Джулиус и Фелтон

— Кто она такая?

— Фейри.

— Фейри? Она фея? Эльф? — я готов был рассмеяться, но сдержал себя.

— Я же уже сказал. Она Ланнан Ши, и это не имя. Это ее природа.

Капли барабанили по стеклу, тихо жужжала лампочка под потолком, скрипел старый стул.

— Ланнан Ши дарит вдохновение в обмен на восхищение, она купается в нем как змея в солнечном свете, но стоит только признаться в любви — и ты пропал. Ланнан Ши ищет любви, но, получив, не способна с ней справиться.

Я оторвался от записей и спросил:

— Поэтому найденные тела принадлежали только молодым крепким парням? Но зачем же она это делает? И как?

— Я не знаю, и вряд ли знает кто-то, кроме нее самой, — Джулиус провел рукой по волосам, взлохмачивая темные волны. — Она выпивает всю кровь, до последней капли.

Повисла тягостная пауза. Я вспоминал холодный морг и мертвое тело с прозрачной кожей, а что вспоминал Джулиус... Кто знает, кроме него самого?

— Я был с вами честен, Филипп. Вы не передумали помогать мне?

— Конечно, нет. Мы же компаньоны.

Вечер я встретил далеко от дома. Дав клятвенное обещание помогать расследованию всеми силами, я, честно признаться, не ожидал получить столь рискованное задание. 'Сегодня в 'Веселом Патрике' будет вечер памяти погибших ребят, — сказал Джулиус, оценивающим взглядом прожигая во мне дыру. — Не ждите слез и трагических песнопений. О'Тэди любезно предупредил меня, что в пабе планирует выступить местный музыкальный ансамбль, будут читать стихи и, конечно же, танцевать джигу'. Однако как ни приукрашивай действительность, прежде всего меня ждет разведка, к коей мне, как известно, не привыкать.

Итак, за несколько часов до полуночи я оказался, сам тому не веря, перед дверью ирландского паба, из которого лились свет и громкая музыка. Я ожидал косых взглядов и недовольства, но все взоры были прикованы к импровизированной сцене, где пятеро разудалых молодцов терзали инструменты и выкрикивали маловразумительные песни. Помня наставления Джулиуса, я прошел сквозь толпу до бара, вглядываясь в женские лица. Ни мой друг, ни тем более я не знали, как Ланнан Ши может выглядеть, но она, несомненно, должна быть красива, сказочно хороша. Увы, красота — понятие субъективное, и местные рыжие девицы ничуть не привлекали меня.

— Эй, парень! — проворковал над ухом низкий женский голос, не лишенный обаяния. — Не видела тебя раньше. Ты откуда?

Со мной заговорила девушка-разносчица, и первым, что я в ней заметил, были ярко-алые губы.

— Эй, чего застыл? Что пить будешь?

Опомниться я не успел.

После третьей пинты темного пива я узнал, что милую разносчицу звали Агна и что это имя ей не очень идет

* * *

. Музыканты вошли во вкус, Агна вместе с подругами показывала мне, как танцуют джигу и степ. И я совсем забыл, зачем явился, но мне помог случай, впрочем, на тот счет у меня имеется свое мнение.

— Эй, ты. Да, да, именно ты, — ко мне приближались, протискиваясь сквозь веселящуюся толпу, двое мужчин с угрожающими лицами. — Не лезь к моей подруге, если жизнь дорога.

Я оглянулся и заметил, как побледнела красавица Агна. До моего хмельного сознания начала медленно доходить вся опасность ситуации. Мне прежде не доводилось оказываться в подобных ситуациях, однако несложно было догадаться, что лучший способ урегулировать конфликт — извиниться и отступить.

— Парни, я только...

Тяжелый кулак профессионального бойца заехал мне в нос, и оправдываться сразу расхотелось. Несколько уроков бокса, что я получил в университетской секции, помогли продержаться пару минут, а дальше разъяренная толпа, где все знали друг друга и жаждали помочь, вынесла меня на улицу. Хвала небесам, что перед дракой я много выпил, и боль чувствовалась слабо, алкоголь с легкостью притуплял ее. И с той же легкостью туманил рассудок. В какой-то момент мне привиделось прекрасное лицо, склонившееся надо мной. Золотистые локоны щекотали мою шею. Прекрасная фея коснулась моего лба прохладной рукой, и очнулся я уже утром. В грязной луже и с перебитым носом.

— Могу вас поздравить, — сказал Джулиус, когда увидел меня в компании сержанта полиции, выводившего меня из камеры. — Избили вас умело, все кости целы, скоро будете как новенький.

— Джулиус! — обрадовался, но быстро приуныл. — Я провалил ваше задание...

— О, дорогой мой, — протянул он с улыбкой. — Вы только подтвердили мои подозрения. Благодарю вас, сержант, передавайте наилучшие пожелания детективу-инспектору Гаррисону.

Мы вернулись в агентство, где Олдридж вновь поразил меня, занявшись моими ссадинами и синяками. С проворством опытной санитарки он наложил стерильные повязки и налил мне горячего чая, что, по его мнению, заменяло все лекарства мира.

— Простите, — я все не мог смириться с поражением. Такого позора я не переживал никогда. — Я вас подвел.

— Ну в самом деле, хватит уже. Неужели вы всерьез решили, что я ожидал, когда вы притащите мне Ланнан Ши в кармане?

— То есть все зря? — я едва не потерял дар речи. — Я рисковал собой просто так?

Джулиус пригубил из своей чашки, молочно-белой со сложным черным рисунком-вязью, и только после этого ответил в привычной манере:

— Вы ее видели?

— Я... я не знаю. Возможно, — и я рассказал ему о девушке из своего пьяного полусна-полуяви.

Он выслушал меня более чем внимательно и сообщил, совершенно спокойно, что этим же вечером лично навестит паб 'Веселый Патрик'. Мне бы стоило его отговорить, однако время шло, а расследование наше не двигалось с места. Приняв мое молчание за одобрение, Джулиус поднялся из кресла, со скрипом потянулся и, пожелав мне доброго дня, покинул офис. Я остался предоставлен самому себе, снова.

Часы до вечера тянулись точно резиновые. Я успел поужинать, трижды попить чай и даже один раз неплохо вздремнуть, прежде чем на огонек заглянул Джулиус и тут же вновь ушел, на сей раз прямиком в Зеленый квартал.

Я ждал его до самого утра, не смыкая глаз, чашку за чашкой вливая в себя обжигающе горячий кофе. Мне было страшно за компаньона, представить его участвующим в уличной потасовке просто не представлялось возможным! Где-то глубоко мерзкий голосок твердил: 'Он бы не стал так за тебя переживать', но ведь я — не он. Я — это я, и потому, отправив грязные чашки обратно в белый раритетный буфет, быстро собрался и побежал в полицейский участок.

Детектив-инспектор Гаррисон отнесся к моим словам со всей серьезностью, впрочем, за пышными моржовыми усами сложно было угадать его настрой. Мужчина выпустил мне в лицо целое облако едкого дыма и только после этого заговорил:

— Послушайте моего совета, Фелтон, не принимайте все так близко к сердцу. Вы переживаете не за того, кому это нужно. Переживайте-ка лучше за себя, а старый лис Джулиус сам справиться, ему не впервой. Знаете ли вы, Фелтон, почему он вообще занимается всей этой, ммм... чертовщиной? А?

Интересный вопрос, но я никогда им не задавался. И куда девалось мое профессиональное любопытство? В предвкушении тайны, я подался вперед, сам не замечая, что копирую его движения:

— Так почему же?

— Когда-то он сказал мне, что...

— Прошу прощения, сэр! — в кабинет без стука ворвался сержант Оливер, а следом за ним, не дождавшись разрешения, вошел Джулиус собственной персоной. Момент был упущен, однако то, что товарищ мой вернулся цел и невредим, немного утешало.

— Это Грегори Хиггинс!

Инспектор бросил окурок в пепельницу, полную пеплом до краев:

— Что Грегори Хиггинс?

— Он укрывает Ланнан Ши! Собирайся, Филипп, нам нужно срочно его навестить!

— Погоди, Джулиус, остынь, — Гаррисон сделал знак сержанту, и тот вышел, плотно прикрыв за собой дверь, — Я слышал эту историю от Фелтона, но мало что понял. Кто такая Ланнан Ши?

Горящий взгляд Олдриджа, наконец, остановился на мне.

— Доброе утро, — поприветствовал он, словно и не пропадал где-то всю ночь. — Не ожидал вас здесь встретить. Что-то произошло?

Боже, да он, кажется, пьян! Иначе как объяснить эту несвойственную ему оживленность и лихорадочный блеск в глазах?

— Вас не было всю ночь, что мне оставалось делать?

Джулиус взмахнул рукой и едва не повалился на пол:

— Это все ерунда! Вставайте, вставайте, мы опаздываем на встречу с молодым перспективным поэтом нового века, мистером Грегори Хиггинсом.

Хиггинс жил на самой длинной из трех улиц Ирландского квартала. Не так давно никто и имени его не знал, как вдруг, словно гром среди ясного неба — признание и почетное членство в городской ассоциации поэтов. Иначе, чем чудом это и не назовешь.

Джулиус едва перебирал ногами, и я смог убедить его отложить встречу хотя бы на час. Когда мы прибыли в мою квартиру — она была ближе всего к участку — он уснул на жестком диване, уткнувшись лицом в подушку, и к стыду своему я вдруг понял, что не опьянение столь дурно повлияло на его поведение, а здоровая шишка на затылке. Всколоченные завитки волос слиплись от крови. Похоже на удар чем-то тяжелым сзади, со спины. Интересно было бы послушать историю его ночных приключений.

Перспективный поэт нового века встретил гостей холодно, даже не пригласил войти. Мне его поведение показалось излишне нервным, дерганным, да и сам он, высокий и нескладный, казался скорее бунтующим подростком, чем молодым дарованием.

— Я занят. Зайдите завтра.

Однако Джулиус, восстановив силы, не собирался сдаваться так просто:

— Мы ненадолго, мистер Хиггинс. Вы живете один?

Бестактный вопрос застал поэта врасплох, и Джулиус проскользнул в прихожую и по-хозяйски огляделся. На мгновение в дверном проеме мелькнуло хорошенькое личико и исчезло.

— Что вы себе позволяете?! — взвизгнул Хиггинс, его вытянутое прыщавое лицо исказилось рассерженной гримасой. — Пошли вон, оба, не то я вызову полицию!

Одним словом, Грегори Хиггинс мне не понравился.

— Ланнан Ши у него, — сказал Олдридж, когда мы отошли от негостеприимного дома подальше. — Видимо, он пишет действительно хорошие стихи, раз она так к нему привязалась. Помнишь, она ведь дарит вдохновение.

Он поймал за рукав пробегавшего мимо мальчишку, взял у меня блокнот и, черканув пару слов, вырвал страничку и вручил мальчонке:

— Передашь красивой леди, что живет в доме мистера Хиггинса. Понял меня?

Получив два шиллинга и легкий подзатыльник, юный посыльный убежал исполнять поручение.

Все было готово к финальному акту.

Вечер понедельника мы встретили во всеоружии, и это не просто фигура речи — Джулиус достал из сейфа револьвер, таких старых моделей мне еще не доводилось держать в руках:

— Возьмите, он заряжен серебром, на случай, если что-то пойдет не так. Цельтесь не в грудь, Ланнан Ши нужна нам живой. Стрелять вы, надеюсь, умеете?

Я с трепетом принял оружие и покачал головой. Я кое-что смыслил в стрельбе, но сам никогда этим не занимался.

— Тогда отдадите его сержанту Оливеру, он парень толковый. Гаррисон и он будут в укрытии неподалеку, и вы с ними.

В записке Джулиус назначил свидание девушке, которую считал фэйри. Несмотря на то, как глупо это звучало в принципе, к плану операции мы все подошли основательно.

Проверяя готовность перед самым выходом из агентства, я провел пальцами по гладкой рукоятке револьвера и обнаружил подозрительные насечки, больше всего напоминающие попытку скрыть именную чеканку. Об этом тоже стоило подумать, но позже, когда в деле об убийствах в Ирландском квартале будет поставлена точка.

Она появилась внезапно. Пустынный переулок, глухие заборы по обеим сторонам, совсем рядом с местом последнего убийства, вечерний туман только-только начал выпускать свои дымчатые щупальца. И вот она уже здесь, стоит, переминаясь с ноги на ногу, прекрасная и волшебная, как в моем видении. Тяжелые золотые локоны струились по спине и плечам, нежные белые пальчики смущенно мяли ткань национального платья цвета июльской листвы, но более всего выделялись губы — ярко-алые, манящие. Из укрытия я видел, как Джулиус поспешил ей навстречу со скромным букетом в руках. Никто кроме него самого не знал всех деталей плана, но пока происходящее напоминало банальное свидание. Ветерок донес до нас приглушенные голоса.

— Зачем ты звал меня? Грегори очень рассердится, если узнает, — прозвучал чудный голосок девушки. Ей ответил глубокий уверенный голос:

— Чтобы увидеть тебя.

Она рассмеялась, словно зажурчал горный ручей:

— Что же во мне такого?

— Ты прекрасна.

Лицо красавицы изменилось, прозрачно-голубые глаза заблестели в предвкушении:

— Я тебе нравлюсь?

В тот момент я страстно захотел, чтобы Джулиус промолчал. Пусть план катится к чертям, но он не должен был ей отвечать!

— Я...

— Значит так ты со мной?!

Прямо мимо нашего укрытия пронесся разгневанный мужчина, в котором пусть не сразу, но узнавался обманутый поэт Грегори Хиггинс:

— Чертово отродье! Разве я не дарил тебе подарки, не писал для тебя стихи? Ты ведь хотела стихов, а? О любви! — кричал он, брызгая слюной.

— О любви? — Ланнан Ши, теперь я не сомневался, неуверенно отошла от Джулиуса и протянула тонкие руки к Хиггинсу. — Ты любишь меня, Грегори?

Напряженная борьба отразилась на некрасивом лице поэта. Он знал, что нельзя отвечать. Ланнан Ши ждала. Я незаметно всунул револьвер в руку сержанта Оливера. Сердце предчувствовало беду.

— Ланнан Ши, — позвал Джулиус. Она резко обернулась. — Ты хочешь любви, я знаю. Он не сможет тебе ее дать. Он просто человек.

— Заткнись!

— Слушай меня, я дам тебе ее. Много, очень много любви.

Несчастное создание разрывалось на части. Я не понимал, чего Джулиус добивается, как вдруг Грегори выкрикнул: 'Я люблю тебя!', и фэйри, издав отчаянный вопль, обнажила острые клыки и бросилась на возлюбленного. Оливер вскочил на ноги и выстрелил. Кто-то вскрикнул от боли. Инспектор подтолкнул меня в спину, и мы покинули укрытие.

Земля была залита темной кровью, такой темной, что казалась почти черной. На земле лежала девушка, нет — Ланнан Ши, со столовым ножом в груди, рукоятка отливала серебром. Рядом с ней стоял на коленях Грегори и рыдал безутешно, как ребенок.

— Она была моей, — причитал он, покачиваясь на месте. — Только моей, она меня любила... Только меня.... Моя фея...

Сержант Оливер занялся Хиггинсом, инспектор отправился за помощью, чтобы перенести раненую в машину, а я подошел к Джулиусу. Тот зажимал плечо рукой.

— Господи, вас ранили! Дайте взглянуть.

— Нет! Не прикасайтесь ко мне! — внезапно рявкнул тот, отстраняясь. В темно-карих глазах плескалось безумие. Он оттолкнул меня здоровой рукой и скрылся так быстро, точно за ним гнались все демоны ада.

— Не переживайте, — подошел инспектор, попыхивая новой сигаретой. — Он расстроен и устал, позже образумится и извинится.

— Стали адвокатом? — огрызнулся я и случайно бросил взгляд на Ланнан Ши. — Смотрите!

Хрупкое, будто бы невесомое тело ее стремительно светлело, пока вдруг не вспыхнуло бесцветным пламенем и не исчезло у нас на глазах. Сержант Оливер беспомощно развел руками, но сказать ничего не смог. Я устало потер виски и отвернулся. Дальше Гаррисон справится сам.