Побег со счастливым концом.

Публика здесь гуляла самая светская или заграничная и я уже почувствовала себя неуютно в такой не парадной одежде. В прошлый раз, когда мне было девять, мачеха нарядила меня в восхитительное синее шелковое платье, завязала такие же синие банты на вьющихся хвостиках и немного подкрасила губы своей помадой, на щеки пожертвовала дорогих румян. Это спустя годы я поняла, что в тот день заменила ей парадную породистую собачку, каких некоторые дамы вели на веревочках, одев на них ошейники с раззолоченными бусинами и стеклярусом. Сама Элайн Лиэнь нарядилась еще красивее, на нас откровенно глазели и мы вдвоем упивались этим восторгом. Зря я тогда упивалась, как выяснилось. Моя мачеха привыкла восторг пить одна, ей собутыльники не нужны. Отец тогда улаживал что-то в столице и где-то пропадал порой, поэтому мы и гуляли одни, а вскоре выяснилось, что мачеха беременна и меня отправили куковать в монастырь.

Я беспечно брела по тротуару, разглядывая себя в витринах магазинов, заглядывая на выставленные товары, на то, как одеваются нынче модницы. Если торчать около стражей идея плохая, то можно просто потянуть время. А уж этому за время гм... работы в монастыре я научилась. И тем не менее я вышла к парадной ограде дворца рановато. Парадная ограда вовсе не каменная, как обычно, а кованная, ажурная. Лишь несколько рядов каменной кладки служат поддержкой для железной ограды. Стена выстроена именно такой, чтобы все могли разглядеть лужайку и часть сада дворца, наслаждаясь его красотой. Да и появление на публике королевской семьи, как считается, усиливает патриотические чувства населения. Видимо короли в свое время рассудили, что так или иначе про то, как богато живет король, раззвонят по всей столице, а там и стране, поэтому прятать красоту от народа бессмысленно. Разумеется, королевская семья на открытом месте гуляла не так часто, зато во дворце иногда устраивались приемы для примерных граждан и ребятишек. Мечта попасть во дворец могла исполниться если не у всех, то у многих.

Я брела вдоль ограды, размышляя о том, как быстро среагирует охрана, если я рискну пройтись по каменному бордюру. А если она среагирует, выгодно ли это будет для меня. Вдруг это самый простой способ найти королевского адвоката. Хотя, неее... вот тогда мне точно от него что-то понадобиться лично, а это откроет простор для дальнейших действий этого успешного господина.

Авье Криньо не является центральной, самая главная авье, ведущая к воротам это авье Норьено, просто Криньо было ближе к той улице, на которой я повстречала серого вол... седовласого господина столь дружелюбно указавшего мне верный путь. Именно авье Норьено ведет к главным воротам во дворец, поэтому мне предстояло дотопать до них по прилегающей ко дворцу авье Лирико. Фасады домов, выходящих на нее, были самыми красивыми в городе. И это немудрено — здесь располагались только художественные галереи, пара театров, несколько часовен, книжные магазины и магазины, торгующие предметами искусства и материалами для оного, магазины музыкальных инструментов и самые дорогие ювелирные салоны в городе. А часть авье Норьено занимал грандиозный крытый Зимний сад. Так что прогулка до ворот предвещала быть легкой и приятной.

И тут моя сегодняшняя шальная удача изменила мне самым наглым образом: прямо по авье Лирико, навстречу мне, грузно топали три рыжебородых толс... великана. У меня сразу же зачесались руки накинуть на голову капюшон, чтобы скрыть обличность. Рука дернулась. Но так и не поднялась в воздух. В голову вовремя пришла мысль, что в таверне я как раз таки была в капюшоне, только в дорожной одежде, поэтому без него у меня гораздо больше шансов не быть узнанной. Тщательно рассматривая увлекательную брусчатку тротуара, я топала вперед псевдоуверенным шагом — на самом деле очень хотелось задать стрекоча и спрятаться в каком-нибудь магазинчике. Вот, к примеру, магазин музыкальных инструментов этих рыжих вряд ли бы заинтересовал. Они-то явно чаще в кости играют, чем на дудке.

Длинный язык у этих рыжих — ну, это я послушала их заморские речи и пришла к такому выводу. А еще я почти пришла к воротам, к которым направлялись и они, поэтому их разговор было слышно очень хорошо — громкость голоса у ребят была на уровне. Замедлив шаг, я повернула голову в сторону парадного сада, виднеющегося за оградой, словно увидела там что-то интересное. Ну, кроме однообразных симметрично постриженных кустарников. Остановившись и подойдя к ограде, я стала всматриваться вглубь сада.

Там действительно нашлось нечто интересное — по гравийным дорожкам гуляла какая-то женщина с девочкой. Вот их-то разговора как раз услышать не удалось, но, судя по происходящему они, ссорились. Как бы ненароком я начала отступать от ворот назад, всматриваясь в ссору. Пусть даже сама я не жалую любителей поглазеть на чужие ссоры, да еще потом и сплетни разнести, пришлось изображать именно такую. Гуляющие по авье Лирико порядочные горожане до такой откровенной слежки не опускались, хоть и поглядывали порой с интересом, а некоторые еще и перешептывались.

Судя по ломанному магнелльскому, на котором общался со стражей один из рыжих, они пришли по приглашению. По моим расчетам всего через пару минут их пропустят в ворота, и они утопают во дворец. Главное — не встретиться с ними, когда будут возвращаться. Вот бы удалось перехватить Королевского адвоката чуть раньше. В конце-концов, рыжие наверняка прутся к королю с посольскими намерениями, значит адвокат вот-вот должен перестать морочить голову его Величеству и покинуть дворец.

Задумавшись о своем, я перестала следить за происходящим в дворцовом парке, и сердито брошенный мячик чуть не прилетел мне прямо в голову. В последний момент наработанные годами навыки взяли свое — от разозлившейся мачехи еще и не такое прилететь могло, и я поймала мяч почти около лица. Я ошарашено посмотрела на мяч в руках, потом перевела взгляд в парк. Девочка, очевидно, рассердившись и разрыдавшись, уносилась прочь, а женщина спешно брела ко мне.

Первое, что заметила в женщине, разумеется, то, что она была беременна и именно поэтому шла не так быстро, как сама считала нужным. А когда она подошла поближе, заметила, что она очень красивая. Золотистые волосы у нее были уложены в простую, но элегантную прическу, а синие-синие глаза на идеально правильном лице производили неизгладимое впечатление. Причем даже не столько своей красотой, сколько добротой. Хотя сначала я испугалась — в первый момент она показалась очень сильно похожей на портрет моей матери, висящий в заброшенной комнате бабушки. Только волосы у мамы были более холодного оттенка, а синие глаза смотрели на мир вольно и непокорно. Слуги в углах шептались, что характер у нее был не подарок, но все же она всегда оставалась хорошей хозяйкой и неплохим человеком. И, хотя мне очень нравилась моя мама с портрета, эта женщина казалась намного добрее и теплее нее.

Я так и осталась стоять с мячиком в руках, в той же позе, как его поймала, когда она подошла к забору. Женщина улыбнулась, мне и казалось, что так она улыбается всему миру. Теперь совсем рядом, ее глаза оказались еще и темнее маминых, и... намного более печальными. Оказывается, доброта не всегда приносит радость. Вокруг меня раздавался какой-то шорох, шепотки и шлепанье отступающих ног. Но до моего разума это не доходило — я смотрела только на эту женщину.

— Ты не ушиблась, не испугалась, деточка? — Озабоченно спросила печальная женщина.

Не думая о том, что я делаю, вместо ответа протянула ей мячик. И только потом сообразила, что не передам его через забор, не перекинув, а заставлять беременную женщину бегать и наклоняться за мячом явно не правильно. Я убрала мяч назад к себе и покраснела за свою глупость.

— Н-нет! Простите.

— О! Это ты нас прости, ведь мяч мог тебя ударить. — Женщина мягко улыбнулась.

— Ничего в меня летало всякое! — Бодро бормотнула я.

И только потом сообразила, что она, скорее всего, сейчас начнет охать как это ужасно и меня жалеть. Но вместо этого женщина странно изменилась в лице и начала всматриваться в меня так пристально, словно я сказала нечто важное. Мои брови сами по себе взметнулись вверх от недоумения, а потом я сразу же улыбнулась своей самой милой улыбкой — приподнимать так брови на незнакомого человека казалось мне невежливым. Женщина немного побледнела и я испугалась, что ей стало плохо. Но она тоже постаралась улыбнуться в ответ и я поняла, что ей не сильно плохо, всего лишь нехорошо.

— И что же в тебя летало кроме наших мячей? — Задала она закономерный вопрос.

— Тапки!

Теперь брови моей собеседницы взметнулись вверх.

— Ну, тапки... это такая домашняя обувь у фархарцев. Их в каком-то сезоне носили многие модницы. У них еще такие тяжелые и жесткие подошвы...

Такого непринужденного описания женщина все же не вынесла и, охнув, ухватилась за одной рукой за голову, а второй за решетку ограды прислонилась к ней. Я оборвала увлекательную историю и подпрыгнула на месте, не зная, что и делать — как помочь беременной женщине по ту сторону забора?

Правильно! Чтобы это сделать, нужно перелезть через забор. Перекинув мячик через ограду, подальше от женщины, чтобы он укатился вглубь парка — найти его можно и потом, я подскочила на парапет, ухватилась за железный прут и, поставив вторую ногу на кованый узор, подтянулась и одним махом закинула ногу с парапета на кованое кольцо, украшающее ограду почти по верху. Оттолкнувшись от узора, хоть получилось это не очень хорошо — слишком высоко задрала вторую ногу, перелетела на вторую сторону. Спиной чувствуя, что в нашу сторону уже несутся дворцовые стражи, я подхватила женщину под руки и постаралась отдать ей побольше собственных сил и успокоить — в монастыре всех воспитанниц учили этой простой в общем-то технике. Не понимаю, почему многим она не давалась!

Прикоснувшись к бедняжке, я сразу же поняла, что ей пришлось в последнее время нелегко, она истощена морально и физически. И, если с моралью все не так просто — одна мелкая девчонка так нервы не измотает, то с физическим состоянием понятнее — не так давно она родила уже ребенка, и новое вынашивание началось слишком рано, чтобы она успела отдохнуть. Конечно, во дворце у женщин не так много забот, как на крестьянском подворье, но моя новая знакомая изначально не отличалась слишком крепким здоровьем.

— Отойдите! — Повелительно гаркнул кто-то за моей спиной.

Но на оклик повернулась не я, а моя подопечная. Мне не до гаркуш сейчас — аура женщины становилась светлее и чище, настроение ее должно было улучшиться на хороший срок, а отдохнуть и поберечь себя человека в добром настроении уговорить проще.

— Ничего, она только мне помогает, все хорошо, Франс.

Мне тут же захотелось обернуться и посмотреть кто такой Франс. Элитный охранник? Я обернулась. Франс оказался садовником, хотя судя по его имени, должен был быть довольно знатен. Однако на нем был костюм типичный для садовника, а в руках он держал ножницы, которыми явно подстригал кусты лабиринта, от которого добежать к ограде проще всего. Вот только ни простецкая одежа, ни садовый загар не смогли скрыть внимательного, оценивающего взгляда, подтянутой фигуры и того факта, что ножницы в его руках, если понадобиться, могли оказаться прекрасным оружием. Ну, да... а как еще охранять такую открытую часть дворца?

Мне тут же захотелось обернуться и посмотреть кто такой Франс. Элитный охранник? Я обернулась. Франс оказался садовником, хотя судя по его имени, должен был быть довольно знатен. Однако на нем был костюм типичный для садовника, а в руках он держал ножницы, которыми явно подстригал кусты лабиринта, от которого добежать к ограде проще всего. Вот только ни простецкая одежа, ни садовый загар не смогли скрыть внимательного, оценивающего взгляда, подтянутой фигуры и того факта, что ножницы в его руках, если понадобиться, могли оказаться прекрасным оружием. Ну, да... а как еще охранять такую открытую часть дворца?

Пусть парадный фасад дворца в длину довольно компактный, а остальные стороны защищены более надежной оградой, и красиво одетая стража стоит у главных ворот и прячется в караулке, а в башенках ближе в боковым фасадам тоже явно скрыты посты, в нашем королевстве не желают слишком явно показывать силу и лишняя охрана маскируется под самых обычных граждан. Интересно, у них здесь есть обычные садовники? Или они работают в этой части парка ночью? Или тайных охранников набирают из числа садоводов-любителей? В любом случае, здесь, наверняка все идеально вылизано и приведено в порядок — и в расчете на зрителей-граждан и благодаря постоянным усилиям дворцовой стражи. С одной стороны такое совмещение профессий это даже хорошо! Мой отец раньше всегда говорил, что, когда у военных нет хорошего дела, они начинают разбалтываться и творить всякие беззакония. Так что местная охрана никогда не станет находкой для шпиона и ничего никому не разболтает — у них же такое хорошее занятие! Общественно-полезное, между прочим.

С другой стороны, если бы военные начали творить беззакония, Королевского адвоката стало бы найти намного проще. Наверняка, он был бы прямо здесь, сейчас и разгребал очередные беззакония. Вот только это самое беззаконие, вломившись на чужую территорию, совершила я. И очень скоро начну за него огребать — с обеих сторон к нам неслись еще охранники, на этот раз всамаделишные, в официальной форме. А со стороны дворца спешила еще одна дама, в таком же красивом наряде, как у моей новой знакомой. Наверняка, она отлучилась от подруги, чтобы та поговорила с девочкой и теперь жалела об этом — вон как губы кусает.

К счастью, беременная женщина полностью пришла в себя и, оперевшись на мое плечо, начала убеждать собравшихся, что я всего лишь хотела ей помочь. Судя по выражению лиц охранников, они ей не верили. В их глаза я была коварным нарушителем, пробравшимся во дворец с дурными намерениями.

— Франс! — Настаивала женщина. — Скажи им, что она всего лишь оказала мне помощь. Мне действительно стало легче. И вообще! Пойдите, найдите мячик! — Выдала она официальным охранникам и один из них, повинуясь легкому кивку могущественного садовника, отправился искать укатившуюся игрушку.

Хотя кто знает — вдруг это был ее муж, и он имел полное право принимать за нее решения, а она требовать нужных ей решений от него. Окончательно ситуацию разрядила вторая женщина. При ближайшем рассмотрении она оказалась одета даже лучше моей новой знакомой. Та рассмотрела меня с головы до пят, брезгливо приподняла брови, потом рассмотрела посветлевшее лицо своей подруги и вынесла вердикт.

— Веренский монастырь? — Требовательно спалила она меня.

Я покраснела. Или побледнела. Или фиг его знает, но женщина довольно усмехнулась, а Франс наконец-то расслабился. Видимо, он доверял выводам этой неоднозначной особы. Легким жестом, он отправил всех охранников восвоясье. Кроме одного, который потопал во дворец, куда пригласили меня обе женщины, следом за нами. Видно было, что Франс хотел сам проследить за мной, но это окончательно развеяло бы его легенду. Даже название Веренского монастыря — места, где всегда были рады уставшим женским душам, не убедило его окончательно в том, что перед ним не коварный наемный убийца.