Морской Волк (Мв-1)

Когда-нибудь после, в новом СССР, мы будем говорить — что мир, не черно-белый. Что все сложнее, чем кажется. И что немцы — тоже были люди. Пусть — но это будет после. Когда в Берлине встанет монумент — нашему Солдату-Победителю. А полки немецкой Народной Армии будут маршировать под команды наших генералов. Ну а пока — мы воюем с нелюдью, зверьми, толкиеновскими орками (слово "нечисть" в наш век атеизма, как-то увяло).

Вчера показывали людям кино "Обыкновенный фашизм". Старшее поколение хорошо помнило этот фильм — как и знало без подсказки, что такое Блокада, Хатынь, Освенцим. А вот двадцатилетние — ровесники "перестройки" — надо было видеть их лица, после! Надеюсь они теперь, случись нам вернуться — сразу дадут в морду любому, кто скажет, а отчего мы не сдались, жили бы теперь в цивилизации, и пили бы баварское пиво Даже если это известный лидер демократической оппозиции, бывший чемпион, лауреат, член ЦК ВЛКСМ, кавалер всех мыслимых советских наград — а ныне, просто предатель своего народа и страны, сказавший такое в интервью американскому журналу.

Убей немца. Сколько раз встретишь его — столько раз и убей. Тем более, нашим "комиссарам" в отличие от геббельса, ничего не надо придумывать: это ведь все было: и план Ост, и концлагеря, и тысячи хатыней. Я хочу, чтобы вы все сдохли, сволочи — хороший немец для нас, мертвый немец, эх, попался бы нам в море какой-нибудь густлоф, с десятью тыщами их на борту! Или Тирпиц — надеюсь, до него мы все ж доберемся, как раз у нас боеприпас на крупную дичь. Или — тот и другой вместе.

М-да, а агитация оказывается, вещь очень заразная. Сам не заметил, как начал уже накручивать сам себя!

Впрочем, это уже психология. Назначить виноватого — ответственного за все беды. В средневековье, это были ведьмы, которых на костер; при социализме — империалисты всех мастей; в двухтысячных — какой-то бен ладен; ну а для нас — немецкие фашисты. Как прямо заявил Григорьичу, главстаршина Логачев:

-.. а кто же еще? Ведь до тех кто нас сюда закинул, нам не достать! Значит, фашисты и ответят!

Нет, для себя-то я понимаю, что.. По сути, Германия двадцатых, это еще хуже, чем Россия девяностых! Из второй державы мира — разом, ниже плинтуса! Плюс война, которой у нас, все ж не было — миллионы убитых и искалеченных, неизвестно за что. Плюс отдать почти треть территории, да и кому, полякам, и как: из Берлина в Кенигсберг с визой, это если бы у нас Новгород и Бологое, Эстонии отдать — и из Питера в Москву, через заграницу ехать! Ну и конечно, дикая инфляция — "разменяйте десять миллионов" — и безработица. И запрет иметь армию — в стране, где "кайзер, криг, каноне", исторически считались сутью мужчины. И на закуску, вместо привычной монархии, что-то запредельно подлое, продажное и вороватое — кто помнит ельцинскую дерьмократию, тот сразу меня поймет!

И кому при таком раскладе, "на германщине, жить хорошо?". Ну конечно же, тем которые "папа — юрист", с их исконным занятием, купи подешевле, продай подороже. Читал где-то в инете, что якобы клятва Гиппократа немецкого врача тех лет звучала: я никого не буду лечить бесплатно (чтоб не сбивать цену коллегам)! Можно представить, как их искренне "любили" коренные немцы — примерно так же, как голодный российский рабоче-крестьянин, торговца с Кавказа, "понаехали тут!". Остается лишь пожалеть, что когда рвануло (и если рванет у нас), под раздачей окажутся в большинстве ни в чем не повинная мелочь, а не высоко сидящие главари.

Ну а теперь представим — как если бы у нас, году в двухтысячном, пришел бы Вождь — который навел бы порядок. Восстановил бы промышленность, ВПК, армию. Чтобы инженеры и рабочие вовремя получали хорошую зарплату, а безработных бы не стало вообще! Резко прижал бы преступность, и коррупцию. Восстановил бы Союз, присоединив "исторически наши земли" — ведь в Австрии и Судетах, процент желающих воссоединиться, был не меньше, чем в современной Белоруссии или Украине? Прижал бы шелупонь по-соседству, смеющую на нас гавкать — всякую там Поль.. ах простите, грызию и шпротию. Заставил бы весь мир — снова уважать нашу силу.

Вы бы — голосовали за такого Вождя, в двухтысячном? Я -ДА!

Еврее.. простите, лица кавк.нац.? Отобрать у них все неправедно нажитое — кто против? Концлагеря? Самое то для всяких новодворских, открыто призывающих расчленить Россию, "потому что она остается угрозой для цивилизованного мира". Правда, у немцев было еще круче — аналогом наших пятнадцати суток, у них было заключение в Дахау, и другие подобные места, причем не на срок, а "до исправления". Ну это уже, особенность немецкого сознания — и корень их законопослушности, вдолбленный в подкорку.

Такая вот — дойче юбер аллес! Идея, лишь чуть слабее коммунистической. Но все ж идея -про которую Ильич заметил, что "овладевая массами, становятся материальной силой". Сравните, как воевали, наши с немцами — и все прочие, и союзники, и всякие там румыны-итальянцы. Впрочем — такой враг и нужен: ну не против же крысы, призывать, сплотимся все, победа или смерть?

Короче — драка нужна. Как заметил, опять же, Ильич — массам нужен успех, пусть даже небольшой, но постоянный. А то — разброд в умах появляется, и всякие мысли.

Так что — идем вдоль норвежского побережья. Кто — попадется навстречу?

Лучше всего конечно — войсковой транспорт. И на борту свежий полк. Вода ледяная, хоть и июль — пять минут не выловят, считай покойник, с вероятностью процентов восемьдесят, ну а четверть часа — девяносто девять! Сколько там с густлофа спаслось, едва один из десяти? Слышал конечно байку, что там фрицы детские сады вывозили — как говорят в Одессе, не делайте мне смешно! Туева куча драпавших фашистских бонз, чинов СС, и прочей сво.. — они вперед себя, гражданских с детьми пропустят — на корабль, очень может быть что последний? Наши на Одер выходят — и кого срочно, на рубеж везти, беременных кенигсбержек, или боевые части? После трупы утопших на шведский берег выбрасывало — но что характерно, про женщин с детьми даже Геббельс не заикался, который про "русские зверства" тогда же глотку сорвал, "чем чудовищнее ложь, тем легче поверят". Так что, те кто сейчас, про утопших немецких деток — превзошли враньем самого Геббельса, с чем их поздравляю!

Ну а мы — не гордые. Отправим на дно — любого.

Двадцать третьего августа, немцы будут бомбить Сталинград — несколькими тысячами самолетов. Возникнет "огненный шторм"! — это когда, не тут горит, там горит — а все сливается в один мега-костер, высотой в два-три километра — и такой же ширины. После чего в закрытых убежищах будут находить, лишь расплавившуюся металлопосуду и прах. Как в Хиросиме, как в Дрездене, в сорок пятом.

Так что, попадись мне сейчас любое корыто, с десятью тысячами немцев, без разницы, военные или гражданские, любого возраста и пола — плевать. Поплавают.

-Звереешь, командир! — сказал подошедший Петрович — заметно. В бою это нормально, поначалу, но.. Татьяна Петровна моя, эх! — говорила: главное, надо не против быть, а за. Тогда и воевать — с тем, что этому за угрожает. А если одно лишь против — то рано или поздно, озвереешь. Сам уже станешь — когда все равно, кого рвать. А это — нельзя.

-А что у нас за? — отвечаю — ну не знаем мы совсем, как там в сорок втором. Хорошо, если Сталин, как в книге у Бушкова, или этого, Конюшевского, что там мне Саныч прочесть дал. А если все ж — зверь и самодур? Себя успокаивать, вожди приходят и уходят, а Россия остается — махая кайлом в гулаге? Воевать все ж проще — как в песне "где враг в прицеле, сзади свои — и никого кроме них".

-И это тоже — соглашается Петрович — нужна, до зарезу, еще парочка побед. Как ты сказал — разница будет большая, придут к нашим неизвестно кто и откуда — или уже оказавшие хорошую помощь! И если еще отпускать будем — команда не поймет. Ясно, ничего не скажут — но настроение.. И верить уже так — не будут.

Это он про транспорт, что встретили вчера. Тысячи на три, шел на север — значит, не порожняк! Дистанция была — вполне бы достали, и фрицев не спас бы сам бог Нептун. Но задушила жаба — тратить самонаводящуюся торпеду конца века, на очень может быть, груду солдатских ботинок и шинелей!

-Дальше легче будет — отвечаю я — там неизвестно, а вдруг он снабжение вез, какому-нибудь гарнизону, или батарее, в местную тьмутаракань. А вот севернее — точно, наш клиент! Возле Тронхейма, какое-то оживление слышно — похоже, кто-то к Петсамо идет. Догоним?

Одним из "бонусов", которыми обеспечил нас Леня Ухов, было то, что мы могли свободно читать немецкие радиосообщения. "Энигма", которыми у фрицев пользовались все рода войск, и кригсмарине тоже — это по меркам сороковых, очень круто, но против современных компов не тянет. Тем более что у Лени нашлась готовая программа на Делфи, написанная как раз для расшифровки Энигмы, правда другой модели — из спортивного интереса, кем-то в нашем уже времени, но скачанная Леней из инета неизвестно зачем. Не составило труда, немного ее доработать — после чего любой немецкий текст "крякался", как выразился Леня, максимум за десять минут.

Проблема была в том, что ловить эфир мы могли, естественно, лишь всплыв под перископ и выставив антенну. Что было реально опасно — засечь на радаре наши выдвижные устройства, было проблематично, а вот увидеть лодку со случайно пролетавшего самолета, вполне! Тут уже Сан Саныч вспомнил, что в сорок втором, еще не умели работать на сантиметровых волнах — у союзников вроде что-то было, но у немцев точно нет, они на этом горели, когда их самолеты с новыми локаторами обнаруживали ночью, и прибор Наксос, пассивная РЛС — обнаружившая и пеленгующая эти частоты, появился у немцев лишь в конце сорок третьего.

А значит, мы могли пользоваться РЛС дальнего обнаружения, без ограничений. Что противоречило всему нашему опыту того времени — но было вполне оправдано здесь.

Устроили попутно, посвящение нашим прикомандированным по "Пакету". Двое гражданских спецов с ГНПП "Регион" — Гоша и Родион, молодые еще ребята, лет до тридцати, имеющие классический вид "молодых гениев", каковыми и являлись, во флоте не отслужившие, прошедшие ускоренный курс подготовки, только перед нашим выходом. Учинили мы им все по-полной — и плафон морской воды выпить, и качающуюся кувалду в солидоле, поцеловать. И парням, гордость — подводники! — и нам, меньше опаски, ждать от них проблем. А затем Бурый, по моему совету, припахал их на всю катушку, нагрузив по сути, мичманскими обязанностями по своей БЧ-3. Поскольку "Пакет" на лодках раньше не ставился — лишь на кораблях. Мы первыми на флоте получили — модификацию "Пакет-П", о работе которой "гении" и должны были дать отчет — и естественно, нас оперативно консультировать.

По идее, "Пакет" — противоторпедная защита. Вместо двух ракетных шахт, у нас теперь по восемь пусковых, под антиторпеды-малютки, калибр всего триста двадцать — бьют, в зависимости от глубины, на тысячу четыреста — две четыреста, метров, на пятидесяти узлах. Но есть и режим против кораблей и лодок, тридцать узлов на двадцати километрах, и ГСН захватывает цель на предельной дистанции от километра до двух, зависит от глубины акватории. Несмотря на малый калибр и размеры, несут шестьдесят кило "морской смеси", что эквивалентно сотне кило тротила — как в торпедах эсминцев-"новиков", первой мировой. Немецкой "семерке" или "девятке" хватит — позволив нам не тратить торпеды из основного боекомплекта.

Кстати, у нас, как положено при выходе в автономку, в двух аппаратах торпеды со спецбоеприпасом. По нескольку Хиросим в каждой, кто не понял — на крупную дичь, вроде америкосской АУГ. Снаряжены по-боевому, крышки аппаратов опечатаны, у входа в отсек вооруженный часовой — вход, кроме торпедистов, дозволен лишь мне, старпому, особисту и начальнику БЧ-3. Придется теперь перезаряжать: против фрицев, это все ж перебор, а нам иметь в залпе лишние две трубы, не помешает. Хотя Пиночет был против такого нарушения установленного порядка.

-Сергей Степанович, когда мы вернемся — если вернемся! — я готов ответить за все свои решения. Пока же я, своей властью, приказываю — извлечь из аппаратов спецторпеды, зарядить обычные. Можете записать это куда угодно и после передать куда угодно. ТриЭс, ты приказ понял? Исполнять!

Вот будет, геморрой с бюрократией, лично у меня — если все ж вернемся. Когда вернемся — а, как-нибудь, отпишусь!

от Советского Информбюро 17 июля 1942

В районе Воронежа бои продолжаются с прежней силой. Многочисленные попытки противника продвинуться вперёд успеха не имели. На поле боя остались груды трупов гитлеровцев и десятки сожжённых немецких танков. На одном из участков полк вражеской пехоты атаковал нашу часть. Наши бойцы подпустили гитлеровцев на близкое расстояние, а затем открыли огонь из миномётов, пулемётов и винтовок. Потеряв свыше 800 человек, противник отступил. Преследуя немцев, наши танки ворвались в населённый пункт, уничтожили 2 артиллерийские батареи, 7 станковых пулемётов, 3 бронемашины и истребили свыше 200 гитлеровцев. На другом участке отряду советских автоматчиков удалось прорваться в район укреплённых рубежей противника и посеять там панику. Подоспевшие к этому времени наши танкисты и пехотинцы заняли выгодные позиции. В этом бою противник потерял 5 танков и до 600 солдат и офицеров.

Мы патрулируем у Вест-фьорда, на траверзе Буде, в двухстах километрах от Нарвика. Рванув в темпе, открытым морем — рассудив что обнаруженная синица, важнее еще неизвестно появившегося ли журавля. Пока никого не видели, кроме древнего угольного пароходика, пыхтящего как самовар, и полудесятка рыболовных баркасов. А вот самолеты возникали часто, причем последние два с интервалом всего в полчаса! Проверяют — чист ли путь?

-Цель! Дистанция.. пеленг.. — доложил акустик.

Почему — только одна??

-Еще цели! Один, два, три.. четырнадцать!!

Ну, это еще не показатель. Среди островков в фьордах, эхо отражается многократно.

Но вот миновать нас — они не смогут никак. Все ж норвежские фиорды, не финские шхеры: нельзя пройти в глубине, совсем не выходя на открытую воду! Где-нибудь, да покажешься — например, здесь!

Идем на выбранную позицию. Глубина 200, скорость 15. Время есть.

Проходит час с четвертью.

Вот они! Дистанция — шесть миль. Впереди тральщик, тип М, 800-тонный — я уже набил глаз на данных Саныча, врага надо знать "в лицо" — эти корабли использовались у немцев, и как тральщики, и как противолодочные, и для артподдержки, и даже как миноносцы — имея пару 105мм орудий, и два торпедных аппарата, строились огромной серией, тремя подвидами, "тип35-39", "тип 40", "тип 43", по году проекта, всего свыше двухсот штук — корабли крепкие, мореходные, но вот скорость всего 16, у них паровые машины! Акустика.. черт, был у них сонар, или нет — впрочем, неважно, ничего сделать нам они не успеют!

Они — потому что следом, на дистанции примерно мили, ползли еще два таких же "противолодочных тральщика", держа фланг. Вот и летающая лодка крутится — впереди по курсу. А следом — вот, выползают! Торопятся, скорее уйти за острова — пять, нет шесть, купцов, вокруг них свора мелочи — кажется, траулеры или китобойцы переделанные — и еще два тральщика замыкают строй.