— Все! Я же говорил!
— Николай прав — вступил в разговор Владимир — у нас практически одинаковые взгляды и на наличную реальность и на перспективы будущего и, особенно, на желательное будущее для страны.
— И все Сталинисты?
— А что, это как-то зазорно должно быть? — с ударением на слово 'зазорно' спросила Юля.
— Ну вы же сами знаете, что после Солженицына слава у Сталина ещё та...
— И паашёл он! — раздалось из угла злобное шипение. Это подала голос Белка.
— Солж всегда был п...м! — злобно продолжила она — Чё прицепился к людям командир? Видно что наши.
Для Георгия данная тирада Белки была наверное не очень неожиданная. Тот и ухом не повёл и продолжил гнуть свою линию но настаивать на ответе на последнюю реплику не стал. Видно счёл ответ риторическим.
— А вообще какая у кого из ваших подготовка? Ну профессиональная, военная если есть?
— Все являются членами секции рукопашного боя. Имеют поэтому подготовку по бою без оружия, с холодным оружием — по деловому заявила Юля и продолжила.
— Если у вас есть кто желающий получить соответствующую подготовку, можете приходить к нам на Юбилейный. Мы там тренируемся в общаге или, если погода позволяет — на улице.
— Прям как из фильма 'Великолепная семёрка' — там тоже было семеро, и тоже все 'военные' — заметил один из присутствующих.
— Мы согласны быть 'Великолепными'! — подкинулся Николай.
— Ну так и назовём! — сказал Георгий, уже полностью решивший принять их в организацию — Будете 'семёркой' называться.
Ещё поговорили о многом. В том числе и 'за жизнь'. В общем, АКМовцы производили впечатление весьма странное для людей Земли-1. Этому способствовало то, что практически все они были в той или иной мере отравлены стереотипами вражьей пропаганды, разделяли многие вбитые ею стереотипы, но, тем не менее, были убеждёнными сторонниками восстановления социализма в России.
— У нас тут по этому поводу — по поводу разных представлений о людях и обществе — случаются весьма жаркие споры — пояснил Георгий, когда они уже стояли на улице и прощались.
— Надо Юрика с Элей на ваших балбесов натравить — загоготал Николай — вот они любят спорить!
— Ага! Вдвоём против кого-то — заметил Владимир и тоже хмыкнул — у них это как-то весьма синхронно получается.
— А вы притащите их как-нибудь в воскресенье. У нас тут в четыре часа каждую неделю типа 'Диспут-клуба'.
— Обязательно!
Когда отошли уже далеко от 'штаб-квартиры' настала пора обменяться первыми впечатлениями.
— Так что, будем помогать или как? — Николай аж подпрыгивал от энтузиазма.
— Обязательно. Но всё равно на Совет вынести надо. С нашими впечатлениями.
Некоторое время шли молча. Каждый обдумывал своё. Нарушил молчание Владимир.
— Ну и как теперь впечатления от них?
Владимир явно хотел не только поделиться впечатлениями. У него было на уме нечто, что он хотел выразить в словах. То, что ранее или не приходило ему в голову, или было не до конца осмыслено. Юля это мгновенно почувствовала по его тону. Поэтому, ответила осторожно.
— Да как?.. Вполне обычные ребята...
— Ага! Революционеры из РСДРП (б) тоже были 'вполне обычными ребятами'. Такими же молодыми как эти. Вспомни средний возраст революционеров в 1917-м! Только мы их помним уже престарелыми. Какими они стали значительно позже, когда революция уже свершилась и социализм был построен. Даже сейчас многие смотря на тех же самых ветеранов Великой Отечественной забывают, что когда была Война, всем этим старикам было часто даже меньше, чем сейчас многим из той самой молодёжи. Они были молодыми и вся жизнь для них была впереди. Все эти ребята забывают поставить себя на место этих самых революционеров или ветеранов. Ведь они сами сейчас являются такими же как они. И им сейчас делать подвиги, о которых после, спустя много-много десятилетий, будут слагать легенды.
— Думаешь, и про этих ребят сложат?
— Непременно.
— Хм! Только сейчас до конца, по настоящему и полностью прочувствовала выражение 'прикоснуться к живой легенде'.
— Многие просто не понимают, что живут в будущей легенде. И от них зависит чем они станут — интерьером или главными действующими лицами.
— Ну — тут же вмешался Николай — мы как бы уже не интерьер.
— По воле случая мы по любому не интерьер, а вот многие прочие могли бы стать, но не становятся. По дурацким предрассудкам.
— А это ты насчёт чего? — сильно заинтересовавшись последний репликой, решила уточнить Юля. Владимир сказал ту фразу слишком многозначно.
— Это насчёт рассуждений всяких балбесов о том, что '...вот тогда-а-а было героическое вре-е-емя, и тогда-а можно было совершать подвиги'. Эти балбесы забывают, что их жизнь становится подвигом здесь и сейчас. А то, что назовут это всё подвигом спустя десятилетия и героизируют время они забывают. А здесь и сейчас всё что делается — рутина. И то, что после назовут подвигом, это часто просто выполнение собственного Долга перед страной и народом. Последовательное выполнение Долга. Невзирая на все привходящие обстоятельства. Многие просто не понимают того, что само время диктует им: 'Стань Героем!'. После будет просто поздно. Жизнь впустую пройдёт.
— Вот! А как ты думаешь, после их образ наверное, будет приукрашен?
— Думаю, что да и очень сильно. Я как-то разговаривал с одним очень упёртым историком, и речь зашла о наших героях-революционерах. Представь себе он очень сильно переживал насчёт того, что героизируя реальных людей, народ их ещё и сильно приукрашивает. А на самом деле это были вполне нормальные и не без слабостей люди. Он переживал, что часто это приукрашивание делает из них образцы недосягаемые для подражания. Поэтому он при любом случае старался показать их такими какие они реально были. Говорит, что его далеко не все правильно понимали. Некоторые не шибко умные, называли его 'очернителем истории'. Доходило до того, что некоторые даже на него в КГБ заявляли.
— И как наша госбезопасность на это реагировала?
— Да никак! Там тоже не дураки сидят. У многих из них тоже насчёт этого 'голова болит' — как поправить этот дурной 'лубок'. Но я о том, что многие люди считают, что есть особенные героические времена, а вот сейчас — уже и делать нечего. Все подвиги уже совершены и они все в прошлом. 'На скрижалях истории'.
Последнюю фразу Владимир произнёс особо ёрнически.
— Да-а! Сюда бы их всех! — с несколько садистским оттенком подал реплику Николай.
— Или на моё место! — оскалился Владимир.
Юля вытаращилась на него.
— Чего смотришь? — продолжил ехидно хихикать Владимир — именно на моё место! Посмотрел бы я на них, какие чудеса героизма они бы проявили, если бы под их задницами реально 'пылало'.
Юля покачала головой.
— Так ты утверждаешь, что всё-таки героизм зависит от тех обстоятельств, в которые человек попал? Не противоречишь ли ты сам себе?
— Не противоречу. Не от обстоятельств, а от их ПРАВИЛЬНОЙ оценки.
— Поясни, а то что-то 'не догоняю'.
— О! Местная 'феня'! 'Не догоняю'! — поддел Владимир.
— 'С кем поведёшься, от того и наберёшься'! — назидательно процитировала Юля народную пословицу — а ты от вопроса уклоняешься.
Владимир лукаво посмотрел на неё, но ответил.
— Тогда на Марсе у меня не было иной возможности как-то по иному оценить ситуацию. Либо правильно, либо я труп. А вот эти ребята — Владимир кивнул за спину — настоящие Герои. Оцени ещё раз этих АКМовцев: они, как и все остальные в этом городе, находятся в принципиально одинаковых социально-политических и исторических обстоятельствах со всеми соседями, горожанами, земляками. Но одни эти обстоятельства оценивают как шикарную возможность пограбить ближнего своего и пожить в роскоши. Другие как нечто само собой разумеющиеся трудности текущего момента, которые просто надо пережить. А третьи — вот эти — собрав все силы борются за лучшее будущее для всех. Только вот эти 'третьи' правильно оценили ситуацию, как крайне опасную для всех, чреватую гибелью всему народу. И потому, что именно они встали на путь борьбы, то обстоятельство, что именно они оценили правильно ситуацию и действуют сообразно угрозе...
— Делает их Героями! — хором закончили за Владимира Юля с Николаем и дружно же рассмеялись.
Операция 'Врата' начинается
Перед ним это помещение, которое предложил неожиданно Ефимыч, осматривал Михаил. Судя по той физиономии, что он скорчил при обсуждении новости, от того осмотра у него остались весьма двойственные впечатления. Поэтому Владимир и решил посмотреть что же это такое им 'светит'.
Уже по первому крайне тягостному впечатлению, которое он получил в самый первый день прибытия в город, в тот день, когда они ночевали в одном из выпотрошенных корпусов завода он не надеялся найти или увидеть что-то стоящее. Мародёры прошедшиеся уже после его остановки, начиная с главных 'эффективных собственников', что получили этот завод в собственники, выдрали, выломали и продали на лом всё, до чего смогли добраться и до чего ума хватило добраться. А добрались до многого. Так что теперь весь завод не просто был пустым. Это был труп некогда крупного завода оборонки.
Впрочем даже не труп, а обглоданный начисто скелет.
Только пустые бетонные коробки и остались. Медленно растрескивающиеся на морозах зимой и жаре летом. Никому не нужные кроме разнообразной живности, и растительности которая тут же заселилась по всем углам. Некоторых помещений, за выросшим за эти годы молодым леском и видно было с трудом. Лес взломал даже бетон покрытия, между цехами. Кустарник же рос даже на плоских крышах некоторых цехов.
И то, что одно из зданий было не до конца разорено, сохранило и окна, и ворота с дверями — было удивительно. Неважно, что оно выглядело снаружи таким же облезлым и чахлым, как и остальные. Даже кустарник на крыше далеко не весь был истреблён. Главное, что внутри оно было весьма прилично убрано и благоустроено под склад.
— Ну, вот, такое помещеньице... — раскинув руки сказал Борис Ефимович, стоя посреди широченного заводского помещения — если что, то можно, думаю, его приспособить пока. Там — Ефимыч махнул рукой в сторону двери, ведущей куда-то в подсобки — есть помещения, где можно даже жить, если поставить отопление. А здесь, ну... если, как вы говорите, вам нужно квадратов 60 — 70 по площади, ну, можете вот эту часть, что подальше от выхода взять. Ну вы понимаете, что когда лето начнётся, тут понаедут торгаши, и мы это помещение, ту его часть под склады используем. Все контейнеры, что здесь стоят — они будут забиты. Ну и чтобы через вас постоянно не переступали разные...
— Понятно. Я тоже думал так приспособиться — сказал Владимир, придирчиво осматривая помещение — к лету загородиться от всех прочих можно будет?
— Конечно!
Владимир отошёл к контейнерам и посмотрел от них, на свободный пятачок. 'Пятачок' был весьма обширный.
— А где бы ещё помещение сыскать здесь, чтобы 'сложиться'? И как тут вообще с 'удобствами'?
— Помещение есть. А вот с 'удобствами' тут сложно. Электричество есть, туалет есть, а вот воды... водопровод тут как бы есть, но воды в нём нет.
— Ну это мы переживём. Обогрев того помещения, как я полагаю, только от электричества?
— Да, только от электричества.
— Это тоже хорошо. Осталось выяснить мелочи...
В целом, Владимир остался доволен тем, что ему предложил Ефимыч. Как раз то, что необходимо для постройки установки. Главное теперь было найти тех, кто бы изготовил нужное оборудование. Но это было не так сложно, если имеешь деньги.
А с деньгами как раз становилось всё лучше. Тот запас, что был, за последнее время группа увеличила своими заработками.
Если так пойдёт и далее, то перспектива вырваться отсюда становилась всё менее призрачной и обретала вполне конкретные черты.
Черты вполне конкретных помещений и вполне конкретного оборудования.
Насчёт последнего, Владимир убедился увидев то, что обсуждалось жарко 'дома'. Он особо не интересовался тем, что шаманили Николай с Юрием. Получив от них предварительные ТУ и ЦУ он отправился с первыми же эскизами по заводам выяснять возможности изготовления этих 'железок'. Поэтому последние недели был занят слишком плотно. Так что придя со 'смотрин' помещения увидел уже результаты.
Дома вид был довольно живописный.
На диване, уставившись в потолок развалилась Юля. Судя по отрешённому взгляду ей было несколько не до того. То ли день выдался особо тяжёлый и она решила просто отдохнуть, то ли обдумывала что-то особо далёкое от обсуждаемого.
За столом, за довольно высокой стопкой каких-то чертежей, сидели Юрий, Николай, и Михаил. По их напряжённым позам было видно, что обсуждается давно и серьёзно. Рядом со стопкой лежало несколько листов с планом того самого здания, что только что осматривал Владимир и, как он заметил сразу, на них уже были кем-то, красным карандашом расчерчены какие-то дополнительные планы.
Владимир, поместив свою пуховку в шкаф бросил сначала вопросительный взгляд на Юлю. Та и ухом не повела. Тогда он просто подошёл к столу. Молча стал там позади сидящих прислушиваясь к обсуждению и стараясь понять сходу что за проблема решается.
Как было видно Михаил весьма дотошно расспрашивал друзей о подробностях только что выполненной ими работы. Это уже было интересно.
— Ну... как?.. — Юрий широко развёл руки и рубанул ребром ладони лежащие на столе планы — Да обычно! Их амерская аппаратура с нашей совсем не стыкуется, так мы, чтобы не утруждаться делали самое простейшее: выводили фрагменты уже сформированных чертежей, фотографировали экран. После переносили снимки на амерскую машину, переводили всё это в графику и после этого загоняли в ихний Автокад.
— А что это за зверь такой 'Автокад'? — тут же спросил Михаил, бегло просматривая листы, взятые сверху со стопки.
— Ну, это типа нашей САПР 'Компас' — пояснил коротко Николай.
— Титанический труд... — хмыкнул Михаил, оценивающе пробежав взглядом по высоте стопки с чертежами.
— Да вот... я тут ещё народ запряг из наших, чтобы помогали. Распределил задания. Так что управились за неделю.
Юрий снова нахмурился закончив фразу и принимая привычный для всех вид и придирчиво посмотрел на Владимира, переместившегося поближе к стопке чертежей. В отличие от Михаила, ему уже пришлось поработать с ними.
— Вот эту кипу чертежей за неделю?!!
— Ну да...
— Так сколько вас там работало?!
— Ну, я, Юра, и ещё шестеро из АКМа. Кто не совсем баран в машинах. — снова влез Николай.
Владимир с Михаилом скептически просмотрели несколько листов.
— Ты всё проверил? — спросил Михаил.
— А как же! Каждый лист, каждую цифру!
— И перепроверил?
— И перепроверил.
Михаил с Владимиром переглянулись. Потом глянули на нагло-оптимистическую харю Николая, что он по случаю скроил именно для них двоих, а потом на мрачно-озабоченную Юрия.
— И я после него тоже перепроверял — добавил для весомости Юрий.
Михаил снова глянул на Владимира. Тот пожал плечами.
