В когтях кошмара

— Благодарю вас, детектив. Сопроводите моих людей в морг и передайте тело, — приказал агент и холодно добавил: — Успехов вам в дальнейшей работе.

Квинси хотел было сообщить, что тело Вейтермана до сих пор находится в труповозке, но, глядя на удаляющуюся спину агента, предпочел промолчать и мысленно плюнул ему вслед. Он кивнул двум другим ФБРовцам, чьи лица были не настолько напыщенные — видимо, подумалось ему, не успели ещё выслужиться, и указал на своего помощника:

— Он проводит вас к труповозке. Счастливо оставаться, джентльмены.

Джентльмены, одного из которых звали Сергей, а второго — Хавьер, поспешили в указанном направлении. Машина ждала их за углом высотного здания, в узком проезде, охраняемом шлагбаумом и суровым охранником. Франциск, деловито сидевший за рулем, ткнул ему в глаза удостоверением и завернул внутрь.

Сергей и Хавьер — оба в черном, чем-то похожие на могильщиков, только без лопаты, приблизились к указанному автомобилю и принялись деловито вытаскивать труп Мориса. Бледное тело чуть подмерзло в холодном воздухе труповозки и посинело, придавая перекошенному в жуткой гримасе лицу Мориса ещё более неприятный и жуткий вид. Кровь на шее трупа засохла, но очертания жуткой раны угадывались и под багровой коркой.

— Интересное дело, — сказал тот из мужчин, которого звали Хавьером. — Эй, Сергей, как обычно или повысим ставку?

— Пожалуй, нет, — отозвался второй. — Мне все ясно. Давай, хватай носилки и сматываем отсюда.

Машина, куда перегружали тело Мориса, снаружи походила на обычный медицинский автомобиль. Внутри от впечатления не оставалось и следа: в самом деле, какая медицина использует вместо спирта — святую воду, а вместо скальпеля — длинные кинжалы? Стены автомобиля были покрыты сплошным слоем символов и иероглифов, а потолок венчал огромный кельтский крест. Знающий человек опознал бы интерьер автомобиля: такие рисунки — свидетельство того, что владелец часто имеет дело с мертвецами, одержимыми и прочей нечистью. Квинси и не подозревал, да и в самых страшных снах ему никогда бы не привиделось, что противная троица — никакие не ФБРовцы, а самые настоящие инквизиторы, члены боевого крыла Святой Церкви, подчиненного непосредственно Похоронному Бюро.

Священники влезли в автомобиль и втащили носилки с телом внутрь. Температура в новом хранилище тела Мориса немногим отличалась от уличной, поэтому в воздухе сразу запахло мертвечиной. Впрочем, ни один из них и носом не повел; из-за тесной работы вблизи со смертью они давно привыкли к подобному запаху и приучились не обращать на него внимания.

Сергей вытащил из кармана жилетки сотню долларов, свернул вчетверо и запихнул под тело. Его собеседник сделал то же самое, после чего достал монету в пять центов и подбросил вверх.

— Орел, — быстро назвал Сергей, пока монета ещё крутилась в воздухе.

— Ну орел так орел, — ответил его собеседник и поймал монету. — Гляди-ка, и правда орел. Твоя ставка?

— Обычное убийство. Посмотри на шею. Какой Апостол будет так уродовать труп? Разве что редкостный психопат. Но если бы это был морально неустойчивый Апостол, да ещё в крупном городе, то мы бы давно его взяли. Очевидно, это постарался какой-нибудь маньяк из людей, и может быть — не исключаю! — помешанный на вампирах из поп-культуры.

— Ишь ты, — задумчиво произнес Хавьер. — Не я выбирал мертвеца, а мертвец выбрал меня, но я склонен с тобой не согласиться. Смотри: рана — не колотая, а рваная. Ты знаешь оружие, которое наносит такие раны?

— Обычная отвертка, — сразу же назвал Сергей. — Воткнуть, потрясти и разорвать. Нож каплевидного сечения. Осколок...

Его оппонент разразился хохотом.

— Нож каплевидного сечения, говоришь? — прохрипел Хавьер, вытирая выступившие под глазами слезы. — Братишка, признавайся, ты стекломоя упорол, пока мы не видели? Нож каплевидного сечения, твою мать. Это — след от самого обычного клыка. Можешь попрощаться со своей сотней, потому что через пару часов несчастный начнет оживать.

— Тогда почему у него шея разворочена? — не сдавался Сергей. — Мертвые Апостолы обычно аккуратно кусают, если хотят обратить. Мне-то денег не жалко, но такие трупы не оживают, и всё.

— Вот скоро и увидим.

Непринужденную беседу прервал тот, кто несколько минут назад объяснял нью-йоркском детективу, почему тело Мориса Вейтермана должно поступить в его распоряжение. Он открыл створку, отделявшую кабину шофера от остального пространства автомобиля, заглянул в неё и сурово сообщил:

— Ещё раз я увижу, как вы заключаете подобное пари — и, Богом клянусь, оба до конца жизни будете в Ботсване проповедовать катехизис пигмеям. У нас здесь Похоронное Бюро или Лас-Вегас, идиоты?

— Виноваты, начальник. — Подчиненные Франциска ответили почти в унисон, не переставая хитро переглядываться в предвкушении разрешения спора. — Больше не будем.

— Я за вами наблюдаю. А теперь, слушайте меня. Все сделали, как я приказал?

Сосредоточенное лицо Франциска намекало, что он собирается поведать что-то важное.

-Так точно. Меры предосторожности — максимальные: механическая фиксация тела, подавляющие гвозди во всех суставах, антимагический бандаж в четырех местах тела. Руническая защита активируется при стандартном проявлении мертвой активности. Счетчик Шестого Мнимого элемента работает, текущая концентрация не превышает фоновую. Начальник, это ведь... не обычный выезд, не так ли? -беспокойно закончил священник. — Мы не собираемся проверять тело на следы деятельности Апостола, не так ли?

— Нет, все слегка сложнее, — сказал Франциск, заводя автомобиль. Машина с инквизиторами заурчала, двинулась с места и вывернула на оживленную улицу Нью-Йорка. — Распоряжение принять подобные меры — лично моё.

— Про меры мы слышали ещё утром, — подтвердил Сергей. Не успел он проснуться, как его встретили возле дверей Франциск с Хавьером и взяли в оборот; по их словам, случилось что-то очень серьезное. Молодой священник давно привык ездить по Нью-Йорку и проверять всевозможные подозрительные места на предмет деятельности неживых существ или еретиков, но утренняя обеспокоенность начальника была чем-то неожиданным. Чаще всего работа священника-экзорциста состояла в том, чтобы проверить: не восстанет ли подозрительное тело. Если труп не восставал в течение нескольких дней, то его передавали обычным гражданским службам для погребения, в противном случае мертвеца ждало насильственное упокоение и поиск Мертвого Апостола, из-за которого случился подобный казус. Впрочем, в крупных городах-центрах христианской цивилизации найти обнаружить вампира было той ещё задачкой: все они давно убежали в глушь, подальше от любопытных глаз, а если и наведывались в большие города, то тайно и старались следов не оставлять. Таким образом, работа Церкви в Нью-Йорке обычно либо помогала рядовым полицейским найти убийцу-фанатика, помешанного на вампирах/зомби/черной магии, нужное подчеркнуть, либо сводилась к профилактической беседе с глупым молодым магом, сунувшим нос не туда, куда следует. Выживали после беседы не все, но кто ж этих магов считать будет?

Именно поэтому утренний выезд за телом Мориса Вейтермана и серьезные меры вокруг него был для молодых инквизиторов вовсе не рядовым событием.

— Так вот, слушайте внимательно. История началась три года назад, в Валенсии — моем любимом городе, — начал рассказ Франциск. — Работать в Испании для священника — одно удовольствие: старые традиции, развитая школа, уважение и почет ото всех вокруг. Цивилизация, что тут скажешь. Маги в Испанию не суются: слишком сильно наше влияние, а всевозможные чудовища истреблены давным-давно, так что направление туда — как светский отдых. И вот в один день мне довелось участвовать в одном деле...

Хавьер внимательно слушал своего старшего товарища. Сергей сидел вполоборота, ковыряя рану на шее Мориса, чтобы снять пробу, но не забывал изредка поглядывать на говорившего.

— В один прекрасный день, двадцать второго июня — помню его как сегодня: дикая средиземноморская жара, палящее солнце с раннего утра и до ночи — так вот, двадцать второго июня **того года в четыре утра пришло поручение: проверить инцидент в Альбуфера. Это — маленький пригород Валенсии; деревня, живущая сельским хозяйством и рисоводством в частности. Не успело солнце встать, как я уже был там. Люди были перепуганы до смерти и прятались по хижинам, и мне стоило немалых усилий их разговорить. По их словам, некая тварь посреди ночи бегала по деревне, грозно завывая, а затем сбежала на рисовые поля и спряталась.

— На рисовых полях сложно спрятаться, — заметил Хавьер. — Там даже кустов нет, сплошная равнина.

— Да, но при этом прорыты длинные каналы, заполненные водой. Я прибыл туда, куда мне указали местные жители, и принялся искать тварь. И знаете, я её нашел. Когда я подкрался к ней, сжимая в руке Ключ, то надеялся увидеть хотя бы мертвеца или вампира. Но я никак не ожидал увидеть в чистом поле посреди испанских равнин человека, подвергнувшегося Возвращению.

— Возвращению? — переспросил Сергей. — Возвращению... к Предкам? Тому самому, при котором внутри человека пробуждается демоническая кровь?

— Да, мы говорим об одном и том же, — продолжил Франциск, не отрываясь от вождения. — Его называют Импульс Превращения, и в некоторых странах существуют целые семейства, чья кровь смешана с нечистой и которые прикладывают огромные усилия, чтобы члены их рода не поддались Импульсу. Но встреча с таким существом — вовсе не рядовое событие для простого инквизитора, на упокоение таких тварей обычно высылают кого-то из Похоронного Бюро с концептуальным оружием в придачу. Вы можете представить себе мое удивление, когда я обнаружил подобное существо в собственной вотчине, посреди владений Церкви?

— Откуда оно взялось? — затаив дыхание, спросил Сергей. — И как ты с ним справился?

— Справился? Справляться и не пришлось: бедняга подвергся Импульсу, но не полностью. Он сохранил разум и способность мыслить, но человеком уже не был. Поэтому, когда я нашел его в канаве посреди полей, он протянул ко мне руки и попросил прикончить его. Я заколол его Ключом, прочитал короткую молитву об упокоении его души и поначалу посчитал, что мое дело на том закончено.

— Но не тут-то было, — продолжал Франциск после небольшой паузы. Автомобиль со священниками покидал тем временем пределы Манхэттэна. — К вечеру меня стало мучать любопытство. Я сопоставил все известные мне факты: во-первых, то, что я видел, вне сомнения было пробужденным человеком с примесью порченой крови. Во-вторых, и в этом я был уверен, на Пиренейском полуострове не могло существовать ни одного существа, имеющего такую примесь. Я снова отправился в Альбуфера — искать семью того несчастного. Как выяснилось, его звали... не помню, как. Забыл, — споткнулся священник и продолжил, — но его жену я нашел очень быстро. Она поведала мне, что её муж был обычным человеком, которого она знала со школы и который всю свою жизнь провел на полях, выращивая рис. Она клялась, что никогда не видела ничего подозрительного в его поведении, по ночам он также никогда не отлучался, а вся его семья живет напротив их дома и за их благонадежность она также готова поручиться. Но самое интересное оказалось то, что наш несчастный превратился в монстра во сне.

— Во сне?

— По словам женщины, она проснулась в ту ночь от дикого крика своего мужа. Он истекал кровью, а его глаза странно светились. Когда она попыталась помочь, то он ударил её когтями — при том, что ногти у него всегда были короткие, как положено крестьянину, и выпрыгнул в окно. Я изучил её рану, следы крови на постели и всю родословную их семейства до пяти колен и не нашел ни малейшего намека на родство с демонами. Словно бедняга увидел во сне кошмар, а проснулся уже не человеком.

— Кажется, я начинаю понимать, — задумчиво протянул Сергей, срезая с шеи Мориса кусок мышечной ткани и помещая его в пробирку. — Вы подозреваете, что здесь произошло то же самое?

— Да, — твердо сказал Франциск, и его лицо напряглось, хоть и сидевшие в автомобиле священники этого не видели. — Я узнал бы эти раны на любом теле: их нанес не вампир и не оборотень, это — те же самые раны, что я исследовал на шее Обратившегося в Испании. Мой доклад вызвал серьезный интерес наверху, и мне пришлось на некоторое время съездить в Ватикан. Оказалось, что мой случай — не первый, и что до этого наблюдались странные события, когда человек, не связанный кровью с отродьями, внезапно испытывал Импульс Обращения. Во всех случаях до этого он сохранял частицу своего "я", и поэтому серьезных последствий не было: всего два убийства за восемнадцать наблюдаемых событий, да и те по неосторожности. По словам представителя Конклава, каждый из восемнадцати случаев произошел во время сна, и у всех жертв на теле были обнаружены следы, напоминающие укус Мертвого Апостола.

— Тела были найдены в разных городах или...? — поинтересовался Хавьер. Слушая рассказ своего старшего товарища, он мрачнел с каждой минутой и то и дело перехватывал в руке поплотнее свой кинжал. Спокойствие, с которым Сергей ковырял тело Мориса, его пугало.

— Не просто городах, — объяснил Франциск и принялся перечислять: — Валенсия, Маракайбо, Сидней, Перт и ещё десяток мест в дикой глуши на четырех континентах. По словам свидетелей, коих нашлось немного, умерший издавал ужасный вопль, его тело краснело от крови, а через несколько дней оживало.

— Мертвый Апостол, атакующий во сне? — задумчиво спросил Сергей, поднося к глазам алхимическую пробирку с зеленоватой жидкостью внутри. — Демонического Шестого Элемента не обнаруживается, уровень едва выше фонового, — при этом сообщил он. — Счетчик не врет, качественная реакция тому свидетельством.

— Не обнаружено? Это ещё ничего не доказывает. Будем ждать полного элементного анализа. Проверьте ещё раз меры безопасности и заодно посмотрите на жизненные сигналы тела, — приказал Франциск и ответил на заданный до этого вопрос: — Да, во всех случаях жертва умирала во сне, но насчет Апостола выводов сделать не смогли. К тому же, какой вампир обращает жертвы не в мертвецов, а в демонообразных тварей?

Священники заинтересованно молчали.

— И, чует мое сердце, мы ещё не раз должны будем поблагодарить нью-йоркскую полицию за своевременное обновление баз данных. Как только я узнал, что посреди города во сне умер человек с рваной раной на шее, то мгновенно поднял вас. Представьте, что натворил бы Обращенный посреди крупного города, если бы его не удалось моментально взять под контроль? Иногда я рад, что технический прогресс идет именно таким путем, — подытожил Франциск. — Ребята, что там с витальными функциями тела?

— Кажется, я проспорил свою сотню, — буркнул Сергей. — Сердце не бьется, крови в теле почти нет, но трупного окоченения не наблюдается: мышцы мягкие. Мозговая деятельность, по-видимому, отсутствует, и цепи также не активируются, — добавил он, проверив провода, обернутые вокруг головы трупа.

— Кстати, начальник, — подал голос Хавьер. — Мне почему-то кажется, что доступ к такому делу должен быть засекречен. Насколько глубоко простираются наши полномочия?