— Предлагаю повторить план действий. — Опустив руки, Заклинатель удовлетворённо оглядел наложенную защиту, до поры до времени надёжно скрывшую их от посторонних глаз. — Главное — выманить этих тварей из убежища: в замке у нас преимуществ нет. Как только впустят, кружим в воздухе для устрашения и привлечения внимания. Потом спускаемся. — Небрежным движением пальцев он растопил снег вокруг, обернув всю воду тёплым паром, моментально исчезнувшим под зимним небом. — Зельда собственной персоной наверняка покажется в последнюю очередь — сперва выпустит мелких сошек. Они на тебе, Кес. Не щади никого.
Дракон молча кивнул — и Лив, которую Арон аккуратно опустил на сухую землю, хотела возразить (а вдруг из замка случайно выбежит Таша?), но тоже промолчала.
— Если Зельда выйдет к нам, то Гил соответственно званию ответственный за ближний бой, мы с Верми глушим её заклятиями, а телепаты в ответе за ментальный удар. — Заклинатель неторопливо вышагивал туда-сюда по высвобожденной из-под снега пожухлой траве. — Кес следит за нечистью, которая может нам помешать. Если Гил падёт — его очередь вступать в игру.
Мечник — в миру, как с удивлением поняла Лив, носивший затрапезное имя Гил — не выказал ровно никакого возмущения тем, что коллега так буднично рассуждает о его смерти. Все присутствующие воспринимали возможную гибель как нежелательный, но неоспоримый факт.
— Если Зельда не выйдет... что будет логично, ибо я на её месте предпочёл бы отсидеться внутри ... идём обыскивать замок. Не разделяемся — поодиночке с нами быстро разберутся. Как найдём девочку, сразу в защитный круг. Детали додумаем по ходу дела, — закончил Заклинатель. — Не зная устройство замка, сейчас об этом рассуждать бесполезно.
— Как всё просто, — саркастично резюмировал Мечник, присаживаясь на мёртвую траву рядом с драконом. — Всего-то и осталось дождаться, пока нам откроют, и дело в шляпе.
Остальные, промолчав, сели рядом — и пару минут под магическим куполом царила тишина, которую нарушал разве что свист морозного ветра, не проникавшего за незримые стенки.
— Могут и не открыть, — спустя какое-то время заметил Иллюзионист.
— Могут, — согласился Арон. — Но что-то мне подсказывает, что откроют.
— А куда не кинь, всюду клин.
Лив дотронулась ладонью до драконьей чешуи: она была гладкой и тёплой, как нагретый солнцем металл.
'Мы же победим, да?' — не решившись задать тот же вопрос волшебникам, спросила девочка у Кеса.
Дракон пустил меланхоличную струйку дыма. Глаза его блеснули тусклым золотом — и Лив не особо понравилось выражение, которое она увидела в этих глазах.
'Надежду добивают в последнюю очерредь'.
* * *
Первым, что увидела Таша, когда очнулась, были зелёные ведьмовские глаза.
— Проснулась? — Зельда, сменившая пажеский костюмчик на травяного цвета платье простого покроя, сидела на краю кровати. — Хорошо. Пропустила бы самое интересное.
Таша ожидала увидеть вокруг темницу, но её вернули в отведённую им комнату. И в то, что она видела, прежде чем лишилась сознания, сейчас верилось с трудом.
Может, это был просто кошмар? И их троих просто вырубили, и Найдж сейчас тоже лежит в своей комнате? Или это до сих пор сон... Лиар же умеет творить сны, почему бы Зельде тоже не...
— Где Алексас?
Голос хрипел. Сорванные связки горели огнём — слишком убедительно для сна.
— О, твоего друга тоже пришлось разбудить. Чтобы он не пропустил важнейшее событие в своей жизни. — В глазах Зельды сверкал весёлый огонёк. — Думаю, ты тоже не откажешься поприсутствовать.
— Что...
Горло подвело, и Таша согнулась в приступе судорожного кашля.
— На что вы надеялись? — следя за каждым её движением, повторила ведьма. — Впрочем, нет, не говори. Интереснее будет узнать об этом от альва.
Невероятно, но Таша просто лежала на кровати. Не связанная, не прикованная. Почему её не ограничили ничем, кроме...
Потом она догадалась поднять руки к горлу — и запаянный на нём тонкий ошейник из странно тёплого серебра ответил на этот вопрос.
— Да, это цвергово серебро. Вздумаешь перекинуться, и от твоей прелестной шейки останутся одни позвонки. На двери отныне мой барьер — не думаю, что у тебя остались пути отхода. Правда, на твоей замечательной подвеске лежат подозрительные чары... но даже если они способны вытащить тебя отсюда, это не имеет значения. — Глядя в её глаза, Зельда улыбнулась: наверное, различив в них тень той бездны, что чернела сейчас в Ташиной душе. — Теперь я найду тебя, куда бы ты ни отправилась. Если ваш запасной план подразумевает побег и возвращение в штаб-квартиру 'Венца', тем лучше — я последую туда за тобой. Кажется, руководители твоего сообщества нуждаются в разговоре по душам... да и по братьям я соскучилась, признаюсь.
На что они рассчитывали, когда отправлялись сюда? На что бы ни рассчитывали, всё провалилось.
Одна могила из её сна уже стала явью. Остальные, наверное, последуют за ней.
Арон, где ты? Лиар, для которого её жизнь бесценна...
— Поэтому... я жива?
— Скажем так: с тобой живой интереснее. — Протянув руку, Зельда аккуратно убрала с Ташиного лица чёрные пряди, пристально вглядываясь в её лицо. — Принцесса для меня ничего не значит. Ты наследница узурпатора, и единственная властительница трона людей в этой комнате — я. Козырь 'Венца' тоже не слишком важен: они подчинятся с тобой или без тебя, хотя с тобой, пожалуй, будет легче. А вот когда кто-то хвалится, что в его безопасности заинтересованы два амадэя — грех этим не воспользоваться.
— И ты поверила мне? — Таша заставила себя рассмеяться. — Если Герланд рассказал мне об амадэях, это не значит, что...
— Имя, гласящее 'Тариша Арондель Кармайкл', говорит о многом. За свою немаленькую жизнь я встречала лишь одного Аронделя Кармайкла. Ты окружена паутиной магической защиты, отдающей поразительно знакомым почерком. К тому же есть ещё кое-что... Не думай, что закрытое сознание позволит тебе водить меня за нос. — Зельда поднялась на ноги одновременно с тем, как Ташино сердце окончательно упало. — Вставай. Время поболтать будет и после охоты.
— Охота была два дня назад, — изумлённо прохрипела она. А, может, не было — просто в сознании уже всё смешалось?..
— Была. Но я долго думала, что определить для твоего дружка в качестве казни, раз уж он пережил крушение зеркального зала, и решила, что охота подойдёт к случаю. Надо же как-то компенсировать моим людям прерванный бал.
— Нет, — прошептала Таша. Рывком села на кровати. — Нет, пожалуйста, не...
— Вперёд. — Зельда даже не взглянула в ту сторону, но дверь в комнату открылась. — И советую пойти своими ногами. Не думаю, что тебе понравится пересчитывать головой ступеньки — их там много, как ты уже могла убедиться.
Когда Таша, спотыкаясь, следом за Зельдой вышла на лесную опушку, все уже были в сборе.
Охотников собралось немного, но для одной жертвы — вполне достаточно. Несколько колдунов во главе с Джастином, лениво облокотившимся на обледенелый еловый ствол. Несколько эйрдалей — были там и Кэйрмиль, и Картер, и Андукар. Несколько львов и волков, сидевших поодаль. Алексас стоял у начала тропы, уводившей в лес: совсем недалеко от того места, где когда-то они с Ташей дурачились, валяя друг дружку в снегу. Руки скованы за спиной, из одежды лишь штаны и рубашка — верхней его снабдить не удосужились.
Белый снег искрился, будто отражая зимние звёзды; но когда Алексас увидел Ташу, глаза его посветлели — вспыхнув ярче звёзд.
Таша рванула к нему, когда чьи-то руки бесцеремонно перехватили её за талию.
— Спокойно, Ваше Высочество. — Андукар железной хваткой прижал её к себе. — Думаю, до этого у вас было достаточно времени для общения.
— Алекса...
— Молчать. — Подчинившись одному короткому слову Зельды, Ташины челюсти сжались до боли в висках. — Буду кратка. Алексас Сэмпер, я обвиняю тебя в пренебрежении законами гостеприимства и плетении заговора под крышей дома, давшего тебе пищу и кров, а также лицемерии, лжи и попытке убийства. Ты будешь казнён через охоту. Таков приговор мой, Кейзелиды Меридон Эйрэн, Возлюбленной Богиней, законной владычицы человеческих земель, справедливым судом за содеянное тобой зло и лиходейные помыслы. Ибо я есть карающий меч. Ибо моими руками вершится высший суд.
Алексас слушал спокойно. Он не дрожал, когда Ташу колотило — не только от холода. Тонкий, прямой и изящный, он вглядывался в лицо Зельды, и его мерное дыхание светлым маревом уносилось к звёздам вечной ночи.
— Тебе даётся десять минут форы. От тебя потребуется лишь бежать, — сбившись с холодно-официального, Зельдин тон сделался почти доброжелательным. — Чем быстрее побежишь, тем больше времени выиграешь до смерти. Противомагические наручники останутся на тебе. Иногда мы освобождаем пленников, так интереснее, но после твоей выходки на тренировке... Не хочу, чтобы кто-то из моих подданных пострадал. — Ведьма помолчала. — Ты имеешь право на последнее желание. Любой безобидный каприз, который я позволю.
Глядя ей в глаза без тени страха, Алексас чуть улыбнулся.
— Любой?
— Который я позволю, — повторила Зельда.
Наконец отведя взгляд от её лица, юноша посмотрел на Ташу.
— Отпустите её, — сказал он негромко.
— Ты считаешь это безобидным капризом?
— Отпустите её, пока я не уйду. Я хочу попрощаться.
Послышались скабрезные шепотки. Смешки. Губы Зельды скривила улыбка.
— Что ж... — она мельком оглянулась. — Андукар?
Эйрдаль разжал руки — и Таша упала в снег.
Она подняла голову. Оглядела эйрдалей, колдунов, оборотней и амадэя: безнадёжно пытаясь придумать хоть что-то, чем она могла бы навредить этой компании.
Взглянула в лицо Алексаса. Очень спокойное, немного печальное.
Он не боялся — он ждал. Ждал последних в его жизни слов. От неё.
Последние. Бесконечно страшное слово. В нём — ветер отчаяния, могильный холод, надгробные камни... но этого просто не могло быть. Она? Видит его в последний раз? Сказки. Чепуха.
С тех пор, как закончилась жизнь, в которой она была Таришей Альмон Фаргори, Алексас всегда был рядом. И даже сейчас она была уверена: всегда будет.
Таша медленно встала. Отряхнув ладони от колючего снега, сделала шаг вперёд.
Шаг. Оборот. След...
Она не могла поверить, что видит его в последний раз.
Так же, как когда-то она думала обо всех каменных крестах из своего сна.
Шаг.
Ночь, лес и нечисть вокруг отступили, растворяясь в вихре воспоминаний: Алексас, щекочущий ей пятки, пока она не хочет просыпаться, Алексас, обнимающий её, пока она плачет, Алексас, летящий с ней в танце, Алексас, поднимающий её к небесам, Алексас, Алексас, Алексас...
Мир перестал существовать. В мире остались лишь они двое. И в этот миг Таша со всей отчаянной ясностью поняла ту простую вещь, которую могла понять давным-давно. Которую поняла, наверное — да только маленькая девочка, засевшая в глубине её сознания, отказывалась её принимать.
Но здесь, в последний час, в последний шанс, этой девочке не было места.
Таша сделала ещё шаг.
И побежала к нему.
Привстав на цыпочки, она посмотрела в его глаза, казавшиеся почти серыми: в звёздном сумраке золотой ободок в них выцвел вместе с синью. Обвила руками шею, обняв крепко-крепко.
Коснулась губами его губ.
Держать бы его, держать и никогда не отпускать: до последнего мига, до последнего вздоха...
— Я люблю тебя, — не отстраняясь, выдохнула она.
Он не ответил на поцелуй. Ответом ей был один лишь странный, судорожный выдох. И когда, вновь коснувшись земли полной стопой, Таша увидела его лицо — она увидела, как светлеют его глаза и ширится улыбка.
Улыбка человека, который получил всё в этом свете.
Алексас нежно коснулся ладонью её щеки. Провёл кончиками пальцев от скулы до подбородка. Дотронулся до приоткрытых губ.
— Спасибо, — сказал он.
Обняв за плечи, прижал её к себе — уткнув лицом в холодную ткань его рубашки, заставив закрыть глаза...
...как раз в тот момент, когда Таша осознала, что руки его должны быть скованы.
Удивлённые крики нечисти обратились в дикие вопли в тот же миг, как волна ровного необжигающего жара окатила Ташу с головы до ног, а темнота перед глазами сделалась красной.
Щёлочками разомкнув веки, она повернула голову.
Алое пламя, ласкавшее их с Алексасом безболезненными прикосновениями тёплого шёлка, не растопило снега, не коснулось стволов замёрзших деревьев — но отслаивало плоть от костей, сжигая тела людей и зверей, крючившихся на земле в предсмертной агонии. Уже безмолвно: Таша помнила, что испепеляющий огонь сжигал лёгкие, как бумагу. Остался лишь один не-человек, стоявший в огне невредимым.
И этот не-человек смотрел на них с изумлённым ужасом.
— Не может быть, — прошептала Зельда.
— Не ждала? — спокойно, чуть насмешливо откликнулся Алексас.
Таша недоумённо, непонимающе взглянула в его лицо: такое близкое и родное...
...и какое-то другое...
...и неуловимо знакомое холодным сарказмом лёгкой улыбки...
— Кажется, я говорил, что лучше называть меня Алексасом, но не утверждал, что таково моё имя, — сказал человек, которому она только что призналась в любви. — Что с тобой, девочка моя? Ты будто чудовище увидела...
Он разжал руки одновременно с тем, как она отшатнулась.
— Лиар?!
* * *
— Срок-то подходит к концу, — протирая свой клинок, невзначай заметил Мечник.
Лезвие и так сверкало почти зеркальным блеском — но больше делать было всё равно нечего.
— Знаю, — спокойно откликнулся Арон.
Ситуация и правда была раздражающей: второй час сидеть в пустынной долине в ожидании незнамо чего. Враг где-то рядом, но ни увидеть, ни почувствовать его ты не можешь.
Единственный плюс — он тебя тоже.
— Меня самую малость раздражает наша роль в этой истории, — сердито проговорил Заклинатель, не отрывая взгляда от леса. — Марионетки в руках кукловода, который дёргает за ниточки и наслаждается...
— Цель оправдывает все неудобства. — Арон сложил руки, соединив вместе кончики пальцев. — Вы ведь хотели наказать того, кто покусился на жизнь вашего любимого короля?
— Я не привык играть по чужим правилам.
— Мне, поверьте, не легче вашего.
Покосившись на Зрящего, Заклинатель буркнул что-то себе под нос и смолк.
— В конце концов, нам предназначена лестная роль могущественных спасителей, — невозмутимо продолжил амадэй. — Успокаивайте себя тем, что в финале зрители будут счастливо аплодировать. Главные герои спасены, жили они долго и счастливо... занавес.
— И все лавры тому, кто написал сценарий?
— О, нет. Совсем нет. Писатель предпочтёт удовлетворённо наблюдать из тени за празднеством актёров, разыгравших всё как по нотам.
— Если не знать каких-то вещей, вашего брата можно счесть отличным скромным парнем, — хмыкнул Иллюзионист.
Когда за границей купола из ниоткуда обрисовался тёмный силуэт, волшебники мгновенно вскочили.
— Если вы здесь, покажитесь, — произнёс голос, явно привыкший приказывать, но не просить. — Я явился открыть проход.
