Хотя куда интереснее сам лед. Чакра, текущая по льду. Словно бы эти ледяные подземелия — живые. Уж не поэтому ли, из-за способности тянуть чакру у всех, кто не Юкки, лед не растаял? Фоновая чакра, она ведь тоже — не наша.

Окутать воздух вокруг Мэй своей силой, отграничивая ее от Льда — дело секунды.

— Так лучше? Этот лед тянет чакру.

Идем. Одна комната, другая. Вот и собственно дом — под тонким слоем прозрачного и напитанного чакрой до приличного уровня льда. Пожалуй, даже Мэй будет тяжело проплавить эту защиту.

Последняя комната. Ледяная пещера, где в прозрачном саркофаге лежит женщина.

Ты случайно уцелела в резне кланов, устроенной Ягурой. И умерла, инициируя своего сына. Пытаясь защитить его.

То, что он предпочел заключить Сделку со мной и последовать за своей матерью, — не твоя вина.

Кто бы ты ни была, куноичи Юкки, я преклоняюсь перед тобой. Выжить в той резне и родить сына, продолжить свой род — это подвиг. Жаль, что ты так глупо погибла.

Предельное напряжение на глаза. Да, так и есть. Теплый лед, который я использовал для создания этого дома и своих первых ножей. Держащийся без моей подпитки гораздо дольше просто замороженной воды.

Кажется, я понял, как его создавал. Материализация собственной чакры. Смесь покорной Юкки Воды и небольшой доли Воздуха. Появившаяся Вода, пронизанная сетью из Воздуха, получает приказ. И замирает вся — вплоть до образования кристаллической решетки, фиксированной Воздухом. Заморозка не выкачиванием тепла — а принудительной остановкой молекул.

Дико, нерационально в плане расхода чакры, но жутко долговечно. Этот лед не тает — он просто нагревается, оставаясь кристаллом воды. Уничтожить его можно, только разбив или высосав чакру из Воздуха, фиксирующего ее. Разорвать или сжечь сеть, фиксирующую кристаллы воды. Вот только пламя потухнет, окруженное водой, как только хлынет за Воздухом в тончайшие капилляры. Другими словами, нагрев ничего не решит — необходимо либо греть кристалл, пока сеть, держащая его, не потратит всю чакру на поддержание кристаллической решетки, либо создать пламя настолько мощное, что оно сможет испарить водяные кристаллы до того, как потухнет. И при этом сделает это на всей глубине ледяной плиты. Возможно, что-нибудь А или даже В-класса сможет таким образом пробить десять сантиметров моего льда. А вот полметра и больше — это серьезная преграда даже от огня класса S.

И самое забавное — когда я умру, конкретно этот лед останется. Потому что контролируется он уже не мной.

Мертвая принцесса Юкки. Лед сохранил тебя. Твое тело кристаллизовалось также, как и вызванная Вода. Твоя смерть превратилась в кому. Души нет — я всегда умел отличать тех, с кем уже не могу заключить Сделку.

Память. Эмоции. Все ушло. Но система циркуляции чакры объединилась с родственной техникой. Еще бы — она создана ее сыном, а потом дополнена мной, унаследовавшим его умения и энергетику.

— Дух места. Вот кем она стала.

Мэй тихо подходит и смотрит сквозь саркофаг.

— Одета как крестьянка. Твоя мать?

— Да.

— Я распоряжусь найти сведения о ней.

Свиток имеет метровую ширину. Ничего не поделать — бумага и чернали выдерживают ограниченное количество чакры, поэтому при повышении сложности и энергоемкости техники приходится брать больший свитки.

— Сверхсложная Печать Хранения. По сравнению с ней, те, что используются для людей — просты как техника Хенге.

Мэй не задает вопросов, не комментирует. Слишком умна, слишком скрытна. Как и Ао. Уважаю таких людей. Тех, кто видят меня насквозь. Именно за таких я готов сражаться и умирать.

Лед, покорная, кристаллизовавшаяся вода, готовая прийти на мой зов. Освободись, отлепись от земли. Выше, свободнее. Оторвись от всего мира, кроме меня.

Тяжесть точно на плечах — гора. Пускай и маленькая, как этот холм. Руки и колени упираются в землю, потому что сил стоять уже не хватает. Чакра хлещет, как из пробитого ведра.

А затем все пропадает. Мой первый шедевр, ледяной склеп последней из того, прошлого поколения клана Юкки, запечатан.

Конец воспоминания.

— Мэй, я вот думаю, а почему ты не работаешь?

Она улыбается.

— Забота о подчиненных — тоже обязанность каге. А бумагами справятся клоны. Техника, которую ты украл в Конохе, очень пригодилась.

— Так полезна? — нет, для обучения самое то, но в ином случае?

— Придает весь интеллект создателя клону. Развеявшийся клон отдает всю память оригиналу. А если освоить твою модификацию, то расход чакры на самого клона выглядит довольно символическим.

Слишком быстро говорит. Слишком... торопиться сменить тему?

— Мэй, почему ты со мной носишься? Да, у меня редкие способности, но это не повод для опеки.

— Ты связан с Плачушим Снегом, если забыл. К тому же, гражданская война, хоть и не длилась слишком долго, но стоила Туману дорого.

— Мэй?

Не уходи от темы, шеф. Не надо.

— Между прочим, меня беспокоит твое состояние, Хаку. Ты не интересуешься ничем, кроме мечей и техник.

— Мэй?

— Не стоит лезть в душу другим, Хаку — медленно говорит Теруми — лучше сходи, узнай, что нужно этой чертовой Хошикаге?

— Прости?

Я действительно удивлен. Столько признаний, столько информации. Да я ее обрабатывать, обдумывать и облизывать буду с неделю!

— Тут недалеко остановилась рыбина. Желает связаться с твоим кланом. Больше ничего не говорит. Сходил бы ты к ней, что ли — Мэй страдальчески кривится.

— В чем дело, Мэй.

Усталая улыбка. Такая грустная. Такая угрожающая, если знаешь ее.

— Я же сказала — не стоит лезть мне в душу. Я велю передать, что ты зайдешь к ней завтра днем. Пока, Хаку.

— Пока, Мэй.

Гостиница, тоже мне. Скорее, ночлежка. Неужели у этой особы так плохо с деньгами. Осматривая двухэтажное разваливающееся здание, отметил наличие четырех шиноби. Так, трое во дворе. Подросток четырнадцати лет, дети — восьми и шести. Очаг слабо горит, система циркуляции почти неразвита. Необученные, но потомки шиноби? Возможно. Жаль, пока они находятся позади здания, лиц не разглядеть. Все-таки даже эти глаза имеют массу ограничений.

Войти. Кивнуть в пустоту — единственный человек в общем зале спит лицом на столе. Подняться по трясущейся лестнице наверх. Заходить или постучать? Нет, к этой женщине лучше проявить уважение.

— Здравствуйте. Юмико Хошикаге?

— Хаку Юкки?

— Да.

— Проходите — последняя оставшаяся в пределах Страны Воды... черт, уже Страны Тысячи Островов. Ника не привыкну.

Так вот, последняя оставшаяся в пределах нашей страны Хошикаге торопиться загнать меня в номер и закрыть дверь. Усиливаю подкачку глаз чакрой. Странно, ловушек или печатей вокруг не вижу. Чего она так торопиться?

Наконец, уселись. Оценив объем энергии собеседницы, я почувствовал обострение своей паранойи. Хотя, что не так с ее каналами?

— Что с вашей системой циркуляции чакры?

Представители этого клана всегда славились своеобразной внешностью. Сидящая передо мной женщина была типичным примером этой... своеобразности.

Синяя грубая кожа, напоминающие жабры складки на скулах, синие жесткие волосы — это все фигня. А вот видеть на лице девушки с третьим размером рыбьи глаза — это да.

Черт, как они размножались? Нет, я конечно понимаю, на силу мил еще как будешь, но женщины их клана тоже должны были как-то выкручиваться.

— Прошу прощения. Я давно не использовала техник — а вот улыбнулась она зря. Если на лице Кисаме это воспринималось еще нормально, то на относительно женском... бр-р.

Хотя голос ничего. Довольно тихий.

Так, с чего начать разговор?

— Мне сказали, вы искали меня — безмятежность. Только безмятежность в голосе. Думаю, другим людям видеть говорящую рыбу с сиськами было еще тяжелее.

— Да, видите ли... Я не знаю как сказать...

Черт. Она бы еще руки позаламывала.

Ну вот, как раз начала. Как я ненавижу, когда мямлят.

— Эти дети внизу — ваши?

— Ах, да... Понимаете...

Так, рабочая версия есть. Хотя тот Юкки, конечно, был странным типом. То ли герой, то ли извращенец. Завести троих детишек с женщиной, которую не замаскируешь, с женщиной из клана, который люди Мэй вырезали до последнего человека — слишком страшный след тянулся за родичами Хошигаки.

Не окончись восстание Мэй быстро, выйди война на уровень взаимного уничтожения, судьбу Хошигаки повторили бы и другие полностью лояльные Ягуре кланы.

— Они — полукровки. Хошигаки и Юкки. Я верно понял?

— Д-д-а.

Черт, меня эта истерика достала. Вид мямлящей женщины и так раздражает, но вид истерирующей Хошигаки женского пола с резервом чакры в полторы Мэй — это слишком.

Максимум презрения. Максимум холода в голосе. И — чуточку иллюзий, чтобы казалось, что воздух стал стылым, но только на секунду.

— Хошигаки Юмико, возьмите себя в руки. Вы шиноби или домохозяйка?

Так, чакра упорядочивается. Судя по всему, сработало. Неплохой результат — семь секунд.

— Вы обучали их?

— Нет. Боялась охотников.

Вот так гораздо лучше. Саркастичные, слегка высокомерные Хошигаки эпохи Ягуры мне нравятся гораздо больше той размазни, что я сейчас видел.

— Вы сохранили тело своего мужа?

— Да.

— Из-за него вы здесь?

— И из-за него — тоже.

Вот оно что. А детки-то поднимаются. Интересно, случайно, или у тебя был какой-то план разжалобить меня полукровками?

— К чему вся эта паника?

А вот идет сигнал. Простенький фокус — тонкая нить Воды, рвется, когда обладатель чакры, на резонанс с которой она настроены, пробегает рядом. Главное, даже с додзютсу эту сигналку трудно увидеть на фоне чудовищной ауры дамочки.

— Юкки были известны негативным отношениям к полукровкам.

А чакра-то разгоняется. Готовится к бою?

Вытягиваю вверх ладонью правую руку. Немного Огня...

— Мое поколение воспитывалось иначе.

Не говорить же ей, что я единственный человек в клане, и воспитывался, по сути, на улице?

Перед тем, как в номер врываются пробежавшие с грацией стада слонов по лестнице, дети, я успеваю спросить:

— Вы позволите проверить их?

Изанаги — великолепное оружие, когда нужно наложить гендзюцу.

Вбежавшие дети видят картину маслом. Их мать стоит на коленях, а у нее из груди достает меч большая, широкоплечая мужская фигура без лица.

И наплевать, что мгновение назад картинка была совсем другой, а то, что они видят — слишком искусственно, словно бы у создателя иллюзии не было времени или фантазии на проработку лиц и фона.

— Мама!

-Мама!

— Мамочка!

И комната перед тремя детьми на мгновение мутнеет, скрываясь в превращающейся в воду и тут же замораживающейся, чакрой. Напитанная чакрой Хошигаки сила Юкки.

Стряхнуть такую атаку — одновременную, но не скоординированную, учитывая, что я знал этот прием, было нетрудно. Особенно если подготовился.

Всего-то и делов-то. Быстро запечатать в свиток только появившуюся воду, не давая ей превратиться в самую неприятную форму льда Юкки, спрятать свиток. И резко прыгнуть вперед, ловя падающих от истощения детишек.

А ничего получилось. Теперь-то я вижу не только их чакру.

Бледная, как фарфор, кожа и синие венки повсюду, включая щеки. Похоже, пигмент в стенках сосудов. А анатомия-то у них изменена. У Юкки точно не было жабр на шее.

— Вот и все. Поспят, и буду как огурчики.

Юмико успокаивается. Черт, она, похоже, решила, что я их убивать буду.

— Не поймите меня неправильно. Если они полукровки, я должен был убедиться, что черты Юкки унаследованы.

Чакра Хошигаки все ближе к спокойному состоянию. Судя по контролю эмоций, она раньше была очень неплоха.

— Не стоит беспокоиться, господин Хаку. При прошлом Мидзукаге убийство полукровок считалось нормой в большинстве кланов.

Вот оно как. Какое счастье, что сейчас нравы чуть помягче. Устраивать бой с применением техник двух кланов, пусть и в бедном предместье Кири, пусть и довольно далеко от бухты..., все равно — Мэй меня за такие разрушения четвертует. Если я сам себе глотку не вскрою. Во избежание позора и пыток.

Но остается вопрос, что делать. По негласному Кодексу, я должен заботиться о полукровках, раз уж лично засвидетельствовал факт наследования ими сил Юкки. Геморрой еще тот.

— Госпожа Юмико, давайте на ты.

— Как желаешь — дети аккуратно перекладываются с пола на двуспальную кровать. Судя по всему, здесь вся семья и спала.

— Вы понимаете, что дети, по сути, уже часть клана Юкки и я обязан, чтобы все они, включая вашу старшую дочь, стали шиноби? Не смотря на то, что в ее возрасте тренировки уже попросту опасны и не принесут такого эффекта?

— Лучше в составе клана, чем сиротами.

Вот такая она мне больше нравиться.

— Хотя я бы хотела иногда видеться со своими детьми?

Ну да, законная просьба. Вот только мне невыгодно становится главой клана из четырех детишек, включая себя, и зарываться с головой в подобные проблемы.

Хотя, почему бы не пойти напролом?

— Юмико, я не дипломат, поэтому буду говорить прямо. Клан в поганом состоянии и три даже кое-как подготовленных полукровки серьезно увеличат его боевую мощь.

Ага. В четыре раза по количеству. А учитывая, что от вашего клана они явно унаследовали потрясающие объемы чакры...

"И не только чакры" — возникла посторонняя мысль.

"Проклятые гормоны" — убрал лишние мысли.

... а также некоторую помощь с вашей стороны, Юкки становятся в первую двадцатку кланов Тумана. Не слишком многочисленны, зато каждый отдельный боец неплох.

— Я это понимаю. Как и то, что мое присутствие в вашем поместье, когда его восстановят, будет нежелательно.

Ага. Точнее, для вас нежелательно оказаться среди льда, тянущего чакру из всех, кто не Юкки. Впрочем, об этом вам знать не стоит.

— Нежелательно ваше присутствие в деревне. Хотя с вас снят статус отступницы, так как у нас совершенно случайно сменилась власть, репутация вашего клана... нда.

Так что как раз лучше будет, если вы не будете выходить с территории поместья Юкки — дополнил я.

Радость пробивается даже сквозь ее маску. Так, а улыбнулась она зря. Кто бы там ни был ее муж, его пристрастия меня пугают.

— Проблема в том, что, во-первых, поместье Юкки только восстанавливается и, боюсь, руководство строителями придется вам взять в свои руки. На мне только усыпальница и часть культовых сооружений.

— А ваш глава?

— Встречный вопрос — какие у вас отношения к другим выжившим Хошигаки?

— Мой брат — чудовище. Я предпочту своих детей.

— И клан Юкки заодно, надеюсь. А реакция главы — мои проблемы. Клан не настолько многочислен, чтобы присутствовать сразу в куче мест. Я просто оптимизирую управление нашим имуществом в Кири. И на тот случай, если строительство затянется... — хорошая эта штука, печать с деньгами на ладони. Засунул руку за отворот, призвал пару пачек банкнот, и готово. Удобно, когда на руке десять миниатюрных пейзажей — ... этих денег хватит?