Ласурские хорьки

— Беспокоились? — уточнил тролль, отряхиваясь как собака.

— Беспокоились! — кивнул Ягорай.

— Шёл! — пояснил Вырвиглот. — Заблудился!

— Как это — шёл? — растерялась волшебница. И вдруг сообразила — тролль под мостом слишком много весил, чтобы мог держаться на воде.

— Зоя!

Что-то в голосе Виньо заставило Вителью резко развернуться и поспешить к нему. Гном сидел на корточках рядом с полулежащим Йожевижем. Пола куртки того была откинута и на груди расползалось красное пятно. Быстро расползалось.

— Боги! — ахнула Вита, упала рядом с гномом на колени, попыталась осторожно перевернуть его.

В мгновение ока оказавшийся рядом Ягорай помог.

Из-под правой лопатки Йожа торчало обломанное древко стрелы.

Вита с Яго переглянулись, а затем оба занялись делом. Слаженно, не разговаривая, будто занимались этим всю жизнь бок о бок. Черноволосый, достав нож, начал резать гномью куртку. Вита, закрыв глаза, искала линии Силы, откуда можно было бы взять энергию. Как назло, каменная утроба земли в этом месте была мертва. Йожевижу повезло лишь в одном — попадание в холодную воду сузило сосуды, на время приостановив кровотечение.

От движения гном пришёл в себя. Попытался заговорить, но лишь обрызгал губы и бороду кровяной пеной.

— Лёгкое пробито, — заметил Яго так спокойно, будто говорил о каком-то чужаке. И взглянул на Виту: — Справишься?

Его отстранённость вмиг прекратила панику, в которую она начала впадать, перебирая в мыслях целительские схемы. Чего она волнуется, в самом деле? Бывали в практике случаи и потяжелее! Здесь, по крайней мере, всё понятно — освободить рану от древка, бросить силы на восстановление лёгочной ткани и сращивание сосудов. Если их не хватит на остальное — сшить рану шёлком, благо сумка с медицинскими инструментами лежит в вещмешке, дожидаясь своего часа. Она, Вителья Таркан ан Денец, дипломированный целитель, а не какая-то там деревенская знахарка!

Кивнув Ягораю, Вита повернулась к Виньо.

— Достань из моего мешка кожаный свёрток, разверни и положи рядом со мной. У тебя есть бинты?

Гном кивнул, подтащил свой мешок, вытащил оттуда чистую, но мокрую рубаху, трясущимися руками протянул волшебнице. У него тряслись не только руки, но и губы. Дрожали так, что Виньо не мог вымолвить ни слова.

Мгновенно высушив рубаху, Вита вернула её и приказала:

— Рви на полосы шириной в твою ладонь — надо будет туго перетянуть ему грудную клетку!

Яго уже избавил гнома от одежды и уложил на бок. Придержал его за плечи, дождался, когда волшебница кивнёт, подтверждая, что готова к операции. Заглянул в лицо Йожевижу.

— Ну что, старый друг, готов потерпеть?

Тот едва заметно кивнул и закрыл глаза. Его лицо было бледно и покрыто испариной — кровопотеря и болевой шок делали своё дело.

Черноволосый крепко взялся за древко и дёрнул. Кровь запузырилась в ране, запрыгала фонтанчиком. Алая, лёгочная, красивая.

Светляки спустились из-под потолка и зависли над операционным полем.

Вита оставила один, потушив остальные. Ей свет был не нужен, а вот силы поберечь следовало!

— Хорошие инструменты, — буднично похвалил Ягорай. — Имей в виду, если что — я смогу его заштопать!

Вита посмотрела на него с удивлением, переходящим в благодарность. Черноволосый вожак думал на шаг вперёд и давал понять: ей не следует беспокоиться о ране, если, отдав все силы на заживление основного, она потеряет сознание и не сможет закончить операцию!

А затем волшебница прикрыла веки и отринула от себя все сущее, оставшись один на один с Йожевижем, чей силуэт мерцал в темноте, подобный контуру созвездия, быстро блекнувшими звёздами. Его бы надо согреть — болевой шок и кровопотеря забирают тепло из тела не меньше, чем потеря магии, но это потом! А сейчас она направит Силу вглубь раны...

Гном дёрнулся и застонал — глухо, страшно. В затем наступившей тишине было отчётливо слышно, как стучат зубы Виньо.

— Подержать? — неожиданно предложил подошедший и наблюдающий за процедурой тролль. — Бьётся!

Йожа, действительно, начинала бить крупная дрожь.

Яго молча подвинулся, давая Дробушу прихватить его за плечи. Сам же держал голову, чтобы гном не ударялся ей о камни.

Вителья мысленно проникла в лёгочную ткань с кучей порванных альвеол, словно губка сочащихся сукровицей. Заживить их все без подключения к линии Силы было невозможно, но выгнать воздух из полости лёгких, стянуть отверстие и затромбировать рану — вполне. На общем объёме дыхания это не должно было сказаться — жили же, не страдая, люди с залеченной чахоткой! А затем она принялась за сосуды, и вот эти мелкие скользкие гады вымотали её донельзя. Они пытались уйти глубже в ткани, они не желали ровно срастаться, и они кровили, кровили, кровили... Ей казалось, гном потерял уже одну треть крови, а у неё самой почти не осталось сил, чтобы добавить жизни в его похолодевшее тело.

И вдруг её рук, накрывших рану, коснулись шершавые ладони, которые не могли принадлежать Яго. Вита с изумлением распахнула глаза и увидела рядом Виньо. На лице молодого гнома застыло выражение страшнейшего напряжения, однако дающего плоды: медленно и неохотно перетекала в руки волшебницы дикая, неприручённая магия. Виньо оказался Спящим — магом, Сила которого пробудившись однажды и не найдя выхода, уснула вновь.

Пробуждение Силы сопровождалось определёнными обрядами очищения сознания и тела, различными инициациями, непрестанным наблюдением старших товарищей за пробудившимся магом. В случае Виты рядом была её мать — профессиональная целительница. В случае Виньо рядом, видимо, не оказалось никого, кто мог бы позволить его дару развиваться. И сейчас гном 'ломал' собственную волю, пробуждая когда-то утерянные способности.

Вителья благодарно коснулась Виньо плечом, надеясь, что он поймёт нехитрый знак. И вновь ушла в глубину разума, направляя неожиданную помощь на заживление раны, ускорение кроветворения, повышение температуры тела Йожевижа. Магия Виньо воспринималась волшебницей не просто глотком свежего воздуха на глубине. Любая мана обладала индивидуальным 'ароматом'. Аромат волшебства Виньо казался Вителье ужасно знакомым, но она, вспоминая всех встреченных магов, никак не могла сообразить, на кого из них он похож!

Когда Йож задышал ровнее, измученные и ослабевшие Вита и Виньо одновременно повалились рядом с ним на камни и мгновенно уснули.

— Разбудить? — поинтересовался у Яго тролль.

Тот покачал головой.

— Не надо! Рану я сам заштопаю. Нам нужно тепло! В сумке у Йожа есть немного угля, в моей — зажигательная жидкость, трут и огниво. Надеюсь, трут не вымок. Сможешь развести костёр?

— Огневушка красивая! — мечтательно сообщил Дробуш и отправился на поиски сумок. — И мясо на ней вкуснее, чем сырое!

Ягорай только головой покачал. Сумку волшебницы он положил себе на колени и теперь выискивал иглу, достаточно крепкую, чтобы продырявить толстую кожу гнома, и шёлковую нить для шва.

Вырвиглот собрал нехитрый костерок, плеснул на угли вонючей жидкости, заставившей его расчихаться. Огнивом не воспользовался — чиркнул указательными пальцами друг о друга, высекая искру. Скоро маленькое пламя плясало на камнях, гоняя тени под потолком пещеры, а Дробуш, разложивший вокруг него вещи для просушки, время от времени переворачивал их ладонью, будто блинчики лопаткой на сковородке.

— А где кошак? — вдруг спросил он.

— Рай ушёл верхами, — пояснил Яго, не оглядываясь — последний магический светлячок давал слишком мало света, и ему приходилось сильно напрягать глаза, чтобы шов получился не только крепким, но и более-менее ровным. — Будет убивать их по одному и ждать нас на поверхности. Нос подскажет ему — выбрались мы или нет!

— Всех надо убивать! — недовольно проворчал тролль. — Плохие люди!

— Плохие, — покладисто согласился черноволосый. Перекусил нить, полил на рану из приготовленной заранее бутыли с креплёным вином. — Дробуш, помоги мне! Приподними Йожа, чтобы я мог забинтовать ему грудь.

Вдвоём перетащили к костру всех троих и, наконец, смогли присесть сами, погреть озябшие ладони у пламени.

— Если тебе нужно поспать — спи! — предложил Яго. — Здесь безопасно!

— Ску-у-ушно! — подвыл тролль. — Как под мостом сидеть! Пойду, поищу?

— Что поищешь? — удивился вожак. Поднялся, найдя котелок, зачерпнул воды из подземной реки, поставил на угли.

— Дорогу! — Дробуш тоже встал, потянулся с хрустом — звук был древним, таким, словно друг об друга тёрлись смещающиеся тектонические плиты.

Подойдя к воде, тролль прыгнул в поток и тут же ушёл на дно.

— Пресвятые тапочки! — пробормотал Ягорай.

И посмотрел на волшебницу. Личико той заострилось, а бледность, покрывшая его, могла бы поспорить с бледностью Йожевижа. Подтянув Виту, Яго уложил её головой себе на колени. И... бережно погладил по щеке.

* * *

— Значит, подземный коридор расходится на пять потоков, но до перекрёстка нам нужно пересечь три отрезка без воздуха — всё верно? — Ягорай взглянул на Дробуша, присевшего у ярко горевшего бездымным пламенем костра.

Пришедшая в себя волшебница, как ни была истощена, добавляла по каплям магию в костерок, понимая, что им всем, кроме, пожалуй, тролля, нужно тепло.

Йожевиж спал крепким целительным сном и просыпался лишь дважды — попить воды. Виньо не отходил от него ни на шаг, сидел рядом, держал за руку, украдкой вытирал слёзы, думая, что его никто не видит. Поглядывая на него, Вита не в первый раз ломала голову, кем приходится молодому гному старый. Отцом? Так они совсем не похожи друг на друга. Дядей, братом? Опекуном? Учителем?

Когда она с трудом пришла в себя, Ягорай помог ей сесть и дал выпить горячего ягодного отвара с мёдом. Слава Богам, это вернуло силы! Не в полной мере, но вернуло. Первое, что сделала Вителья после поддержания огня, серьёзно поговорила с Виньо:

— Сколько лет тебе исполнилось, когда Дар проснулся?

— Девять.

— Пробуждение было одиночное, или последовали и другие?

— Их было несколько...

— Почему ты никому не рассказал об этом?

— Им не было дела до меня!

Рыжий гном смущался и заикался от волнения, но отвечал волшебнице, честно глядя в глаза. Черноволосый внимательно слушал, однако не вмешивался.

— Нельзя игнорировать такие вещи, Виньо! — строго говорила Вителья. — Рано или поздно Сила могла бы проявиться без твоей воли и нанести вред тебе или кому-нибудь ещё! У тебя несомненный целительский дар! Тебе надо учиться!

— Я знаю! — воскликнул в ответ гном и бросил печальный взгляд на Йожевижа. — Мы копили деньги на мою учёбу в Вишенрогской Высшей Целительской школе!

— Вот как? — смягчилась Вита. — Тогда обещай мне одну вещь, хорошо?

Виньо посмотрел на неё исподлобья.

— Ты не станешь пытаться лечить мастера Йожевижа самостоятельно, делиться с ним собственной силой! Больше, чем мы с тобой отдали — отдавать опасно!

— Но почему? — прошептал гном. — Я же могу! Ты же видела, Зоя, я могу!

Вителья положила руки ему на плечи и хорошенько встряхнула.

— Ты сейчас как тот лесоруб, что впервые взял в руки топор, понимаешь? И палец можешь случайно оттяпать и ногу!

Виньо упрямо покачал головой.

— Ради здоровья мастера Йожа поклянись мне! — потребовала Вита, а Яго вдруг негромко добавил:

— Давай, Виньо, клянись.

— Чем клясться? — набычился тот.

— Его здоровьем и клянись, — Яго улыбнулся, встретив одобрительный взгляд волшебницы, — давай, мы ждём!

И у Виты вдруг стало так тепло на сердце, словно часть пламени из костра переместилась туда и вспыхнула негасимым и ярким пламенем. Оказывается, 'Мы' звучало куда лучше, чем 'Я'!

Виньо всё-таки поклялся. И теперь сидел рядом с Йожем и держал его за руку, кидая мрачные взгляды на парочку, молчащую у костра. До тех пор, пока из подземной реки не вылез тролль с новостями...

— Теперь надо понять, на сколько минут придётся задерживать дыхание, — продолжил допрос Яго. — Ты умеешь считать, Дробуш? — Он показал троллю один палец: — Это один... это два...

Тролль сунул ему под нос увесистый кулак и констатировал:

— Пять!

— Умница! — похвалила Вита и показала два кулачка, которые по сравнению с его показались грецкими орехами, а не кулаками. — А так сколько?

— У-у! — обиделся тот и надолго задумался.

— Да что мы в самом деле, — проворчал Ягорай и встав, принялся расстёгивать куртку, скидывать сапоги и рубашку — снова мочить одежду не хотелось, хотя рано или поздно пришлось бы!

— Ты куда? — отчего-то испугалась Вителья.

— Сплаваю сам, заодно и посчитаю!

Он повернулся к ней, блеснул глазами:

— Ты за старшую, Зоя!

Она жадно разглядывала его в неверном свете пламени. Смуглая кожа блестела, гладкие рельефы мышц потрясали, их хотелось обводить пальцами, пробовать крепость — на плечах, на груди, на животе... И оттого, что всё это великолепие чуть было не попало к ней в руки, Вителье стало жарко, душно и... сидеть как-то неудобно.

Ягорай шагнул к кромке камня и бесшумно ушёл в воду.

— Пять и ещё пять! — торжествующе взревел тролль так, что Йожевиж вздрогнул во сне. — Пять и ещё пять!

И сунул Вите под нос оба кулака, вынуждая её отшатнуться. Фыркнув на тролля, как рассвирепевшая кошка, Вителья встала и ушла к гномам. Опустилась рядом с Йожем на колени, положила руку ему на лоб, затем на шею. Жара не было, пульс находился в границах нормы. Пожалуй, ещё несколько часов сна — и повязки можно будет снимать.

— Ох, каменные ядры, — заворчал гном, просыпаясь и пытаясь повернуться, — ох, я, кажется, отлежал полупопия!

Вдвоём с Виньо помогли мастеру Синих гор приподняться и сесть, опираясь спиной о сложенные плащи. Гном щурился на свет и смешно моргал, делаясь похожим на сову-сплюшку.

— А что было-то, а, други? — поинтересовался он. — Ничего не помню, только как в воду падал! И вроде под лопатку что-то кольнуло!

— Кольнуло его! Кольнуло!.. — вдруг дрожащим голосом произнёс Виньо и разрыдался.

Вителья с изумлением смотрела, как рыжий размазывает крупные слёзы по щекам, шмыгает носом, как прячет лицо в ладонях, стесняясь собственной слабости. Как Йож ласково отводит его пальцы и гладит по голове ещё неловкой рукой... И неожиданно поняла, что странного было в аромате магии Виньо! Он напомнил ей собственный!

— И давно вы скрываете это? — поинтересовалась она, садясь поудобнее.

Йожевиж взглянул на неё коротко, словно кинжалом под дых ударил. Виньо тут же затих.

— Истина на истину! — подал голос от костра Дробуш. — Она про противного рассказала!

— И то правда, — вздохнул Йож. — Позволь представить тебе, Зоя, и тебе, Дробуш, мою подругу — Виньовинью Виньогретскую, дочь Цехового старшины Виньогрета, Синих гор мастера!

Волшебница быстро прикинула статус рыжей гномеллы. Цеховые старшины в иерархии гномов шли вторыми после самого короля! Принцесса — не принцесса, но не ниже герцогини по меркам Ласурии! Так вот откуда познания о придворных привычках! Почему Виньо скрывалась под личиной молодого мастерового гнома тоже не было для неё, прожившей в Драгобужье долгое время, загадкой. Подгорные жители, даже те, кто давно выбрался наружу и держал мастерские, цеха и производства в разных уголках мира, не приветствовали участие женщин в общественной жизни. Для них существовала женская половина дома, женские занятия, женские развлечения. Даже запасы гномы делали сами, и ни один самый уважаемый Мастер или Старшина не кичился пройтись по лавкам, в том числе дамского белья и приятных мелочей, чтобы купить супруге и дочерям необходимое. Исключение составляли гномеллы-воины и гномеллы-маги. Но эти, как правило, замуж не выходили, предпочитая оставаться свободными от обязательств другому гному до самой смерти.