Юноша был напряженным, натянутой струной, которая готова вот-вот оборваться. Он не верил ни одному слову. И опасался, что утешение — лишь шаг к новому нападению.

— Я ел только то, чем вы меня угощали, — наконец, сказал он. — Теперь вы будете вменять мне вину в своей же пище... В высшей степени умно, — плечи затряслись от нервов. — Вы добиваетесь, чтобы я с вами спал, так не лучше ли сейчас... Хотите сейчас? Воспользуйтесь своей властью.

— Молчите, — Артур прижал Луиса к себе еще сильнее. — Даже слушать этого не хочу. Это все сон, Луис, дурной сон. Я не причинял вам боли и не стану брать того, что вы готовы отдать мне в отчаянии. Да, я хочу вас и повинен только в своей страсти, но я никогда не пользовался властью, чтобы взять кого-то силой. Я обязательно все выясню о том, кто имел доступ к приготовлению вашей пищи и кто посмел подсыпать вам дурманящей приправы. Этот человек будет наказан. — Артур увлек Луиса к постели. — Ложитесь. Я все-таки позову лекаря.

— Пустите меня, — продолжая сопротивляться, герцог дернулся к бегству. Руки мужчины удержали его, уложили обратно в кровать. — Не нужен мне ни лекарь, ни ваши милости. Вы лжете. И сами знаете, что лжете. Я никому никогда не верил, а вам и подавно.

Артур придавил Луиса за плечи к матрацу и, склонившись к лицу, заглянул в глаза — очень серьезно и внимательно.

— Я не лгу, Луис, — сказал он. — Не стоит говорить того, о чем вы после будете жалеть. Пообещайте мне успокоиться и поспать и я уйду. Понимаю, что в нынешнем состоянии разговора у нас не получится, и понимаю, что вы сейчас не желаете видеть меня. Что мне делать, чтобы вы поверили мне?

— Тогда уйдите. И не задавайте мне больше вопросов, — дикий зверек проснулся в герцоге. Он щетинился, готов был вырываться и даже драться. Остаться одному... Обдумать... Не чувствовать, как в лицо дышат желанием. Сжимают плечи, требуют...

— Скоро придет Кевин, — Артур медленно отпустил герцога и сел на постель, глядя на него с долей сомнения. — Я не могу оставить вас в таком состоянии совсем одного, вы понимаете.

— Пусть приходит, — отозвался юноша и спрятался лицом в подушку. Боится, что сбегу, хотя как это сделать в замке, где даже не ориентируешься, где на окнах решетки и сам ты пленник.

Артур долго сидел, согнувшись, опираясь локтями на широко расставленные ноги, молчал и глядел в пол. Потом у него замерзли ноги, и он надел сапоги. Время шло, но Кевин задерживался.

— Ну, хорошо, — Артур вздохнул и начал плохой разговор, — я поступил мерзко, даже слишком. Теперь вы в праве ненавидеть меня, только... Что с Легрэ? Он ведь тоже когда-то поступал с вами так, и вам это нравилось, Луис. Нравились его домогательства, его сила и власть над вами. Чем отличается мой поступок от дел Легрэ? Разве я хуже его?

Герцог пошевелился и поднялся растрепанный на постели. Тихонечко всхлипнул, вытирая нос рукавом, как ребенок. Он сейчас так и чувствовал себя. Глупо и потерянно.

— Я любил Кристиана, — сказал честно. — Он меня — нет. Ему и теперь кажется, что любит. На самом деле он — ветер. Вот чем отличается! Я сам ему позволял, сам этого хотел. Дразнил, добивался его. Хотел, чтобы он злился.

— Он любит вас, Луис, но он дурак — и с этим ничего нельзя поделать. — Артур поднялся, дошел до окна, распахнул створки, впуская в душную с ночи спальню свежего воздуха. В голубых небесах таяла заря. — Я сказал вам, что буду ждать вашего согласия до послезавтрашней ночи. Я приду сегодня и я намерен взять вас без проса, — Артур холодно взглянул на герцога. — Если сила и страдания вам дороже искренности сердца и такой тип, как Легрэ способен зажечь в вас любовь, пусть будет так. Я замучаю вас, но отниму у него, слышите?

Луис окаменел от откровений похитителя. Он больше не намерен ждать. Но собирается опять ждать до вечера. Что же не так в его поведении? Смутное, мешающее.

— Поступайте так, как вам угодно, — отозвался столь же холодно. Опустил взгляд на покрывало. Пальцы уже сминали ткань, а сердце ухало в груди, сбиваясь с ритма.

— Что вы сделаете завтра утром?

— Это не зависит от меня... Только Бог знает, что будет завтра утром, — голос предательски задрожал.

— Легрэ сказал мне, что вы склонны к самоубийству. После нашей ночи вы попытаетесь покончить с собой? — Артур подошел к герцогу и, присев перед ним на корточки, взял его руки в свои, взглянул в глаза.

— А вы считаете, я буду и дальше терпеть ваши домогательства? — взгляд юноши мог бы сказать о многом, но сейчас он был полон тьмы. — Свяжете меня? Приставите людей? Станете следить? Все вокруг вас живые люди. Невнимательные и живые.

— Вы ненавидите меня? — Артур затаил дыхание. — Если бы не было сегодняшней ночи, вы бы меня ненавидели?

— Нет, — юноша говорил правду. Он так редко говорил правду, что теперь она казалась сладчайшим нектаром. Скрываться уже ни к чему. Судьба предопределена, а исход... Разве Артур вообще что-либо понимает?

— А теперь? — пальцы пирата дрогнули, взгляд исполнился глухой боли.

— Нет, — Луис покачал головой. — Но я ненавижу вашу напыщенную уверенность в себе. И не только в вас. Вашу эгоистичную манеру преподносить так, будто я вам что-то должен. Или что я вам принадлежу. Это все заблуждения. Мне кажется, — юноша горестно коснулся руки Артура, словно хотел его утешить, — что вы придумали себе образ. Я вам не подхожу.

— Поцелуйте меня, Луис, — тихо пробормотал Артур, мягко, почти нежно улыбнулся, и было в этом что-то безумное, — поцелуйте меня по доброй воле... Один раз. Пожалуйста.

— Я... уже целовал вас... этой ночью... Вы забыли?

— Вы делали это под действием дурмана, Луис. — Артур тяжело вздохнул, поддался вперед — губами к губам, опрокидывая герцога навзничь, почти целуя, срывая непослушными руками пояс. — Всего лишь раз... и будь что будет.

Под напором, от того, как тяжело дается мужчине самообладание герцог на мгновение растерялся. Он знал, что нельзя давать надежду, но губы похитителя уже почти коснулись губ, обжигая страстью, прошлись вдоль невесомо. И Луис оказался во власти чужой страсти, которая заставила его откликнуться инстинктивно, глупо...

Сорванный с талии пояс полетел в сторону, колено мужчины вклинилось между ног герцога, разводя их в стороны. Артур потянул блио Луиса вверх, чтобы снять.

— Вы меня хотите, Луис, — жарко шептал Артур, покрывая поцелуями лицо герцога. — Вы хотите меня, черт возьми.

Отрицать свою реакцию было в высшей степени глупым. Юноша чувствовал возбуждение, чувствовал, как естество наливается кровью, как от поцелуев приятно кружится голова, как его пальцы сжимают плечи похитителя.

— Оставьте, прекратите! Зачем? — Луис запоздало забарахтался под вжимавшим его в перину телом.

— Вы знаете ответ, — с тяжелым стоном Артур впился губами в шею Луиса. — К чему все эти пустые разговоры о чувствах? Вы отдаетесь тем, кто вас берет — и всего лишь. Вам не нужна любовь в ее светлом проявлении... Вы любите ее темную сторону — запретную и сладкую, как плод райского дерева.

— Нет, нет, — герцог не сумел скинуть с себя похитителя, но стал сопротивляться уже отчаянно и зло. Он отталкивал Артура руками, почти кричал, бился, как птица, мешая себя целовать.

Дверь распахнулась, и в спальню вбежал Кевин.

— Прекратите! — Юноша кинулся к Артуру и, ухватив за одежду на спине, стал оттаскивать от герцога. Лицо управляющего было бледным и тень сегодняшней бессонной ночи отражалась усталостью в наполнившихся слезами глазах. — Оставьте его! Отпусти-ите!

Артур словно придя в себя, отшатнулся от Луиса и, сделав три шага от постели, зло уставился на Кевина.

— Вон! — прорычал Артур и в ответ прозвенело звонкое смелое: — Нет!

— Уйди, — Барон ощерился, словно пес, поддался к постели, но в последний момент Кевин встал между ним и Луисом.

— Нет! — повторил он еще тверже, и голос его звучал еще пронзительнее.

— Уйди с дороги, — в последний раз тихо повторил Артур.

Кевин гордо поднял голову.

— Герцог болен, — сказал он, дрожа, — а вы не даете ему отдохнуть. Сейчас же уходите отсюда.

Артура будто вытряхнуло из состояния какой-то страшной звериной одержимости — он растеряно посмотрел на Луиса, потом на Кевина, стиснул зубы и вышел вон, хлопнув дверью.

Теперь они остались вдвоем, но герцог никак не мог прийти в себя, он сидел, обхватив голову руками, зарывшись пальцами в перепутанные волосы, и покачивался туда и обратно. Одежда на юноше, растрепанная и нелепая, выдавала произошедшее.

— Спасибо, — поблагодарил Луис, глядя в одну точку.

Кевин сначала непонимающе взглянул на него, потом мягко коснулся плеча — руки у него здорово тряслись.

— Ты в порядке?

— Да, все хорошо, — Луис все глядел в одну точку, не желая возвращаться в реальность. Он вообще сейчас ничего не понимал.

— Ага, — Кевин шмыгнул носом, потом дошел до двери, выглянул в коридор, желая убедиться, что там никого нет, и запер дверь на ключ изнутри. Он стоял некоторое время спиной к Луису, держась рукой за ручку ключа. С трудом пересилив себя, он дошел до стола, налил в стакан воды и принес герцогу. — Пей.

Герцог принял стакан и, стуча зубами, выпил до дна. Затем глаза его поднялись на мальчишку, который так бесцеремонно выпроводил собственного хозяина.

— Кристиан здесь?

Кевин промолчал. Он сел на край постели и сцепив руки в замок на коленях, нервно сжимал пальцы.

— Артур не такой... обычно он очень добрый. — Юноша опустил голову, и из-за тяжелой пелены шелковый волос невозможно было толком разглядеть его лица. — Отвратительно.

— Я не спросил про твоего Артура. Я спрашиваю про пленника. Про Кристиана Легрэ, — отчаянно забормотал Луис.

— А-а, — зло протянул Кевин, — так ты про волка этого знать хочешь? Про Легрэ. Доберусь я до него когда-нибудь — отучу в чужие дела совать свой нос. Это я с виду только маленький и щуплый.

Герцог глянул на мальчишку с новым непониманием.

— Послушай, может, ты мне объяснишь, в чем дело? — юноша потер ладонями виски, стараясь прогнать внезапную боль.

— В чем дело? В ЧЕМ ДЕЛО?! — воскликнул Кевин вскакивая на ноги и задыхаясь от обиды. — Да в твоем Легрэ. Не видели его целый год, и еще столько же не видеть бы. А тут явился. Вино. Гулянки. Пиры. Эти долгие разговоры наедине... Артур изменился. Когда появляется Легрэ — всегда что-то меняется, всегда кому-то становится плохо. Мы с Артуром были так счастливы, а потом он взял и привез тебя! Целует тебя... Лжец. Я думал, он исправился, исцелился, я столько труда и души в это вложил, а ты спрашиваешь меня, в чем дело? Я скажу... Появился Легрэ и все полетело к черту, все стало по-старому. И дело все в том, что всем хищникам хочется новых мальчиков и новых ощущений.

— Тогда понятно, — процедил сквозь зубы Луис. — Хотя и до этого тоже было ясно, — он поднялся. Подхватил парнишку и потащил к двери, а затем быстро повернул ключ и выпроводил того в коридор, чтобы запереться изнутри. Двери в замках таковы, что особо нет надежды открыть. Да и коридоры узкие. Предатель...

Луис бессильно опустился у двери и заплакал.

Некоторое время вокруг все было тихо — так тихо, что казалось, будто все умерло, но едва солнце оранжевым заревом коснулось крыш башен, у двери появился Артур вместе с Кевином — они о чем-то спорили, но незадолго до того, как поравнялись с дверью, умолкли.

— Луис, отоприте! — Артур требовательно постучал по дереву. — Вы не сможете сидеть там вечно! Это глупо! Я сильно сожалею о нашей ссоре, но это не повод запираться. Сколько вы собрались там сидеть?

Луис, который за это время перебрался на подоконник, очнулся от тяжелой дремы и глянул в сторону, откуда шли голоса. В комнате становилось зябко, как во всех замках. Темнота сгущалась. И хотелось выть, словно собаке, которую оставили одну. Герцог промолчал на стук, на требование отпереть дверь. Сколько раз он говорил себе, что следовало отказаться от поездки в столицу. Сколько раз узнает еще, что все чувства — лишь похоть.

— Что ж, вы мне просто выбора не оставляете, — засмеялся Артур, — мне придется лезть к вам через камин.

— Нет! — Кевин, судя по отчаянным отговорам за дверью, попытался остановить хозяина, но безуспешно, и когда Артур ушел из коридора, Кевин в слезах бросился к двери. Казалось, он был готов грызть ее зубами. — Луис, пожалуйста... Открой, я тебя умоляю. Он же сорвется с крыши. Он сумасшедший. Я же... я без него умру! Ну отопри же ты эту чертову дверь! Он же погибнет, дурак такой... Луис, умоляю...

Юноша спустил ноги с подоконника и пошел к двери, бормоча под нос, что вероятно, вся эта комедия нужна лишь для того, чтобы сюда попасть и сделать хуже. Он повернул ключ в двери и открыл. Совершенно белый, с белыми губами и холодным взглядом.

— Проходите, это не мой замок, — сказал спокойно.

Кевин бросился к нему на шею и обнял так крепко, словно брата.

— Спасибо, — пробормотал он. Хотел еще раз поблагодарить, но тут за его спиной появился Артур, в сопровождении стражи. Он мягко и беззаботно улыбнулся Луису и вошел внутрь.

— За ваше золотое сердце можно отдать целое царство, герцог.

Кевин прижался к Луису еще ближе.

Герцог стоял у двери, словно статуя. Вернее, он и был холоден. Многое было передумано за этот день. И мысли эти одна мрачнее другой опустошили нутро. А потому Луис не разделял теперь радости мальчишки, который так сильно любит своего хозяина, а просто смотрел на Артура двумя ледышками опустошенной души.

— Кевин, тебе лучше уйти, — холодно сказал Артур, не сводя с герцога глаз.

— Ты не сделаешь этого! — крикнул в отчаянии юноша, но двое стражников уже оттащили его от Луиса. — Не бросай меня... Ты обещал... Ты же обещал, что никогда не прикоснешься к другому...

Артур достал из-за пазухи пузырек с зельем и с улыбкой протянул его герцогу на открытой ладони.

— Пейте, Луис.

— Что это? — юноша сжал губы. Бедный мальчик хотел, чтобы открыли дверь. Бедный мальчик сильно ошибается в своем возлюбленном. Обещания? Да, их так часто и легко рассыпают, когда желают достигнуть чего-то.

— То же, что и вчера, — Артур лукаво сощурил серые глаза. — Пейте.

— Вы же знаете, что добровольно я этого не сделаю.

Артур откупорил пузырек, шагнул к герцогу и, ухватив рукой за подбородок, чуть запрокинул ему голову, быстро влил в рот немного зелья.

— Нет! — крикнул Кевин вырываясь. — Ты сволочь, Артур! Черт бы тебя побрал! Тебя и Легрэ! Вас обоих! Я тебе никогда не прощу этого!

— Уведите его, — вежливо приказал Артур, — и заприте в комнате под охраной, пока я не приду.

Стражники выволокли Кевина силком за дверь и Луис с Артуром остались наедине.

— У вас есть пара минут, чтобы сказать мне все, что вы хотите, — мужчина обнял герцога за талию, привлекая к себе.

— Вы и Легрэ, вы оба... — Луис сощурился, — будьте вы прокляты. — Герцог резко оттолкнул похитителя. Дернул дверь на себя, намереваясь бежать... Доза была больше в этот раз. Ноги подкосились.

— Нужно ли с выводами так торопиться? — это говорил Артур Луису, пока тащил его к постели. — Меня-то вы за что проклинаете? За мои чувства к вам? Проклинайте Кристиана, он заслуживает большего. Разве я не предлагал вам стать моим возлюбленным? — Артур с улыбкой стаскивал одежды с юноши, успешно справляясь с его брыканием. — Все бы могло быть иначе... Красиво. По-хорошему. Но вам нужен был только Легрэ. За что вы его проклинаете, м? За то, что он рассказал мне о вас? Или за то, что его сейчас нет здесь?