Уравнение любви

Сам воздух, казалось, был накален до предела. Море болельщиков беспрестанно шумело, волновалось, словно перед бурей. Несмотря на равенство сил и отсутствие какого-либо явного преимущества одной из команд, наш молодой тренер явно нервничал. До конца третьего периода оставалось совсем немного времени, а счет по-прежнему был равный. Наконец он не выдержал и стал что-то громко кричать, размахивая руками. Но на него никто не обращал внимания, настолько наши были поглощены игрой, в которой каждая секунда могла стать решающей.

Я как будто попал в совершенно другой, незнакомый мне мир, поражающий бурей выплескиваемых эмоций и накалом страстей. Неосознанно затаив дыхание, расширенными от восторга глазами я наблюдал за игрой нашей команды и испытывал настоящую гордость... Но в особенности я почему-то не мог отвести взгляд от Него.

Во время перерыва неожиданно ко мне подскочил тренер и сказал, что им нужен дополнительный игрок и чтобы я выходил на поле. Мои растерянные слова о том, что я не то что играть не умею, но у меня даже формы нет, он даже слушать не стал. Я все понял. Мне еще Тема рассказывал, что в каждой команде существуют свои 'неофициальные' роли. Есть и такие, кто сознательно всячески мешают игрокам конкурирующей команды, отвлекая их внимание и путаясь под ногами. Им не нужно играть, а просто подставляясь, делать все возможное, чтобы преимущество оказалось на стороне своих. И вот теперь мне почему-то 'повезло'. Я испугался. Испугался не высоких сильных игроков, которые могли меня просто покалечить одним небрежным движением, не сотни взглядов, а того, что действительно не смогу ничего сделать, чтобы помочь.

Судорожно сглотнув, я быстро потопал сквозь толпу за удаляющейся спиной тренера. Уши заложило от шума и волнения. Вдруг откуда-то сбоку появился Сергей и стал что-то быстро говорить тренеру. Он был весь взмокший, мокрые темные пряди обрамляли смуглое лицо, а глаза лихорадочно блестели какой-то холодной злобой на грани бешенства. На меня он даже не смотрел, но я чувствовал, что они спорят обо мне. Спустя несколько минут тренер так и ушел, даже не посмотрев в мою сторону, а Сережа подошел ко мне и наклонившись к уху, чтобы я мог расслышать, сказал:

— Все в порядке: тебе не нужно играть.

И слегка улыбнувшись самыми уголками губ добавил:

— Иди домой, книжки почитай.

И тоже ушел, оставив меня стоять в рассетрянности посреди зала. В его словах не было обычной насмешки, только какая-то трогательная забота, согревающая сердце теплыми осторожными прикосновениями. А еще несмотря на 'горевшие' во взгляде азарт и жажду победы, в тот самый момент, когда он улыбнулся, убрав с лица это спокойно-уверенное выражение, соответствующее капитану команды, я успел прочитать в его глазах сильную усталость. Он не имел права на слабость.

Я ушел. Просто потому, что не мог смотреть, зная, что скрывается за красивым и блестящим словом 'победа'. Только на следующий день я узнал, что наши все-таки выиграли со счетом 6:4.

Я не могу все так оставить. Я должен что-то придумать и пускай это неправильно, но теперь я точно знаю, что он действительно нужен мне... необходим.

** 8 **

— Так, давайте быстренько отрепетируем и отпустим друг друга по домам! — бодро провозгласил Димка, когда весь класс собрался после уроков. Все были удивительно оживленны, словно и не было долгих восьми уроков. На лицах одноклассников читалось легкое волнение, смешанное с радостным предвкушением предстоящей репетиции. Стали двигать парты, освобождая небольшое пространство, заменявшее сцену.

Вика поспешно поправляла макияж перед маленьким косметическим зеркальцем. Тут сразу же вспомнилась сказка про Белоснежку и злую мачеху, терроризирующую бедное зеркало все дни напролет: кто на свете всех милее, всех красивей и умнее? Риторический вопрос, когда дуло смотрит в нос! Ну вот как можно довести неодушевленный, пусть и магический предмет всего одним единственным вопросом? Или тут дело в чем-то другом, например, во внешности? Стоит только представить, какие картинки оно видит, когда его владелица наносит макияж, при этом корча различные рожицы, как тут же приходит понимание, что все действительно не так просто, как выглядит на первый взгляд. Вот, к примеру, взять все тоже чудовище... то есть Сергея, если уж называть вещи своими именами. С самого утра всем своим видом дает понять, что я для него ПРОСТО одноклассник и НЕ больше. Даже вежливо поздоровался при встрече и опять НЕ больше. И лишний раз НЕ смотрит в моем направлении, что у него прекрасно получается несмотря на тот немаловажный факт, что я сегодня специально решил занять наиболее выгодную со стратегической точки зрения позицию: первая парта ровно посередине! Ну и как после этого, спрашивается, он ни разу на меня не посмотрел, притом, что целых два раза отвечал у доски лицом к классу?! Значит ДО ЭТОГО я все же что-то для него значил, а вот теперь ко мне так запросто можно относиться, как к пустому месту?!

Начинавшуюся агрессию срочно пришлось топить в зеленом чае из автомата, по вкусу и запаху очень похожему на сено и заедать двумя булочками с шоколадкой. А еще на перемене я прошел десятиминутный сеанс психотерапии от Машки и Светы, во время которого они всячески старались вернуть мне хорошее настроение и бодрость духа. Маша перечисляла все положительные моменты, которые только смогла вспомнить. Начала она издалека, а именно с телескопа, установленного в Лондоне у Тауэрского моста, посредством которого жители Лондона и Нью-Йорка могут общаться между собой в реальном времени, но видя мои скептически сдвинутые брови, закончила солнышком за окном, приближающимся летом, а следовательно выпускным и каникулами. Света же ограничилась тем, что по ее мнению было наиболее эффективно: стояла рядышком и бодренько напевала песню Savior группы '30 Seconds to Mars'. К концу перерыва напряжение, давившее тяжестью в груди, все же отпустило, но на его место пришла пустота, которую я старался не замечать, сосредоточив все внимание на уроках и предстоящей репетиции. Побыстрей бы все закончилось... Почему то всегда, когда на душе так мерзко, что хочется выть, время ползёт как улитка, и словно назло, несколько минут превращаются в несколько часов.

Закончив с перестановкой, ребята стали занимать места, устраиваясь поудобней, так как репетиция могла затянуться на несколько часов. Хотя за всю школьную жизнь мне не раз приходилось отдуваться на публичных выступлениях от лица класса, все равно от волнения немного побаливал живот и подрагивали пальцы. Стараясь как следует собраться, я, уткнувшись лицом в листочек, скороговоркой повторял текст. Хотя моя роль и не отличалась обилием фраз, впрочем как и другие роли, я по привычке не мог позволить себе подойти менее серьезно к порученному мне делу. Лишь изредка бросая партизанские взгляды по сторонам, в очень скором времени я пришел к одному весьма неутешительному выводу: похоже я один здесь такой тупой. Никто кроме меня и не парился по поводу предстоящего представления, прекрасно понимая, что основной акцент в данном случае все равно следует делать на музыкальное сопровождение, динамичность сюжета, юмор и костюмы. Хм, сегодняшний день словно решил поставить меня перед фактом, что я — лузер... или причину неудач стоит искать в чем-то другом? Ну вот ЧТО я делаю не так?

Началась репетиция весьма неплохо: задействованные в представлении ребята 'играли' легко, с воодушевлением, что уже само по себе было из ряда фантастики. Всем действом руководил Дима, добровольно взявший на себя эту ответственную роль: наверное, очень уж сильно хотел побыстрей пойти домой. Время от времени, когда 'актеры' либо переигрывали, либо наоборот 'терялись', он выкрикивал голосом Кота Леопольда: 'Ребята! Только без фанатизма!' или что-то в этом роде и под всеобщий смех репетиция продолжалась дальше. И вот, без каких-либо явных помех мы наконец-то добрались до середины действия, к встрече принца и пирата. Тут мне пришлось распрощаться с профессиональной выдержкой актера: предательская краска смущения залила все лицо нездоровым цветом, я стал путаться, забывать слова — вообщем, вел себя как школьница на первом свидании. Сначала Сергей вел себя вполне вменяемо... эээ, нормально, то есть настолько нормально, насколько это позволял образ пирата, грозы морей и луж, но по мере того, как мое состояние все больше ухудшалось, его состояние улучшалось в прямой пропорциональности. Выражение глаз чудовища из равнодушного сперва стало внимательным, потом подозрительным, недоверчивым и в конце-концов остановилось на счастливом. Видимо мое поведение заставило его ОШИБОЧНО прийти к каким-то ОПРЕДЕЛЕННО неправильным выводам. К тому моменту, как наше совместное действие закончилось, он сиял, как начищенный самовар, в то время как я чуть ли не падал в обморок от нервного истощения, а ведь впереди еще половина репетиции! Если бы не Димка с его добрыми, подбадривающими шутками, разряжающими атмосферу, то мне бы уже не помог даже доктор АйБОЛИТ.

Смывшись в туалет, я минут пять ополаскивал лицо холодной водой, минуты три глубоко дышал и еще какое-то время мерил шагами школьный коридор и только после этого вернулся в класс, где уже вовсю разыгрывалось или я бы даже сказал переигрывалось похищение принцессы. Стоя в сторонке у окна я гадал, как десятисекундную эпизодическую сцену Вике удалось растянуть на все 15 минут, сделав чуть ли не главной по значимости во всем представлении, столько внимания ей было уделено. Уже знакомое чувство ревности скребло когтистыми лапками по сердцу. Еще бы, не каждый день тебя кто-то на руках носит, особенно если этим кем-то является Он! Безжалостно подавив несколько завистливых вздохов, я уставился взглядом в окно, испугав сидевшую на ветке дерева птицу, которая тут же вспорхнула. Неужели именно такое впечатление должен производить принц? — хмуро подумал я и нахмурился еще больше.

— Эй!— толчок в бок — Ты чего такой хмурый?

Вот кто меня пожалеет! Впиваюсь в Машу несчастными глазами недокормленного котенка: мне так хочется, чтобы меня пожалели, поддержали. В ее теплых карих глазах отражается искреннее сочувствие и желание помочь, утешить. Вот за это я ее и люблю. Маша, несмотря на внешнюю отчужденность и холодность, которыми она просто защищается от насмешек и нападок сверстников, несправедливо считающих отличников выскочками — очень добрый, сочувствующий, искренний человечек, который никогда не откажет в помощи. Приобняв меня за плечи, она начинает ласково подбадривать:

— Ну потерпи еще чуть-чуть. Я знаю, ты устал, но осталось ведь совсем немножко.

Тяжело вздохнув, утыкаюсь носом ей в плечо, лишь бы не видеть довольное лицо Вики. Мне так необходимо сейчас почувствовать дружеское тепло другого человека. Действительно, она права: если я сейчас не смогу взять себя в руки, то не смогу осуществить то, что задумал. Машина поддержка, злость на себя за слабость и врожденное упрямство помогли мне собраться и дожить до воссоединения с принцессой в финальной сцене. И вот тут Пашка, друг Сергея, решил пошутить:

— А вы поцелуйтесь! Вы же все-таки жених и не...

Договорить он не смог, прочтя что-то по губам обернувшегося Сергея, а вот мне эта идея неожиданно понравилась. Внутренний голосок злорадно пропел: месть сладкааа... Судя по всему, Вике эта идея тоже понравилась: от нее не укрылся поступок Сергея и она теперь предвкушала прекрасную возможность отомстить ему за проявленное раннее пренебрежение к ее драгоценной персоне, заставив ревновать. Остальные тоже поддержали такую импровизацию шутливыми апплодисменами. Именно в этот самый момент я невольно посочувствовал Паше, который, судя по растерянному взгляду, только сейчас начал догадываться, ЧТО его ждет после. Дима, который к его счастью и спокойному сну стоял спиной к Сергею и был взглядонепробиваем, воодушевленно замахал руками, радостно зацепившись за эту идею:

— Круто! Паша, ты молодец! Отличная идея! — ага, видел бы он сейчас лицо этого самого Паши — Давайте ребята! Публика просит!

На лице Вики нарисовалась обворожительная улыбка. Я отвечал немного смущенной, но не менее милой улыбкой, злорадно посмеиваясь про себя: ни за что не упущу такой шанс позлить чудовище! То, что сейчас поцелуюсь с одной из самых красивых и популярных девочек в школе, пускай и понарошку, нисколько меня не волновало. Давно копившаяся и наконец проснувшаяся жажда мести требовала отмщения. В нас с Викторией, правда по совершенно разным причинам, проснулся истинный актерский талант и проникновенно взглянув друг другу в глаза, мы начали медленно сближаться. Все затаили дыхание. Когда оставалось всего каких-то пару шагов, кто-то весьма бесцеремонно и крепко взял меня за руку и потянул в противоположную сторону к выходу, на ходу говоря удивительно знакомым голосом:

— Спасибо за внимание — все свободны! До понедельника! И хороших выходных! — и уже на пороге задумчиво продолжил — А мы в библиотеку... учиться.

— Эй! — я попробовал освободить руку, что мне безусловно не удалось... Так, мы действительно идем в библиотеку. Какая оригинальность в выборе мест для воспитательно-принудительных бесед! Протащив меня мимо пустующего стола библиотекарши в самый дальний и пыльный угол помещения, этот варвар наконец-то отпустил руку. Встав в узком проходе между полками с книгами так, чтобы у меня в голове даже мысли не возникло о побеге, и скрестив руки на груди, Сергей очень серьезно поинтересовался:

— Это она?

Несколько раз удивленно моргнув, я непонимающе уставился на него. Нетерпеливо вздохнув, он пояснил:

— Вчера ты говорил, что хочешь, чтобы я помог тебе пригласить на романтическое свидание — на последних словах он заметно поморщился, как будто его заставили проглотить горькое лекарство — девушку, которая тебе нравится. Так это Вика?

Ну до чего богатое воображение! — возмущенно подумал я и уже было открыл рот, чтобы сказать ему об этом... эй! Так неужели он действительно подумал, что... Гыгыгы! Притворно смущенно покраснев и опустив ресницы, чтобы не было видно смешинок в глазах, а для большей убедительности еще и несколько раз вздохнув, я многозначительно и очень информативно протянул:

— Нууу...

И упустил тот момент, когда чудовище оказалось в опасной близости. Забываю как дышать. Его правая рука опирается о книжную полку в нескольких миллиметрах от моего лица. Наклонив голову, Сергей пытливо вглядывается в мои глаза, заставив почувствовать себя кроликом перед удавом, и нетерпеливо спрашивает:

— Что ну? Так да или нет?

— Да!.. — на выдохе.

Он склоняется еще ближе и дыханием касается моих губ. Задумчиво тянет:

— Что-то звучит не слишком убедительно. Я бы даже сказал — совсем неубедительно... Слушай, а ты уверен? Может ты что-то путаешь?

Диалог под называнием: привет, дерево — я другое дерево. Его последние слова возвращают меня на землю и я изо всех сил пытаюсь его оттолкнуть, упираясь руками в грудь:

— Я. Ничего. Не. Путаю. И вообще это не твоего ума дело! Хватит проявлять инициативу там, где тебя не просят!

И тут же с неприятной внутренней дрожью наблюдаю, как на его губах появляется нехорошая улыбка: