Собирая мир по кусочкам

— Уверен? Уверен, что я не смогу дать тебе в морду? — громко объявила юная Тосака, припав спиной к стене руин.

— Позвольте объяснить. В вашем голосе слышится неуверенность, и, с позволения сказать, страх. Допускаю, что эти чувства вызваны тем, что вас застали врасплох. Вы не знаете, с кем имеете дело, но, как и подобает горячему юношескому возрасту, готовы с головой ринуться в пекло, едва отдавая себе представление об опасности. Что ж, юная леди — если я правильно понимаю, мне следует обращаться к вам "Сэнши" — я предполагаю, что вы не будете сдаваться. В таком случае покиньте здание, чтобы рикошетом не задеть вашу бабушку. Я обещаю, что буду ждать не ближе, чем в двадцати метров от выхода.

— И ты рассчитываешь, что я поверю?

— Верить или не верить — личное дело каждого. Но, взывая к вашему разуму, позвольте предположить: приглашение на честный поединок, пусть даже и не подкрепленное гарантиями честности, лучше ковровой бомбардировки по обширной территории.

Лицо Сэнши скривилось от злобы. Кому принадлежит этот голос — магу из Ассоциации или церковнику? В любом случае, вряд ли с подобным соперником можно позволять себе расслабиться. Его уверенность и холодная вежливость, с которой он говорил, выводили юную волшебницу из себя. Тем не менее, Сэнши признавала: его слова имеют смысл, и если поставить цель обеспечить безопасность Сакуры, следует подчиниться его требованию.

"Или же нет? Сколько человек могут быть там, на улице?" — мысленно оценила ситуацию Сэнши. "Первый выманивает меня, чтобы дать второму схватить бабушку без сопротивления? Или ему позарез нужно взять нас живыми?"

— Отойди от входа, — скомандовала юная волшебница. — Быстро. Я хочу видеть, с кем имею дело.

— Позвольте объяснить. Юная леди, в данную минуту вы совершенно не вправе отдавать команды, тем более в таком тоне. Впрочем, в качества жеста доброй воли я встану на некотором расстоянии от окна, чтобы вы могли меня рассмотреть. Я также заверяю вас, что в радиусе двух километров нет никого, кроме меня, и вы можете не бояться опасности, угрожающей вашей родственнице, которая могла бы исходить от моего несуществующего напарника.

— Ты много треплешься! — вскрикнула Сэнши почти на грани истерики. — Какого черта тебе нужно? Почему бы тебе просто взять и не обрушить на нас стену, ублюдок?

— Позвольте объяснить, юная леди. Цель, поставленная моим начальством, звучит как "привести живую Тосака Сакуру в распоряжение Церкви". Это подразумевает, как вы можете понять, арест госпожи Тосаки и прижизненный её эскорт в назначенное место.

— А если я откажусь отдавать живую Сакуру в твои руки, инквизитор?

— Юная леди, я имел возможность видеть множество еретических семейств и предать их в руки Господа. Среди них были впавшие во множество грехов, в том числе кровосмешение, детоубийство и предательство. Несмотря на это, каждый раз, когда я встречаю очередную заблудшую душу, во мне теплится надежда, что не все ещё потеряно. Я не думаю, что вы, юная леди, способны на хладнокровное убийство собственной бабушки после того, как сбежали из собственной усадьбы с ней за руку. Несмотря на избранную стезю мага и еретика, ваша душа ещё не потеряна для света. Поэтому я ожидаю, что вы внемлите моему гласу и добровольно сдадитесь, не причиняя боль ни себе, ни вашему родному человеку.

Обтирая спиной черную от многолетней пыли стену, Сэнши осторожно придвинулась к распахнутому слева оконному проему. Чтобы увидеть персону, которой принадлежал до омерзения вежливый голос, теперь было достаточно слегка повернуть шею и краем глаза выглянуть наружу. Девушка сжала в кулаке три топаза и тихонько подвинулась еще левее.

— Позвольте объяснить, — снова зазвучал голос. — Вам не следует бояться, что я брошу в вас камень, едва вы выглянете из окна, юная леди, — снова зазвучал холодный голос. — Само собой, под "камнем" я понимаю любой предмет, предназначенный или не предназначенный для метания, а также любое нематериальное или материальное заклинание. Если вы желаете увидеть меня, вам достаточно сделать ещё один шаг влево.

Сэнши скривилась, словно от боли. Оппонент, стоящий за стеной, читал её насквозь, морально побеждая еще до начала схватки.

Топазы в руке юная волшебница зачаровала сама. Каждый из них был способен создать порыв бурного ветра — достаточно сильный, чтобы изменить траекторию летящей пули и отбросить её в сторону, не причиняя магу вреда. Три камня позволяли чувствовать себя вполне спокойно против любого метательного оружия вплоть до небольшой ракеты, но вряд ли могли бы стать большим подспорьем против магического залпа. Тем не менее, Сэнши знала: инквизиторы редко умеют кидать огненные шары, их основное оружие — Черный Ключ, который, хоть и является магическим по своей сути, во время полета не отличается по свойствам от куска железа. Три топаза, что девушка вынула из кармана, должны были сослужить ей достаточной защитой от внезапной атаки, если таковая последует. Сжав камни в кулаке покрепче и держа его перед грудью, она смело сделала шаг влево и выглянула в оконный проем, где наконец увидела облик своего противника.

— Как видите, я не собираюсь нападать, юная леди.

Человек, которого увидела Сэнши, стоял напротив окна, примирительно подняв руки и демонстрируя ладони. Его черный костюм не был похож на традиционную робу священника, но висящий на груди серебряный крест на цепочке отбрасывал всяческие сомнения о возможном роде деятельности этого человека. Он стоял спокойно и расслабленно, но его миролюбивая поза разительно отличалась от выражения, которое девушка видела в его блестящих зеленых глазах. Священник смотрел на неё спокойно, слегка с жалостью, но в его взгляде была сталь и непоколебимая уверенность в собственной правоте. Показав, что в руках нет никакого оружия, он сложил их на груди в скромном жесте и чуть наклонил голову:

— Позвольте представиться, леди Сэнши. Мое имя — Франциск Грациани, монах ордена Святого Иакова. Я имею честь состоять в Священной Католической Церкви на должности инквизитора. Вы уже знаете, в чем состоит порученное мне задание, посему я предлагаю выбор. Вы можете спокойно отдать мне Сакуру и проследовать вместе со мной к вам домой, где прямо сейчас находятся мои братья, после чего я не буду иметь к вам никаких дел.

Священник сделал паузу, давая Тосаке обдумать предложенный им вариант.

-Если же вы предпочитаете попытать удачи в открытом бою, то я жду вас на улице — как я и обещал, я отойду на двадцать метров, после чего вы вольны напасть на меня любым способом. При этом я не гарантирую вашей безопасности, и, помимо этого, вы можете быть призваны к ответственности Церковью за нападение на священнослужителя. Я готов дать вам пять минут на размышления, после чего войду в ваше укрытие и буду действовать по собственному разумению.

— Ты ведь из Церкви, монах, — ответила Сэнши через несколько мгновений. — Твоё начальство — те ещё скоты, а ваши методы известны всему миру. На кой черт ты играешь со мной в вежливые кошки-мышки?

— Позвольте объяснить. Несмотря на то, что мои братья действительно не отличаются разборчивостью в средствах достижения цели, слухи о кровожадности Слуг Церкви сильно преувеличены. Мы не устраиваем вестернов в стиле восьмидесятых годов, мы не топим корабли и не жжем дома. Конечно, в определенных случаях случаются перегибы, но нельзя забывать, что обычно мы вынуждены предпринимать действия против существ, представляющих опасность высокого уровня. Мне так же хочется отметить, что среди инквизиторов далеко не все придерживаются Восьмого Таинства, и я в их числе, за что мне грозит участь оказаться в круге чистилища для гордецов. Но, отбросив ненужные детали, я с уверенностью утверждаю: нам хватает такта и самоуважения, чтобы не бросаться в бешенстве на юную леди и ограничиться в её отношении максимально мягкими способами удержания и нейтрализации.

— То есть ты говоришь, ублюдок, — девушку трясло от еле сдерживаемой злобы, — что ты не будешь со мной драться, потому что я не представляю опасности?

— Позвольте объяснить, юная леди. При всем моем уважении, я не имею возможности позволить вам разговаривать со мной в подобном тоне. Это уже второе предупреждение с моей стороны, и я согласен списать всё сказанное вами на шок. Третье предупреждение с моей стороны последует в виде наказания, ибо некоторым вещам следует учиться в юном возрасте. Пожалуйста, воздержитесь в будущем от оскорбительных слов в мой адрес. Позвольте также вам объяснить, почему я не считаю вас опасным соперником. Во-первых, вы вряд ли способны выложить на стол карту, которая меня по-настоящему удивит.

Сэнши злобно хихикнула про себя:

"А вот это мы посмотрим, скотина ватиканская".

— Во-вторых, ваш юный возраст не позволяет мне думать, что у вас есть опыт боя, сравнимый с моим. И, в-третьих, как я уже говорил, вы не сможете драться в полную силу, поскольку рядом с вами находится человек, которого вы защищаете. Учитывая все вышесказанное, можно подвести итог: я испытываю к вам уважение, но ни малейшей уверенности в исходе противостояния у меня нет.

— Не побоишься проверить, монах?

— Никакого страха у слуги Бога нет и быть не может. Впрочем, я уже не раз дал вам понять, что предпочитаю мирное развитие событий. Кроме того, у вас осталось ровно три с половиной минуты на раздумье. Извольте принять решение за это время.

— Изволю предпочесть заткнуть тебе глотку, — с нескрываемой злостью буркнула Сэнши и решительно шагнула в сторону от оконного проема. Повернувшись к Сакуре, она коротко бросила:

— Сиди здесь, бабушка, — и вышла из руин.

Монах стоял напротив выхода, как и раньше, бесстрастно скрестив руки на груди. Сумел ли он соблюсти обещанную дистанцию в двадцать метров, Сэнши сказать не бралась, но расстояние до него действительно было почтительным и никакой внезапной агрессии священник даже не пытался проявить. Таким образом, если и не по форме, то хотя бы по сути своё обещание инквизитор соблюл, отчего юная волшебница даже слегка расстроилась: лучше бы он сразу бросился в атаку и не играл в благородного дона.

— Мое сердце трепещет от горя и сострадания, но свой путь человек выбирает сам, — объявил Франциск, не меняя позы. — Позвольте объяснить. Нас разделяют двадцать шагов. Я слышал, что маги предпочитают вести сражение на расстоянии, не вступая в контактный бой с противником. Упомянутые мною двадцать шагов — ваша фора. Когда я приближусь к вам достаточно близко, бой закончится. Если вы настроены драться серьезно, используйте эту дистанцию с максимально возможной пользой.

"Как же ты не прав, церковная крыса", — мысленно усмехнулась Сэнши. "Бой закончится? Бой только начнется. Если только..."

Девушка внимательно посмотрела на священника, скользя взглядом по его одеянию. Черные ботинки, в которые заправлены длинные брюки: никаких носков, обнажающих щиколотку. Черный ремень с серебряной пряхой, под который заправлена рубашка: нет даже намека на голый живот. Черные кожаные перчатки на руках, заправленные в манжеты. Черный поднятый воротник, закрывающий шею и доходящий до самого подбородка.

"Плохо. Очень плохо. Только лицо."

— Позвольте полюбопытствовать, юная леди: вы ждете истечения данных вам пяти минут? — послышался голос монаха.

— Ничего я не жду, — ответила Сэнши и запустила руку в карман..

Её ладонь почувствовала успокаивающий холод боевых камней, каждый из которых девушка зачаровывала самолично. "Только не подведите!" — взмолилась она мысленно и сжала между пальцев острые грани трех топазов, которыми готовилась защищаться несколько минут назад.

— Geschoss: der aufspießende Wind!

Из подброшенных камней вырвался порыв ветра и полетел прямо в стоящую перед Сэнши фигуру в черном.

— Der feuerige Kessel. Vier, die fliegen mit unaufhaltsamer Macht!

Сэнши вытащила из кармана четыре рубина и бросила их по созданному первым заклинанием воздушному потоку. Ветер подхватил камни и с ураганной силой потащил вперед, чтобы обрушить на священника всю мощь заключенного в них огня.

— Die natЭrliche VerstДrkung.

Восьмой камень — небольшой кристалл горного хрусталя, который бросила Сэнши, содержал в себе эссенцию магической энергии, усиливающую потенциал стихийных заклинаний — иными словами, безжалостный огненно-воздушный удар, нанесенный комбинацией топазов с рубинами, должен был усилиться как минимум вдвое. Обычного человека подобный удар превратил бы в кучку пепла на месте.

Раздался взрыв. Деревья вокруг зашатались, а с потолка вековых руин посыпалась пыль, потревоженная ударной волной.

"Получилось?" — мысленно спросила себя Сэнши.

Опровергая её радужные надежды, из облака дыма вышел священник, одежда на котором даже не запылилась.

— Неплохо, но недостаточно, — объяснил он, медленно шагая вперед. — Есть еще что-то?

Сэнши завела за спину левую руку и нащупала рукоять кинжала. Пусть первые камни и не сработали, но что будет, если их усилить?

— Ich bringe ihr zum Befreiung euer Wesen wenn gebe mein Blut. Meine Seele und dein Macht, beide im Mitschwingen.

Цель изобретенного Сэнши заклинания была в том, чтобы усилить заключенную в камнях ману с помощью собственной крови. Кроме того, кровь, покрывающая камни, должна была убрать все побочные эффекты, как-то: тип заклинания в камне, стихийность, форму, оставив только простой и бесхитростный выброс энергии в виде магического взрыва. Чиркнув острием кинжала по ладони, она достала окровавленной рукой горсть драгоценных камней и помяла их в ладони.

— Regenbogen! — громко крикнула она и швырнула россыпь блестящих драгоценностей в лицо священнику.

У Франциска было не более чем доля секунды, чтобы оценить угрозу. Он не успевал отпрыгнуть или увернуться от камней, каждый из которых нес в себе сконцентрированную до кристаллического состояния ману и несколько капель крови юной волшебницы.

Перед тем, как грохнул взрыв, Сэнши краем восприятия успела заметить: священник даже и не пытался избежать столкновения или как-то увернуться от смертоносного залпа. Он лишь сделал неуловимое движение рукой, словно выставляя на пути камней незримую преграду, после чего исчез в облаке радужного дыма, где каждый из десятка прозвучавших взрывов способен был испепелить небольшую металлоконструкцию.

Когда дым рассеялся, священник стоял в трех шагах напротив Сэнши, держа в руках светло-серый кусок ткани.

— Позвольте мне объяснить. Плащаница святого Лаврентия, бесценный артефакт из глубин ватиканских хранилищ.

— Только не говори, что... — глаза Сэнши бегали в ужасе, останавливаясь то на священнике, то на его оружии, — ...эта штука дает... сопротивление магии?

— Именно так, юная леди. Абсолютное сопротивление против магии огня и повышенное сопротивление против любых видов боевой магии, кроме концептуальных. Поэтому я оцениваю вашу последнюю атаку как потенциально опасную. Думаю, что второй раз вы могли бы меня ранить, но, конечно же, я не дам вам...

Сэнши не дослушала монолог. Собрав волю в кулак и отринув страх, она прыгнула вперед, целясь кинжалом в горло священнику. Франциск профессионально шагнул вбок и поймал девушку за запястье.