— Очень приятно, — чинно склонил голову представленный. — Скажите, Анастэйс, а не ваш ли батюшка, Бенджамин Джитон, является хозяином часовой мастерской в Либряне, где делают прекрасные напольные часы с одноименным названием?
— Да... Это он.
— Ну, ты подумай, как интересно, Труш... Вам, вообще, в какую сторону, Анастэйс?
— В сторону хозяйственной лавки, — все еще не придя в себя от такого действа, неопределенно мотнула я головой. — Мне туда надо свое...
— Так и нам в ту же, — радостно оповестила меня алант. — Компанию не составите? — и, не дожидаясь ответа, направилась по мостовой. — Я, понимаете ли, выгуливаюсь. В моем положении полезно, — скользнула женщина рукой по своему выпуклому животу и я только сейчас поняла, чем объясняется ее 'стать'. — А заодно и Труша выгуливаю, правда, против его воли. Он все больше наши подвалы предпочитает.
— Ах, не делайте из меня 'колченогого Чёса'(31), уважаемая Гелия, — добродушно скривился мужчина. — Я тоже умею и люблю отдыхать. Только, не до этого, пока, к сожалению... Анастэйс, позвольте вашу ношу.
— Кстати, а что у вас там так заманчиво пахнет? — склонилась к моей корзине дама и отогнула угол салфетки. — Мыло?.. Труш! Это то самое мыло, про которое я тебе говорила — анисовое. Милое дитя, так это вы его варите?
— Я...
— Мой муж, Колин, его купил месяц назад в нашей хозяйственной лавке и с тех пор только им и пользуется, когда на реке с удой своей дремлет. Прекрасное мыло, я вам скажу... Труш, глянь, — бесцеремонно вытянула она один из больших, желтоватых кусков и ткнула им в мужчину. — И не говори мне теперь, что я тебя зря выгуливала.
'Дегустатор' провел моим авторским шедевром вдоль своего носа и, раздув ноздри, шумно вдохнул воздух:
— Анисовый эфир, облепиховое масло и немного... совсем чуть-чуть ромашки. Видимо, в отваре. Интересное сочетание, — глянул он на меня. — А что вы еще варите?
— Еще вот.
— О-о... Деготь и полынь — два компаньона, прекрасно дополняющих друг друга. А еще что-нибудь есть?
— Есть. Банное.
— Ага... Здесь доминирует мед... Масло — оливковое... А, вместо воды... Молоко?
— Да. И немного цветочной пыльцы. Это от нее оно такое — в зеленую крапинку.
— Понятно, — почесал свой затылок господин Труш. — Что еще?
— А больше ничего, — покаянно скривилась я. — Дело в том, что мыловарение — не основное мое занятие, хотя и любимое. Оно мне досталось от тетушки. Правда... — смущенно окрасилась я румянцем. — Два из трех ее рецептов я потом доработала, один выкинула, а анисовое — уже только мое.
— Труш, у девушки явный талант. А ты мне все жалуешься, что у тебя в мыловарне достойных специалистов нет, — ткнула мужчину локтем Гелия. — Дело в том, Анастэйс, что этот господин — один из лучших, в своем ремесле в Ладмении. И он, по своей доброте и из нашей старой дружбы лично снабжает всю мою семью своими мылами.
— Так вы — мыловар! — распахнула я вовсю ширь свой рот. — Это, наверное, так интересно, все время придумывать новые рецепты, варить из них новое мыло, а потом знать, что оно приносит пользу.
— Ну, насчет пользы... — замялся господин Труш. — Скажем так — не всегда новые рецепты оказываются удачными. А вообще, конечно... дело довольно интересное, — неожиданно расплылся он. — И, требующее полной самоотдачи... Так что, уважаемая Анастэйс, у меня к вам будет сугубо деловое предложение...
Вот так, с легкой, 'полубожественной' руки аланта Гелии я и стала составителем рецептов в либрянской мыловарне 'Труш и только Труш'. И если первые два года занималась исключительно мылом, то последующие четыре расширили мою практику и до других 'женских радостей'... в ходе испытания которых волосы мои (чаще) и кожа (гораздо реже) приобретали все возможные в природе цвета. Правда, от практики травницы пришлось окончательно отказаться. И не то, чтобы времени у меня не хватало. Просто... Просто, в жизни надо заниматься тем, что приносит тебе радость. Тогда и польза от этого будет максимальной...
_____________________________________
1 — Ибельманния желтошиповая (Uebelmannia flavispina) — разновидность кактуса... с желтыми шипами.
2 — Светло-синий (не путать с купоросным!!!)
3 — Замена одного тела на другое с непременным переселением в него души и вытеснением прежней (или что там у кого есть).
4 — Запор в простонародье. Кроме вышеперечисленных средств, прекрасно лечится соком шпината, белым вином и рассолом квашеной капусты с дрожжами (последнее — явно на любителя).
5 — Самка млекопитающего семейства кошачьих отряда хищников, не пользующаяся уважением.
6 — Базар.
7 — Одна миля равна 1,6 километра.
8 — Один из многочисленных языков, потерявших свою ценность после переселения в этот мир с Земли — общей прародины, так как в Ладмении, как и в большинстве обжитых таким образом территорий планеты Алантар полностью отсутствует понятие национальности. Зато есть много других 'условностей', делящих ее жителей на классы и группы.
9 — Порода камня, состоящая из песчинок различного происхождения.
10 — Заповедник на западе Ладмении, где под охраной государства в полной изоляции проживают Единороги. А вместе с ними и основная часть эльфийского населения страны.
11 — Один ярд равен 0,9 метра.
12 — Трахикарпус (Trachycarpus) — род пальм.
13 — Сугум болотный — многолетнее травянистое растение со специфическим запахом, исходящим от соцветий. По устойчивым слухам — 'свадебная трава' кикимор, плетущих из нее венки в период, когда... Тоже самое, что у кошек — март.
14 — Сленговое название магического пространственного тоннеля, используемого для быстрого перемещения в нужную географическую точку не более двух представителей разумных рас. Вход в него проявляется в виде каменной арки. По темноте внутри и царящему там холоду сильно схож с обычным подвалом.
15 — Главный представитель Прокурата (органа охраны порядка и судебного) в провинциях Ладмении.
16 — Магические охранные маячки, работающие на оповещение о нарушении границ (традиционно, по системе распознавания 'свой — чужой', но, встречаются и более замысловатые варианты). Настроены на мага, их создавшего или 'своих', в силах данный 'звон' расслышать.
17 — Офицер Прокурата (не путать с 'благородными рыцарями', коих немало в поисках приключений или впечатлений слоняется по дорогам и тропам континента).
18 — Явное ругательство, часто употребляемое в Ладмении и за ее пределами. При этом имеется в виду хобгоблин — существо крайне вредное и тупое. Большой популярностью в народе также пользуются: члены его семьи, хозяйственные атрибуты и разные части тела.
19 — Единственное место в стране, где открыто проживает вся особо опасная нечисть. Представляет собой 'государство в государстве' с самопровозглашенным королем и отлаженной системой подчинения... которая с цикличностью: раз в двенадцать лет дает сбой и приводит к смене власти.
20 — Один дюйм равен 2,5 сантиметрам.
21 — Ахирантес (Achyranthes), в простонародье железник — травянистое растение средней длины, хотя некоторые виды представляют собой и небольшие деревья.
22 — Житель северо-западного соседа Ладмении — Тинарры. Отличается необузданным темпераментом и выносливостью. Он же — символ завидной мужской силы.
23 — Форма наствольного гриба, обладающего ценными целебными свойствами.
24 — Ладменская денежная монета из преимущественно серебряного сплава.
25 — По территориальной организации вся страна поделена на шесть вассальных земель со своими, почти безраздельными правителями во главе, которые, правда, чисто юридически, являются вассалами ладменского монарха.
26 — Трахиния (Trachynia) — растение семейства злаковых, но, тоже цветет.
27 — Сленговое обозначение материализации предметов.
28 — Представитель высшей магической иерархии, наделенный почти безграничными возможностями и способностью летать, перед которой обычная левитация, как прыжок на месте. Аланты — основатели этого мира, переселившие сюда магов, гонимых на Земле за свое ремесло, людей, преследуемых во времена инквизиции и другие разумные расы (эльфы, гномы, кентавры, единороги, дриады). Да, мало ли еще кого...
29 — Сленговое обозначение купола невидимости.
30 — Высший орган власти у православной церкви в Ладмении.
31 — Фольклорный персонаж, символ неудержимого, сравнимого с чесоткой, рвения к работе.
Глава 2
— Вот этот, посмотри — какой красавец.
— Тот, что на заборе?
— Ага... Ой, он без хвоста... А вон, у столба трется... А-а-а. Зеня мне этого не простит.
— Чего не простит? — перевернулся Глеб на живот и вынул изо рта травинку.
— У него проблемы с мартовскими обязанностями. И, в конце концов, отнесись к нашему мероприятию серьезно. Ведь именно на тебя умник надеется. С меня-то в этом деле какой спрос?
— Ну, хорошо. Только из уважения к Зигмунду и сострадания к тебе, — прищурил некромант в темноту глаза. — ... Анис, смотри, — толкнул он меня плечом через минуту. — Беленький, пушистенький. Чем не образ идеального философа?
— Глеб, ты что, издеваешься? Это же кошка. Ты представь, какие у него... у нее... дети получатся?
— Кошка? — недоуменно скривился мужчина. — А что она тогда здесь делает? Я ж на котов территорию помечал.
— Что ты делал?
— Ловушку ставил с 'призывом самки'. Я такими тихонь(1) ловил. Они только на этот зов и реагируют.
— А может это тихоня и есть? — спросила я с едва скрываемым ехидством.
— Да нет. Они же, как крысы и... — пустился было в пояснения Глеб, но увидел мое выражение лица. — И я тебя сейчас сам укушу.
— Еще чего. Сначала болтаешься неизвестно где, цепляешь на себя всякую некромантскую заразу, а потом кусаться?
— А поцеловать можно? — склонился ко мне мужчина. — На всякий случай напоминаю, что утром еще можно было.
— Ты вообще, зачем сюда приперся? Никакой ответственности, — щелкнула я наглеца пальцем по носу.
Купол невидимости и неслышимости — вещи, конечно, незаменимые, но, когда заросли лопухов вдруг начинают сами собой колыхаться, тут никакая маскировка не поможет. Поэтому, встрече удивились обе стороны — огромный полосатый котяра с дохлой мышью в зубах и мы с некромантом.
— Глеб, — произнесла я, почему-то шепотом. — По-моему, этот — вполне. Здоровье в порядке и возраст — года четыре, не больше.
— По-моему, тоже, — кивнул мне в ответ некромант. — Берем?
Котяра дернул хвостом и склонил свою лобастую голову набок, прислушиваясь к наступившему в лопухах затишью. Его явно что-то настораживало, потому что через несколько мгновений претендент на 'просвещенное будущее' начал медленно сдавать назад. Но, не тут-то было — заклятие натренированного на ладменской нечисти некроманта сразило его наповал: кот удивленно мявкнул, выронив в траву свою добычу, и завалился набок, чем несказанно меня обрадовал. Дальше дело пошло гораздо быстрее. Крепко спящего кошака Глеб запихал в мешок и, уже открыто выбравшись из своей засады, мы тут же нырнули в подвал.
Зене за наше трехчасовое отсутствие стало уже по-настоящему плохо и рядом с ним сейчас, сложив ручки на коленях, сидела Груша. Увидев меня, домовиха соскользнула с кровати и уцепилась за мою длинную юбку:
— Он уже бредит. Он мне сказал, что я — красотка и он меня обучит морской навигации. Хозяйка, я не знаю, зачем мне это и мне за Зигмунда тревожно.
— Груш, все будет хорошо, — присела я к крохе. — Мы ему новое тело нашли. Тебе понравится... когда я его завтра отмою. Не переживай, наш умник тебя еще много лет будет в карты обыгрывать.
— Я согласна, — выдохнула домовиха и растворилась прямо посреди веранды.
Ну, надо же, какая забота. И какие страсти у нашей флегматичной хранительницы очага?.. Вот в такие моменты и узнаешь истинную сущность окружающих тебя... Людей?.. А ведь, ни одного человека в моем близком окружении нет. Есть философский кот, маг-некромант и домовиха. И это при том, что подавляющее большинство жителей нашего мира — люди. Не к месту вспомнилась алант Гелия, которая как то сказала мне, после своих седьмых и, как она же уверяет, не последних родов, что, если хочешь узнать, что такое жизнь — надо обязательно связать свою судьбу с человеком. Потому что только они умеют жить по-настоящему — страстно и самозабвенно. Ну что ж. Ей, конечно, виднее. У нее муж — человек...
— Анис, ты чего здесь застряла? — просунулся в дверь Глеб и, взглянув на лежащего без движений Зеню, покачал головой. — Неси его скорей на стол. У нас мало времени... Меньше, чем я думал, — действительно, не к месту я ее вспомнила, аланта Гелию.
В комнате все было давно готово — мы с некромантом еще до похода в соседнее Мочалино постарались. Притащили из сада старый стол и мелом начертили на столешнице нужную пентаграмму. Теперь сталось за малым — убить Зигмунда... А потом его воскресить, только уже в другом теле...
— Анис, если ты и дальше будешь меня отвлекать своим хлюпаньем, я тебя выгоню вон.
— Это не я... Отстань.
— А кто же тогда? — буркнул, не поворачиваясь от стола Глеб.
— Это... я, Грундильда, — донеслось откуда-то из под наших ног.
— И что, так громко?
— А теперь уже мы обе... Но, все равно — отстань. Тебе не понять.
— Ну, хорошо. Тогда обе отсюда вон, — шипящим шепотом произнес некромант, а потом вздохнул. — Девушки, я ведь тоже не убийца котов, тем более... Это же Зеня. И мне нужно сосредоточиться.
— Прости... Я опять Трахиния, — конечно, Трахиния — переложила свою обязанность на чужие плечи, а теперь еще и веду себя, как истеричка. — Глеб, давай, я сама... — подошла я к столу и встала напротив мужчины. — Это же мой кот.
На миг в его глазах я увидела готовность согласиться, но, только на миг. А потом он еще раз глубоко вздохнул и, опустив руку на голову лежащего Зигмунда, пробормотал нужное заклятие. Умник тихо застонал, и вытянулся во всю свою длину. В следующий момент тело его стало, сначала едва заметно, потом все сильнее наливаться голубым светом. Свечение, заполнив Зигмунда от розового носа до кончика хвоста, ярко вспыхнуло и, отделившись от бездыханного тельца, начало медленно подниматься над столом. Мы с Глебом, как завороженные следили за этим парением, и я не сразу заметила, как полосатый кошак приподнял свою голову, обвел мутным взглядом присутствующих и испуганно вскочил на лапы. Здоровый, гад!.. Это хорошо, что я, все-таки, подошла к Глебу — я тоже умела вгонять в состояние сна... Когда наш претендент вновь затих, я со страхом подняла глаза. Душа Зигмунда, удерживаемая некромантской магией Глеба терпеливо ждала своей очереди... Да, я сегодня дважды Трахиния... Хорошо хоть, без необратимых последствий...
— Хозяйка, просыпайся... Хозяйка...
— Груша, имей сострадание. Всю ночь ведь не спали.
— Хозяйка...
— Мау!.. Ма-ау-у!
— Груш, это кто?.. Это Зигмунд что ли? — приподняла я голову с подушки и с трудом открыла глаза.
— Ма-а-а-у-у!
— Он что, теперь всегда так будет... разговаривать?
— Не-ет, — как можно убедительнее затрясла головой домовиха. — Только поначалу. Пока свой новый язык и челюсти не разработает.
