— А Отшельник живёт здесь один, раз его зовут Отшельником?
— Нет, так его стали звать относительно недавно. Сначала носящий имя Рэй, а потом — Странник, он в своё время принимал деятельное участие в зарождении Иллурийской империи. Некоторое время он являлся её руководителем, о чём вы ещё узнаете из курса школьной истории. Но со временем, устав от суеты жизни, Отшельник отдал бремя власти своим четырём верным соратникам — вы их отлично знаете, это госпожи Айлинэри и Литэйла, а также господа Тассо и Тувилани, ныне действующие правители Иллурии. Отшельник долгое время странствовал по вселенной в поисках своей родины, за что, собственно, его и прозвали Странником. Поиски увенчались успехом и господин Рэй, добившись желаемого и устав от бесконечных странствий, остепенился, осел в созданном им домике на Лурии и занялся научной работой. Сейчас Отшельник редко выходит из своего дома, а если даже выходит, то его никто не видит. Поэтому, собственно говоря, Странник и получил своё последнее прозвище. Но живёт он здесь не один — в доме, кроме него, постоянно проживают госпожа Иллура, его жена, и двое его взрослых детей. В отличие от Отшельника его жена и дети работают в столице, куда перемещаются порталом.
— Тем, которым пришли мы?
— Могут и им, но в доме имеется индивидуальный портал, доступ к которому имеют исключительно члены семьи Отшельника. Этот портал, в отличие от того, по которому пришла наша группа, связан с общей транспортной сетью Иллурии.
— А почему жена Отшельника носит то же имя, что и наша столица? — задал вопрос один из подростков.
— Это просто — наша столица и наша империя названы в честь жены Великого Отшельника, — пояснила экскурсовод.
— А чем она знаменита? — затеребили девушку дети.
— Разумеется, тем, что она жена Великого Отшельника, — загадочно улыбнувшись, ответила экскурсовод.
— Но если Отшельник со своей семьёй здесь живёт, значит, мы имеем шанс с ними встретиться? Не постоянно ведь они сидят внутри дома? Сад выглядит достаточно ухоженным, да и под деревьями установлены скамейки и качели, — завалили экскурсовода вопросами дети.
— Встретиться? — ненадолго задумалась девушка. — Хм... Наверное, теоретически это возможно. Иногда жители этого дома отдыхают в саду или на пляже. Даже изредка разводят здесь костры и жарят на кострах сырое мясо...
— А кто разрешает им разводить костры, если здесь заповедная территория?
— Это всё же их собственная территория, дети, пусть Отшельник и открыл на неё свободный для посещения экскурсионных групп доступ, — объяснила экскурсовод. — Разумеется, вам ни разводить костры, ни каким-либо иным образом наносить окружающей местности ущерб нельзя. Но если вы пообещаете хорошо себя вести, то мы сможем пройтись по пляжу, а желающие даже смогут искупаться в море. Опасность со стороны морских обитателей во время купания отсутствует, однако заплывать далеко всё равно не рекомендую. И, купаясь, постарайтесь не ломать кораллы — их очень любят здешние неоновые рыбки, а Отшельник любит на них смотреть. А сейчас давайте пройдём по этой тропинке до пляжа...
Экскурсия закончилась на живописном пляже, где дети искупались в тёплой морской воде, плескаясь и распугивая разноцветных рыбок, позагорали и, одевшись, направились к порталу, намереваясь покинуть место экскурсии, как вдруг их взорам неожиданно предстало фантастическое зрелище — в воздухе со стороны леса появилась и начала быстро увеличиваться, приближаясь, небольшая чёрная точка, выросшая вскоре в громадного антрацитово-чёрного с серебристыми блёстками-прожилками дракона. Наверное, изначально он летел над лесом в сторону моря, поэтому и не был виден отдыхающим на пляже детям. Стрелой пролетев над домиком, летающий ящер заложил над ним крутой вираж, разбрасывая вокруг разноцветные блики от чешуи, выглядевшей абсолютно чёрной, пока дракон летел над лесом, и заигравшей всеми цветами радуги, как только она попала под лучи заходящего солнца. Широкие кожистые крылья рептилии замерли, максимально раскрывшись и удерживая узкое стремительное тело в вираже. Могучая гибкая шея ящера вытянулась, нацелившись прямо на фасад дома, и на ней, больше не загораживаемая крыльями, стала отчётливо видна маленькая женская фигурка в обтягивающем тело светло-сером пятнистом комбинезоне, с длинными, льняного цвета волосами, собранными в хвост, растрепавшийся на сильном ветру. Ещё мгновение — и дракон, переходя из виража в почти отвесное пике, устремился прямо на дом. Стремительная чёрная тень росчерком мелькнула по фасаду. Столкновение, казалось, было неизбежно, однако, не долетев до стены каких-то нескольких су, дракон вместе со своей всадницей просто исчез...
В этом же доме, несколькими минутами позже...
— Дочка, мне, конечно же, было совсем несложно выполнить твою маленькую просьбу. Я помню, что ты с детства, даже ещё не научившись нормально ходить, любила кататься на моей шее, особенно если совместить катание с полётом... Но объясни мне, своему отцу — зачем тебе понадобилось это представление? Добраться до дома порталом было и проще, и быстрее. А полетать, если уж тебя так тянет в небо, ты могла и на флаере...
— Папа, но это же было так здорово! — с детской непосредственностью рассмеялась девушка. — Когда ещё мне удастся ещё раз полетать на настоящем драконе!
— Научись трансформироваться сама, и летай, сколько хочешь, на своё здоровье. Или тебе нравится людей пугать?
— Ой, папа, да не переживай ты так! — совсем не испугавшись попытки мужчины изобразить строгое выражение лица, возразила девушка. — Как будто там внизу кто-то испугался! А так — одной легендой больше, одной меньше — какая разница! Как будто люди в первый раз здесь дракона видят... Наш дом и так оброс слухами, как старый чердак паутиной. К тому же у меня не получается трансформироваться так же хорошо, как у тебя. Наверное, мне это просто не дано!
— Не дано, говоришь? Работать надо больше, доча. Больше работаешь — лучше получается. И про отсутствие умения ты мне не жалуйся — куда у тебя родинка со щеки исчезла? Или ты хочешь убедить меня, что бегала в клинику Камэни?
— Эта родинка мне мешалась, пап! — тут же пояснила девушка. — Она была некрасивая! Да и на то, чтобы её убрать, мне понадобился почти сол!
— Конечно, быстрее у тебя убрать её не получилось! — хмыкнул отец. — Наверное, это потому, что вместе с исчезновением родинки у тебя вдруг глаза позеленели!
— Да, зелёные глаза мне нравятся больше, чем карие! — призналась дочь. — И зелёные глаза очень идут к моим волосам — с льняными они смотрятся значительно лучше!
— Если учесть, что раньше твои волосы были каштановыми, то да... А талию ты зачем себе уменьшила? Это уже не просто изменение цвета глаз или волос — это вмешательство в структуру скелета! Ты же уменьшила размеры и форму плавающих рёбер, причём затронула обе пары!
— Да, уменьшила! — скорчив виноватую рожицу, тут же согласилась девушка. — Но совсем ненамного... Иначе не получалась тонкая талия! А теперь моя талия отлично смотрится на фоне моих бёдер! Обводы моей фигуры стали просто идеальными!
— Естественно! Бёдра ведь ты тоже, как я заметил, увеличила! Доча, ну зачем тебе такая большая задница, извини за выражение?!
— Контраст, папа!
— Грудь ты тоже увеличила для контраста?
— Ну не так уж и сильно я её увеличила...
— Доча, твоя прежняя грудь была почти в два раза меньше!
— Она была слишком маленькая, папа...
— Ноги у тебя тоже были слишком короткие? У тебя были великолепные, ровные, стройненькие ножки идеальной длины! На фига тебе ноги от ушей?!
— И не так уж сильно я их удлинила... Буквально на несколько су! — возмущённо вскричала девушка. — Зато теперь мои ноги очень гармонично смотрятся на фоне моей груди и ягодиц! Скажи, разве сейчас я выгляжу хуже, чем раньше?
— Так, с тобой всё понятно... Выглядишь ты действительно потрясающе — причём в прямом смысле этого слова. У парней, впервые увидевших тебя, обычно приключается внезапный паралич, совмещённый с отваливанием челюсти и обильным неконтролируемым слюноотделением. А теперь признавайся, для кого ты затеяла столь кардинальную перестройку собственного тела?
— А вариант, что исключительно с эстетической точки зрения, ты разве не рассматриваешь? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Нет, не рассматриваю. Аура у тебя изменилась, доча...
— Вот так всегда... Обо всём догадаешься, ничего-то от тебя не скроешь. И мысли ты, по слухам, читаешь... Впрочем, так даже лучше — именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Пап, я нашла себе мужа.
— Ну что ж, я рад за тебя. Когда познакомишь?
— Ты его знаешь, папа. Это Тимиро.
— Что?! — сидящий напротив мужчина вмиг потерял свою невозмутимость. — Твой брат? Это невозможно. За брата замуж ты не выйдешь.
— Но почему, папа? — удивлённо-обиженно воскликнула девушка.
— Во-первых, потому, что на близких родственниках жениться нельзя. Брак между родными братом и сестрой невозможен — это запрещено законом, и ты об этом прекрасно знаешь.
— А во-вторых?
— А во-вторых — ты никогда не получишь одобрения матриарха на этот брак.
— Папа, прежде, чем ты скажешь своё категорическое "нет", подумай — если не брать древние замшелые законы и предрассудки, а также личные амбиции некоторых матриархов, считающих, что им лучше знать, как должны жить другие люди, то что мешает нам пожениться?
— Верно, запрет матриарха, равно как и прямое указание на брак с мужчиной, выбранным для тебя матриархом, можешь смело игнорировать — ты всё же не рядовой житель империи, чтобы слепо исполнять евгенические программы её руководства. Именно этого закона можешь не придерживаться — я найду аргументы для матриархов, чтобы освободить тебя от почётной обязанности стать основоположницей новой генетической клановой линии. А если обычных слов окажется недостаточно — воспользуюсь данной мне властью... Однако близкородственные браки, особенно между родными братьями и сёстрами, крайне негативно влияют на наследственность детей, полученных от такого брака — при близкородственном скрещивании очень высока вероятность развития генетических отклонений.
— Пап, а ты разве не учёл, что у нас разные матери?
— Ну и что? Отец-то у вас один!
— То есть если бы и отцы у нас оказались разные, то ты дал бы нам с Тимиро разрешение на брак?
— Я не совсем понимаю, на что это ты сейчас намекаешь...
— Папа, — перебивая сидящего перед ней мужчину, быстро заговорила девушка, — я потом тебе всё объясню, но сначала хочу услышать честный ответ на свой вопрос — если бы у нас с Тимиро, помимо разных матерей, оказались разные отцы, ты дал бы нам своё разрешение? Невзирая на то, что формально, согласно действующему в Иллурии закону, наш брак запрещён?
— Если бы у вас оказались разные отцы, то я, разумеется, дал бы своё разрешение, но я твёрдо уверен, что Омико...
— Всё, папа, больше ни слова! — подняла руку собеседница. — Подожди пару дангов, я сейчас покажу тебе один интересный документ...
После чего девушка достала свой мобильный терминал, включила, введя пароль, и несколько долгих мгновений сосредоточенно листала архивные файлы, явно что-то разыскивая. А разыскав, она развернула документ на весь экран и, не сдержав довольной победной улыбки, сказала:
— Вот, папа, читай. Это официальное заключение лаборатории генетической экспертизы Камэни — у нас с Тимиро не только разные матери, но и разные отцы!
— Как... Что... Подожди, это невозможно! Я точно уверен, что у Омико кроме меня мужчины не было, да и Иллура...
— Тут ты прав, папа, твои жёны тебе действительно не изменяли. Когда родилась я, кроме тебя у моей матери действительно не было других мужчин. Иллура тоже была тебе верна, так что и я, и Тимиро — твои законные дети. Вот только между тобой нынешним и тобой несколькими десятками сол раньше очень большая разница — настолько большая, что генетики Камэни, исследуя унаследованный нами от тебя геном, официально признали тебя прежнего и тебя настоящего разными людьми. Вот официальное заключение. Ты читай, папа, читай... Как видишь, генетически и я, и Тимиро — абсолютно чужие люди, причём как по матери, так и по отцу — общих родственников, даже дальних, у нас нет. Так что нашему браку препятствует лишь формальный повод — закон, под который мы почему-то попадаем, и желание матриархов, которое, как ты уже сказал, мы исполнять не обязаны.
— А с кем-то из матриархов ты поговорила?
— Даже с обеими! Литэйла отослала меня к Айлинэри, сказав, что контроль за генетическими линиями в империи ведут Камэни...
— Ну, это ожидаемо... А что сказала Лина?
— А госпожа Айлинэри сказала, что муж для меня, оказывается, уже выбран, и моё желание в этом вопросе роли не играет — у них уже расписаны генетические ветви не только для меня, но и для моих детей, и даже моих внуков! Твоя госпожа Айлирэри помешана на евгенике, и изменять сама себе не собирается. Тассо и Тувилани, кстати, заняли сторону матриархов, едва только я заикнулась о том, что сама хотела бы выбрать себе мужа...
— Что ж, дочка, твоя информация в корне меняет дело. Я, старый пень, и сам мог бы догадаться, что мой геном за десятки сол вносимых мною и Камэни мутаций претерпел столь значительные изменения, что его и человеческим-то можно назвать лишь с большой натяжкой. И, следовательно, кроме формальных запретов никаких препятствий для этого брака нет. Но, чтобы я смог окончательно принять решение, скажи, почему именно Тимиро? В принципе, принудительный брак тебе всё равно бы не грозил — пользуясь своей властью, я смог бы надавить на Айлинэри и признать за тобой право на самостоятельный выбор. Меня просто сильно удивил кандидат...
— Да? А, по-моему, ничего удивительного! Более того — Тим оказался для меня единственным кандидатом в мужья во всей империи! Да, я знаю — ты сейчас скажешь мне, что в империи миллиарды мужчин, из которых я могу выбрать любого. Только мне не нужен любой, папа! Да и не из кого у нас выбирать — они же все слепоглухонемые... Пап, да, кроме тебя, я вообще нормально поговорить могу только с Тимом! Он единственный, кроме рурхов, с кем я могу говорить ментально! Как ты не понимаешь! Ты же знаешь, что при ментальном общении соврать невозможно, ты видишь всё — и мысли, и чувства. Мы с Тимиро не только идеально подходим друг другу — мы с ним практически две половинки одного целого. Мои желания — его желания, и наоборот. Нам хорошо, когда мы вместе, и плохо, когда разлучаемся. Я не знаю, как я буду жить без него, и Тим чувствует ко мне то же самое — мы эмпаты, папа, а эмпата не обманешь. Мы любим друг друга, папа...
— Что ж, дочка, этого и следовало ожидать... Мне уже пришлось испытать то, что испытываете сейчас вы с Тимиро — не зря же меня в Иллурии зовут Отшельником. Наивно было полагать, что вы, пойдя по моим стопам, не повторите моей судьбы. Своё согласие на брак я, разумеется, дам — я просто не имею права разлучать вас, однако даже вдвоём в империи вы всё равно останетесь одинокими... Кстати, дочка, скажи, как твои успехи в учёбе? По моим сведениям, ты недавно с отличием закончила вторую академию.
