"Ковчег 5.0. Дело семьи"

— Мы все знаем, что ты деревянный человечек — Голд щелкнул пальцами — Ключ где?

— Таки даже пять — и Одессит разжал ладонь, на которой мы увидели несколько ключей — Какой-то из них должен подойти.

Ну да, дверей-то много и у каждой замок.

К оружейке подошел третий по счету ключ. Он со скрежетом провернулся в замке и решетка, скрипнув, открылась.

— Есть — мне стало очень хорошо и внутри как-то потеплело даже, как после второй рюмки текилы.

Первым делом я откинул крышку верхнего ящика и тихонько взвыл от радости — в нем аккуратненько, каждая в своем деревянном гнездышке, лежали гранаты. Кругленькие, как яички, приятного зеленого цвета. Отдельно от них, в специальном гнезде лежали запалы.

— Слушай, они не сдетонируют? — забивая радость, пробилась ко мне в голову мысль, которой я немедленно поделился с Голдом.

— Да нет — подумав, покачал тот головой — Кабы со вставленными запалами хранились, тогда да, был бы риск. А так — вряд ли.

— И все-таки пока не будем их трогать — решил я — Вот как проводим наших обратно — тогда и испытаем парочку. Но до той поры шуметь не хочу. Если бахнет — далеко слышно будет, мало ли кто на звук притащится.

— Придется перетасовывать составы групп — заметил Голд, беря со стойки один из автоматов — Смазка как залубенела, как есть — камень. Но ржи не видно, а значит будут работать.

— Плохо, что магазин вставлен — заметил Азиз, беря другой автомат — С пружина может нехорошо быть. Давно лежит, пружина может совсем умереть.

— УУУУУ! — раздался вой Германа, довольно жутко прозвучавший в тишине подземелья.

— Елки — перепугался я за нашего умника и рванул из оружейки.

Меня обогнали волчата и Настя. Вой, как выяснилось, раздавался из соседней комнаты, дверь которой была уже открыта — Герману была неинтересна оружейка, он забрал остальные ключи и подобрал нужный.

И я разделил его радость. Более того — я был готов повторить жуткий вопль, который он издал.

Чего там только не было! Какие-то стойки с приборами, два небольших дизелька, здоровенный агрегат, назначение которого мне было неизвестно, но предположительно — стационарный генератор, запитывающий бункер электричеством. И еще пара бочек с топливом под брезентом — их контуры ни с чем не спутаешь.

— Елки-моталки, да как же мы все это отсюда вывозить будем? — озадаченно спросил я у Голда — А?

Одно дело прикидывать, как вывозить второй склад, который находится от нас за сто с лишним километров, особенно если быть полностью уверенным в том, что его уже вынесли до нас. И совсем другое — вполне себе реальное добро, которое вот, стоит и лежит перед тобой, причем в немалых количествах. Мысль же о том, что оно будет здесь лежать и дальше, вот так, бесхозное и безнадзорное, изначально не допустима. Даже если и не безнадзорное — нельзя такое делать, мне в рейде покоя не будет, изведусь весь. И не я один.

Но и сворачивать поход мне не хотелось. Есть план, есть цель, и менять ее я не хотел. Стало быть — прав Голд, все-таки придется менять составы групп. А умникам — ждать следующего раза для раскопок. Как только кончится дождь — усилю отряд, нагружу всех оружием — и в путь. Черт, ну как же не хватает связи, а? Сейчас бы маякнуть Жеке, вызвать усиление в виде всех доступных ресурсов, и...

Стоп.

— Надо слать гонца в крепость — озабоченно посмотрел я на Голда — Без вариантов. Надо выносить отсюда сразу все. Ну, может оставить что-то такое, что сходу не вытащить, например горючку и вот эту громадину. Но оружие, дизеля, утварь...

— Однозначно — согласно кивнул он — Гроза ушла, а дождь не слишком страшен. Герман, ты под него лазил — это просто дождь? Он не кислотный?

— Вода — ученый рылся в приборах — Обычная вода.

— Ну, если это только водичка — так оно даже приятственно, заодно помоюсь — бодро заявил Одессит — Ну что, Жора как всегда готов. Так я побег?

— Тор — обратился я волчонку, который немедленно повернул ко мне свой чеканный профиль с волевым квадратным подбородком — Ты его страхуешь.

— Есть — коротко ответил тот.

— Мы вас будем ждать здесь — продолжил я — Пока не придете — никуда не тронемся. Ну, и может, еще чего подсоберем. Жеке скажешь, чтобы гнал сюда всех, кто может нести тяжести. Но сам пусть сидит в крепости, и при себе оставит достаточное количество людей, необходимых для обороны. И Рэнди с Профом тоже пусть не пускает, что бы они не говорили и не обещали. Ясно?

— Ясно. Так табличку... — заикнулся было Одессит, не в правилах которого было что-то оставлять на потом. Имеется в виду — что-то материальное.

— Ты еще здесь? — возмутился я, и парочка гонцов покинула помещение.

— Красота — Герман погладил новенький дизель, это было заметно даже с учетом того, что он порядком подзапылился — Рэнди с ума сойдет от радости. А тут еще и инструменты есть!

— Ааааа! — снова прорезал тишину подземелья крик. На этот раз орала Фира.

— Наркотики нашла — ехидно заметила Настя — Я давно подозревала...

— Ну, ни хрена себе! — а это был голос Одессита и пара коротких очередей окончательно прикончила тишину, которая царила тут десятилетиями.

Глава четвертая

— Я же говорил — плохое место! — пробасил Азиз, даже в темноте было видно, что лицо его немного посерело — такое случалось с чернокожими в минуты большого стресса, я подобное видел, когда ездил на полугодовую стажировку в Париж. Там черного населения было раза в три больше белого, французы во Франции стали диковинкой и редкостью, и я без пистолета под подушкой там спать не ложился. А как я его провозил туда — это вообще отдельная история.

Вся эта ерунда вертелась в моей голове, когда я выскакивал из помещения, уже понимая, что происходит что-то не то — Фира не тот человек, чтобы орать понапрасну, тем более с таким ужасом в голосе, да и автоматные очереди не оставляли места сомнениям.

— Однако! — даже в голосе невозмутимого обычно Голда появились нотки, которых я до этого не слышал. Не страх, нет, — но немалое удивление.

Да и было от чего такому появиться — в свете фонарей мы увидели картину, которая была бы уместной для какого-нибудь второсортного древнего фильма ужасов.

По коридору в нашу сторону отступали Одессит с Тором, за их спинами находилась Фира, которая держалась за щеку. Они — один автоматными очередями, другой из пистолета (вторая рука у него была занята фонарем) пытались отсечь от себя очень жутко выглядящую толпу скелетов, тех самых, которые, несомненно, чуть раньше валялись у входа, и которых мы хотели похоронить.

— Твою-то мать! — Крепыш вскинул автомат — Жесть!

— Бьем в голову — скомандовал я, припомнив все, что я видел и читал о подобных тварях — В черепа!

— Да попади в них еще — пожаловался Одессит, давая еще одну очередь, которая раздробила ребра неупокоенного — Да и не у всех они есть даже!

Очереди в узком коридоре оглушали, но все равно я расслышал эхо автоматной стрельбы, которое донеслось сюда из дальних от нас помещений бункера. Стало быть — не только здесь началось. Вот же блин, как это все некстати!

Одессит был прав — черепа были не у всех, я различил минимум три шатающихся костяка без той части тела, которая отвечает за осмысление происходящего.

— Тогда ноги — я стеганул очередью по нижним конечностям ближнего ко мне мертвеца, пули перерубили ему кости в районе голеней, и он рухнул на пол. Впрочем, движение он все равно продолжил, но уже ползком, медленно и неуклюже — Герман, Кин, не надо стрелять, дайте нам больше света! И палите осторожней, стены вокруг, не приведи господь, кого рикошетом заденет!

Рикошет в таких местах как коридоры или тоннели — вещь обычная. Странно, что до сих пор никто из наших не пострадал.

Хлопнула дверь того помещения, где мы нашли кучу пишущих машинок, и из него буквально вывалились в коридор три скелета в остатках формы, причем один из них сразу же вцепился своей клешней в плечо многострадальной Фиры.

Та вновь издала вопль, правда, громче чем в прошлый раз, буквально резанувший нам уши. Впрочем, то, что она орала, не означало, что у девушки начался панический криз. Не прекращая атаки на наш слух, Фира ткнула пистолет, который был у нее в руке, в рот скелета, которым он тянулся к ее шее и два раза нажала на курок. Череп охотницы на свежую девчатину разлетелся по коридору желтыми блестками, следом за ним отправились останки второй машинистки — Одессит приласкал ее прикладом в позвоночник, от чего скелет буквально разлетелся на составные части.

— Интересно, а почему они ожили? — задумчиво сказал Герман у меня за спиной — Вот вы тут были в первый раз — и ничего не произошло. Мы тут сколько мотались — и тоже ничего. Почему именно сейчас?

— Герман, встречный вопрос — я повторил трюк Одессита, встретив одного из мертвецов, скалящего зубы и обладателя погона на левом плече, ударом приклада — Тебе прямо сейчас моё мнение по этому поводу необходимо знать? Давай, свети фонарем, мы должны видеть врага!

Противник, которого мы никак не ожидали увидеть, на поверку оказался не таким уж и страшным. Точнее — выглядел он жутко, особенно в полумраке бункера, но при этом оказался неповоротливым и совсем уж бездумным. Когда спала нервная оторопь первой минуты, дело пошло на лад. Ребра трещали под ударами прикладов, разлетались костяки и черепа, хрустели под подошвами ботинок костлявые руки, которые продолжали шевелиться даже после того, как сам скелет переставал существовать как единое целое, и ползали по полу, как некие мерзкие сороконожки.

— Их бы подпалить — заметил Голд — Наверняка они горят как свечки.

— Не здесь же — двумя выстрелами из пистолета я раздробил коленки одного из последних противников — Пыль десятилетий, куча трухлявого дерева — мы сами тут либо сгорим, либо задохнемся. Я уж молчу, сколько добра можем попортить. Тор, Крепыш — за мной, надо посмотреть, что там с нашими. Голд, заканчивай здесь, проверь все комнаты и все эти клешни неугомонные передави, от греха. Потом начинай зачистку оставшихся помещений, я проверю, что там у остальных и вернусь к вам. Вот что еще — за Фирой присмотрите, ей и так досталось уже. Да — боезапас экономить надо, все равно половина пуль мимо идет, сквозь ребра.

— Ага — Голд заменил магазин в автомате — Разумно.

— И я с тобой пойди — Азиз прятал от меня глаза.

Наш гигант, который, по моему убеждению, не боялся ничего, жутко перепугался при встрече с этими тварями. Конечно же, он не забился в угол, но в ближний бой не лез. Судя по всему, именно мистика оказалась его ахиллесовой пятой. Хотя... Черный континент всегда был местом таинственным, и если вся остальная планета не ставила сверхъестественное ни в грош, то жители Африки до сих пор оставались верны поверьям предков.

— Азизу нужна 'детка' — зимбабвиец в кои-то веки расстался со своим пулеметом и по этой причине явно очень печалился — С 'детка' ему не так страшно!

За двустворчатыми дверями, точнее, теперь уже одной дверью, по помещению шаталось еще несколько оживших мертвецов. Заслышав наши шаги, они, если можно так сказать, оживились, защелкали челюстями и заковыляли к нам, выставив вперед костяшки пальцев.

— Вот же погань — Крепыш выстрелом снес одному из них полчерепа и ударом ноги разнес его костяк вдребезги.

Оставшихся добили мы с Тором, Азиз же предпочел с ними не связываться.

— Стрельбы нет — забеспокоился я — Живее, парни, живее!

Гипотетически там осталось полно народа, а скелетов по дороге мы видели не так уж много, не могли их всех на лоскуты порвать. Может, они просто покинули бункер, выбравшись наружу? Или, что наиболее вероятно, просто всех мертвяков уже перебили?

Моя последняя догадка оказалась верной — наши отбились от восставших из небытия вояк. Нашествие скелетов застало их врасплох — они не ждали нападения из темноты бункера, но, слава богу, все обошлось.

Ну, или почти обошлось — первой под раздачу попала Милена. Она почти задремала, когда ее за плечо схватила костлявая рука первого добредшего до костра мертвеца. Она спросонья не поняла в чем дело, но Джебе, который услышал ее сонное —

— Что за дела, нечего меня хватать! — среагировал моментально, как только увидел, кто именно посягает на нашу магессу.

Первым же выстрелом из пистолета он разнес вдребезги череп твари, которая уже тянулась зубами к шее Милены, рывком перебросил ее к себе за спину, буквально вырвав ее из костлявых рук, а дальше началась маленькая война, эхо которой я и слышал в хозяйственных помещениях бункера.

Надо отметить, что сюда на огонек заглянуло нежити куда меньше, чем к нам, да и освещение здесь было получше, а потому ребята под командой Наемника отработали по целям слаженно и деловито, как в тире, после же, на стадии добивания, в ход пошли приклады и ноги.

Да и нас они чуть не встретили стрельбой, услышав шаги, хорошо, что я крикнул —

— Свои, не стрелять — и помахал фонарем.

— Сват, она все плачет — Джебе показал на Милену, которая захлебывалась в стонах — Уже и заварушка кончилось — а она плачет.

— Да не плач это — я присел на корточки напротив девушки — Истерика обычная.

Милена выдала особо протяжную руладу, в которой можно было расслышать 'Гооосподи, когда все этооо кооончится!'. Зрачки глаз закатились под лоб, носик покраснел, тело бедолаги сотрясала дрожь.

— Никогда — вздохнув, ответил я ей и погладил ее по щеке.

Милена дернулась от моего прикосновения, а я снова ее погладил, легко, почти невесомо. А вот на третий раз я ударил ее по той же самой щеке, сильно, ладонью, наотмашь.

Голова девушки мотнулась в сторону и налилась багрянцем, но зато стих и непрерывный стон-жалоба.

— Фига себе — Крепыш шмыгнул носом — Сват, не перебор?

— Спасибо — пробормотала Милена, прижав ладонь к щеке.

— Не перебор — ответил я ростовчанину — Истерика у женщин — дело затяжное, так что тут есть три варианта решения проблемы — или поступить так, как я сейчас, или ведро холодной воды ей на голову вылить, или... Скажем так — отвлечь ее физиологически. Но последнее чревато сменой вектора — там истерика на агрессию может перескочить, и ногти в ход пойдут, рожу так расцарапают, что не приведи господь. А потом еще и в изнасиловании обвинят.

— Фу — Милена вытерла лицо рукавом — Какие ты гадости говоришь иногда!

— А что ты хотела, солнышко? Мы все меняемся под влиянием обстоятельств — я взял ее руку — Именно по этой причине из меня потихоньку выветривается клерк, со всеми его познаниями в этикете и охмуреже барышень, зато возвращается кое-кто другой.

— Знаешь, чего мне больше всего не хватает сейчас? — девушка улыбнулась трясущимися губами.

Крепыш хмыкнул, и глянул на меня, как бы говоря: 'Гадость — не гадость, а угадал командир'.

— Пироженки и бокала мартини? — предположил я.

— Этого мне не хватает все время — Милена свела бровки к переносице, ее личико стало совсем печальным — А мне не хватает носового платка. Никак я пальцами себя сморкаться не заставлю, а переводить материю на платки мне совесть не позволяет.

— Эх, мать твою — сплюнул Крепыш. Ему явно было жалко девушку, что вполне объяснимо.