— Как всегда, Саотоме на знает, как сдерживаться, — комментирует Акина. Блестят ее фиолетовые глаза. — Если она готова так далеко зайти, думаю, мы ей позволим.
Камико хмурится, барабаня пальцами по столу. Смотрит на Митико.
— Регулирующие назначение на позицию директора правила позволяют ее претензию. Все сенши равны. Она сенши. Без уважительной причины для отказа мы должны рассматривать заявку кандидата Саотоме как действующую, — разъясняет Митико.
— Директор Института Прекрасных Принцесс принимается больше, чем внутренним голосованием, — указывает Камико. — Это политическая позиция. Саотоме должна быть принята премьер-министром.
— Неверно, — говорит Митико. — Институт был запрограммирован на чрезвычайную лояльность. Политический назначенец не будет принят. Только сенши может быть лидером. Данная динамика понятна действующему правительству. Без уважительной причины у них не будет иного выхода, кроме как поддержать нашего кандидата. Помимо того, я считаю названные проблемы незначащими. Опыт можно получить. Личность можно изменить. За вычетом этих факторов, твои рассуждения лишаются недостатков. Став директором, кандидат Саотоме получит абсолютную нашу поддержку. Любую превосходящую ее способности задачу можно делегировать.
— Так у тебя нет проблем с ее назначением? — размышляет Камико.
— Подтверждено, — с резким кивком говорит Митико. — Если заявка кандидата Саотоме пройдет не оспоренной, ее претензия победит по умолчанию.
— Тиё заинтересована, — вставляю я.
Акина фыркает.
— Никто в этой комнате не считает Тиё сенши, — говорит она. Рубиновые губы изгибаются в дразнящей улыбке. — Итак, есть ли конкурирующие заявки?
— Касательно Тиё я согласна с Акиной, — говорит Камико. — Институт расколется, прежде чем примет эту девушку как директора. Насчет Саотоме-тян? — вздыхает Камико. — Похоже, я в меньшинстве. Однако прежде чем я смогу принять кандидатуру Саотоме-тян, у меня есть последний вопрос. Пожалуйста, скажите, Саотоме-тян, какое будущее вы видите для Института?
Потягиваю чай и размышляю. Для меня смысл быть директором в спасении Института. Я хочу вернуть похищенных девушек домой. Я хочу исцелить раны и исправить ошибки. Когда с этим будет закончено, в Институте для меня не будет смысла. Пусть рушится.
Для сенши все по-другому.
Вижу это в их поведении. Акина с внезапным интересом подается вперед. Сине-стальные глаза Митико не отрываются от моих. Камико оценивает. Ее взгляд ястреба. Если я ошибусь, ее когти разорвут меня как добычу.
Мне нужен ее голос. Остальные выказали смутную поддержку — игриво Акина и слабо Митико. Если Камико предложит контрзаявку, я проиграю. Потому что она более квалифицированный преемник.
Закрываю глаза. Ищу ответ, что ее удовлетворит. Нет ничего кроме жестокой честности.
— Я хочу всех спасти, — правдиво отвечаю я. — Похищения должны прекратиться.
Взглядом окидываю толпу, задержавшись на Эмико. Жертвы, напоминаю я себе. Все эти девушки жертвы. Даже такие как Аканэ, которые убеждены, что это то, что они хотели, они жертвы.
А теперь все эти жертвы наблюдают за мной так же пристально, как и сами сенши.
— Эмико, Рин, Наоми, Аканэ, все будут свободны навещать свои семьи, — добавляю я. — Что касается Института, я не знаю. Часть меня хочет от него избавиться. Но, думаю, я хочу большего, превратить его во что-то хорошее. Настоящую школу махо-сёдзё.
— Справедливая цель, — задумчиво говорит Камико. — Та, что поддержит Акина. Вы можете не знать, но Акина вызвалась преподавать в Институте, надеясь помочь младшим девушкам.
Смотрю на Акину. Ее игривая улыбка становится задумчивой.
— Однако, — резко добавляет Камико. — Похоже, вы забыли о мандате Института. Институт Прекрасных Принцесс это государственное учреждение. Мы законом обязаны определить, удержать и реформировать девушек, что стали опасны для общества. Как ваш Институт сможет выполнить эти обязанности, Саотоме-тян?
Она права. Я забыла. Институт это школа реформирования махо-сёдзё. Таково его официальное назначение. Даже Артемида делает вид, что следует мандату Института. Как директор, я окажусь перед таким же принуждением.
— Полагаю, мы продолжим то, что уже делаем, — поморщившись, говорю я. Моргаю. — Но я покончу с играми с головой. При реформировании девушек будем придерживаться традиционных методов.
— Понимаю, — кивает Камико. Ее пальцы постукивают по столу. — И что же вы будете делать, когда традиционных методов окажется недостаточно?
— Недостаточно? — переспрашивает Акина. — Как насчет неэффективно? Как учитель Института, я научилась ценить силу ментального толчка. Это спасло много боли и страданий. Но Саотоме настоящий варвар. Возможно, она захочет вернуть железную деву?
— Я говорю о задержаниях, а не пытке, — раздраженно говорю я.
— Ты знаешь, что такое школа реформирования? — язвительно спрашивает Акина. — Возможно, Институт тебя смутил. Большинство наших девушек довольно милые. Как правило, достаточно мягкого выговора. Но у нас есть тяжелые случаи, Саотоме. У нас есть убийства. Объясни мне, как это исправить задержанием.
Хмурюсь. Акина права, задержаний будет не достаточно. Альтернативы вряд ли лучше. Заключение. Изоляция. Наказание. Умерло мое радужное видение Института. Если я использую такую тактику, Институт Прекрасных Принцесс станет тюрьмой.
Не хочу быть директором этого.
Решение есть. Корректировка. С корректировкой я смогу залезть в разум девушки и напрямую исправить проблему. Но это тоже ужасно. Со мной остается травма и беспомощность моей корректировки. Когда я смотрю в зеркало, я вздрагиваю. Все время размышляю, кто я и кем должна быть. Эти вопросы вызывают еще больше страха, потому что ответы могут быть придуманы кем-то еще.
Опять-таки, заслуживает ли убийство такой милости? Стоит ли оставлять монстров, вроде Тиё, бродить по миру? Не лучше ли исправлять полных ненависти детей, вроде Фумио, а не убивать их? Корректировка обладает развращающим очарованием. Если я начну ее использовать, будет слишком заманчиво исправлять малые проблемы так же как и крупные.
Пока думаю, становлюсь все угрюмее. У меня нет хороших ответов.
— Я об этом подумаю, — наконец, говорю я. — Но, несмотря ни на что, тиар не будет. Агония просто неправильна. Институт должен помогать девушкам, а не ранить их.
— Это сложный моральный вопрос, Саотоме-тян, — говорит Камико. — Не считайте, что вам нужно отвечать на него сейчас. Позже мы подробнее это обсудим. Вместо этого я хотела бы узнать, каковы ваши намерения относительно наследия директора Сильвервин.
— Ее наследие может гореть, — выплевываю я. — Институт не армия. Если JSDF хотят махо-сёдзё, могут сами их, черт возьми, нанять.
Камико поднимает чашку. Делает несколько долгих глотков, пока ее пальцы играют на столе. В конце концов вздыхает.
— Не вижу причин оспаривать вашу кандидатуру. Однако я потребую соглашения. Вы будете следовать моим инструкциям. И не думайте, что это ограничивается вопросами образования и руководства, Саотоме-тян. Как директор, вы будете на глазах у общественности. Необходимо будет образцовое поведение. Особенно с привлекаемым нашей молодежью негативным вниманием. Понятно?
Судорожно выдыхаю. Я сказала слова. Вложила в них смысл. Теперь они реальны. На меня давит вес моей судьбы. Политика неумолима. Тех, кто отличаются, сокрушают. Чтобы выжить под пристальным взглядом общественности, я должна стать идеальной принцессой.
— Это ведь я предложила, не так ли?
— Я просто хотела быть уверена, что мы поняли друг друга, Саотоме-тян, — говорит Камико. Ее взгляд твердеет. — На этой ноте, вы подчинитесь более радикальные методам, если традиционного обучения окажется недостаточно?
Руки сжимаются в кулаки. Заставляю их расслабиться.
— Если я соглашусь, что с этим я стану лучшим директором, — говорю я. В моих глазах появляется сталь. — Но я не стану другой Артемидой. Я проведу черту своей моралью и искусством. Понятно?
Камико кивает. На долгое мгновение закрывает глаза.
— Спасибо за честность, Саотоме-тян. В свете ваших ответов, я приняла решение. При объявленных условиях и обстоятельствах, я формально заверяю кандидата Саотоме в своей поддержке.
— Согласна, — добавляет Митико.
— Тогда единодушно, — с широкой улыбкой говорит Акина. — Что облегчение, потому что я вполне уверена, что Саотоме собиралась нас убить, если мы не согласимся.
Камико продолжает молчать. Все еще обдумывает идею убийства.
— Я надеялась, что вы передумаете, прежде чем я до этого дойду, — признаюсь я. С глухим стуком ставлю чашку на стол. — Ну, все прошло куда глаже, чем я думала. Полагаю, тогда наша встреча закончена.
— Секунду, пожалуйста, Саотоме-тян, — прерывает Камико. — Нам нужно обсудить еще один вопрос.
Моя рука опускается на Гунгнир.
— Правда? Потому что мне не о чем говорить.
— Это о твоей капитуляции, Саотоме, — тянет Акина. Ее губы изгибаются в веселую улыбку. — И так как ты откажешься, мы подготовили для тебя клетку.
Ухмыляюсь, рука сжимается на древке Гунгнира.
— Хех. Не могу сказать, что удивлена.
Я внезапно превосхожу ветер. Размывшись, забираюсь на стол. Гунгнир бьет. Чуждая магия копья искажает реальность. Цель клинка прорезать мясо Акины, оставив нетронутыми ее жизненно важные органы.
Звяк!
Гунгнир внезапно останавливается. Стальное острие наполовину пронзает призрачную стену. Улыбка исчезает. Барьер. Отпрыгиваю. Тело врезается во вторую стену в нескольких шагах позади.
Смотрю на Митико. У края зрения мелькают искры. Резко перевожу взгляд. В потолок встроены шесть устройств. Поверхности переливаются цветами, серебро исчезает под камуфляжем и появляется обратно.
Замахиваюсь. Лезвие Гунгнира рубит скрытые стены моей тюрьмы. На пути копья вспыхивает трещащий свет, помечая поверхности моей клетки. Два метра в радиусе. Хмурюсь, направляя свое раздражение в хайгэки. По всей длине Гунгнира протекает розовый свет. Если закона клинка недостаточно, я дополню его своим. С этим я вскрою щит Митико, как если бы он был бумажным.
Подо мной вспыхивает печать. Из воздуха вытягивает магию. Кулак реальности дробит мою иллюзию. Тэнки угасает в пылинках света, превращая мое розовое платье в обычную одежду.
Киндзу. Дерьмо.
Взгляд пробегает по комнате. Быстро выцепляю из толпы скандирующих мико и оммёдзи. Это они запечатали мою магию. Из-за барьера Митико я ничего не могу с этим сделать. Раздраженно бью еще раз. Гунгнир прорезает спектральный барьер, рассекая слои магии как кожу.
— Сдерживающая клетка двухслойная, — объясняет Митико. Махо-сёдзё-ученая указывает на компоненты, как будто читая лекцию. — Внутренняя печать рассеивает мистические энергии. Внешний барьер подавляет физические движения. Расчеты показывают, что комбинированная система высоко устойчива к нападению. Синхронизировать компоненты было непросто. Подавляющая магия обычно прерывается техно-мистической барьерной системой. Допущение разрыва между внутренним и внешним слоями нецелесообразно. Для учета хаотической формы подавляющего поля, внешний барьер приведен в постоянное движение. Защитные устройства пересчитывают распределение сил тысячу раз в секунду. Даже небольшие сбои в системе приведут к значительной потере эффективности.
Откинувшись назад, бью. Поддержанный всей моей массой, Гунгнир пробивает невидимую стену. Разрез растрачен впустую. Едва оружие вытащено, разрыв запечатывается.
— Это бессмысленно, Саотоме-тян, — говорит Камико. Пока она говорит, она тянется в сумку у своих ног. Вытаскивает сверкающую тиару. — Митико тестировала свою систему, пока не убедилась, что она сдержит вас. Прошу прощения, но ваши попытки закончены.
Парящий серебряный диск подносит тиару. Он приближается к моей тюрьме, вытягивает телескопическую руку, после чего роняет головной убор у моих ног.
— Пожалуйста, наденьте ограничивающее устройство, Саотоме-тян.
Медленно поднимаю с пола тиару. Вздымаются горькие эмоции, когда я пробегаю пальцем по украшающим аксессуар стеклянным камням. Агония. Вздрагиваю при воспоминании о ней.
— Думаете, я это надену? — спрашиваю я, не в силах скрыть своего отвращения. — Вы уже должны были знать, я никогда не вернусь.
— У вас нет выбора, Саотоме-тян, — возражает Камико. — Если вы откажетесь, мы наполним клетку газом. Пожалуйста, не усложняйте.
— Хех, — усмехаюсь я. Выгибаю улыбку. — Похоже, вы обо всем подумали. Признаю, в таких условиях я мало что могу сделать. — Улыбка обращается в ухмылку. — Забавно оказаться так вот захваченной. Даже иронично. Потому что именно это мы запланировали для Артемиды.
— Как высокомерно, — говорит Акина. — Не думала, что ты из тех, кто делится с врагами своими планами.
— О? А почему бы и нет? — спрашиваю я. — Раз уж это происходит прямо сейчас.
Наслаждаюсь повисшей в комнате тишиной. Акина встает. Ее взгляд пронзает.
— Ты приманка.
Камико поворачивается к Акине.
— Большая часть наших сил здесь, — обеспокоенно говорит она. — Не стоит ли нам укрепить Институт?
— Нет. Сперва разберемся с Саотоме, — отвечает Акина. — Директор и сама справится. — Акина поворачивается к оставшейся сенши. — Митико, заполни клетку Саотоме и свяжись с периферийными группами. Скажи им присоединиться к нам. Выдвинемся, как только обезопасим Саотоме.
— Есть ли необходимость так спешить? — спрашивает Камико. — Я бы предпочла дать Саотоме-тян больше времени, прежде чем прибегнуть к силе.
— Наша кохай никогда не сдастся, — отрезает Акина. Фиолетовые глаза женщины пылают. — Она приманка. Каждую секунду, что мы ждем, ситуация все сильнее выходит из-под контроля. Мы сейчас же это закончим. — Акина поворачивается в сторону. — Митико?
Митико хмурится, вжимая в свое ухо бутон.
— Не могу связаться с Тюльпан или с Ирис, — заявляет она.
Голова Акины поворачивается ко мне. Ухмыляюсь еще шире.
— Заполните клетку!
— Не думаю, что друзья Саотоме-тян…
— Камико, посмотри на нее, — прерывает Акина, ткнув пальцем в мою сторону. — Разве она похожа на побежденную женщину? Нет, Саотоме держится, как будто она победила.
Над головой шипит воздух. Камико оглядывается по сторонам, на лице все усиливается нерешительность. Вниз опускается тонкий туман. Девушки начинают шуметь. В комнате становится громче, когда Институт осознает, что все идет не так, как планировалось.
Смеюсь.
— Так вы, в конце концов, использовали газ, — комментирую я. — Полагаю, пора мне уходить.
Прищуренные карие глаза Камико оглядывают меня.
— Оставьте свой блеф, Саотоме-тян. Этот барьер более чем достаточно силен, чтобы сдержать вас.
Ухмылка лишь становится шире.
— О. Он достаточно силен. Стоит отдать должное. Митико хорошо поработала, — говорю я. — Но у вас две проблемы. Раз, защитные устройства слишком близко. Два, ну, снаружи эта клетка не так прочна.
С усмешкой оглядываюсь через плечо. В задней части комнаты стоит Эмико. Посреди суеты она стоит едва в шаге от скандирующей мико. Рука лежит на рукояти меча.
