Кушина Узумаки грозно нахмурила брови и пошевелила ногой тело на полу, пребывающее в состоянии небытия. А я с трудом выдавливал из себя слова.
— Джиро, да? Джиро*?.. Ну, теперь я точно знаю — во всей квантовой бесконечности вселенных у моих родителей напрочь отсутствует фантазия!
И я совершенно неприлично заржал, задрав голову к потолку.
________________________________________________________________________
*Джиро — яп. имя, озн. 'Второй'. прим. авт.
________________________________________________________________________
Вдруг за моей спиной прозвучал вопрос:
— Что смешного?
И мне на голову опустилась чья-то рука. Совершенно не задумываясь, на рефлексах, я резко перехватил ладонь, которая едва коснулась моих волос и попытался выкрутить эту самую руку... Но не тут-то было! Неизвестный тип за спиной стоял непоколебимо, как тысячелетняя скала, меня под действием собственных мышц развернуло вокруг своей оси и я уткнулся носом в застежку зеленой жилетки. Дернулся, попытавшись отодвинуться, не преуспел, и медленно поднял взгляд, упершись в точно такие же голубые глаза, только на этот раз обрамленные соломенно желтыми и торчащими во все стороны волосами.
— Что это ты делаешь? — как можно спокойнее осведомился я у Минато, которым и оказался любитель подкрадываться. Впрочем, чего это я, сам ведь такой...
Вот интересно — и у Кушины, и у Минато, и у Наруто глаза голубые, а у меня — зеленые. С чего бы это? Так поневоле и поверишь, что я... э-э-э, как это? 'Не в мать, ни в отца, а в проезжего молодца'. Ладно хватит думать глупости, а то придется самому себе в нос зарядить...
— Я уже не могу погладить по голове собственного сына? — удивился несостоявшийся (на счастье своей семьи) Четвертый Хокаге и тут же улыбнулся, так, что все окрестные девчонки, увидев эту улыбку, немедленно должны были перезабывать, на каком они вообще свете. Похоже, раскрылась тайна, в кого я такой удался. Тьфу... — Хотя ты делаешь успехи, раньше ты никогда не мог меня перехватить! За эти дни — замечательный прогресс. Твой учитель не теряет времени даром.
— Я уже не ребенок! — буркнул я.
Минато весело хмыкнул, а я обиженно отвернулся.
Как-то это внезапно из меня вылезло, честно. Вроде бы уже и самостоятельный, и Узукаге, и уже даже успел в собственных девчонках запутаться, а вот поди ж ты! Наверное, это потому, что здесь, в непонятном мире — то ли иллюзии, то ли странном творении Тоби, то ли еще какой жути, обо мне впервые за все мои жизни кто-то беспокоится?..
Впрочем, нет худа без добра. Иногда самые обычные действия преподносят нам великие открытия. И, наверное, в будущем, когда я буду писать на эту тему диссертацию, Минато надо будет упомянуть среди соавторов... в конце... мелким почерком. Потому что в это мгновение я познал первое следствие из закона распределения груди в природе — закон ее сохранения! А если по-простому — я увидел Шизуне.
Кажется, они с Цунаде обменялись достоинствами, а вместе с ними — и характерами. И, готов спорить на миллион против ломаного рё — обе от этого только выиграли. Сестренка с четвертым (потери при транзакции) размером выглядела как... как... В общем, сейчас из желающих назвать ее 'сестренкой' выстроилась бы гигантская очередь, а, узнай кто о моих и Наруто довольно близких и доверительных отношениях с ней — нас бы еще и побили...
На заднем фоне развернулся разговор о Мадаре и прочих ошибках мироздания. Как я и предполагал, в этом мире оказался свой таинственный мегазлодей, который охотился за уникальными техниками, геномами шиноби и прочими штуками, которые могли увеличить его силу. А в последнее время, кажется, взялся еще и за биджу, с чем и был связан пресловутый кризис. Естественно, Наруто, который на самом деле другая приправа к рамену, тут же решил, что именно в этом причина нашего нахождения здесь, тут же напросился решить эту проблему, подтянув с собой Сакуру, а я лишь лениво отметил этот момент. Не знаю, что со мной творилось — наверное, я и вправду еще не определился...
Шел разговор о свитке запечатывания, который оставил умерший Джирайя (тут я тихо хмыкнул: 'Все вы виноваты, Цунаде-сама. Юные девочки не в его вкусе, а вот была бы у вас грудь — глядишь, он бы и раздумал помирать!'), сколотилась команда по поиску, но я особо не прислушивался — я следил за Шизуне.
В полном соответствии со знакомым мне характером, она особо не светилась, пока в комнате находились одни только мы. Но вот когда в кабинет вошел Минато... Кажется, от взглядов, бросаемых на высокого (р-р-р!! не мог мне эту генетическую линию в наследство отдать, папаша!), смазливого и улыбчивого блондина, начинает раскаляться воздух, а халатик, мощно распираемый изнутри, сейчас протрется от того, что его хозяйка уже извертелась, стараясь принять позу повыразительнее. Я что-то заподозрил.
— О чем задумался, Джиро? — прошелестел над ухом голос Минато.
— Да вот, хочу тебя спросить. Почему один из твоих кунаев до сих пор не висит на этой... между этими... в общем, над черной свиньей? — ехидно прошептал я.
Обсуждение похода закончилось и теперь Кушина уговаривала Наруто с Сакурой остаться. Рыжий, кидая взгляды на спину отца, не сдавался.
Минато от моего вопроса явно смутился.
— Уже не раз намекала, — еще более тихо проговорил он. — Но, понимаешь, сын, я так не могу... Зато...
— А куда это вы уставились?!
На плечи нам легли узкие ладошки, создававшие между тем впечатление, что ты попал в захват киборга, и между нами вклинилась очень недовольная Кушина, подозрительно сверля нас взглядом.
Я сразу же отскочил в сторону и закивал на блондина:
— Это все он!
У Минато от такого беспощадного вранья округлились глаза, а я продолжил:
— В конце концов, я — растущий и развивающийся организм, для меня это нормально. А вот этого парня я вообще не понимаю! Привлек внимание самой лучшей женщины во всех известных и неизвестных мирах, влюбил ее в себя, а теперь по сторонам оглядывается! Ты на ней женился хоть?
— Через три года после вашего рождения, — сконфуженно пробормотал блондин, а Кушина опустила руки и потерянно пробормотала:
— Джиро... Что с тобой? Ты никогда раньше не говорил так обо мне...
Цунаде посмотрела на нас сквозь очки:
— Может, хватит? Сейчас это совершенно неуместно.
Я назидательно поднял палец к потолку:
— Хокаге-сама, запомните: сказать любимому человеку о том, как сильно ты его любишь — всегда уместно!
— Джиро! Ты!..
Кушина вдруг всхлипнула, качнулась ко мне и обняла, стиснув так, как только и могла девушка, которой сделали давно заслуженный, но никогда не слышанный ею комплимент. А я, пытаясь вздохнуть, жалел, что почему-то не успел активировать печать 'прочность' и думал о том, что мой двойник оказался не только идиотом и слабаком, но и изрядной задницей...
— Чего это они? — осторожно спросила Сакура у философски взирающей на этот бардак Цунаде.
— Видишь ли, Сакура... Изначально в семье Намиказе Менма относился с благодарностью к матери, которая сохранила для него силу Девятихвостого. А Джиро больше тянулся к отцу, считая, что тот сможет его чему-нибудь научить. Поэтому они так друг с другом и поздоровались. А вот теперь — сама видишь. И я не знаю, что произошло. Пожалуй, надо узнать, чему именно он учит ребенка...
Она внезапно оборвала мысль и уже громче спросила:
— Эй, ну что, вы уже закончили? Мы можем продолжить разговор о миссии?
Кушина (мама?) выпустила меня из объятий и я вдруг рассердился. А некое ехидство в голосе в сочетании с очками снова напомнили мне кое-кого жутко знакомого...
— Цунаде-сама, а что это вы такая серьезная? Вы что, Карин проглотили? — с улыбочкой спросил я.
Хокаге удивленно перевела взгляд на меня.
— Нет. Карин сейчас в Суне, там младший сын Йондайме Казекаге Сабаку но Гаара сдает квалификацию на ранг джонина. Дочка уже так выросла, ей пора подумать о будущем. А почему ты интересуешься? Помнится, вы неплохо дружили в детстве? — недоуменно спросила она.
Я застыл на месте. наверное, такое же чувство испытывают материалисты, когда своими глазами видят призрака.
А Минато воровато оглянулся, убедился, что его жена смотрит в другую сторону, придвинулся ко мне и подмигнул:
— Зато я знаю, где Шизуне-тян живет!
И эта информация заставила меня, наконец, заткнуться.
Глава 39
— Что это?
Я удивленно поднял брови, косясь на солидных размеров кастрюлю, которую только что без особого напряжения сняла с плиты живая и здоровая Кушина Узумаки. Моя мама.
Она повернулась ко мне и несколько смущенно расправила складки на зеленом домашнем платье. И пусть бросят в меня камень моралисты и ханжи, при всей своей нелюбви к однообразию я готов утверждать, что некоторым девушкам гораздо больше идет военная — даже шинобская — форма. В основном, конечно, из-за штанов... Гусары — молчать!
— Ну, понимаешь, до миссии мы не успели купить продукты, так что я приготовила ужин из того, что есть... И вообще — вы, два разгильдяя, могли бы и побеспокоиться об этом! Деньги — где и всегда, на книжной полке между 'Историей Конохи' и 'Ирьедзюцу в полевых условиях'! А вы опять, наверное, все время по забегаловкам питались! И то, что Сакура-тян любит рамен, вас совершенно не извиняет!
Я быстро оглянулся по сторонам — нигде в комнате, игравшей роль одновременно столовой, гостиной и отделенной от кухонной зоны вполне себе современным по земным меркам дизайнерским решением в виде длинной столешницы, помощи не просматривалось. Минато, видимо, за долгие годы научившись предвосхищать очередной приступ воспитательного зуда, скрылся, и не думая участвовать в этом. А Наруто с самого нашего перемещения в эту квартиру заперся в комнате Менмы, которая в силу форс-мажора нынче стала его, и выходить явно не собирался.
Вообще, жилище у семейства Намиказе оказалось вполне себе ничего. Три спальни, в том числе и по личной комнате у наших двойников, что, с учетом наличия чакры предоставляло просто шикарные возможности... ну, понятно же, о чем я? Хотя надо бы проверить на окнах наличие барьеров — с нее станется!
Большую комнату я уже упомянул, а остальное было стандартным: прихожая-коридор без особых изысков, отдельная комнатушка с дверью — то ли закуток для швабр, то ли рабочий кабинет (судя по тусклой патине на дверной ручке — оба варианта в плане частоты использования равнозначны) ну и конечно же, родительская спальня. Все это было расположено на втором этаже вполне обычного (но не для Конохи) квадратного дома с прямоугольными окнами, из чего я сделал вывод, что Кушина все же запомнила свое детство на острове Узушио и в доме, похожем на результат искажения мерности пространства, жить ей было очень некомфортно.
В общем, все было очень мило, симпатично и уютно. Обстановкой дома занималась явно Кушина лично (даже по последней сценке кристально ясно, кто тут глава семьи)...
Все это повергало меня в смятение: кажется, я только что получил все, что хотел, все, о чем только мечтал. В те уже подернувшиеся дымкой нереальности времена, когда я жил на Земле и носил простое и незамысловатое имя Сережа, у меня тоже всего этого не было. Типичная семья из пацана и матери-одиночки, где мать работала от зари и до зари сначала для того, чтобы обеспечить семью, а затем незаметно увлекшись 'карьерой' и 'личностным ростом'; сын, который рос и воспитывал себя самостоятельно... Наверное, именно поэтому я и потянулся за первой же девушкой, которая могла дать мне обычное человеческое тепло. И поэтому все так и закончилось, когда мать — уже пять лет жила в новом браке со своим бывшим начальником, которому ее сын пришелся не совсем ко двору, девушка — год замужем за сыном декана, а я вышел зимой в магазин с ангиной и высокой температурой и не удержался на льду, встретившись головой с поребриком. Ангина — такая чепуха, с чакрой все эти симптомы проходят даже до их начала! А та мама была красивая. Почти такая же, как и эта моя мама — Кушина...
Казалось бы, все сложилось как нельзя лучше. Желания, которые загадывались и в давно не убиравшейся квартире, где на пыльном полу выделялись три протоптанные дорожки — к компу, к холодильнику и к кровати, и в деревянной, по-спартански обставленной комнатушке конохского приюта, наконец-то исполнились. Но... Вся эта любовь и забота предназначалась не мне. Принять ее — значит отказаться от своей предыдущей жизни, от одиночества и потерь... Но и от остального тоже. Тен-тен, Шин, Нами, Акира, Азуми, Кано, Кайо, Карин, Хиро, Гурен, Хонока, Акане, Акеми... Даже Исами, хоть он и мерзкий отрыватель подметок на ходу... И Таюя. Есть ли они все здесь, возможно ли отыскать тех, кто без меня — никогда бы не имел к Конохе отношения? Даже если есть, смогу ли я построить отношения с ними снова, ведь иногда один поступок перечеркивает всю жизнь? И, самое главное, хочу ли я, Айдо Узумаки, своему двойнику такой судьбы, хоть он и изрядная задница? Даже если Джиро Намиказе, судя по тому, что его до сих пор здесь нет, сам хочет вступить на эту дорогу?..
В любом случае, сейчас эти вопросы не имеют никакого ответа. Воспользуюсь-ка я идеей, которая не раз и не два меня выручала. Хорошо. Я подумаю об этом завтра!
Я снова посмотрел на Кушину, уже сжавшую кулаки и поспешно поднял руки в примирительном жесте. В конце концов я видел, чем тут оканчиваются близкие семейные отношения — на примере Наруто. А мне лишние шишки и синяки пока что ни к чему.
— Сдаюсь! Я ничего такого не имел в виду! Просто пахнет вкусно!
Она сбилась на полуслове, и я гораздо тише добавил:
— А сочетание красных волос повара и вкусного запаха с кухни кажется мне еще более невероятным, чем путешествие между мирами. Это пугает...
— Какие-то вы необычные сегодня... — вполголоса проговорила девушка и развернулась к плите. — Минато, Менма, ужин готов!
На столе передо мной как по волшебству оказалась тарелка с чем-то, трудно определимым на вид, но пахнущим так одуряюще, что я, поправ все законы хорошего тона, немедленно запустил туда ложку, которую распечатал из левой руки, даже не успев заметить этого. И правильно — сами лопайте этими палками, так как ими получается зацепить слишком маленький кусочек этой вкусноты! Ням-ням!
Я закинул в рот последнюю ложку, проглотил и посмотрел на автора этого шедевра.
— Это было потрясающе вкусно! Огромное спасибо!
— Все же вы очень необычные сегодня, — покачала головой Кушина. — Раньше тебе никогда не нравилась моя стряпня. Но... Спасибо, сын...
— А вот сейчас я сижу и жалею, что я твой сын! — перебил я ее.
Красноволосая девушка вздрогнула, застыла, а потом в ее глазах поднялась такая привычно-застарелая грусть, что я скрипнул зубами, мысленно пообещал себе отполировать рожу моему двойнику до ультрафиолетового свечения бесчисленных синяков и поспешно продолжил:
— Потому что если бы я не был твоим сыном, я бы немедленно отбил тебя у одного подозрительного белобрысого типа и сразу же на тебе женился!
Кушина распахнула глаза:
