| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— ХЫ-ы-ы!!!
— Вэнди, ты плачешь или смеёшься? — Баттерс озадаченно потёр затылок.
— И то и другое! Картман, ну ты и гад! У меня горе, а ты меня смешишь! Ой, не могу! Один-два доллара в день! Ну ты и олух!
* * *
— Я был таким дураком, Кайл! Самым большим дураком на свете!
— Да ладно тебе, Стэн. Картмана тебе всё равно не догнать.
— Зачем я отправился в этот долбаный поход?! Я потерял всё — школу, дом, семью, даже бабу оставил с Картманом!
— Но у тебя есть я! Ты же знаешь — старый друг лучше двух подруг!
— Родители, наверное, волнуются!
— Это точно, — подтвердил Токен. — Небось все морги уже обзвонили!
— И вытрезвители, — добавил Клайд.
— И тюрьмы!
— И публичные дома!
— И гей-клубы!!!
— Кайл, ну ты уж совсем. Зачем думать о самом худшем?
— Мои тоже, наверное, думают, что я дуба врезал, — вздохнул Клайд. — Или в запой ушёл, что ещё хуже.
— А мои уверены, что я занимаюсь где-нибудь чизингом.
— А обо мне точно думают, что я курю!
— А меня 100% подозревают, что я матом ругаюсь!
— Да, не повезло нам, пацаны. Одному Картману хорошо. О нём мама не волнуется — она знает, что он либо в сортире сидит, либо мир пытается уничтожить, либо одно из двух.
— Тогда как он сейчас с Вэнди! С моей Вэнди! Зачем я её оставил? Ради кого? Чего я тут не видел?
— А чего ты там не видел?
— Там я ничего не видел. Она мне не разрешает даже заговаривать об этом!
— Стэн, ну ты и лох! Мужик должен общаться с подругой всего двумя фразами. Первая — это "Дай пожрать!".
— А вторая — "Я хочу тебя"?
— Нифига! Вторая — это "дай пожрать спокойно".
— Вам с ней надо расстаться! — уверенно сказал Кайл. — Она — баба, ты — мужик. Вы разные совсем...
— Кстати, мы уже пришли.
— А куда это мы пришли?
— В амбар, естественно. Тут танцы будут, бухло и, главное, мамаша Картмана — значит, все наши тоже здесь.
— Не грусти, Стэн! Сейчас зайдём, выпьем, девчонку какую-нибудь снимем...
— А я вообще тебе так скажу: плюнь ты на этих баб! — авторитетно заявил Кайл. — И разотри!
— А лучше — раза четыре! — поправил его Кенни.
— Взбодрись, Стэн! Не кисни!
— Точно! А чтобы не киснуть — надо квасить!
— Вы не понимаете, пацаны... Я думал, что у нас с ней любовь! — промямлил Стэн.
— Перепутал, Стэн. — Почесался где-то в районе ремня Кенни. — Про любовь — это в индийских фильмах. А в реальной жизни никакой любви не существует. Только секс!
— Скажи по-честному, Стэн, а у тебя хоть раз с девчонкой было?
— С девчонкой — ни разу, — печально ответил Стэн.
— А с кем тогда было? С мальчишкой?
— Знаете, пацаны, — прищурился Стэн. — Теперь я понимаю, почему моего папашу так тянет в запой уйти. Потому что в трезвом виде вытерпеть друзей совсем невозможно! Эй, официантка! Дай-ка мне пива!
— Эй, Стэн! Что ты делаешь? От пива же живот!
— Нифига! Живот не ОТ пива, а ДЛЯ пива! Ох, а пиво сегодня пенистое!
— Опять ты со своей латынью...
— Стэн, ты так похож на своего отца! — печально заметил Кайл.
— Эй, Марш! — раздался позади незнакомый женский голос.
— Блин, вот стоило немного выпить, и меня уже принимают за моего папу...
— Привет, Марш! Помнишь меня?
— Машка? — предположил Стэн.
Ба-бах!
— Ой, блин, больно-то как!
— Да, Стэн, время ушло безразвратно.
— Эй, Марш! — раздался позади другой женский голос.
— Ленка? — опять попытал счастья Стэн и опять неудачно.
— Я Машка!
Ба-бах!
— Стэн, ну ты и лох! Научись уже баб не по именам, а по кличкам называть, чтобы потом не путать. Ну там рыбкой или зайкой.
— Фу! Если я буду их так звать, то все подумают, что я не крутой! А кроме того, это ж не я, а мой папа!
— Действительно. Значит, твой папа лох.
— Ну тогда научи папу называть баб например "шлюшкой", ну или "сучкой".
— Вот папа Баттерса называет свою жену "попугайчик".
— А она его зовёт просто — "попка".
— Логично.
— Стэн, может хватит пиво дуть?
— Ты поставь на "Пепси" крест, пиво — поколенье NEXT! И-ик! Пацаны, сейчас спою. Или расскажу стихотворение.
— Не смей!
— Нет уж, слушайте:
Долго грустил и сидел я, понурясь,
Под сакурой милой,
Долго я спрашивал с гор проносившийся ветер:
"Разница в чём меж людьми
И жильцами свинарников тесных?"
Выпив три литра сакэ, точно понял:
Разницы нет никакой.
* * *
— Картман! Тебе не дано понять меня!
— Да я тебя насквозь вижу, Вэнди!
— И чего там? — спросила Вэнди с беспокойством.
— Да ничего интересного. Внутренности одни... — отмахнулся Эрик.
— Тебе никогда не понять, что я чувствую! Внутри меня зыбкая пустота, которую не способно заполнить ничто!
— Да, мне это знакомо. Каждый день перед обедом я чувствую примерно то же самое. Перед ужином, впрочем, тоже. Это я ещё про завтрак не упомянул!
— Ты не способен понять, что такое любовь!
— Это как раз понятно. Влюбиться — это как в штаны наложить. Все это видят, но лишь ты один ощущаешь на себе это тёплое чувство.
— Какие же вы, все мужики, грубые и бесчувственные хамы! Особенно Стэн! Мы с ним всё время ссоримся! Вот, например, я хотела надеть на нашу свадьбу красивое белое платье с розовым бантиком...
— А он не хотел надеть платье с бантиком? Наглее-е-ц...
— А он, наглец, вообще жениться не хотел.
— А ты, Эрик, надел бы платье ради любимой девушки? — заинтересовался Баттерс.
— Ни за что! Я никогда не буду надевать платье!
— Это радует, — облегчённо вздохнула Вэнди.
— Потому что платье меня полнит!
— Тебя полнит не платье, а что ты жрёшь по восемь раз в день, — Вэнди опять нахмурилась. — Тебя никто никогда не любил!
— Да, это правда. Ну и что? Жизнь без любви — всё равно что орбит без сахара.
— Дурак! Глупый, глупый дурак! Если бы ты мог понять, чего ты лишён!
— Так объясни!
— Это нельзя объяснить! Можно только... показать.
— Так покажи!
— Но... я не знаю... ведь Стэн! Мы с ним ещё не расстались!
— Да пошли ты его! Спорим, он жизнь за тебя не отдаст! Предложи ему!
— Толковый план, — почесал в затылке Баттерс. — Если не отдаст, его можно будет на законных основаниях кинуть. А если отдаст — кому он, покойничек, нужен?
— А то! Это, Баттерс, называется "боевая женская логика". Я владею ею в совершенстве!
— Эх, Картман... Тебе не понять — влюблённые бесстрашны и отважны. Они как птицы пролетают самый яростный огонь, не опалив крыльев. Но если любовь умирает, силы оставляют птицу, и она сгорает. Дотла...
— Ы-ы-ы...
— Картман, ты чего?
— Птичку жалко...
— Эрик!!! Ты способен быть серьёзным?
— А ты разве серьёзно веришь во всю эту чушь про любовь?
— Конечно! Я посвящаю Стэну все свои мысли, чувства и даже песни!
— Хотя ему они не интересны...
— Вот послушай!
Вэнди:
Не отрекаются, любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать Тебя,
А Ты придёшь совсем внезапно!
Я перестану ждать Тебя.
Стэн:
Не отрекаются, любя,
От пива пенного весною,
Его люблю я, как себя,
В придачу с воблою сухою!
Его люблю я как себя.
Вэнди:
А Ты придешь, когда темно,
Когда в окно ударит вьюга,
Когда припомнишь, как давно
Не согревали мы друг друга.
Да! Ты придёшь, когда темно.
Стэн:
А Кайл придёт, когда темно,
С собою принесёт креветок,
С ним пиво пьём уже давно,
И не хотим ни жён, ни деток.
Как хорошо, когда темно.
Вэнди:
И так захочешь ТЕПЛОТЫ,
Не полюбившейся когда-то,
Что переждать не сможешь Ты
Трёх человек у автомата!!!
Вот так захочешь теплоты!...
Стэн:
Но вдруг захочется ПОССАТЬ,
От выпитого, блин, на шару,
Что трудно будет переждать
Трёх человек у писсуара —
Вот как захочется поссать!!!
Вэнди:
За это можно всё отдать!
И до того я в это верю,
Что трудно мне Тебя не ждать,
Весь день не отходя от двери...
За это можно всё отдать!!!
Стэн:
За пиво можно всё отдать!
И до того я в это верю,
Что пять минут могу я ждать
Его у магазинной двери...
За пиво можно всё отдать!!!
Вэнди и Стэн (хором):
Не отрекаются, любя,
От пива пенного внезапно,
Его люблю я как себя,
Давай упьёмся пивом завтра,
Не отрекаются, любя,
Не отрекаются, любя.
* * *
— Мы нашли! Вот он, папа Стэна! Давай, Стэн, спроси его!
— Да как-то неудобно...
— Неудобно — это когда соседские дети на тебя похожи. Давай!
— Э... сэр! Разрешите вас спросить?.. Что вы можете сказать про путешествия во времени?
— И-ик! Я сегодня не такой, как вчера... А вчера я был ВАЩЕ никакой...
— Да он же нажрался!
— Кто нажрался? Я нажрался? Я напился, а не нажрался!
— Рэнди... Мистер Марш! — в отчаянии воззвал Токен. — Вы что-нибудь знаете о машине времени?
— Ко-о-нечно! — заплетающимся языком пробормотал Рэнди и поднял вверху бутылку водки. — Это она и есть. Выпил — и уже завтра!
— Я серьёзно!
— Если серьёзно, детишки, то мы все одной ногой стоим в будущем, а второй остаёмся в прошлом. А между ног у нас — страшная действительность!!!
Рэнди заметно помрачнел и залпом выдул стакан водяры, после чего мрачно уставился на Стэна.
— Эй, пацан!
— Папа... То есть — мистер Марш! Что вы хотели?
— Что ты пьёшь? Пиво? Фу, позорник! Ты же уже не маленький! Иди сюда, сынок, папочка научит тебя пить правильно!
— Не водкой единой пьян человек!
— А я не пью! Я — опохмеляюсь! И вообще: не учи отца — и баста!
— Ага, постоянный опохмел плавно переходит в длительный запой...
— Чёрт возьми! — тихонько прошептал Кайл, видя, как Стэн и Рэнди Марши в обнимку садятся за столик и заказывают ещё бухла. — Мама Стэна точно никогда его папе не изменяла! Он так похож на своего предка — просто копия! Сразу спелись!
— Стэн! Рэнди! Хватит бухать! — попытался остановить их Кенни.
— Солдат пьёт — служба идёт! А мужик пьёт — семейная жизнь идёт!!!
— Вы поймите, что водка губит вас!
— Ну так мы её тоже не жалеем!
— Нужно спасать пацана! Давайте вызовем маму Стэна!
— Точно! Где она может быть?
— Говорят, сегодня какой-то именитый русский режиссёр-оскароносец устраивает презентацию в доках Южного Парка, может она там?
— Не, у них сегодня Женский День. Мне даже выдали его повестку! — похвастался Кенни и начал читать вслух. — "Повестка Женского Дня Южного Парка. Пункт первый: Все мужики — козлы! Пункт второй: Совершенно нечего надеть! Пункт третий: Разное."
— О-о-о! Вот он! — Кайл довольно потёр руки. — Вождь краснокожих по кличке "Бегущая Вода". Вот он подходит к мамаше Картмана, они знакомятся!
— Да, сейчас придёт Шеф и отобьёт её. Картман столько раз об этом рассказывал...
— Надо этого не допустить! Пацаны, отвлеките Шефа! Я хочу, чтобы этот индеец засадил мамаше Картмана! Это и есть мой план!
— Да, я бы тоже не отказался позырить на это дело! — восхитился Кенни. — Толковый план.
— Да не в этом дело! Если у Картмана изменится отец, то и характер может поменяться! Или Картман вообще исчезнет нафиг! Давайте, действуйте!
— Привет, Шеф! — хором поздоровались Клайд, Токен и Кенни.
— Здорово, детишки! — такой знакомый и родной баритон Шефа чуть не заставил ребят прослезиться. Хотя, быть может, дело было в сигаретном дыме. — Как оно?
— Плохо!
— Почему плохо?
— Там взрослый мужик спаивает нашего одноклассника!
— Вот они, голубки!
— Мы не голубые! — обиделся Рэнди. — Мы просто синячим.
— Рэнди! — Шеф хмуро уставился на мистера Марша. — Это опять ты и опять пьяный! Сколько можно жрать одну водку?
— Не надо гнать! Я её смешиваю с соком!
— С каким ещё соком?
— С желудочным, естественно, — ответил Рэнди. И немедленно выпил.
— Да ещё ребёнка решил напоить! — стукнул кулаком по столу Шеф.
— И-и-к! Алкоголь в малых дозах — безвреден в любом количестве. Миллионы мужчин не могут ошибаться! Ик! Вот хотя бы у Гаррисона спроси, он учитель — он знает!
— Эй, Гаррисон! Сюда иди. В чём, говоришь, безвреден алкоголь?
— В трусах!
— Чё?
— Все мои деньги — в трусах! Золото — в поясе, чеки — за подкладкой пиджака, а в левом носке — брошки, кольца, серёжки... Забирай всё!
Гаррисон запрыгнул на стол и принялся судорожно пытаться избавиться от ряда фрагментов одежды одновременно. Шеф и ребята озадаченно переглянулись и немного отступили. Зато среди посетителей послышались аплодисменты и одобрительный свист.
И тут погас свет. Музыка тоже вырубилась, и в тишине лишь раздавалось бульканье наливаемой водки (10 шт.), звуки поцелуев (12 шт.), звуки пощёчин (11 шт.) и отчаянный шёпот "Мистер Шляпа, ты где?" (1 шт.)
Потом добавилось пыхтение индейца и радостное повизгивание миссис Картман.
План Кайла начал осуществляться.
* * *
— Венера сегодня яркая, — прошептал Эрик, запрокинув голову к небу.
— Картман, ты чего? Над нами потолок!
— Венера сегодня яркая, — повторил Картман, не обращая внимания на одноклассников. — Необычно яркая. Она зовёт, влечёт и манит в мир любви, прекрасный и чарующий...
— Если он прекрасный, почему мне так плохо?
— Я тебе одну серьёзную вещь скажу — ты только не обижайся. Знаешь, почему у тебя все так сложно? Ты идеалистка в любви и в дружбе. Идеалистка и максималистка. Ты во всем жаждешь абсолютного совершенства. Уж любовь — так Любовь, дружба — так Дружба, и чтобы никаких полумер, и чтобы всё с заглавной буквы. Если жить — так на всю катушку, если любить — так прекрасную и недоступную звезду, если убивать — так всех евреев до единого...
— Картман!
— Ой! Это я так... о своём. Впрочем, я тоже такой. Возможно, это из-за того, что Марс встаёт над горизонтом... Надо уходить! Быстрее!
— Но мы же не расплатились!
— Именно поэтому! Бежим!!!
Но было поздно — в дверном проёме возникла фигура бармена с перевязанной мокрым полотенцем макушкой.
Картман рванулся к двери, но бармен щёлкнул потайным тумблером под крышкой стола, и дверь захлопнулась. Картман зигзагами понёсся к окну, кряхтя взобрался на подоконник, но ставни чуть не оттяпали ему пальцы, лязгнув сверху вниз, отрезая и этот путь к отступлению. Эрик сиганул с подоконника через голову бармена, явно намереваясь уйти через камин в дальнем углу. И это у него почти получилось, но, втиснувшись в трубу, толстяк застрял в ней, нелепо суча ногами. Бармен невозмутимо раскурил трубку, и меланхолично заявил:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
