У костра сидел, покачиваясь вперёд-назад, мужчина. Рядом по бокам лежали щит и золотой боевой молот, по которому время от времени пробегали электрические разряды. Все остальные находились в тени, и их внешность трудно было рассмотреть. Равена накинула капюшон.
— Вечер добрый! — Поприветствовала она мужчину.
— Кто это? — Вскинул он голову вверх, его глаза были как-то странно раскрыты, в них читалось безумие. — Матушка?Это ты? Матушка, это я — твой сын Басилус.
— Нет, Басилус, ты меня не за того принимаешь.
Басилус медленно встал и поднял щит и молот. Равена почувствовала, как напряглись её друзья.
— Ты просто не помнишь, мы поможем тебе вспомнить, — шипел Басилус.
В этот момент фигуры из теней двинулись на свет. Имоен вцепилась в названую сестру. Глаза Равены расширились от испуга. Имоен ещё сильнее сжала её локоть.
— Равена, это же... живые... мертвецы.
Команду окружили с дюжину зомби и около десятка скелетов. Равена сглотнула. Басилус сверкнул сумасшедшими глазами.
— Мертвецы?! Нет! Это наша семья, матушка. Она поможет тебе вспомнить!
В этот момент самый близкий к ним зомби повалил Имоен. Его полусгнившие зубы пытались достать до её шеи. Равена слышала, как Джахейра начала читать какое-то заклинание. Одним махом воительница выдернула меч и отсекла мертвяку голову. Равена помогла сестре подняться и закрыла её собой, отбиваясь от толпы ходячих мертвецов. Халид защищал Джахейру. Джахейра читала заклинание. Имоен тряслась, как осиновый лист. Вдруг она перестала дрожать и в толпу нежити полетели стрелы. Равена тоже стала себя чувствовать уверенней, видно друид прочитала заклинание снятия страха.
Равена яростно рубила нежить, но мертвяки не кончались.Зомби, но восставали снова. Равена взглянула на их хозяина. Басилус стоял, закрыв глаза, и что-то шептал. Так он их поднимает заново! Полудроу попыталась пробиться сквозь плотную стену нежити. Меч, доспех и лицо были покрыты чёрной вязкой кровью.Однако девушке не удалось продвинуться ни на йоту.
— Молния их не берёт! — Кричала Джахейра. — Мои магические силы на исходе, а посох против них бесполезен!
Вдруг Равена почувствовала боль в ноге. Разрубленный пополам мертвяк вцепился зубами ей в голень, прокусив сапог и штаны. Его мёртвые соратники топтали тянущиеся за ним полуразложившиеся кишки. Равена тряхнула ногой, но тварь вцепилась крепко. Сдерживая мечом толпу кровожадных трупов, второй ногой она нащупала голову, что вцепилась в неё, и со всей силы ударила по ней. Зомби отцепился, вырвав кусок плоти. Полудроу сжала зубы и окровавленной ногой наступила на череп. Сапог впечатался в гнилые мозги. У Равены заканчивались силы. Она обернулась на Халида, его положение было чуть полегче только из-за того, что Джахейра подлечивала его. Кровь и слизь стекали с его щита, делая почву под ногами скользкой. Воин всё неуверенней держался на ногах. Казалось, усиль толпа ходячих трупов хотя бы на чуть-чуть натиск, и они легко смяли бы чету полуэльфов. И тут Равену снова осенило: Басилус!
— Имоен, — шепнула она сквозь зубы. — Мертвякам наплевать на твои стрелы. Попробуй убить Басилуса, кажется, он ими управляет.
— Есть! — Отчеканила Имоен.
Стрелы Имоен мешали хозяину всей этой нежити читать заклинания. В конце концов, он схватил молот и бросился на лучницу. Он сделал всего несколько шагов и упал — стрела Имоен попала ему точно в глаз. Как только Басилус умер, скелеты рассыпались, а зомби перестали вставать заново. Друзья собрали последние силы и пошли в наступление.
Басилус оказался жрецом Цирика. Друзья нашли на его теле знак тёмного бога: квадратный клочок шёлковой ткани, вышитый дорогими нитками — череп, окружённый ореолом фиолетового пламени. Равена положила его в сумку, как трофей. Халид взвесил в руке молот Басилуса. Оружие было первоклассного качества и, несомненно, стоило больших денег. Вокруг стоял смрад разложения, и никто из них не хотел оставаться в этом месте ни минуты дольше. Пройдя немного на юг, команда нашла вполне пригодное для ночлега место.
Четверо искателей приключений сидели у костра. Нога у Равены опухла и горела под повязкой. Джахейра готовила лечебный отвар. Халид перевязывал себе руку и смотрел на жену. Время от времени она устало улыбалась ему. Имоен сидела рядом с названой сестрой и мазала ей укус под повязкой. В её глазах Равена увидела слёзы и страх. Имоен поняла, что жизнь путешественника — это не только приключения, но и вечная угроза смерти. Своей и тех, кто тебе дорог. Сегодня они все могли умереть.Некогда беззаботное лицоИмоен стало немного серьёзней. Она присела на колени рядом с Равеной и обняла её за шею. "Не покидай меня", — услышала шёпот полудроу, и слёзы увлажнили её плечо.Имоен ни на шаг не отходила от Равены. Она даже уснула, положив голову ей на колени.
Этой ночью Равена спала неспокойно. Ей снился сон. Один из тех, после которых не знаешь: проснулся ли ты или всё ещё спишь. Она шла в Кэндлкип. Пыльный запах дороги едва разбавляла свежесть Моря Мечей. До крепости оставалось каких-то несколько футов. Равена чётко различала шум волн, крик чаек и гомон людей за воротами, ведущими в её родной дом. Сначала она настойчиво стучала в них, потом скреблась, как наказанная кошка. Она не хотела мириться с очевидным: ворота эти для неё закрыты. Она провела рукой по их тёплым доскам, холодному камню стен, зелёному плющу, что обвил их до верха за столько лет. Вдруг рядомзазвучал голос спокойный и мягкий: "Тебе нельзя возвращаться, дитя. Ты должна идти вперёд". За её спиной стоял Горайон. Алое пятно на груди растеклось жутким узором по серой мантии. Он был мёртв в её сне так же, как и наяву. Его сущность была прозрачна, сквозь его тело можно было увидеть лес, что раскинулся позади мудреца. Горайон указал Равене на него. Лес был далеко, но вдруг в мгновение ока приблизился к ней, и вот она стоит у его кромки. Через него вёл извилистый путь. Этот путь уводил прочь от прошлой жизни. Она почему-то знала, что он будет трудным. Деревья всё норовили выдернуть корни прямо под ноги. Кустарник переплетался, чтобы заставить свернуть с дороги. Но через корни можно переступить, в кустарнике — прорубить ход. Ни одной бездонной пропасти на пути, и золотые лучи пятнами освещали дорогу, обещая сделать её ровной и ясной.Горайон улыбнулся своей тёплой улыбкой, и блеснула слезинка в морщинках около глаз. Потом он исчез. Растаял, словно иллюзорный образ. Равена обернулась в сторону Кэндлкипа. Ворота, около которых она стояла только что, оказались на милю позади. Воспитанница Горайона вздохнула и уверенно ступила на лесную тропу.Тьма накрыла её бывший дом и с бешеной скоростью неслась, поглощая всё на своём пути, за Равеной. Тьма следовала за ней по пятам, и каждый ярд освещённого пути, что оставался за спиной у воительницы, жадно пожирался этой тьмой. А в голове снова зазвучал голос, но уже другой — зловещий и неприятный: "Ты научишься..." Но она так больше и не обернулась назад.
Когда Имоен проснулась, Равены не было рядом. Её названая сестра сидела на берегу быстро бегущего куда-то ручья. Солнце ещё не встало, и их окружали предрассветные сумерки.
— Равена, тебя что-то тревожит? — Имоен присела рядом. — Ты ворочалась всю ночь.
— Мне снился Горайон, — ответила Равена, не сводя с потока глаз.
Имоен внимательно выслушала пересказ её сна.
— Значит он улыбнулся, когда исчезал?
— Да. Знаешь, я боялась, что его предсмертный крик никогда не покинет меня. Но я не слышу его больше... По крайней мере пока что. Так не хочется жить под гнётом потери, но и забыть эту потерю я не в силах, — Равена глубоко вздохнула. — Но этот другой голос... Он неизвестен мне, но кажется знакомым... Я ничего не понимаю.
— Может это твоё подсознание? Или совесть? — Имоен старалась не улыбаться, но у неё это плохо получалось. На левой щеке проявилась ямочка.
— Если б это была совесть, она не разговаривала бы со мной — мы с ней давно в ссоре.
Имоен прыснула, Равена шикнула на неё — Джахейра и Халид ещё спали. Полудроу не смогла больше заснуть, потому отправила их спать, пообещав подежурить вместо них. На востоке показался кусочек розового солнца.
— Равена, помнишь в Кэндлкипе, когда мы были ещё маленькие, мы утащили из библиотеки толстую книгу в красном бархатном переплёте с чёрными кожаными вставками?
— Ага, — кивнула Равена. — "Жизнеописание вампиров". Мы читали её весь вечер до темноты, а потом не спали всю ночь. Нам казалось, что мы познали тайны бытия, и за это нам сулит расплата, — она тихонько хихикнула. — А почему ты вспомнила?
— Просто тогда мы тоже смотрели на восток в ожидании солнца. Правда тогда мы сидели на одной кровати, с головой накрывшись покрывалом, и вздрагивали от каждого шороха.
Названые сёстры тихо смеялись. На них нахлынули воспоминания. Они вспоминали, как через несколько лет после прихода Равены в Кэндлкип, Горайон привёл в её комнату Имоен. Вспоминали сказки их приёмного отца. Вспоминали, как решили называть друг друга сёстрами и даже составили шуточный договор.Вспоминали, как представители всех профессий жаждали получить их в ученики. Джондалар был горд, когда Равена пришла к нему. А вот воровскому искусству в Кэндлкипе не учили, поэтому Имоен пришлось познавать азы магии. Однако после тогокак она едва не взорвала лабораторию, её оставили в покое. Имоен была самоучкой и постигала премудрости воров из книг. Что касается Равены, она долго спорила со своим учителем о выборе оружия. Он предлагал ей то длинный меч, то копьё, то булаву; но она стояла на своём. Её поражала мощь двуручного меча. Его удобно держать, им удобно бить, его приятно носить за спиной. Это было идеальное оружие. В конце концов, Джондалар сдался и подарил ей первый двуручник. Они вспомнили и Заркха с друзьями. Вот тогда-то Имоен и получила настоящего учителя. Рододендрон был поражён способностями ученицы и говорил, что у неё большое будущее.
В краткой паузе Равена заметила, что они совсем не вспоминают грустных событий. И снова нахлынули воспоминания. Сёстры перебивали друг друга. Будто бы они снова сидели на крыше смотровой башни Кэндлкипа, а не на берегу дикого ручья. Они были радостны и беззаботны. Тяжёлый осадок ночи быстро растаял.
— А помнишь...
А помнишь...
А помнишь...
Равена и Имоен уже не сдерживали смех, слёзы от него текли по щекам. Джахейра и Халид подошли к ним, когда они вспоминали, как решили пробить дверь в одной из башен Кэндлкипа, чтобы узнать, куда она ведёт. Решено было сделать взрывчатку, и названые сёстры направились в лабораторию Горайона за ингредиентами.
— А когда он нас заметил, мы решили убежать, — смахивая слёзы, вспоминала Имоен.
— Ага, только убежать у нас не получилось — мы встали, как вкопанные, — трясясь от хохота, поддакнула Равена.
— Это Горайон на нас навёл заклинание удержания. Ох, и влетело нам тогда, помнится!
— Так вы, оказывается, никогда не были спокойными и милыми девочками? — Раздался голос Джахейры за их спинами.
Девушки покачали головами:
— Нет! Ни-ког-да!
— Я боялась, что вы будете себя плохо чувствовать сегодня. Как нога, Равена?
— Ничего. Немного дёргает.
— Пойдём, сменим повязку, позавтракаем и дальше в путь.
День начался с печёных в костре яиц и травяного чая с рассыпчатыми пшеничными сухарями. Лечебная мазь покрыла новую полоску бинта, вокруг опухшей ноги легли прохладные листья подорожника. Рану немного пощипывало от заживляющего действия. Равена принялась латать разорванный голодным зомби сапог. В качестве заплаты она решила использовать кусок голенища сапога самого Басилуса, отрезанный ещё вчера.
— Джахейра, а что это за горы там вдалеке? — Поинтересовалась Имоен, уплетая завтрак за обе щёки.
— Это — Облачный Хребет. Нам туда не надо.
— Облачный Хребет? Говорят, там,где он спускается к побережью, живут сирены, — вспомнила Равена какую-то книгу.
— Живут. И встреча с ними не предвещает ничего хорошего.
— Но ведь их песни не действуют на женщин, только на мужчин... — Вспомнила в свою очередь рассказы искателей приключений Имоен.
— Я же тебе уже говорила, что это всё чушь! — Покачала головой Равена.— Они одинаково могут завладеть и мужчиной, и женщиной. А вот длительность их ментальных чар зависит от интеллекта зачарованного существа. Чем оно умнее, тем меньше длится очарование.
Равена была занята сапогом и не увидела, как Джахейра кивала, соглашаясь с каждым её словом.
— Ну, а то, что они могут полностью завладеть разумом, хоть правда? — Шепнула Имоен, будто боялась, что её услышит какая-нибудь сирена.
— Именно т-так. Мне бы не хотелось с-стать куклой в их руках.
— Ладно, доедайте быстрее. Кажется, мы слишком ушли на юг, — поднялась с земли Джахейра. — Чтобы попасть в Берегост, нам придётся вернуться немного на север.
Солнце светило ярко, и путь искателей приключений продвигался вперёд с потрясающе лёгкой быстротой. Друзья разговаривали о прошлом, о настоящем и о планах на будущее. Нога у Равены немного ныла, но потом — к обеду — она перестала чувствовать боль. Джахейра рассказывала о существах, с которыми им пришлось сталкиваться, о способах лёгкой победы над ними. Равена, в свою очередь, рассказывала, что она прочитала обэтих существах в книгах Кэндлкипа. Вдруг Халид шикнул на них.
— Я ус-слышал рычание и звон м-мечей.
Четвёрка поспешила на звук. Пятнадцать гноллов окружили путника в плаще, капюшон которого закрывал лицо хозяина. В руках у путника сверкнули два клинка. Гноллы начали наступление, но их жертва удивительно ловко уворачивалась от алебард нападающих. Он приседал и подпрыгивал, ни секунды не оставался на одном месте. Его клинки свистели в воздухе, защищали хозяина и резали шкуры его врагов. Путешественники стояли и восхищались этим потрясающим зрелищем, пока Халид не воззвал к их совести, и все четверо бросились на помощь. Впятером они быстро расправились с огромными собакообразными существами. Под конец боя Равена снова чувствовала боль в ноге, на неё нельзя было наступить. Воительница упала на колено. Самым близким к ней оказался их новый знакомый. Он подхватил её под локоть, чтобы помочь подняться.
— Ты ранена? — Прозвучал его голос, похожий больше на эльфийский, но не такой певучий.
— Ничего серьёзного, — ответила Равена, не поднимая глаз на незнакомца.
Она с радостью приняла его помощь. Вдруг позади она услышала возглас Джахейры:
— Дроу?! Равена, осторожно!
Полудроу взглянула на того, кто помог ей встать. Он тоже смотрел на неё с удивлением. Это действительно был тёмный эльф, но он не выглядел угрожающе, а в глазах было столько благородства, что позавидовал бы любой паладин.
"Какие странные у него глаза. В книгах пишут, что они у дроу обычно красные. У этого же они лиловые. Сколько в его взгляде решительности и грусти, — думала Равена, изучая эльфа. — Постой! Дроу с грустными лиловыми глазами, у которого за поясом два клинка... Не может быть!"
Джахейра, Халид и Имоен неслись на помощь подруге, но она остановила их окриком: "Стойте!" Затем, повернувшись к тёмному эльфу, она произнесла вслух имя, которое шептала почти каждый вечер.
