— Господин Холг, приступаем к разборке объекта, — доложил один из ученых. С величайшими осторожностями саларианцы вскрыли корпус заглушенной энергетической установки, и, проведя осмотр на предмет заложенной взрывчатки или других неприятных сюрпризов, скорым шагом удалились из помещения. Никаких закладок обнаружено не было — реактор полностью соответствовал техническому описанию. Далее в стенах лаборатории открылись несколько ниш, из которых выехали или вылетели дроны, дистанционно управляемые занявшими положенные места учеными. Ловко орудуя манипуляторами, роботы принялись разбирать реактор, извлекая из недр корпуса один агрегат за другим. Работа шла небыстро, даже по меркам других рас Цитадели, но Холг не торопил подчиненных — неизвестно, какой сюрприз может преподнести неизвестная техника.
— Зафиксирована энергетическая реакция внутри объекта! — внезапно доложил один из операторов.
— В чем дело? — мгновенно отреагировал директор комплекса.
— Пока не знаем, — ответил ученый, — но похоже, при съеме одного из устройств наш робот активировал контур управления.
— Такого не может быть, — затараторил другой исследователь, — мы несколько раз перечитали руководство по технической эксплуатации. Систему управления и зажигания мы сняли в первую очередь. Не может быть такого.
— Нет, может, — вдруг осенило Холга. Повернув голову к спорщикам, он продолжил мысль, — если намеренно скрыли его.
— Ч-что вы хотите этим сказать, директор? — от волнения лаборант стал слегка заикаться.
— Тревога по всему комплексу! Красный уровень опасности! Немедленно приступить к эвакуации персонала! — крикнул Холг в потолок, зная, что его услышит ВИ комплекса, — нас обманули. Это не реактор, а замаскированная бомба. И мы только что задействовали механизм подрыва.
* * *
Земля, кабинет президента Альянса Систем. Около полутора месяцев назад.
— Господин президент, — поприветствовал владельца кабинета светящийся от радости Лебедев.
— День добрый, генерал, а, судя по вашему лицу, он действительно добрый, — улыбнулся в ответ Эндер: если Лебедев был довольным, это определенно говорило об отличных новостях с невидимого фронта, — проходите, садитесь. Чем порадуете?
— О, порадовать действительно есть чем, — уселся в одно из кресел генерал, — Мустанга захомутали, и скоро отведут в стойло.
— О, новость действительно отличная, — произнес Виггин, — признаюсь, я до конца не верил в успех операции.
— Об успехе говорить пока рано, — ответил Лебедев, — но мы всеми силами позаботились о том, чтобы наши космические "друзья" сделали все так, как МЫ хотим.
— А вы предусмотрели тот факт, что пучеглазые засранцы сначала скопируют чертежи и инструкции, а уже потом примутся ковыряться в нашем подарке? — задал каверзный вопрос президент.
— Ну, если они даже смогут воссоздать установку, то ничего страшного, — пожал плечами глава разведки, — во-первых, мы передали им тупиковую ветвь развития реакторов, оставшуюся еще со времен ОАК. Но даже если они соберут сам реактор, мне интересно, как они добудут топливо для него. Оружейный сульфат и тем более фосфат тартария не подходит для реакторов — не та степень очистки. Но даже если они добудут тартарий необходимой чистоты, то единственное, что они получат — аргент-бомбу, причем нестабильную, которая рванет чуть ли не раньше, чем реактор запустят. А на создание полноценного рабочего образца у них уйдет время, причем значительное. Мало кому известно, но мы свои образцы создали на основе древних чертежей расы нашего друга Тодта. У саларианцев этого нет и не будет. Так что единственное, что они получат в ближайшие лет тридцать — это нестабильные заряды и, как следствие, демонические миры.
— Допустим, — кивнул Виггин, — хотя я бы не рассчитывал на подобную непредусмотрительность саларианцев. Но что им провернуть ту же операцию, что и с этим перебежчиком, как его, Розенбергом, кажется?
— Годльбергом, — поправил главу государства Лебедев, — мы им помешаем. Скажем так, изначально у Юлиуса не было того доступа, что необходим для получения информации об аргент-энергии. Но нам нужен был человек, склонный к предательству и готовый передать попавшие в руки сведения даже в руки нелюдей. А поскольку такого человека с нужным допуском не было...
— ... то вы его создали, — продолжил Эндер, — и вам не жалко было убивать человека?
— Не особо, — хмыкнул Лебедев, — этот человек — идейный. Его родственники были в числе тех, кто начал мятеж на Ахабе, да и в других конфликтах Войн Колоний они засветились. В пятьдесят шестом их взяли Церберовцы и казнили, вот Гольдберг и затаил зло. Тогда его за недостатком улик отпустили, но на заметку взяли. Вот и пригодился "казачок".
— Ты страшный человек, Сергей, — серьезно посмотрел на собеседника президент.
— Положение обязывает, Эндер, — пожал плечами глава внешней разведки, — и вообще, странно слышать это от тебя, человека, который шарахнул атомными боеголовками по Земле.
— Не напоминай, — скривился бывший Гросс-адмирал, — мне это оппозиционеры и прочие крикуны до сих пор вспоминают. И ведь знают, заразы, что я тогда поступил правильно.
* * *
Пространство Саларианского Союза, система 416-731, планета 416-731/3. Три часа после инцидента в риск-лаборатории энергетики.
— Бегом, бегом! — подгонял спасательную команду командир саларианцев, про себя ругая, на чем свет стоит, безруких ученых.
Три часа назад на пост группы по ликвидации последствий аварий поступил сигнал о взрыве в одной из лабораторий. Изучив данные о взрыве, командир поста выругался. И было отчего — лаборатория, в которой произошла авария, мало того, что находилась на солидной глубине, так еще и о самом объекте, спровоцировавшем аварию, было известно до одури мало. Фактически, на руках у спасателя была информация о том, что в исследовательский комплекс притащили реактор, который ГОР достала где-то на территории, не контролируемой Советом. И все: ничего не было сказано ни о принципе реактора, ни о природе взрыва. Вполне вероятно, что и спасать в лаборатории уже некого. Косвенно это подтверждалось данными о самом взрыве, гораздо более полными, чем информация о самом реакторе. Но работа есть работа, и потому через час полета спасательная экспедиция, состоявшая из сорока спасателей при пяти челноках, приземлилась у входа в подземный комплекс, двери которого были наглухо закрыты.
— Так, заходим, — скомандовал спасатель.
Трое сослуживцев, слегка неуклюже переваливаясь, направились к закрытым дверям, на ходу доставая пульты для взлома дверей. Конечно, на руках у спасателей были все коды для доступа к дверям, но вот в случае аварии в таких комплексах лаборатории меняли кодировку. Дань паранойи ГОР, курировавшей комплексы и не добавлявшей радости спасателям — на взлом дверей тратилось драгоценное время. Впрочем, хакеры в спасательной команде подобрались что надо, и потому на взлом дверей ушло минуты три, по истечению которых двери подземной лаборатории гостеприимно распахнулись, явив спасателям огромный темный провал, подсвеченный тусклым аварийным освещением.
— Восстановить электроснабжение возможно? — спросил командир у одного из взломщиков.
— Нет, — покачал головой хакер, — взрыв уничтожил большинство генераторов. Нам еще повезло, что горит аварийное — будь взрыв слегка сильнее, и гермоворота пришлось бы открывать вручную.
От подобной перспективы командира даже передернуло — взрывать двери, по толщине сравнимые с броней дредноута, было удовольствием ниже среднего.
— Хорошо, тогда часть группы остается здесь поддерживать связь, остальные — за мной. Приоритет — поиск выживших и сбор уцелевших носителей информации.
Спасательная экспедиция, открыв шахту лифта, закрепила лебедки, и по тросам начала спуск в лабораторию.
* * *
Риск-лаборатория энергетики. Пятнадцать минут после вскрытия комплекса.
Лаборатория встретила спасателей аварийным светом, который практически не разгонял мрак, позволяя лишь примерно определить, где находятся особо крупные препятствия. Саларианцы, настороженно озираясь, продвигались вглубь комплекса, не забывая посматривать на сканеры, фиксирующие живые организмы. Командир группы, сверяясь с картой, вел их по направлению к месту взрыва — необходимо было осмотреть и оценить масштаб повреждений.
— Командир, мне это не нравится, — заявил один из сослуживцев.
— Что именно? — развернулся командир.
— Все, — категорично заявил спасатель, — мы здесь уже минут пять идем, и до сих пор не встретили ни одного живого. Более того, нам даже трупов не попадалось. С момента взрыва прошло не так много времени — хоть кто-то должен был выжить. А если персонал и погиб от какого-то излучения, то их тела должны были бы лежать на рабочих местах или возле лифтов и аварийных лестниц. А там — никого. Словно все просто встали и ушли с рабочих мест. Но ведь так не бывает.
— Не бывает, — согласился командир, — поэтому всем надо соблюдать крайнюю осторожность. Кто знает, что тут наизобретали.
Командир не сказал, что подобная тишина напоминала ему фамильный склеп, который он, к своему стыду, не посещал уже очень давно. Слишком сильно въелся в голову тот поганый дух, что витал в некрополе на Сур'Кеше. Это ощущение невозможно было передать словами, хотя какой-нибудь ученый наверняка назвал бы его безотчетным страхом перед смертью, присущим любому живому организму. И вот, находясь вдали от колыбели их цивилизации, одно из самых неприятных воспоминаний детства вдруг напомнило о себе. Но здесь было что-то другое. Что-то... странное, сюрреалистичное. Страх могильников наложился на страх неизвестности, дав в итоге одуряющий коктейль, задавить который было трудно даже для такого опытного спасателя, как он.
Тем не менее, личные чувства и ощущения к делу, как говорится, не пришьешь, и решение следовало принимать, исходя из поставленной задачи, располагаемых ресурсов и текущей ситуации. А потому командир группы принял решение, которое отвечало всем требованиям Устава спасательной службы:
— Разделяемся на пять групп. Быстро, но тщательно обыскиваем этажи, после чего возвращаемся к лифтам.
— Принято, — отозвались лидеры команд.
Возможно, если бы саларианец доверился интуиции, ситуация была бы совершенно другой. Вероятно, что последовавшие за судьбоносным решением события могли бы и не произойти. Впрочем, решение было принято, и спасатели пока не знали, что именно оно фактически подписало смертный приговор всей группе.
* * *
Семь минут спустя. Поисковая команда N 4.
— Хм, я что-то нашел, — раздался голос одного из спасателей.
— Что там? — повернулся командир команды к говорившему.
— Похоже, это кровь, — удивленно отметил саларианец, подсветивший заинтересовавшее его пятно на стене.
Штатный медик группы, подойдя к стене, достал сканер, и, проведя над пятном, провел анализ потека.
— Да, — кивнул врач, — это, без сомнения, кровь. Принадлежит, судя по данным, одному из лаборантов комплекса. Родился там-то, научное звание, так, это неважно... а, вот, нашел. Судя по личному делу, работал он в другом отделении, тремя этажами ниже. Интересно, что он здесь забыл.
— Эй, док, смотрите, — раздался голос еще одного спасателя, — тут еще кровь.
Медик развернулся и, подойдя к размазанной уже по полу крови, просканировал и её.
— Кровь его же, — задумчиво произнес спасатель, — странно.
— Может, он куда-то спрятался? — предположил самый молодой член команды, — надо его найти, вдруг он все еще жив?
— Вряд ли, — покачал головой врач, до службы спасателем успевший поработать криминалистом, — кровь на стене легла так, будто в этого парня на высокой скорости влетел флаер. После чего труп решили оттащить из коридора подальше.
— Но зачем кому-то убивать сослуживца? — недоуменно спросил молодой.
— Хороший вопрос, — поднялся с колена медик, — потому нам и требуется найти тело — возможно, оно даст нам ответ. Похоже, убийца не особо стремился прятать труп — может, рассчитывал, что в лаборатории так никто и не придет, что довольно странно. На всякий случай, советую приготовить оружие — мало ли, как он отреагирует на нас.
Спасатели дружно, словно по команде, вытащили табельные пистолеты, проверяя радиаторы и правильную работу микропроцессоров. А медик тем временем повернулся к штатному инженеру:
— Гэрос, можешь подключиться к камерам? Хотелось бы знать, с чем мы столкнемся.
— Легко, — нервно улыбнулся хакер, — надо только найти терминал.
Означенный терминал нашелся довольно быстро. Гэрос, с умопомрачительной скоростью отбивая команды на голографической клавиатуре, быстро получил доступ к камерам на этаже и почти сразу озадаченно хмыкнул.
— Что такое? — подошел к экрану лидер команды.
— Смотрите сами, командир, — подвинулся инженер, — эти камеры должны писать изображение в отличном качестве, причем при любом освещении, но здесь... будто кто-то очень не хотел, чтобы кадры получились четкими. Словно маломощная глушилка работала.
— Диверсанты? — напрягся спасатель.
— Вряд ли, — покачал головой Гэрос, — иначе система успела бы предупредить о нападении. В лабораториях стоит многократное резервирование системы.
— Людям это в свое время не помешало, — проворчал саларианец, вспомнив услышанной как-то эпизод с захватом крейсера в ходе человеческо-турианской войны.
— Люди бы получше трупы прятали, — вступил в разговор медик, и вдруг, заметив что-то на записи, резко произнес, — стоп! Изображение с девятой камеры! Отмотай на десять секунд.
Инженер переключил изображение, сделав картинку более крупной. Некоторое время запись демонстрировала голые стены коридора, но секунде на третьей с тусклом свете аварийных ламп появился куда-то бегущий саларианец в лабораторном костюме. Судорожно дыша и постоянно оглядываясь, ученый бежал по коридору, как будто преследуемый кем-то.
— Это тот лаборант, чью кровь мы нашли на стене, — подался вперед врач, продолжив вполголоса, — ну сейчас мы и узнаем, что его убило.
Надеждам спасателя не суждено было сбыться — когда объектив камеры поймал, наконец, преследователя, и без того плохое изображение испортилось еще сильнее, подернувшись странной рябью. На картинке, записанной камерой, можно было разглядеть лишь чей-то сгорбленный силуэт, перемещавшийся на четвереньках с умопомрачительной скоростью.
— Проклятье, — с досады врезал по стене лидер команды, — Гэрос, веди их.
— Уже, командир, — отозвался инженер, переключая камеры с одной на другую. Результата это, впрочем, не принесло — стоило преследователю попасть в поле зрения камер, как запись резко теряла четкость, оставляя лишь жутковатый силуэт.
— Мистика какая-то, — прокомментировал происходящее хакер, — Будь это одна камера, я бы сказал, что она просто испортилась. Если бы это были обычные камеры, я бы сказал, что преследователь имеет глушилку. Но так исказить картинку с ЭТИХ камер не может даже ГОР.
— Откуда тебе знать, что эти камеры могут, а что нет? — скептически поинтересовался лидер команды.
