| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это почему? — прищурился старик, немного нервно теребя кончики усов. Младшенькая была его головной болью на протяжении такого количества лет, что даже драконья нервная система оказалась под угрозой уничтожения. Не смотря на то, что Семияко старательно сохранял непроницаемое, в какой-то степени, высокомерное выражение лица.
— Потому что у меня уже есть невеста, — хищная улыбка на лице Кощея могла означать всё, что угодно. Именно в этот момент Костянов подумывал о том, что этот спор между Бабушкиными и Горюновыми ой как нельзя кстати.
Особенно, учитывая, что прибудет некая Ефросинья Сергеевна Горюнова. Кто его знает, вполне возможно, что эту дамочку удастся уговорить сыграть роль его невесты? Хотя лучше попросить Аксинью Бабушкину, та хотя бы довольно хорошо ему знакома...
Да какая разница, кто это будет? Главное — найти и сделать всё, как можно более достоверно! И лучше всего, идеально, как говорится, будет, если девушка окажется простым человеком. Мараться об неё не захочет даже такой не любитель проигрывать, как достопочтимый господин Туроячи.
Кощей невольно порадовался, что Белый Дракон не умеет читать мысли. Не смотря на склонность к бессмертию, таковым он не являлся, и умереть вполне мог. Можно сказать, что шансы на такой исход очень велики, если этого захочется его собеседнику.
— А почему бы нам не устроить конкурс невест? — улыбнулся, открыто и весело, Семияко, в голову которому пришла весьма любопытная идея. Ведь никто не говорил, что свадьба должна быть на полностью добровольных началах. И уж коли такой столп магического общества, как Димитрий Костянов, он же Кощей Бессмертный Первый, может наплевать на древние традиции, то кто сказал, что он, Белый Дракон, на это не способен? Три ха! Его дочь ещё родит ему внуков!
— Конкурс невест? — переспросил Димитрий. Понимание, что его планомерно обложили со всех сторон, настроение не улучшало, но тут, словно прочитав его мысли о предложении способа спасения, даже из уст мало-мальски разумного существа, зазвонил сотовый, благополучно позабытый на краю стола. — Прошу меня простить, господин Туроячи, но я вынужден прервать наш с вами во всех смыслах интересный разговор.
— Договорим позже, Димитрий, — улыбнулся старик, про себя уже набросав листов десять примерно плана по сведению парочки под одним венцом.
Отключившись, Кощей тут же подчистил все контакты и захлопнул ноутбук, для верности ещё и откатившись от стола подальше. Телефон продолжал надрываться, так что пришлось его всё-таки взять, но это уже куда более меньшая проблема, чем перспектива стать снова окольцованным. Димитрий и так вынужден был постоянно терпеть посягательства некоторых особей женского пола, а если его ещё и родители девиц, вошедших в "благоприятный" возраст осаждать начнут... Впору на Луну отправляться, если бы это было возможно.
Наконец снова вспомнив, про несчастную технику вознамерившуюся сегодня окончательно и бесповоротно скончаться от невозможности нормально работать, Димитрий нажал кнопку приёма вызова и поднёс бедный телефон к уху:
— Слушаю.
— Ик! — раздалось многозначительно из трубки, а следом женский голос, принадлежащий особе находящейся не в самом хорошем состоянии, поинтересовался. — Енто... ик! Димитрий?
— Вроде бы, — уклончиво ответил Кощей, потирая лоб. День, начавшийся настолько феерически, вряд ли будет спокойным и дальше.
Что его ещё ждёт? Процедура установления отцовства? Признание чьей-то недееспособности? Или что там ещё эти боги удумали?!
— А я того... Жаба, во! — ответ тянул на семёрку по десятибалльной шкале шокового состояния.
В принципе, услышать такое не так уж страшно, но если включать в расчёты то, насколько за сегодня пострадала нервная система Костянова, становится понятно, почему выражение его лица подходило под следующий афоризм: "Я ху*ею, дорогая редакция!".
Жаль вслух эту фразу произнести не позволяло воспитание Димитрия Аристарховича, выражавшегося нецензурно только в исключительных ситуациях. Нынешняя к таковым не относилась.
Пока что.
— И дальше что? — максимально корректно осведомился Кощей, чувствуя, что ещё чуть-чуть и у него вполне может начать дёргаться веко. Данный тик появился после одной совместной пьянки, в компании Аксиньи и Лексия. Эта парочка устроила выяснение кто круче и лучше прямо посреди застолья, а расплачиваться пришлось ему, Димитрию.
Увидев тогда сумму в счёте, он поклялся больше ни разу за всю свою жизнь не встречаться с обоими за одним столом в ресторане.
— Ты чё?! Лубовь всей своей жизни не узнал?! — смертельно обиделась дамочка и всплакнула. — Дожили, Царевну... ик! Лягушку не узнаюу-у-у-ут!
— Тьфу, Жабина, ты что ли?! — досадливо поморщившись, Димитрий выпрямился и строгим голосом поинтересовался. — Молодая леди, вы где, извините за выражения, так нажраться успели?! Опять новую настойку опробовали?
— Да! Это я! И я хочу тебя! — мерзко захихикала Алина Жабина, она же Царевна Лягушка, она же местный поставщик самогонки на рынок, причём любого сорта-вида-качества и с низкими ценами. Как её ещё органы местного правопорядка к рукам не прибрали-то?
Хотя Димитрий подозревал, что тут кто-то из своих покрывает, но легче от этого не становилось. На почве дегустации собственной продукции, Алина умудрилась заработать себе навязчивую идею о том, что она — любовь всей жизни Кощея, и он просто обязан на ней жениться.
Костянов успевал протрезвить даму прежде, чем та натворит глупости. Только есть подозрения, что удачу в любой момент может от него отвернуться.
— Слюну вытри, из трубки капает, — несколько грубовато откликнулся мужчина, на такое выражение чувств, при этом брезгливо поморщившись.
Вот надо же было Ивану Царевичу, он же Иван Анисимович Царёв, связаться с этой девицей! Ну и что, что стрела попала по пятой точке данной особы! Это вовсе не означает, что пора жениться и именно на ней.
И Царёв ещё хвалиться, что гораздо умнее Ивана-Дурака. Может оно так и есть, однако ж Иваночка Дурачок в жёны взял Василису Премудрую, а Царевич лопухнулся...
Причем, судя по пьяному бормотанию в трубке, понял это довольно быстро, хотя развестись-таки опять ума не хватило.
— Я тебя люблю-у-у-у-у, — проныла Жабина и всхлипнула. — Я не могу без тебя-а-а-а-а-а...
— Ты там одна? — с обречённым вздохом поинтересовался Димитрий.
День плавно и достаточно быстро уходил ближайшему псу под хвост. Не иначе, кто-то из близких недругов порчу навести успел. Ну или просто, как в песня "Любовь повернулась ко мне задом". Хотя тут скорее всё же Госпожа Удача.
— Не-е-е-ет, мы с Лексюечкой вместе-е-е-е, — довольно протянула Алина, чем вызвала тихий зубной скрежет у Кощея, начинавшего понемногу злиться, отнюдь не в лёгкой форме.
— Ну-ка, дорогая моя, дайка ему... В ухо, — ласково попросил Димитрий, постукивая отчего-то решившими отрасти когтями по подлокотнику кресла.
— Чегой? — непонимающе переспросила девушка. Пусть Жабина на неё тянула только с пяти литров алкоголя её собственного производства.
— Трубку дай этому бревну не ошкуренному, — зло рыкнул Кощей, сжав в пальцах попавшийся под руку карандаш. Тот протестующее хрустнул и благополучно сломался пополам. — И побыстрее. У меня к нему есть дело, которое не терпит того времени, которое понадобиться ему на естественное протрезвление.
Алина на пару минут зависла, а потом всё же смогла выдавить из себя с обиженной интонацией:
— Вот вечно вы меня за дуру держите. А я, между прочим, девушка вумная, юниверситеты кончала...
— Ага, замачивала их при любом подозрении в том, что они могут из тебя умного человека сделать, — буркнул Димитрий и дождался-таки того момента, пока в трубке не раздалось страдальческое тяжёлое дыхание местного лесного алконавта обыкновенного, синюшного. — Ну здравствуй ещё раз, друг ты мой сердешный...
— Димон? — недоумённо переспросил Лексий и громко, душераздирающе зевнул. — Чего надоть? Непонятно что ли, занят я сегодня!
— Так, друг мой, деревянный. Ну-ка, отклеил от себя эту лягушку, маринованную в спирту, и привёл себя в надлежащий вид. Нам поговорить надо, по одному весьма нелёгкому делу. И в первую очередь, оно касается и тебя тоже, — голос Кощея приобрёл стальные, командирские нотки. Он редко применял подобный эффект воздействия на близких к нему людях, но порой те сам не оставляли другого выбора.
В случае с Лексеем его не существовало просто по определению.
— Слушай, не гони волну, — протянул Леший и вздохнул. — Давай завтра всё обсудим, а сегодня...
— Товарищ, сегодня всё обсудим, а завтра будем уже действовать по обстоятельствам вообще и по плану в принципе, — отрезал Димитрий, потёр затылок и вздохнул. — Жду через час на нашем месте. Без каких-либо возражений, опозданий и желательно в относительно трезвом состоянии. Иначе найду и трезвить буду особо циничными и жестокими методами! Понятно?
— Понятно, — буркнул Леший и отключился сам. Вопли Жабиной были стоически проигнорированы обоими мужчинами.
Бросив сотовый на стол, Костянов мрачно переглянулся с Симой и встал. Потянувшись, подошёл к зеркалу, спрятавшемуся между шкафами, подцепил его за малозаметную ручку и открыл вход в гардероб, скрывающийся за ним. Зайдя внутрь, прихватил висевшую на вешалке кожаную куртку и, дойдя до одной из стен, вставил в замочную скважину, непонятно за каким сделанную в ней, небольшой бронзовый ключик.
Кощей никогда не думал, что ему может понадобиться чёрный ход в собственном доме, однако, времена нынче странные, дикие... Да и каким макаром может старик-инвалид покинуть гнездо любящих родственников незамеченным? То-то и оно, что никак, вот и приходилось Димитрию выкручиваться всеми подручными способами.
Спустившись по винтовой лестнице вниз, открыл ещё одну дверь теперь уже другим, амбарным ключом, и оказался на заднем дворе загородного особнячка собственного рода. Оглянувшись и проверив отсутствие наблюдателей, мужчина быстро закрыл замок, лёгким движением пальцев навёл мастерскую иллюзию и, набросив на плечи куртку, пересёк небольшой пятачок, покрытый всё ещё снегом, и выскользнул на улицу сквозь маленькую калитку в высоком, железобетонном заборе.
Весна в этом году выдалась на редкость мерзопакостная. Как на всякие непредвиденные ситуации, так и вообще, в смысле погоды. Сейчас, к примеру, Димитри всерьёз подумывал о том, что давно пора перебираться куда-нибудь в более тёплые места обитания. На Каннары, Гавайи или даже в Африку.
Сильный порыв ветра бросил в лицо пригоршню мелких снежинок, смешанных с дождевыми каплями. Зло поморщившись, Костянов ссутулил плечи и опустил голову, направляясь в сторону остановки. Автобусы вещь весьма полезная. Особенно, когда не имеют привычки опаздывать или ломаться посреди дороги.
Хорошо, что пока что ему очень даже везло на нормальные рейсы, без толпы в салоне. Быть килькой в банке никому не нравилось.
Новенький "Лиаз" подкатил к железной будке остановки, приветливо распахнув свои объятия для слегка подмёрзших пассажиров. Кроме мужчины, кутавшегося в кожаную куртку, тут стояли, периодически подпрыгивая на месте, группа тинэйджеров, две бабульки и бомж неопределённого внешнего вида. Вся эта толпа едва не затоптала Кощея, совершенно случайно оказавшегося на их пути.
Устроившись около окна, перед этим оплатив проезд, Димитрий, вытащил из кармана куртки сотовый телефон, наушники и включил музыку, предпочитая слушать классическую музыку, а не трёп местных жителей.
Ехал он в город, на площадь около вокзала, где у них с Лексеем была тайная точка сбора. Возле блинной, рядом с магазином дамских сумок. За одним можно будет и поесть жаренных, с икорочкой. А то дома только диетическое питание и то, не самого лучшего качества. Ох уж эти детки, желающие вступить в наследство как можно раньше.
Автобус доехал быстро, минут за пятнадцать. До этого момента Димитрию пришлось применить всю свою силу воли, что бы сдержаться и не прибить бабулек, сумевших своими громкими, с визгливыми нотками, голосами пробиться даже сквозь играющую музыку. Как существо мирное, не лишённое человеколюбия, Костянов прекрасно понимал, что пожилым дамам банально скучно и единственным развлечением является трёп по дороге куда-нибудь, неважно даже куда.
Но как представитель волшебного мира, ужасно сожалел о некогда принятом пакте невмешательства в жизнь обычных людей. Сейчас бы колдануть особо зверским способом, оттяпав часть памяти и превратив их в кого-нибудь.
К его счастью, автобус остановился на нужной остановке и, сохраняя на лице милую, приветливую улыбку, Кощей вышел из общественного транспорта, теперь уже с наслаждением вдыхая холодный, сырой воздух, пропитанный выхлопными газами.
Лексей обнаружился рядом в блинной, в обществе милых дамочек, торговавших у лотков. Его ярко-зелёная шевелюра, с фиолетовыми прядями, выделялась на фоне остальных прохожих, как вышка среди деревни, украшенная яркими новогодними гирляндами. К тому же, не узнать этого представителя мужского пола просто невозможно, по определению.
Димитрий вздохнул, взъерошил волосы на затылке, чертыхнулся и направился в сторону весело болтающего с девушками друга, сунув руки в карманы.
— И вот стою я, значится, на остановке, — оживлённо жестикулирую, Лексий рассказывал собеседницам анекдот, явно из не самой культурной серии. У него вообще была склонность к слегка двусмысленному юмору. — Стою, никого не трогаю, и даже практически трезвый. И тут из-за угла выруливает машина. Мерседес. Ну прямо как из девяностых! Тормозит рядом со мной и...
— Лексий, прекрати дам развращать, — одёрнул его Димитрий, хлопнув товарища по плечу. Дубровский недовольно покосился на Кощея и неприязненно скривился. — Доброго дня, девушки. И хорошей торговли. А мы с товарищем, зелёной наружности и древесного содержания, пойдём по своим делам. Ага, Лексий?
— Ну, куда тебя денешь, дитятко великовозрастное? — притворно жалобно вздохнул Дубровский и поцеловав продавщицам ручки, пошёл вместе с Димитрием в сторону забегаловки. При этому у него было такое выражение лица, словно у них намечалась внеочередная пьянка.
С другой стороны... С Дубровским без поллитры разговаривать вообще смысла не имеет.
Устроившись за угловым столиком и взяв себе по пятьдесят грамм коньяка и блины с икрой, друзья, не чокаясь, выпили, помянув тем самым собственные нервы, которые непременно погибнут в борьбе за спокойствие этих двоих, и закусили.
Покончив с первой порцией, сгоняли за второй и только после новых пятидесяти грамм коньяка, Лексей соизволил выдать следующую фразу:
— Ну шо, батенька, колись, чегой у тебя такого случилось, что ты не дал мне даже с нашей пупырчатой пообщаться, полюбезничать?
— Ты с нею так скоро до наркологической клиники налюбезничаешься, — фыркнул Димитрий и откинулся на спинку стула, покачивая в руке бокал с выпивкой. — А у нас назревает большой такой конфликт. Можно сказать мирный, юридический междусобойчик, с применением не самых ласковых методов решения проблем.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
