— Дядя, что-то подобное уже делал Тинкоу, — напомнил Кэноэ. — И у него даже получилось. Но после его смерти все пошло прахом.
— Тинкоу был всего лишь временщиком, — презрительно бросил Ларнэон. — У него не было и не могло быть преемников. Но мы с тобой — принцы Императорского Дома! Преемственность у нас в крови, власть дарована нам космическими богами! Нам нужно только правильно воспитывать свой аппарат. Именно эту задачу и решил мой советник Деарт! Я продолжаю держать на высоких постах стариков с заслугами, но реальные дела на планете все больше вершит молодежь!
— И чем же они отличаются от старшего поколения? — Ларнэон настолько воодушевился, что Кэноэ даже не понимал, надо ли принимать его всерьез, или нет.
— О, это совсем новые люди! Тинкоу ошибался, думая, что воспитает своих идеальных управленцев на идее бескорыстного служения! Мои мальчики и девочки тоже служат! Они гордятся своей планетой и стремятся сделать ее благополучнее и богаче. Они знают, что такое дисциплина, и выше всего ценят одобрение со стороны своих старших коллег. Но за этот тяжелый труд они имеют все, что хотят! Любую роскошь, любые развлечения! Среди них царит полная свобода, для них нет ни ограничений, ни запретов, кроме закона, который задаем им мы!
— Но позволь, они же разложатся в мгновение ока! — возразил Кэноэ.
— Вот для этого мне и нужны советник Деарт и те, кто работают вместе с ним и придут после него. Они внедрили в эту корпорацию управленцев нужную нам систему ценностей и поддерживают ее. Информация — это прекрасный инструмент, если уметь им пользоваться! Человек должен ощущать себя полностью свободным, тогда им особенно легко руководить с помощью авторитетных мнений, предубеждений и предрассудков. Людям не надо твердить, что это хорошо, а это плохо. Это скучно и вызывает инстинктивное сопротивление. Достаточно назвать какие-то вещи клевыми, а какие-то, наоборот, отстойными, и люди сами начнут возводить в своем мозгу новые барьеры. Они будут искренне верить, что некоторые вещи выглядят так, а не иначе, отбрасывая прочь не устраивающие их факты. Они будут поступать так, как им указали, считая, что каждый из них делает свой свободный выбор!
— Портреты!? — вдруг догадался Кэноэ.
— Да! И заметь, никто ничего никому не приказывал. Просто кому-то в голову пришла удачная идея. Он поделился ей с друзьями. Они поддержали, потом у них тоже нашлись друзья и подражатели. Выражать свои верноподданические чувства к Императору стало модно! Это намного сильнее, чем любая пропаганда! Теперь ты понимаешь, почему я не боюсь брать на себя управление всей Империей?!
— Понимаю, — нейтрально сказал Кэноэ.
— Похоже, я тебя еще не до конца убедил, — голос принца Ларнэона вдруг посерьезнел. — Кэно, послушай меня! У тебя есть все задатки, чтобы стать величайшим Императором в истории! Я люблю тебя как родного сына, ты муж моей дочери, которой я желаю только счастья! Мне не нужен никакой другой Император, кроме тебя! Я не претендую на трон и поддержу тебя во всем! Но и ты... ты тоже будь достоин моей поддержки!
— Извини, но твоему отцу слишком уж хочется порулить не только Таангураи, но и всей Империей, — Кэноэ мягко накрыл своей рукой руку Кээрт. — По-моему, он уязвлен тем, что Суорд занимает место, достойным которого он считает только самого себя.
— Отец изменился, — с грустью признала Кээрт. — Он никогда раньше не был таким категоричным и убежденным в своей правоте.
— Когда мы были здесь в прошлый раз, он, конечно, пытался мной манипулировать, но делал это тоньше, — вспомнил Кэноэ. — И его тогда больше интересовали практические аспекты управления, а не теории. А сейчас его словно подменили. Как ты думаешь, твой отец может находиться под чьем-либо воздействием?
— Я ничего не заметила, — Кээрт покачала головой. — Вообще, у отца очень хорошая защита. Если чье-то вмешательство и есть, то очень легкое, малозаметное. Или даже обычное. Его могли просто в чем-то убедить.
— Прошу прощения, ваши величества, но все это — технические частности, — жестко сказал Меркуукх. Избавившись на время поездки от большей части обязанностей главы Управления Двора, он стал прежним — подозрительным, въедливым и нацеленным на обеспечение их безопасности. — В первую очередь, нам надо дать ответ на вопрос: представляет ли принц Ларнэон в его нынешнем состоянии угрозу для безопасности и стабильности Империи?!
— На трон он не претендует! — решительно заявил Кэноэ. — Но на место рядом с троном — да и очень. И нельзя сказать, что совсем беспочвенно. У Лар... принца Ларнэона очень хорошая команда. На данный момент, может быть, лучшая в Империи. Советник Унакиен — блестящий организатор, а советник Деарт — готовый министр информации!
— Императора делает свита, — тихо заметил из своего угла Таутинг.
— Верно, Тау! — услышал его Кэноэ. — Может, дело не в самом Ларнэоне, а в его окружении?
— Советник Унакиен — хороший управленец, мало в чем уступающий покойному Риенгу, — признал Меркуукх. — Но, в отличие от Риенга, весьма амбициозен. По крайней мере, в частном разговоре он намекнул мне, что на Таангураи ему стало скучновато. Слишком мелкий масштаб. А советник Деарт очень профессиональный, но показался мне немного странным. Не могу сказать, что понял его.
— Я очень хорошо знаю Деарта, — улыбнулась Кээрт. — Можно сказать, с детства. Он всегда был таким выдумщиком! С ним было так весело и интересно! Но... наверное, он и тогда умел незаметно заставлять людей делать то, что ему нужно. Одним говорил одно, другим — другое. Мог быть очень, очень убедительным... Но, насколько я помню, никогда не злоупотреблял. Вообще, он старался, чтобы всем было хорошо! Огорчался, когда человек не понимал, что ему нужно.
— Все хотят, чтобы было хорошо. А некоторые — чтобы стало еще лучше. Только каждый видит это "лучше" по-своему, — пробормотал капитан Свэрэон. В этот раз он, вопреки обыкновению, не остался на "Звезде", а переселился вместе со всеми во дворец управителя. Но с братом все равно не общался. — Вот скажите мне, с чем мы здесь столкнулись? Или это неудовлетворенные амбиции людей, которые считают, что знают, как сделать лучше, и раздосадованы, что им этого не дают, или... нечто более серьезное? Что сделает такой человек, если так и останется разочарованным? Пересилит себя и продолжит работу, обиженно надует губы и хлопнет дверью или начнет готовить государственный переворот?!
— Именно! — энергично кивнул Меркуукх. — Вы все очень точно сформулировали, ваше высочество! Может, обменяемся впечатлениями? Что вы заметили в последнее время вокруг себя?
— Я не вижу каких-либо серьезных изменений по сравнению с прошлым годом, — переглянувшись с остальными, несмело начала Наарит. — И дворец управителя, и столица планеты в целом производят впечатление очень благополучного, упорядоченного и рационально устроенного места. Люди — те, с которыми мы постоянно общаемся, все как на подбор вежливые, ненавязчивые, доброжелательные, очень исполнительные, дисциплинированные и сплоченные. Мы ожидали, что будет вал просьб, прошений, доносов, как во время визитов в провинции. Но ничего такого не произошло. К нам в секретариат обращались только глубокие провинциалы. Причем, здешние, столичные, относились к ним пренебрежительно, свысока. Мол, это люди не из нашего круга, что с них, убогих, взять.
— Высокомерия тут хватает, — заметил Хургаад.
— Это не высокомерие, — негромко произнесла Кээрт из-под руки Кэноэ. — Это глубокое и искреннее убеждение, что Таангураи — лучшее место во вселенной, где все должно быть правильно устроено, где живут самые культурные, свободные и разумные люди, где все должно выглядеть чисто, аккуратно и благопристойно. Мир взаимного уважения, пользы и здравого смысла. Те, кто не принадлежат к нему, достойны лишь жалости. Ведь они даже не понимают, чего лишены.
— Так думают все на Таангураи?! — ужаснулся Кэноэ.
— Нет, конечно. Но те, кто относятся к правящей элите и ее окружению, — наверняка. Собственно, приверженность единым ценностям — это основной критерий допуска в высшее общество. Ты или становишься полностью своим, или нет. Возможно, потому отцу удалось создать такую эффективную команду, что все в ней воспринимают себя единой семьей.
— Или "Семьей", — многозначительно добавил Свэрэон, выделив заглавную букву.
— Однако такой подход дает результат, — заметил Таутинг. — Эта корпорация управляет экономикой Таангураи очень квалифицированно. Планета постоянно и без напряга выполняет планы обязательных поставок и за последние две дюжины лет ни разу не обращалась за помощью в централизованные имперские фонды. Уровень потерь очень низкий, коррупция минимальная. Вероятно потому, что все крупные промышленники входят в здешнее высшее общество. У меня даже возникло впечатление, что они и воспринимают себя как управленцы и распорядители, а не как неофициальные теневые собственники, как на Метрополии.
— Просто идеальная планета! — иронично хмыкнул Свэрэон. — Даже придраться не к чему!
— Совершенно не к чему, — подтвердил Таутинг. — Таангураи полностью лояльна Империи и, особенно, Императору. Сепаратистские движения глубоко маргинальны и не имеют ни малейшей поддержки. Их даже не преследуют. В обществе, включая высшие слои, сильны промонархические настроения. Раньше это служило поводом для легкой фронды, противопоставления планеты центральной власти, но сейчас царит полная гармония. Переменами довольны все.
— Причем, каких-либо признаков преклонения лично перед принцем Ларнэоном я не заметила, — сообщила Наарит. — Его просто очень уважают и считают, что он достоин большего. Сегодня прошел слух о том, что его отзовут в Метрополию, где он станет Первым Министром или даже соправителем Императора. Все из-за этого немного огорчены, но гордятся своим управителем.
— Вот так?! — иронично приподнял бровь Кэноэ. — А я и не знал, что тут за меня уже все решили! И давно так говорят?
— Эти слухи появились буквально только что, поэтому мы даже не включили их во вчерашний отчет, — смутилась Наарит. — Как-то внезапно всё вышло. Только что ничего не было, и вдруг об этом говорят все как о решенном деле!
— Видать, сработали общие ценности! — улыбнулся Кэноэ.
— Не смейся! — вступилась за родную планету Кээрт. — Они реально существуют! И обычно проявляются не в таком карикатурном виде.
— Эффект "Семьи" действительно есть, — подтвердил Таутинг. — Причем, в местном информационном пространстве постоянно продвигается идея, что все надо делать быстро, правильно и качественно. Все, что не укладывается в эти понятия — недостойно Таангураи! И это работает! По крайней мере, в Столице все очень разумно обустроено. Все проблемы решаются оперативно, рационально и в целом справедливо. Поэтому отсутствие жалоб и претензий, которое нас так удивило, это объективно. Ни у кого нет причин для серьезного недовольства. В столице даже нет никакой оппозиции!
— Это круто! — покрутил головой Кэноэ. — Теперь я даже понимаю их амбиции и желание облагодетельствовать по своему примеру всю Державу! Мне кажется, Ларнэону надо не обижаться, что его не хотят слушать, а более активно пропагандировать свой опыт. Наверное, нам стоит как-то показать, что к нему прислушиваются, чтобы он не считал себя безнадежно отодвинутым в сторону... Даже странно!... Суорд и бабуш... принцесса Инноэне отправляли меня будто в какое-то гнездо заговорщиков и призывали к бдительности! Конечно, Ларнэон слишком настойчивый, это немного раздражает, но, может, они просто не понимают здешних особенностей и поэтому считают их опасностью?!
На несколько секунд в комнате повисла тишина.
— Ваше величество, я бы не спешил расслабляться и решать, что опасности вообще никакой нет, и проблема лишь в столкновении амбиций, — вздохнув, произнес Хургаад. — Здесь и в самом деле творится что-то непонятное. Вокруг — обычная колония со всеми своими проблемами. А столица, Ктаир — это как некий совершенно другой мир. Мне рассказывали, что контраст ощущается очень сильно. Здесь все так благостно и идеально, как просто не бывает. И такое впечатление, что людей тут просто отбирают по каким-то критериям. Как и в любой другой колонии, в столицу приезжает много народу, чтобы устроиться. Но большинство из них возвращаются. Они просто не могут прижиться. Говорят, что на них здесь что-то давит.
— Это как раз можно понять, — хмыкнул Кэноэ. — В Ктаире создали идеально управляемое общество, но для него нужны и идеальные люди. Видимо, им удалось создать механизм, который проверяет народ на это самое... соответствие общим ценностям и мягко отбраковывает тех, кто не подходит.
— Если бы мягко, — мрачно сказал Таутинг. — В провинциях жалуются, что в столицу забирают их лучших людей. Некоторые так там и теряются, разрывая связи с родственниками и прежними друзьями. Другие приезжают обратно как начальники — рациональные, эффективные, но безнадежно отстраненные от местных проблем, которые их когда-то волновали. Третьи же возвращаются... сломленными. Потухшими. Для здешнего Союза Борьбы это оказалось серьезной проблемой. Лидеров на местах просто выбивают. Некоторые даже ушли в подполье и пока не спешат из него выходить.
— Столица — это совершенно закрытый мир, — продолжил Хургаад. — Службе Безопасности в нем нечего делать. Все проблемы решаются в своем кругу, закрытым путем. Им не удается создать в Ктаире даже агентурную сеть, хотя всю остальную планету Служба вполне контролирует. Их люди в столице перевербовываются или остаются чужаками, лишенными какого-либо влияния или доступа к информации. При этом, никакого насилия, никакого давления. Просто все их начинают дружно игнорировать.
— Бр-р! — поежился Кэноэ. — Вы тут что-то не то рисуете! Это... какой-то муравейник получается! Все, вроде бы, делается быстро, хорошо и с огоньком, но оказывается, что только для своих, да?!
— Муравьями управляют особые химические вещества, феромоны, — заметил капитан Свэрэон. — А кто управляет высшим обществом на Таангураи?! Кстати, я подтверждаю то, о чем рассказали парни. На этой планете очень хорошо умеют проводить черту. На одной стороне свои, на другой — остальные. И для остальных здесь все закрыто.
— Однако нас пока считают своими, — негромко напомнил Меркуукх. — Может, пусть оно так и останется? Думаю, какие-либо опасности вашим величествам пока не грозят, а высшее общество, каким бы сплоченным и единомысленным оно ни было, не поддержит проявлений нелояльности к Императору и Империи. В любом случае, через декаду мы покинем планету, а принц Ларнэон в самом худшем для нас случае останется здесь... со своими нереализованными амбициями.
— Хорошо, — кивнул Кэноэ. — Значит, на этом большом приеме мы со всем соглашаемся, ни с кем не конфликтуем и никого не пытаемся переубедить. А очередную лекцию о том, как правильно управлять Империей, я как-нибудь переживу!
— Сумбурное какое-то получилось обсуждение, — посетовал Кэноэ, когда они с Кээрт, проводив всех, остались одни. — Затронули кучу тем, но ни одну глубоко не копнули. С другой стороны, у нас раньше и времени-то не было собраться и так все обсудить. До церемонии не до того было, да и после тоже...
