— Аааа, ты будешь еще в ногах у меня валяться, с...!— крикнул Ликург.

— Сейчас я кому то, что-то оторву и отобью!— прошипела Ифигения.— Пшел прочь, плешивый щенок!— направила она клинок под нос Ликурга.

— Тхыыы, на меня, меч!?— взвизгнул парень, пятясь.— Скоро все вы ответите!— прокричал он, убегая с мощенного камнем двора.

— Ската свиньи*!— ругнулась девушка, сплюнув вслед, и вернулась к тренировке, но теперь она шла вяло...

Интерлюдия

Три дня назад, Аллалгар (вторник), 30-ый день месяца Гудиса (Апрель), 507-ой год Эры Красного Змея.

Порт, кабинет управителя порта.

— Отец, ты уверен, что эта свадьба, этот... союз стоят того, что бы тратить силы на его организацию?— спросил молодой хозяин кабинета у коренастого и широкоплечего старика.

— Уверен, Продром, уверен!— ответил Тимос, развалившись на стоящим у правой стены диване.— Этот союз— наша надежда на лучшее будущее!— взмахнул он мозолистыми руками.— Представь, какие горизонты откроются нам, весь мир будет открыт! Только пожелай и все будет, главное, связи с правильными людьми! Правильные связи с правильными людьми!— поднял палец старший брат афенти.

— Мы все пошли в тебя, отец, магия в нас слаба настолько, что выше артефакторики нам не прыгнуть, из за того ты не носишь венец!— горячо возразил Продром, вставая из за письменного стола.— Много ли будет тех, кто готов принять нас таких? Многие ли будут нас достойно воспринимать?

— Мы знать, природная знать!— повысил голос старик.— Мир меняется, уже изменился! В большинстве стран, маги лишены прав наследования, большая часть из них, придерживаются догматов 'очистителей', маги стали приравнены к опасным рабам, в таких условиях, мы, как чистые люди, будем иметь больше свободы, больше шансов, чем все эти 'великие и ужасные маги'!— размахивал руками мужчина, отчего его черный халат сбился на бок, оголив некогда обожженное плечо.

— Ха, выбор! Не будет у нас больше выбора и свободы, мы обменяем ее на золотую клетку и корм!— фыркнул парень.— Я поддержу тебя, отец, ты знаешь! Всегда! Особенно, если в деле, а ты в него втянешь и остальных, так или иначе, мои братья...— сказал спокойнее Продром.

— Да, ты верно рассудил, сын, уже все запущено, эта свадьба— часть плана, грандиозного плана, в котором каждому отведена своя роль!— потер руки мужчина.— Феогност и Федос с нами, Никита уже третий год заключает договора и подбирает союзников, уже все готово, осталось отметить этот праздник, и можно будет приступать ко второй части! Торговля возрастет на порядок, мы станем самыми богатыми из островных афенти! Да же младший с нами, не тот, что младенец, разуметься, имеет свою роль!— ухмыльнулся Тимос.

— Хорошо бы, надеюсь, ты знаешь, на что нас толкаешь, не хотелось бы потратиться впустую и... еще и головы лишиться!— ответил парень.

— Да, кстати, свадьба, правильная, твоя, свадьба, сын, принесет нам много выгод и новых друзей!— встал мужчина.

— Постарайся жадничать разумно, отец, не хотелось бы жить с бородавчатой саргобонской жабой в женском платье!— усмехнулся Продром, теребя узкую черную бородку.

— Не сомневайся, все будет в лучшем виде, подберем тебе достойную пару!— улыбнулся Тимос.

— То есть, главным критерием достойности у нее будет неприлично много денег в приданное!— хохотнул парень.

— Несомненно!— улыбнулся старший брат великого афети Ханджара.— Уверен, тебе, то же, понравятся ее... достоинства, сокрытые в сундуках!— протянул он и расхохотался...

Конец интерлюдии.

Зизи (воскресенье), 5-ый день месяца Сигушуб (Май), 507-ой год Эры Красного Змея.

День свадьбы.

По улицам города было невозможно протолкнуться от толп зевак, собирающихся поглазеть на церемонию бракосочетания, проходящего в центральном храме богов.

— Дорогу, дорогу! Освободить дорогу!— надрывались воины личной гвардии афенти и городской стражи, расталкивая древками копий, отгоняя плетями и оттесняя лошадиными крупами слишком настырных зевак. — Прочь, замарашки! Эй, ты, свиная морда, слазь с крыши, а не то стрелой спущу!— кричали всадники излишне сообразительным зрителям забравшимся повыше, угрожая оружием.

— Идут, идут!— пронеслось по рядам. Из открытых врат дворца выехала длинная процессия.

Первыми, естественно, ехали всадники охраны в кольчугах и шлемах, поверх дорогой одежды красных тонов, на боку у каждого висел короткий меч, а в руках были длинные копья, блестевшие на солнце.