Пиратки

— Поняла, хотя, честно сказать, не очень. Но кое-какие фотографии и ролики мне понравились. Например, как белый юноша вылизывает анус своей черной или, как вы говорите, афро-африканской госпожи. Мне тут же захотелось попробовать.

'Вот так сразу... Перед миллионами зрителей... Но ты же сам хотел убедительности...'

Адель стала коленями на диван, явив моим глазам и глазам зрителей галактикнета восхитительные ягодицы.

— Госпожа, я никогда не делал это.

— Раб, ты отказываешься?!

В голосе Адель послышались нотки гнева и изумления.

'Отлично сыграно! Или не сыграно?'

— Нет, госпожа, что вы. Просто я никогда не ублажал женщин таким образом, поэтому боюсь, что сделаю что-то не так.

— Не бойся, милый. Я помогу тебе. Стань на колени. Ближе, ближе...

Адель чуть развернула правое плечо, дотянулась рукой до моего затылка, и через мгновение мое лицо погрузилось в ее анальное отверстие.

— Лижи свою госпожу, сучонок!

'Какое там лижи... Я задыхаюсь... Какой там условный знак? Скрестить большой и указательный палец... Почему она не отпускает мою голову? Неужели ошибся...'

— Я сказала, лижи.

'Какая глупая и позорная смерть...'

Но я не умер — Адель схватила меня за волосы и чуть потянула мою голову назад.

— Раб, я теперь понимаю жестокость афро-африканок и полностью одобряю ее. Если белые лижут им зад, как ты мне...

— Госпожа, я начал задыхаться.

— Не выдумывай. Подыши, успокойся и начни все сначала. Видишь, какая у тебя добрая хозяйка.

— Спасибо, госпожа.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Меня разбудил голос Адель.

— Еще раз вам повторяю — никаких правил содержания пленников я не нарушала... Ну, на полу... Да, и что. Не в капсуле, не в камере, а на мягком ковре... Он-лайн трансляция — не моя идея, а вашего Артура... Да-да, не удивляйтесь — именно его. Сама удивлена, но юноша проникнут бредовой идеей некого искупления... Нет, он сам, добровольно... Вы хотите, чтобы я прекратила трансляцию в галактикнете? Что?! Вы угрожаете прервать переговоры? Знаете, угрозы на меня давно не действуют. Более того, я сама была готова прекратить выставлять себя на всеобщее обозрение, но теперь специально все сделаю наоборот... Его сестра? С ней все в порядке... Нет, она в трансляции не участвует... Пока не участвует — первый выход в галактикнет сегодня вечером... Их отец в ярости?! Понимаю... Предлагаете увеличить сумму выкупа при условии прекращения трансляции? Озвучьте сумму — я подумаю. Еще миллион... Хм, заманчиво, я обсужу ваше предложение с экипажем. Перерыв... Артур объяснил мне, что это невозможно. Да-да, именно Артур — я же вам сказала, что он инициатор этой затеи... Поняла... Поняла... Давайте свяжемся завтра...

Тем временем я посмотрел на счетчик посещений. Для первых десяти часов результат был очень хороший. Но еще больший оптимизм внушала динамика, а также начавшийся на форуме... Ладно, думаю, излишняя политкорректность при столь откровенном описании происходящего со мной неуместна — срач.

— Почему не желаешь доброго утра?

— Госпожа, я вычитал, что рабу не пристало первому начинать разговор с госпожой.

— А подвергать мочевой пузырь госпожи риску разрыва ему пристало? Я еле дотерпела до твоего пробуждения. Вставай, соня, будешь искупать вину предков.

— Госпожа, я готов выполнить любой ваш приказ.

— Тогда начинай... Нет, не будем рисковать, пошли лучше в ванную комнату.

Судя по напору струи, Адель действительно долго сдерживалась. И, как и ночью, мне не удалось поймать все низвергающиеся небольшим водопадом струи. Не удалось мне совладать и с рвотными позывами. Впрочем, рвотный кашель был всего лишь нашей домашней заготовкой, призванной показать, что я впервые пью женскую мочу.

— Вылижи тут все.

Адель скрылась в душевой кабине, а я принялся за работу. Экран висящего на стене дисплея показывал стремительно возрастающее число посетителей и лайков. 'Скоро должен объявиться отец. Для него, наверняка, это будет сильнейший удар. Успеть бы закончить уборку...'

Я не успел.

— Что они сделали с тобой, мой мальчик. Что они сделали... Модератор мне все рассказал. Держись! Мы с мамой обязательно вытащим тебя. Тебя пичкали психотропными веществами, били, пытали...

— Привет, па. Успокойся и успокой маму. Никто меня не бил и не пытал.

— Тогда пей побольше жидкости — тебе надо вывести эту химическую гадость из организма.

'Ну, с жидкостью у меня все налажено. Интересно, оп видел?!'

— Па, еще раз тебе говорю, не волнуйся. Я не пил никакой химической гадости. 'Если, разумеется, не считать гадостью продукт жизнедеятельности Адель и Эллы, более чем на 90% состоящий из обыкновенной и совершенно безвредной воды.'

— Сын, я все понимаю. Они подслушивают тебя и ты боишься говорить. Как Ира?

— У нее все хорошо. Более того, похоже, она влюбилась.

— Ну, это у нее семь раз на дню. Ее не пытали, не...

— Па, расслабься — нас никто не бил и не поил химией. Мы, причем заметь, каждый по отдельности, приняли решение искупить вину.

— В чем?! Мы же много раз говорили на эту тему.

— Отец, на Земле ты меня подавлял своим авторитетом. А здесь... Человеку необходима встряска, чтобы он понял, что живет неправильно.

— Встряска?! Что ты называешь встряской?! Знакомство с властной стервозной женщиной, которая начала вить из тебя веревки?! Встряской для тебя будет лишение наследства, если ты не одумаешься.

— Отец, я не отступлюсь. Дело не в женщине, а во мне самом. Человек должен искупить...

— Опять старая песня. Я не пугаю, говоря о наследстве. Одумайся. Модератор сказал, что ты лизал жопу этой сучке.

— И очень неплохо, — вступила в разговор вышедшая из душа Адель. — Если бы вы знали, какой у вашего сына нежный язычок.

— Стерва, оставь моих детей в покое. Деньги ты получишь, но, если вздумаешь...

— Да, никто твоих детей не трогает, старый хрыч. Они сами напросились в рабство. Слушай, я все поняла — твой гневный пафос объясняется банальной завистью. Ты, наверное, дрочил, когда Артур вылизывал мою попочку. Прилетай на Кендру — я все тебе организую по высшему разряду.

— Стерва, ты поплатишься.

— Папенька, зачем вы меня оскорбляете? Я же сделала вашего мальчика счастливым. Артур, скажи мне, пожалуйста, ты счастлив?

— Счастлив, госпожа.

— Покажи отцу, как ты счастлив. А то он думает, что я насилую тебя. Смотрите, папенька, с какой страстью сейчас ваш сын будет целовать меня.

Я подполз на коленях к Адель.

— Нет-нет, Артур. Сначала прополощи рот — ты ведь только вылизывал пол, а сейчас собираешься целовать мою девочку. Папенька, а вам моя девочка нравится? Представьте на секунду, что не Артур, а вы стоите передо мной на коленях.

— Проклятая пиратка!

— Представили? Ваш маленький членик поднялся? Серьезно, прилетайте ко мне на Кендру. И с детьми заодно пообщаетесь.

— Сколько ты хочешь?

— Я?! Ничего не хочу. Разве я могу брать деньги с такого уважаемого человека. Разрешу вам целовать мою девочку бесплатно. Приезжайте!

— Я не о том. Не издевайся над сыном.

— Я?! Издеваюсь?! Как вы можете такое говорить. Еще раз говорю, он стал моим рабом совершенно добровольно. Более того, я отговаривала его.

— Не верю. Оставь нас вдвоем.

— Конечно, конечно, понимаю ваше недоверие к моим словам. Попробуйте переубедить сына — я тоже не расположена терять выкуп. Мы здесь союзники. Но для начала мне надо пописать. Извините, опять захотелось.

Я справился, впервые не пролив ни единой капли на пол. Впрочем, на этот раз напор был совсем не сильный.

— Вкусно?

— Не очень, госпожа.

— Вот, а вы говорите, что я запугала вашего сына — он свободно выражает свое мнение. Ладно, я пошла. На всякий случай прощаюсь, но мое приглашение остается в силе.

— Артур, не знаю, что она с тобой сделала, но, если ты не возьмешь себя в руки и снова не станешь мужчиной, я откажусь от тебя.

— Отец, по-моему, настоящий мужчина, сколько раз я слышал от тебя этот мем, должен служить женщине и не бояться взять на себя ответственность за грехи предков. Не уговаривай меня. Хочешь лишить наследства — лишай. Я готов на все.

— И даже к тому, что она наиграется тобой и перепродаст?! Ты уверен, что твоя следующая хозяйка будет такой же симпатичной?! А ведь это может быть и хозяин...

— Уверен, что именно так и будет. Но разве не такая судьба ожидала многих африканских рабов?!

— Я понял, что убеждать тебя бесполезно. Знай, отныне я отказываюсь от тебя и вычеркиваю из списка своих наследников. Пусть твои унижения видят все — я прикажу редакторам своих каналов круглосуточно транслировать твое унижение. И... И...

— Отец, что с тобой.

— Не твое дело. И попрошу других телемагнатов о том же. Прощай!

'Он все понял?! И... Неужели... Неужели он одобрил мой план??!!

Я глянул на счетчик. И без отцовских каналов и каналов его друзей количество зрителей моего проекта стремительно росло. Если же добавить сюда медиа-ресурсы 'Уитни-инкорпорейтед', то...

— Надеюсь, отцу удалось тебя переубедить.

— Госпожа, никто и ничто не может меня переубедить.

— И даже страх выйти в тираж и быть перепроданным? Я слышала этот аргумент твоего отца.

— На все ваша воля.

— Моя, естественно, а чья же? А твой отец мне понравился. Симпатичный. Жаль, что он разорвал с тобой отношения — я бы со всем уважением приняла его на Кендре. Хотя... Рано или поздно он простит тебя.

— Нет, госпожа, мой отец не такой — он никогда не меняет своих решений.

— Значит, ты в него. Ладно, обратного пути у тебя нет. Скажи, у тебя есть финансы, которыми ты можешь распоряжаться?

— Ничего серьезного. Деньги на карточке и, собственно, все. Хотя и ее отец может в любой момент заблокировать.

— Проверь.

Я набрал пароль.

— Да, госпожа, заблокировал.

— Что же, тебе придется очень постараться, чтобы я не сильно горевала о потере выкупа. Для начала я хочу, чтобы ты передал мне права на все свои аккаунты в галактикнете. Есть нотариус, который может оформить сделку.

— Пруд пруди, госпожа.

— Тогда пошли завтракать, а затем займемся делами.

После завтрака (мою порцию Адель разделила на две части — одну я ел с пола, вторую с ее стопы) мы связались с нашим семейным нотариусом. Он наотрез отказался регистрировать нашу сделку, сославшись на указание отца. 'Неужели я ошибся?!'

— Ищи другого нотариуса.

С другим нотариусом проблем не возникло, и через полчаса в галактикнете был выложен документ, согласно которому я являюсь полной собственностью жительницы планеты Тарма Адель Саиди.

'Неужели я ошибся?!' Мысль о том, что отец и в самом деле считает мой поступок позором и в порыве мазохизма хочет, чтобы мое унижение видели все, не давала покоя. 'Ну, почему ты решил, что он поддержал твой план? А?! Не выдавай желаемое за действительное.'

— Тебя можно поздравить?

В правом углу экрана возникла Элла.

— Да, спасибо, хотя не уверена, что меня надо поздравлять, а не приносить соболезнования из-за утраты выкупа. А когда поздравлять тебя?

— Пока не решила. Хочу посмотреть на то, как будут развиваться ваши отношения. Да и Ира, желая добиться положительного для себя решения, очень старается. Пусть побудет в подвешенном состоянии. Адель, у нас проблема.

— Что случилось?

— Наши люди требуют справедливого раздела добычи.

— А именно? Мы никогда их не обманывали.

— Речь идет об Артуре и Ирине.

— И что же они хотят?

— Жеребьевки, согласно доле каждой в уставном капитале. Сама понимаешь, каковы в этом случае наши шансы.

— Понимаю. И кто их надоумил? Убью эту сучку?

— Линда. А ее — стюард с 'Астры'. Он, кстати, тоже просится к ней в рабство.

— Линда... Линда... С ней можно как-то договориться?

— С ней — да. Но идея с жеребьевкой уже овладела умами всего экипажа. Больше всех подливает керосина в огонь Нора, а Этель и Мелинда поддакивают ей.

'Черт, только этого не хватало...' Я в очередной раз глянул на счетчик посещений. 'Уверенный рост, а после жеребьевки и подключения каналов знакомых отца... А сейчас все может рухнуть... Рухнуть?! А, собственно, почему?! Какая разница, кого ублажать — Адель, Эллу, Линду или какую-либо другую пиратку.'

— Нора... Понятно... Ладно, я сейчас иду к тебе — будем искать решение.

* * *

— Итак, леди удачи, подведем итоги. В ходе рейтингового голосования наибольшее число голосов набрали следующие варианты решения возникшей проблемы. Вариант первый: я и Элла выкупаем или вымениваем доли остальных членов нашего экипажа. Вариант второй: жеребьевка. Вариант третий: пленники остаются общей собственностью. Кто за то, чтобы прекратить прения и перейти к голосованию?

— Я против, — заявила сидящая во втором ряду рыжеволосая женщина.

— Почему, Нора?

— Надо более конкретно расписать, что происходит в том или ином случае. Например, при варианте с общей собственностью как будут распределяться финансы и будет ли экипаж иметь возможность пользоваться услугами мажоров Уитни.

— Если мы будем вдаваться в такие подробности, то никогда не проголосуем.

— А, если не вдаваться, то ты и Элла будете трактовать решение сходки так, как вам удобно. Напоминаю — вы лишь наиболее крупные акционеры.

'Какая первозданная наивность. У нас дети лет с пяти знают, что от миноритария ничего не зависит.' Третий час сходки близился к завершению... 'Как же болят колени... Хорошо Ире — ей разрешили подложить под них коврик... Женская солидарность сработала?!'

— У меня есть другое предложение.

— Слушаем тебя, Элла.

— Мы все немного заведены. Я понимаю возмущение экипажа не совсем этичным поступком капитана, но не надо раздувать из мухи слона. Потому предлагаю продолжить поиски справедливого решения завтра. Стоп, стоп, не надо шуметь — я не закончила. Также предлагаю, чтобы восстановить справедливость и взаимное доверие, провести лотерею.

— Какую еще лотерею?

— В ней будет всего лишь один приз — молодой мистер Уитни. При этом, в знак признания своей вины, я предлагаю капитану отказаться от участия в розыгрыше.

'Что?! Я буду выставлен на торги?! Вот так ход. Еще, как минимум несколько сот тысяч зрителей... Если бы нас транслировали крупные каналы...'

— Я согласна, Элла, и прошу прощения у моих боевых подруг.

— А почему не разыгрывается его сестра?

— Нора, Ира, в отличие от брата, не является рабыней. Но, если она сама захочет побыть с тобой или с кем-то другим, то я возражать не буду.

— Голосовать, голосовать...

Было ясно, что предложение штурмана пройдет на ура.

По закону подлости я достался Норе.

— Поздравляю, сестра. Надеюсь, ты будешь бережно пользоваться доверенным тебе имуществом.

Тон и выражение лица Адель не сулили выигравшей меня гигантессе ничего хорошего. Но та не смутилась.

— Общее имущество — это святое. Правда, подруги?

Сидящие рядом с Норой две пиратки согласно закивали. А вот их хикиканье мне не понравилось. Не понравилось оно и Адель.