Как всегда за чтением время пробежало незаметно, и пришла пора возвращаться, Дримм приказал Игорю (имя взятое из романа Мэри Шелли) убрать изрядно подчищенный поднос и одев доспехи открыл портал (он давно уже научился открывать его в любом месте ''Холма'', а не только в лаборатории как в самом начале), чтобы после проверки скользнуть на чердак.
Солнце почти уже закатилось, пятная вершины гор лишь отблесками уходящего дня, и вскоре можно было отправляться в путь, а тем временем внизу, в помещении с дровами, началось какое-то шевеление, что было странно, поскольку следящие заклятья, наложенные на дверь после ухода гоблинов, не были потревожены и значит снаружи никто не заходил. Дримм все же не удержался и свесившись из чердачного люка, уставился на источник этой не опознаваемой возни — недавно копанная земля и наваленные на нее чурбаки шевелились, как будто кто-то пытался выбраться на поверхность, а в помещении пахло кровью и гнилым мясом, вот по этому-то характерному признаку Дримм практически сразу же и опознал только что народившихся зомби, спешащих покинуть выступившую родильным чревом землю и утолить свою жажду живого мяса. Выяснив причину шума, фейри злорадно усмехнулся и поспешил покинуть строение, что обзавелось новыми жильцами — хозяина дровяного склада явно будет ждать сюрприз.
Спрыгнув с крыши и осторожно оглядевшись по сторонам, Дримм продолжил свой путь, тьма совершенно ему не мешала, и он видел все, а вот заметить самого фейри было очень не просто — маскирующий плащ-балахон поверх доспехов отводил как посторонние глаза, так и заклинания, так что даже без чар сокрытия, наложенных уже Дриммом, эта фейрийская найденная в одном из походов вещь обеспечивала очень хорошую маскировку, а вместе с заклинаниями надетый плащ делал фейри просто тенью тени, так что увидеть его, особенно в густой ночной тьме, было практически невозможно. А вот насчет того что жизнь здесь прекращается на ночь, Дримм все же несколько ошибся — гоблинов и вправду стало меньше, и дорога, ведущая к главной крепости Кровавых Топоров, действительно опустела, но тот, кто подумал бы что жизнь вокруг замерла, был бы не прав, очень сильно не прав. Подобно бесплодному духу, фейри скользил вперед, все видя, но не во что не вмешиваясь и наблюдая ночную жизнь земель клана Кровавых Топоров во всей ее красе: пара десятков гоблинов с тяжелыми мешками за спиной и не снимаемыми с рукояток поясных ножей руками, воровато оглядываясь по сторонам, перебежали дорогу; из небольшой приспособленной под дом пещеры слышались женский и детский плач, а так же звуки, с которыми сталь входит в плоть; под мостом через реку несколько гоблинских мальчишек шумно и весело под хруст выбиваемых кулаком зубов делили краденную овцу; у дерева, растущего рядом со входом в одно из поселений, целовалась и обжималась парочка, игнорирующая решившую посрать неподалеку посаженную на цепь боевую гиену; какая-то пахнущая ацетоном тварь с тремя желтыми горящими глазами несмотря на всю маскировку увидела таки фейри и оскалилась на него, но наткнувшись на ответный оскал и взгляд черных и не сулящих ей ничего хорошего глаз, предпочла поискать добычу полегче и шустро упрыгала по крышам прочь. Наконец довольно познавательное путешествие Дримма закончилось, и перед ним предстало местообитания клана Кровавых Топоров — небольшая горная долина, целиком превращенная в крепость с входом в виде короткой, но высокой стены и единственных серьезно выглядевших ворот. Острые горные пики, оканчивающиеся на немыслимой высоте, заменяли крепости остальные стены.
15-ти метровая стена, сложенная из крупных валунов и представлявшая собой скорее очень крутой вал, чем хрестоматийную стену, обшитые бронзой ворота с метровыми шипами, торчащими из створок, ров, скорее всего выдолбленный с помощью магии (долбить кирками сплошной камень пришлось бы ОЧЕНЬ долго), и бдительная усиленная по ночному времени стража (гоблины расстарались и возвели очень солидную фортификацию, как им казалось супер-надежно отгородившись от не пылавшего к ним любовью окружающего мира, и чувствовали себя в полной безопасности).
— Кто так строит? Ну кто так строит?! — Дримм повторял про себя слова героя старого советского фильма, заблудившегося в странном здании без дверей, но вкладывал в них несколько другой смысл — стена, столь впечатляюще выглядевшая издалека, оказалась мечтой альпиниста или даже просто ловкого человека, а уж фейри взлетел по многочисленным трещинам как по лестнице и без проблем затаился у самого парапета, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит наверху. А на стене вовсю филонили гоблины-караульные, почему-то абсолютно уверенные в непреступности своей твердыни и поэтому относившиеся к службе как к обременительной рутине, которую не грех скрасить игрой в кости. Игра шла довольно напряженная, ставки росли, и один из отчаянных игроков, видимо проигравший все деньги, поставил на кон свой зуб (хорошо хоть не жопу!) и тут же его проиграл. Отыграться ему уже не дали, и пока товарищи жертвы азарта держали его за руки и за ноги, а победитель не очень аккуратно ковырялся во рту мычащего от боли игромана нечищеным сроду кинжалом, фейри использовал подвернувшуюся возможность и единым движением преодолел открытый участок, чтобы снова как по лестнице спуститься уже внутрь только что потерявшей девственность крепости — первый раз за всю ее богатую на события историю в нее смог проникнуть вражеский лазутчик (по крайней мере таким способом).
Некоторое время затаившийся у стены Дримм осматривался, заодно по максимуму используя чувство крови, а затем быстро, но осторожно пересек небольшую площадь перед воротами, стараясь несмотря на маскировку держаться в тени и подальше от клеток с боевыми гиенами — береженого бог бережет.
Местность, открывшаяся взгляду Дримма, чем-то напомнила ему Колизей, хоть и никогда не виденный в живую, но знакомый по документальным фильмам и картинкам в журналах. Может быть кто-то и сказал бы, что сходство крепости клана Кровавых Топоров и древнеримской достопримечательности так себе, но при развитом воображении и благодаря выступавшей ретушером ночной тьме, притулившиеся к стенам долины многочисленные здания вполне можно было принять за гигантские мраморные ступени, а озеро в самом низу за черный песок той самой арены, в нетерпении ждущий своих ''идущих на смерть''. Дримм, пристроившись на крыше одного из зданий, некоторое время осматривался, пытаясь понять, куда ему сперва податься, а так же запомнить побольше деталей для карты и через какое-то время увидел неподалеку еще более удобное место, самое высокое в долине и дающее гораздо лучший обзор. Несколько минут фейри осторожно шнырял между грубыми постройками гоблинов, и вот он у начала узкой идущей вверх тропы, еще минута и сотня метров по ней, и почти естественная, постоянно сужающаяся горная тропа сменилась грубой деревянной лестницей, для фейри, прошедшего школу тренажеров Первого, вполне себе удобной, а вот небольшим и не таким ловким гоблинам явно приходилось напрягаться, чтобы не провалиться между гуляющими в пазах и имеющими сильный люфт ступенями. Без особых проблем взобравшись по лестнице Дримм очутился на небольшой естественной площадке, что помимо шаткого и ненадежного убожества за его спиной имела и другой путь вниз, в виде сейчас опущенного подъемника, а также прислоненного к скале корявого балагана, сделанного не лучше чем только что пройденная лестница — разнокалиберные бревна и подпорки мешали зданию завалиться и придавали халупе вид вороньего гнезда, построенного очень-очень неаккуратной вороной. Площадка была пуста, в балагане так же не чувствовалось жизни, и Дримм, достав купленный им когда-то в самом начале своей здешней жизни набор картографа, приступил к работе — полчаса и план крепости клана Кровавых Топоров стал частью общей карты как на бумаге, так и у него в интерфейсе. Увлекшийся и сосредоточившийся на пейзаже Дримм был совершенно уверен, что здесь никого нет — какого же было его изумление, когда в очередной раз подняв голову он увидел стоящую буквально в десятке метров фигуру, справлявшую малую нужду за край площадки. Дримм сидел не шевелясь, и все то время как замурзанный и невероятно грязный, но обладавший тем не менее изрядной мускулатурой гоблин облегчался, лихорадочно проверял окружающее пространство всеми доступными ему способами и пытался понять, откуда возник это сыкун-культурист и почему он не был обнаружен чувством крови? Тем временем загадочно возникший гоблин закончил не столь загадочные дела, потряс своим отростком, стряхивая последние капли на мирно спящую внизу крепость, спрятал хозяйство, почесал сначала жопу, потом голову, поковырял напоследок в носу и позевывая отправился обратно в балаган — сидящего в напряжении фейри он так и не заметил. Выдохнувший Дримм аккуратно убрал в сумку картографические принадлежности и соблюдая все меры маскировки отправился вслед незнамо откуда возникшему гоблину — ему было очень интересно, почему не сработал практически никогда не подводивший его навык, хотя то что это было не специально, он уже понял — все-таки вокруг не носятся орды пытающихся прирезать незваного гостя гоблинов. Как Дримм и предполагал балаган был лишь пристройкой, а основное помещение оказалось в скале за ним и представляло из себя немалых размеров кузню с множеством неостывших печей, горнов и разнокалиберных наковален, а так же стоек с кузнечными инструментами по углам. Вышедший облегчиться засоня нашелся в пространстве между двумя здоровенными отбрасывающими красные отблески из топок печами вместе с пятью такими же похожими на него как братья-близнецы чумазыми качками, все они вольготно раскинувшись спали на куче угля в специально предназначенной для угля яме и так и не успели проснуться, когда Дримм обработал их сильнейшим известным ему заклятьем парализации из школы магии Порядка. Некоторое время Дримм экспериментировал, пытаясь понять, почему не сработало чувство крови и в конце концов решил, что дело скорей всего в раскаленных печах и медных слитках, наваленных на краю угольной ямы — видимо сочетание этих факторов каким-то образом и обмануло его навык, как оказалось так же имевший слабое место.
Вытащив находящихся в бессознательном состоянии гоблинов из ямы, Дримм приступил к допросу, начав с того самого любителя поссать с высоты. Снимать парализацию для этого не понадобилось — у фейри имелись свои способы, которые он почерпнул в книгах своих предков и уже успел пару раз реализовать их на практике, пугая видевших жутковатый процесс членов своего клана. Приступивший к делу Дримм срезал лохмотья, прикрывающие верхнюю часть туловища первого допрашиваемого, а затем аккуратно вскрыл его грудь и умелым движением достал продолжавшее все еще биться сердце, которое повинуясь тихим словам на фейрийском языке продолжило биться и дальше, а не замерло как только его извлекли из предназначенного для него места. Затем Дримм левой рукой намазал кровью из бьющегося сердца у себя на лбу особый знак и положил пустую руку напротив уже своего сердца, а руку с бьющемся сердцем гоблина поднял над головой и сжав кулак выдавил из него всю кровь себе в рот. Какое-то время закрывший глаза Дримм сидел на корточках и раскачивался словно под слышимую только ему музыку, а затем все это время лежащее перед ним и продолжавшее дышать тело без сердца выгнулось дугой и замерло, а фейри открыл наполненные кровью глаза...
— Значит кроме каменоломни в западной части долины-крепости и места наказаний ты больше нигде не был — негусто. С крепостью все, посмотрим поглубже, — думал Дримм, просматривая ставшие доступными после ритуала нехитрые воспоминания гоблина. — Это интересно, это тоже, это не интересно, фу-у, а вот это тоже запомним, — Дримм листал слепок личности гоблина как книгу от того момента как член мелкого, но все же живущего в горах клана, попавший в плен к Кровавым Топорам и обращенный ими в рабство, решил среди ночи поссать и до самого его детства. — С тобой все. — Дримм потрогал затылок — головная боль, спутник обряда, еще не успела вступить в свои права и лишь легкими покалываниями напоминала о себе. Если он ограничится этим гоблином, может быть дальше покалываний дело и не зайдет. Но нет, ему нужна информация, а значит придется потерпеть. Дримм встал, вытер вытекавшую из глаз кровь и отпихнув не нужное больше тело в угол, отправился за следующим ''счастливчиком''.
Некоторое время спустя.
— Ну наконец-то! — Дримм облегченно вздохнул и одновременно поморщился — вспышка боли была настолько сильна, что у него задергались кончики ушей и пальцев, некоторое время он стоял неподвижно, а затем его чуть отпустило. Следующие сутки ему придется мириться с жуткой головной болью, к сожалению, как он уже знал по предыдущему опыту, убрать ее зельями и заклинаниями не получится, значит остается просто перетерпеть. На этот раз боль была действительно сильной — четыре обряда и четыре выпотрошенных памяти за раз было действительно многовато, больше чем он когда-либо делал, но боль как настоящая, так и будущая оказалась не напрасной — четвертый гоблин, бывший уборщик, отправленный качать меха в кузню за воровство, хранил в своей голове почти полный план крепости, даже более того, очень вероятно, что о некоторых вещах, доступных теперь Дримму, не знали даже воины клана, а только обслуживающие их рабы, а вот теперь еще и один совсем недружелюбно настроенный к Кровавым Топорам фейри.
Получив все что ему было нужно, Дримм порадовал Крохобора, скормив ему двоих оставшихся и не пригодившихся гоблинов-свидетелей, а затем открыл на максимальную ширину мешок, и одного за другим затолкал туда трупы и кой-какие инструменты подороже — хозяева крепости посчитают, что обокравшие кузницу рабы сбежали и если и будут кого-то искать, то лишь только шестерых растворившихся в ночи рабов, но никак ни одного шпиона-фейри.
Уходил он точно так же как и входил, единственным отличием и немалой проблемой стала жуткая головная боль, мешавшая сосредоточиться и превращавшая каждый резкий рывок в муку. Дримм старался все делать плавно и не спешить — времени еще было много и ночная тьма, друг молодежи, еще несколько часов собиралась помогать не такому уж и молодому фейри. На его счастье новая смена гоблинов была не лучше старой, и сейчас один из них увлеченно бил морду другому за то, что тот по простоте душевной предложил поставить на кон его жену. Дримм вновь воспользовался ситуацией и привычно перемахнул на другую сторону, хотя на этот раз он едва не сверзнулся вниз — сильнейшая боль ударом прошлась по позвоночнику, вызвав судороги по всему телу, Дримм удержался лишь чудом, но все же удержался и оклемавшись продолжил свой путь. Внизу под стеной ему пришлось перетерпеть еще одну такую вспышку — прыжок через ров потребовал предельного напряжения сил, но фейри вновь справился, а затем без затей и очень быстро побежал вперед, прочь от крепости, через пару километров он свернул выше в горы и начал удаляться от населенных гоблинами этого клана мест.
