— Вот спасибо.
Она сделала жест рукой.
— После вас.
— Ты ведешь себя как парень.
— А ты как девчонка, вон какие волосы отрастил. Если хочешь летать — придется тебя постричь.
— А что такого? Стрижка не сделает человека мастером. Только знания и навыки, а еще инстинкты и чутье.
— Складно говоришь, — покачала головой девушка.— Ну посмотрим, на что ты годен. Идем, болтун, и ступай вперед, чтобы в видела твою спину.
'Вот так прием, она из военных?' — по пути думал Эли.
Они двинулись вдоль перил и, повернув, спустились на площадку по длинной металлической лестнице. Некоторое время лавировали меж кораблей, а потом вышли к двухэтажному зданию, сложенному из камней вперемешку с пластиком, как и все, что было в цитадели. Обычная технология.
Внутрь вели широкие двойные двери, на первом этаже окон не было вовсе, а со второго доносился лязг и изредка визг, будто работали двигатели. Но вряд ли в таком здании мог поместиться даже планер. Над дверьми висела табличка, гласившая: 'Собственная ее императорского величества летная школа цитадели Анаук'.
— Так мы на месте, ну спасибо,— он уже повернулся, чтобы поблагодарить проводницу, но та встала, загородив собой проход.
— Что такое?
— Ты подозрителен, и пока я не узнаю, 'что ты такое', внутрь этого святилища ты не пройдешь.
— Святилищ? Словно о храме говоришь.
— Это и есть храм неба, здесь драгоценное знание предается новым поколениям. Итак, а теперь может скажешь, кого ты искал в летной школе?
'Ну что ж, не возвращаться же',— подумал Эли — Мне нужна Юна, Юна Дессекрит,— сказал он. Ему показалось, что глаза девушки сузились.
— Зачем ты хотел видеть ее?
— Говорят эта Юна старший инструктор в школе, она должна принять меня на работу.
— Юна...на — повторила девушка.
— Так ты знаешь ее?
— Да, знаю....
— Ну так где она?
— Прямо перед тобой. Меня зовут Юна и я инструктор в этом храме знаний, а ты тот оболтус, о котором говорил старик Даниил. Ясно, посмотрим, на что ты способен. Надеюсь, что хотя бы внутреннее устройство планера сможешь назвать. Я не подпущу тебя к машине, пока не будешь летать на тренажере так, будто сражаешься с клавирами. Я ясно выразилась?
По-правде говоря, на сей раз даже у Эли пропал дар речи.
'Эта девушка старший инструктор?'
Часть 4
'Мемориальное кладбище Карильона',— прочел Наразмат высеченные на каменной колонне у входа слова. Судя по всему эта надпись появилась здесь совсем недавно. Прежде, Карильон был открытым городом, и кладбище, как и принято, находилось за его пределами. Теперь под место упокоения душ отвели одно из обширных помещений под трибунами бывшей Арены.
Над головой свод полого спускался в одну сторону, его поддерживали массивные квадратные резные колонны. В центре просторного зала, освещенного мягким светом газовых горелок, располагались ряды воронкообразных углублений, залитых блестящим и гладким материалом. Перед ними была установлена массивная мраморная плита. Надпись гласила: 'В память всех, кто боролся за свободу ветра'.
Возле каждой воронки находились таблички поменьше. Около одной , золотистого цвета — стояла группа людей в черной форме с серебряными цепочками, пересекающими грудь. Все они были членами экипажа Миллифьори — легендарного корабля освободителя. Даже не видя, Наразмат знал, возле чьей могилы стояли все эти люди, светлые волосы которых ярко контрастировали с мрачной одеждой — капитана Клеменса Таллигона, ренегата, изменника Клавира, легендарной личности, жившего и погибшего, как он того хотел. Хотя, командующий в точности знал, что могила пуста. Тело Таллигона развеяно в Грамире и навсегда досталось ветру.
У многих могил стояли люди. Кто-то в военной форме Габриэль, другие в гражданском. Наразмат заметил Лагааза и сделал знак рукой. Тот сдержано кивнул в ответ и вновь повернулся к группе данамирцев — высших офицеров командования, стоявших у могилы поодаль. Она точно также как и большинство в этом зале была пуста, но считалась местом захоронения всех данамирцев, вместе с кораблями не вернувшихся из последней битвы.
Люди нуждались в месте, где могли помянуть павших, поэтому и был создан этот зал. Адмирал Данамир подошел к стоявшей к нему спиной стройной женщине с темно-рыжими, коротко стриженными волосами. Хотя одета не броско, даже простовато — в синюю форму Габриэль, кроме белого плаща-накидки на одном плече, этой женщине дорогие мантии и не нужны. И без них она оставалась правителем огромной империи. Галина Тарсалина — эта молодая женщина сделала для объединенного флота и победы больше всех остальных. А еще она обладала талантом слышать ветер. 'Что она слышит теперь, когда ветра больше нет?' -подумал Наразмат и, подойдя, сказал.
— Императрица.
— Адмирал, Вы пришли, спасибо.— Галина обернусь к нему и на Наразмата взглянула пара проницательных глаз с легкими золотыми искорками внутри них. Про себя командующий отметил, насколько глубоки тени, пролегающие под этими удивительными глазами. Она устала — это видно. Но у правителя нет права на слабость, теперь и до конца дней она останется им и все человеческие слабости больше не имеют с ней ничего общего.
— Что случилось? Что-то важное? — Наразмат сложил руки в замок и слегка поклонился мемориальной плите, отдавая положенную дань памяти.
— Сегодня ровно месяц, как мы спрятались под куполом цитадели, но вы ведь знали, что это не навсегда. Хотите вернуться в Данамир, адмирал?
Наразмат вздрогнул, иногда казалось, что эта молодая улыбчивая женщина умела читать мысли и с легкостью проникала в суть вещей.
— Это естественное желание, как только станет возможно, и как только найду дочь.
— У вас есть дочь? -удивилась Галина.
— В это так сложно поверить? Впрочем. вы правы, она — моя приемная дочь. Девочка тоже где-то здесь, в Габриэль. Была координатором переселения на юг, потом мы потеряли связь.
— Уверена, с ней все хорошо.
— Слушайте!— Галина повернулась к собравшимся, призвав к вниманию.— Простите, что подняла всех в такой час, вы, наверное, удивлены, что местом собрания назначено это место. Но взгляните на камни, под которыми покоятся души тех, кто сделал этот день возможным для всех нас. Я хочу, чтобы они слышали, то, что я скажу.
Галина подошла к каменному блоку, возвышающемуся у стены и ступила на него.
— Друзья,-ясными глазами она обвела людей,— данамирцы и габриэльцы, за месяц вы все стали для меня одной семьей, хотя наше объединение началось еще раньше. Все это время мы вынуждены были скрываться под прочным куполом цитадели, как и отсталые сотни тысяч во всем мире. Мы ждали в надежде, что настанет тот день, когда сможем выйти на поверхность и насладиться новым миром, за который положено столько жизней, — Галина сделала широкий жест, обведя могилы.
И как и прежде, Наразмат удивлялся той простоте и естественности, с которой умела держаться императрица. Несмотря на то, что обладала огромной властью, невзирая на то, что ее дочери стали едва ли не богинями, создавшими своим желанием новый Сансион. Она называла подданных друзьями и разделяла общие мечты.
— Сегодня — решающая ночь. Полтора часа назад мы получили первый устойчивый сигнал из Анаука. Все знают, а те кто еще нет — это самая удаленная от Карильона южная цитадель. Этот сигнал был передан не с помощью ветра, как все привыкли, и не со связным, так как пока это невозможно. Передача проведена сверхтонким пучком ионов. Отражаясь от препятствий, методом преломления, он двигался в точно заданную приемную область. Тысячи километров он преодолел всего за десять минут.
— Невероятно!
— Это новый вид связи?!
— Настоящий прорыв.
— Чудо! — заговорили вокруг. Сам Наразмат был удивлен не меньше.
— Ионизация? Но как это работает? Не могли бы вы рассказать подробнее.
— Я не очень разбираюсь в технических подробностях,— призналась Галина, но лично присутствовала в лаборатории при эксперименте. Мы получили отчетливое послание от лабораторного комплекса Анаук. Вот, что мы записали.
Галина приняла из рук помощника два серебристых диска, соединенных спиралью, и легко ударила ими друг о друга. Раздался слабый звон, воздух резонировал, потом еще раз и еще, и вот в эхе Наразмат уловил отдельные слова, как бы необычно это не звучало:
'Всем день добрый или ночи, мы не знаем сколько там у вас, это цитадель Анаук. Канал открыт, атмосфера чиста, препятствий нет, отражательная способность — сто процентов. У нас все нормально, все держимся и ждем выхода на поверхность. Замеры давления и климатических показателей дают норму, совершим пробный выход по вашему указанию. Ждем разрешения, ваше величество. Конец связи, Даниил'.
Галина сложила пластины и осторожно передала хрупкие и тонкие на вид диски помощнику, который аккуратно спрятал их в коробочку.
— Мы отправили ответное послание...— Галина сделала паузу,— и раз такое дело, спешу обрадовать всех, я официально объявляю о подготовке к пробной расконсервации первого сектора. Мы выходим на поверхность!
— Ура императрице! — мемориальный комплекс наполнили радостные возгласы, буря эмоций не утихала еще долго. Сердце Наразмата сжалось. Неужели... неужели этот день, наконец-то, настал? — он встретился взглядом с Лагаазом, в глазах первого помощника стояли слезы, как и у многих мужчин и женщин, никто не стеснялся выражать эмоции.
— Друзья, завтра предстоит нелегкий день, поэтому сейчас все отправляйтесь по домам, нужно выспаться.
Собравшиеся не желали расходиться, засыпав Галину вопросами. Но офицеры — охранники преградили путь алебардами от чересчур настойчивых.
Наразмат шагнул к Галине.
— Поздравляю, не думаю, что кто-то заснет теперь, после всего услышанного.
— Я не хотела ждать до утра. Лабораторный комплекс стоит на ушах,— призналась она.
— Хотел спросить про новый вид связи. Мы почти ничего не знаем о нем. Ионизация как явление очень зависит от погодных параметров, грозовых явлений — молний, электризации воздуха и отражающей способности препятствий. Не слишком ли ненадежен такой тип передачи?
— Галина покачала головой.
— Меня уверили, что грозы на Сансионе теперь явление столь же частое, как закат и рассвет. Чтобы зарядить эти маленькие пластинки, достаточно всего одного разряда молний, мы установим ретрансляторы на каждой цитадели и на пути между ними в качестве промежуточных звеньев. А люди в городах будут пользоваться вот такими портативными, над их дизайном и эргономичностью еще работают. Когда приступим к строительству городов вне цитаделей, сеть станет еще надежнее. А что касается препятствий, поток ионов не слишком разборчив, чем больше на пути преград, тем ему проще, к тому же, пока еще не доказано, но возможно, отражающей способностью обладает сама земля.
— Как такое возможно?
— Я и сама не знаю,— Галина пожала плечами и слегка устало потерла лоб,— простите.
— Ничего.
— Мне нужно идти,— Наразмат заметил, как Мишаль Вителлиус, совсем недавно назначенный премьер министром и герой войны с Клавиром, машет ей рукой от входа. Командующий усмехнулся про себя. Молодо-зелено, эти двое составляли отличную пару. Он бы не удивился, если бы скоро объявили об императорской помолвке.
Часть 5
— Мари, уверен, что мы можем безопасно выбраться на поверхность? Прошел только месяц.
— Если бы это было опасно, Миссана не созывала бы на завтра общий форум. Уверен, там она объявит о возвращении. И к этому времени нам лучше быть как можно дальше от Озмалина.
— Но...— Лиссан замолк, едва не задохнувшись, когда порыв теплого воздуха из вентилляционного канала ударил в лицо. Он был такой силы, что клавирец наверняка сорвался бы вниз с узкого прохода над самым краем пропасти, если бы рука товарища не поддержала его.
— Осторожнее!
Оба клавирца хорошо подготовились к возможной вылазке на поверхность. Озмалин располагался под землей на глубине в два с половиной километра. От мира снаружи город отделяли гигантские шлюзовые ворота. Далеко внизу, под ногами Мариануса серебрились огни убежища, по спирали взбирающиеся на стены.
Сейчас они вдвоем пробирались по грубо выточенному каменному карнизу. Прежде он служил техническим страховочным коридором, хрупкая красная порода осыпалась под ногами. Узкий проход не шире восьмидесяти сантиметров был не предназначен для того, чтобы по нему взбирались спустя столько столетий. Но иного пути наверх без айса не было.
Оба клавирца были увешаны всевозможной аппаратурой — сканер, тепловизор и оружие — у Мариануса. Кроме того пищевые пайки и концентраты воды вместе с локационными картами и последними снимками метеозондов окрестностей Озмалина в радиусе двух километров.
Вскоре карниз уперся в тупик. Прямо перед ними вырастала первая чешуйка перегородки, за ней шли еще четыре, которые полностью отрезали Озмалин от внешнего мира. Лишь узкий лаз приоткрывался, пропуская метеозонды. Но сейчас он закрыт, все метеозонды оставались снаружи, они не были рассчитаны на обратный полет.
Скинув с шеи тяжелое оборудование, Марианус опустился на колено и принялся вводить данные в сканер, сверяя появившийся на экране оттенок с тем, которым мерцала индикаторная цепь на самой двери-чешуйке. Наконец, после показавшегося бесконечным ожидания, замок издал жалобное кряхтение, после чего он попросту расплавился.
— Я думал, ты взломаешь его.
— Так быстрее, перегрев цепи. Идем,— поторопил он младшего товарища, нас ждет еще три барьера.
Лиссан с неуверенностью оглянулся и бросил полный уважения взгляд на сканер, а потом побежал за другом.
Тем же способом пара прошла контроль во втором и третьем буферном отсеках. Оставалась последняя и самая сложная задача. Марианус понимал, если ошибся, то разница в давлении может в момент убить их. Предыдущие чешуйки отсеков он тщательно закрывал за собой, активируя механизм с внутренней стороны. Царил ли снаружи день, тепло ли или холодно, дождь или солнце — ни один из них этого не знал.
Когда Марианус нажал комбинацию, открывающую последнюю шлюзовую дверь, за спиной услышал предупреждение Лиссана:
— Осторожнее, сработал датчик разгерметизации.
— Если повезет, стражники прибудут сюда для проверки не раньше, чем через десять минут, я заблокировал главный лифт, им придется добираться тем же путем, что и нам.
— А как же камеры слежения? — вслед за старшим товарищем, Лиссан протиснулся в приоткрывшийся проход.
— Камеры не работают уже четыре дня, Миссана приказала отключить их в целях экономии. Лиссан ты ведь заметил, что по ночам освещение тоже отключают. Миссана пытается скрывать это от всех, статусом ниже секста, но скоро станет известно — ветер не бесконечен. А те, кому она рассказывает сказки о том, что выйдя на поверхность люди смогут пополнить его запасы — очень скоро разочаруются. Вот почему она так спешит с созданием альтернативных видов энергии и поэтому-то у нее ничего не получается.
