— А вот про выпускной жажду все знать в мельчайших подробностях, — Ли предвкушающе потерла ладошки и удобнее уселась на... видимо, диване или кровати, только они могли позволить так скрестить ноги.
— Что, рассказывать абсолютно все? — притворно ужаснулась Таша, распахивая глаза.
— Со всеми неприглядными фактами, — требовательно уточнила целительница, приготовившись внимать. По лицу Лианы видно было, что ей не столько хочется узнать обстоятельства попойки, сколько тяжело еще отпустить от себя эту, студенческую часть жизни.
— Начну, пожалуй, с конца, — коварно улыбнулась Таша. — Заинтригую, заставлю нервничать, а сама вернусь к церемонии вручения дипломов и распределения.
— Едва ли у вас могло произойти что-то настолько невообразимое, что мне придется понервничать, — с усмешкой произнесла Ли, хотя юная видящая без труда уловила в ее голосе нотки сомнения.
Выгнув бровь, Таша подарила подруге еще одну лукавую улыбку и, глубоко мечтательно вздохнув, начала рассказа согласно озвученному ранее плану:
— Утром я проснулась в постели с обнимающим меня Эриком. Он удовлетворенно и сонно дышал мне в шею, а его рука — тяжелая, кстати, лапа у волка, — лежала на моем животе... — Увидев, как расширились от изумления глаза Лианы, Таша удовлетворенно кивнула и исполнила угрозу, перескочив на самую скучную и неинтересную часть: — На вручении дипломов присутствовал практически весь наш преподавательский состав, не было только инара Годака, преподающего математическое прогнозирование.
— Таша! — возмущенно воскликнула Ли, обескураженная резким переходом с куда более важной темы. — Перестань! Мне неинтересно вручение! Что там про вас с Эриком?
Оборотень демонстративно вздыхал по рыжей озорной Таше Ллоривель с первого курса, сетуя на то, что жестокая видящая украла его сердце, но отказывается отвечать взаимностью. За шесть лет едва ли не традицией стали шутки и остроты по этому поводу, но никто не верил, что когда-нибудь дело дойдет до чего-то серьезного. Причем не верили как друзья, так и сама "пара". И тут вдруг...
— А вот зря тебя не интересует церемония, — с демонстративной укоризной покачала головой Таша. — На ней присутствовал, между прочим, сам Его высочество Мэйтис! Ох, сколько восторженных взглядов и томных вздохов он заработал! Согласись, его визит с лихвой окупил отсутствие инара Годака, правда?
— Таш-ш-ша! — зашипела Ли, вскочив и зашагав по комнате. — Не испытывай мое терпение! Прокляну прямо по кристаллу!
— И это мне говорит целитель! — вздохнула коварная инари Ллоривель. — Присутствие рядом большого количества оборотней плохо на тебе сказывается. — Таша сокрушенно покачала головой.
— Я за весь день едва ли с десяток оборотней видела! А ты не увиливай от разговора! Что там между вами произошло?
— Между мной и принцем? — Видящая наивно похлопала ресничками. — Ничего. Он просто вручил мне диплом.
— Ты бездушный демон, дорогая, — смирилась Ли, махнув рукой на попытки вытащить из Таши больше того, что она хочет поведать в данный момент.
— Эрик мне почти то же самое сказал утром, — хихикнула видящая и, заметив, как заблестели глаза подруги, снова резко свернула в сторону: — Но об этом позже. Так вот, вручение...
Разговор с взаимными пытками и остротами длился достаточно долго. Таша с удовольствием помучила Лиану, раскрыв в итоге "страшную интригу". С не меньшим удовольствием выслушала восторги по поводу нового дома, побывав даже на коротенькой экскурсии по второму этажу. Поняла, что немного завидует подруге, но завидует по-доброму, без желания заполучить все это себе. И, попрощавшись, решила, что всё не может быть настолько уж ужасно, ведь у нее есть такая подруга, как Лиана, чей родной голос и спокойная рассудительность способны вытащить из самой глубокой депрессии.
Спать Таша ложилась с улыбкой, осознавая, что Боги в своих Звездных чертогах все же слышат и исполняют мечты своих земных детей. Когда-то маленькая Таша, понаблюдав за веселящимися в парке маленькими детьми разных возрастов, отказалась запускать маму в дом, пока та не принесет ей братика или сестричку. Девочка удерживала ручку двери, упираясь пятками в невысокий порожек, и упрямо твердила, что хочет так же, как и те дети — чтобы у них дома появился еще один ребенок, с которым можно будет играть. Успокоили ревущую Ташу тогда далеко не сразу, пообещав вместо братика новых кукол и самый большой торт, который она только сможет унести. Но Боги, видимо, тогда взяли на заметку пожелание маленькой девочки, и в университете у нее появилась та, которую можно было смело назвать сестрой. Если и не по крови, то по духу — точно.
— Таша, а ты знала некую Селию Де'Ирлин, видящую?
— Мм? — Девушка отвлеклась от тарелки, по которой без особого энтузиазма гоняла кусочек омлета. — А что?
— Здесь написано, что она была совсем молодой видящей, только закончившей университет, — Ивор Ллоривель поднял глаза от газеты, которую просматривал за завтраком. — Я подумал, что она, возможно, училась вместе с тобой.
— В общем-то, да. Что-то произошло?
Инара Ллоривель поднялась со своего места, относя пустую тарелку в раковину, и заглянула через плечо мужа в газету. Тот молча ткнул пальцем куда-то в верх страницы. Виола пробежалась взглядом по строчкам и огорченно вздохнула. Отец на недоуменно-раздраженный взгляд Таши пояснил:
— Некролог.
— Ох... — только и смогла выдохнуть девушка. С Селией, несмотря на то, что обе занимались в одной группе, они особо дружны не были, но и не враждовали никогда. Иногда друг другу помогали, иногда — взаимно вредничали на зачетах, общих интересов, кроме дара (да и то разной направленности), не имели и желания найти не проявляли: у Таши есть Лиана и куча приятелей, Селия тоже не жаловалась на отсутствие друзей. До самого выпуска они оставались неплохо знакомыми, но все же посторонними людьми. Но это не значило, что Таша искренне не сожалела о смерти Селии.
— Как... как это произошло? — Девушка отставила бокал с чаем, вперив внимательный взгляд в отца.
— Поезд, в котором она возвращалась в столицу после недолгих каникул, сошел с рельсов. Из-за чего — не пишут, возможно, сообщат позднее. Но жертв достаточно большое количество.
Таша тяжело вздохнула. Осознать всю правдивость произнесенных отцом слов было сложно. Как так — еще неделю назад они отмечал вместе вручение дипломов, а сегодня ее нет? Таша знала, что родители Селии живут в дне пути от столицы, а обучение юной видящей оплачивала стража, в которой кто-то из родственников девушки занимал высокий пост. Ее и готовили как помощницу этому родственнику. Если Таша была сосредоточена в большей степени на искусствоведении и юриспруденции, то Селии в дополнение пришлось еще изучать и криминалистику, и ритуальные жертвоприношения, и множество всего такого, о чем инари Ллоривель и не подозревала. Перед тем, как окунуться в повседневную жизнь стража, Селия получила неделю отдыха и возможность побыть с родителями... А в итоге все это обернулось столь трагическим образом.
И без того вялый аппетит испортился окончательно:
— Спасибо. Я, кажется, не голодна.
Таша поднялась из-за стола, послала родителям извиняющуюся улыбку и, подхватив сумку, вышла из дома. Всю дорогу до нового места работы она думала о том, каково это — в одно мгновение перестать существовать. Рядом с Лианой она как-то никогда не задумывалась о таких вещах, ведь целитель может вытащить практически из-за ворот Звездных чертогов, а подруги на протяжении шести лет были практически неразлучны. Но что, если целителя под боком не окажется, и некому будет помочь? Ты просто исчезнешь, и исчезнут все твои планы, мечты, чувства. Тебя даже вспоминать будут нечасто...
Дорога до работы отняла больше времени, чем обычно, но в таком тоскливо-задумчивом состоянии это было и неудивительно. К тому же спешить в заведения, подобные "Пьяной индейке", в качестве обслуги в любом случае не хочется.
Скрепя сердце, Таша все же решилась попробовать себя в роли разносчицы в каком-нибудь ресторанчике подальше от дома. Данный выбор и ее саму не приводил в восторг, но девушка признала сие временной мерой, необходимой в качестве ступеньки к чему-то лучшему и более достойному. Искать нормальную работу она все равно не перестанет, но сидеть дома, на шее у родителей, и ждать, пока выгодное предложение само свалится ей в руки, юная видящая не собиралась.
— О чем задумалась, искра?
Таша закончила повязывать фартук с нарисованной на ней пьяной то ли курицей, то ли чупакаброй — обязательную часть униформы, — и только после этого повернулась к Орту:
— Я просила не называть меня так, — раздраженно напомнила она, передернув плечом. Даже более жизнерадостный, чем она, постоянно чем-то взволнованный, беспокойный Орт за два дня знакомства впервые вызвал у нее достаточно яркие негативные эмоции. До этого момента только внезапно возникшее прозвище не нашло в ее душе отклика, в остальном же Орт как напарник ее полностью устраивал.
Но не в это утро. Сегодня ей хотелось просто отработать смену, которая выпьет и без того немногие силы, вернуться домой, почувствовать мамины утешающие объятия — а потом услышать голос Ли и понять, что у нее-то всегда будет подруга, которая вытащи ее даже из-за порога смерти.
Мысли об устроившейся на территории оборотней подруге вызвали теплый отклик в сердце. Они разговаривали каждый день, и Таша с интересом следила за тем, как целительница обустраивается на новом месте, и при этом старалась не показывать, как ее удручает невозможность быть той, на кого она училась шесть лет. Впрочем, Лиана, кажется, все видела даже сквозь притворство — уж слишком понимающим был ее взгляд.
Эх, милая подружка, как же тебя не хватает рядом...
— А как мне тебя еще называть, с такой-то шевелюрой и с таким характером? — искренне удивился Орт, и Таша с трудом, но вспомнила о высказанной минутой ранее претензии.
— По имени не пробовал?
— Банально, — отмахнулся парень, вытаскивая девушку из подсобки-раздевалки на кухню. Он сам был студентом-литературоведом, в "Пьяной индейке" подрабатывал, чтобы иметь возможность посещать платные музеи и архивы, не выпрашивая каждый раз у деканата направление. И он довольно много внимания уделял словам, которые, по его мнению, наиболее точно отражали сущность чего бы то ни было. Ташу он, например, сразу определил как искорку. И ни в какую не желал называть ее как-то иначе. С этим оставалось, видимо, только смириться.
— Эй, не грусти, — он щелкнул Ташу по носу, из-за чего девушка скосила глаза на самый его кончик, а потом подняла изумленный взгляд на долговязого напарника. — Что бы ни случилось — это пройдет, а потом обязательно все будет хорошо. Фраза затертая, знаю, но, поверь — правдивая.
Улыбнувшись в ответ на попытку ее подбодрить, Таша кивнула. Даже если сейчас нет возможности последовать совету Орта, все мысли о Селии и несправедливости жизни в любом случае придется отложить до вечера. Впереди ждал долгий рабочий день, а рассеянности и задумчивости в нем места нет.
* * *
Деррик раздраженно выдохнул сквозь сцепленные зубы, пытаясь подавить раздражение. Или хотя бы не демонстрировать его так явно — окружающие уже начали опасливо коситься в его сторону. Девушка, ловко лавировавшая среди столиков, его задевала, и задевала сильно. Ему не нравилось в ней абсолютно все — начиная от рыжих волос и заканчивая тем, как она аккуратно увиливает от приставаний пьяных клиентов. Мелкая, чересчур жизнерадостная, слишком живая. Рик слышал, как парнишка-официант, ее "собрат по несчастью" (точнее, по работе в этой забегаловке), называл ее искрой. Это прозвище на удивление точно, по мнению Рика, отражало суть девчонки: юркая, взбалмошная, прилетит куда-нибудь, создаст пожар — и тут же мчится в другое место, сеять хаос и разрушение.
Он читал ее личное дело, на протяжении последних трех дней наблюдал ее вживую — и если и был предвзят и скоропалителен в своих выводах, то лишь самую малость. Таша Ллоривель, видящая, дочь чудом выкрутившегося из аферы Ивора Ллоривеля, добросовестно оправдывала его самые худшие ожидания. Единственным плюсом ей было знакомство с боевым магом Эриком Корреном, что самому оборотню, впрочем, можно засчитать в минус. Эта девушка ни в чем не была похожа на Селию, спокойную (даже холодную), рассудительную, полную собственного достоинства. И Рик, желавший видеть рядом с собой именно такую девушку, злился из-за того, что в напарницы ему достается нечто, удачно характеризующееся словом "искра". Он до сих пор не смирился ни с мыслью о смерти племянницы, ни с необходимостью заменить ее другой видящей, которая к страже имеет такое же отношение, как он сам — к театру. Девушка, заточенная под работу с произведениями искусства и всевозможной макулатурой, станет ему только обузой. Но почему-то все, кроме него самого, отказывались это понимать.
Почувствовав, как прогибается под пальцами вилка, Рик поспешно вернул ее на стол, подняв мрачный взгляд на подошедшую забрать пустую тарелку Ташу. Девушка, встретившись с ним глазами, вздрогнула, едва не уронив поднос, и поспешно скрылась за дверями, ведущими в служебное помещение.
Она его, кажется, испугалась? Похоже, что так... И это просто замечательно!
Рик предвкушающе улыбнулся. Те посетители кафе, что имели неосторожность посмотреть в этот момент в его сторону, поспешно отвели глаза, постаравшись поскорее выкинуть воспоминание об этом оскале из головы. Мужчина с внешностью альва, способный на подобные злорадные, многозначительно-обещающие кривые усмешки, наверняка безумен и опасен. Лучше вообще не вспоминать, что когда-то в жизни вы имели несчастье с ним встретиться.
* * *
— Он меня пугает, — шепнула Таша Орту, осторожно выглядывая из окошка и указывая пальчиком на оскалившегося в жуткой усмешке мужчину. — Займись его столиком сам, а?
— Трусливая искра, — поддел ее Орт, хотя в его глазах тоже не читалось огромного желания подходить к странному блондину. Но инстинкт защищать маленьких слабых девушек с огромными испуганными глазами пересилил здоровое опасение, и юноша кивнул: — Ладно, забираю его себе. Он что-нибудь еще заказывал?
Девушка замотала головой:
— Нет. Но можешь подойти и поинтересоваться, не нужно ли ему еще что-нибудь.
Орт несколько побледнел от подобной перспективы. Сглотнув, неуверенно покосился из окна на обсуждаемого мужчину:
— Ну... возможно... если он сейчас ничего не закажет, я смогу принести ему счет... и он уйдет уже отсюда...
— Замечательная идея! — воодушевленно закивала головой Таша. — Иди — и осуществи ее!
Она вытолкала слабо упирающегося Орта в зал, а сама пристроилась у окошка, следить за развитием событий. Парня, конечно, было жалко, но себя жальче. Взгляды, которыми одаривал ее мрачный, обманчиво хрупкий блондин, вызывали испуганную дрожь и желание оказаться от него подальше.
И желание это возросло в сотни раз, когда мужчина что-то процедил Орту сквозь зубы и кивнул в сторону окошка, за которым пряталась Таша. Девушка отскочила к столам, прижав руку к груди. Сердце билось часто-часто.
