— Вижу...— очень уж сдержанно проговорила она. Но потом ее лицо просияло.— Я вижу! Я снова вижу!!!
И она бросилась мне на шею.
Слава Богу! Как камень с плеч.
Выразив мне свою благодарность горячим поцелуем, она принялась кружиться и скакать от радости, повторяя одно и то же: "Я вижу! Я снова вижу!!!"
Совсем еще ребенок...
Потом она увидела Жагридера и немного смутилась. Она знала о присутствии постороннего — я представил их при встрече, но в порыве радости она совершенно забыла о его существовании. Чтобы не смущать девушку, Жагридер улыбнулся и отошел в сторону.
— Спасибо тебе! Спасибо за все!— она снова обвивала своими руками мою шею и шептала заветные слова, словно молитву.
А мое сердце продолжало разрываться, но теперь уже от тоски.
Еще немного, и мне придется с ней расстаться.
А как не хотелось...
Может все же взять ее с собой?
Я уже думал об этом, и не раз. Но эта затея казалась мне неприемлемой. Центала — не самый лучший из миров для такой обворожительной, хрупкой и беззащитной девушки. К тому же, подозреваю, она вполне здраво отреагирует на предложение посетить мир, которым жителей Варголеза пугают с самых пеленок. Теперь, когда уже не осталось возможности для маневров, я и сам не хотел туда соваться, но господин Наблюдатель не оставил мне выбора.
А Герика продолжала радоваться жизни, все щебетала и порхала, как мотылек, вырвавшийся на свободу. Строила планы на будущее и, не скрывая чувств, с обожанием смотрела мне в глаза.
Гр-р-рррр.... Проклятье!!!
Как ей сказать о том, что мне пора уходить? Тем более что мне и самому этого не хочется...
— Герика...— начал я, но тут же замолчал. Сейчас мне придется причинить ей новую боль.— Герика...
Как бы лучше сказать-то?
Она напряглась, словно почувствовала недоброе.
— Понимаешь...— И я тоскливо посмотрел в сторону Центльских ворот.
Она резко вскинула руку, поднесла пальчик к моим губам и горячо зашептала:
— Молчи! Ничего не говори. И давай уйдем отсюда. Здесь так... неуютно.
— Я не могу,— с трудом выдавил я из себя.— Мне пора уходить.
— Молчи!— воскликнула она, сверкнув глазами.
Мне показалось, или в них вспыхнул огонь?
Но вместо пламени из ее прекрасных глаз выкатилась слезинка.
Она все поняла. Без лишних слов.
— Не бросай меня,— одними губами прошелестела она.— Я не хочу... я не могу тебя потерять. Ты мое счастье, ты моя любовь...
Она осыпала мое лицо поцелуями...
Черт, кажется, я сам сейчас разревусь!
— Я не могу. Мне нужно уйти,— пересилив себя, сказал я.
— Не уходи... Или возьми меня с собой.
— Я не могу,— повторил я.— За этими воротами — Центала, мир бесконечной пустыни. Там опасно, там смерть...
— Ну и что, ну и пусть!— капризно заявила она.— Пусть смерть, лишь бы рядом с тобой. Если ты уйдешь, я все равно умру.
— Не говори так! Ты молода, красива. Ты просто обязана быть счастливой. А я приношу одни только несчастья.
— Ты меня не любишь?— с подозрением спросила она.
"Нет, не люблю",— должен был сказать я, но из уст помимо воли вырвалось:
— Я люблю тебя.
Она улыбнулась сквозь слезы...
Какие же прекрасные у нее глаза...
... глубоко вздохнула и решительно сказала:
— Мы идем вместе. Открывай свои ворота.
Ну, вот что мне с ней делать?!
От сердца тут же отлегло. Да, я знаю, ей не место в Центале, но я и сам не хотел с ней расставаться. А значит, мне придется заботиться о ней, холить и лелеять, защищать, пусть даже ценой собственной жизни.
И это, черт возьми, будет так приятно!
Я приступил к приготовлениям. Из просторного мешка на свет появились две шкатулки. Первым делом я водрузил на постамент фиолетовый кристалл. Он идеально сел в специально изготовленную для него оправу. Потом мне предстояло самое интересное. Я достал из плоской шкатулки "штурвал". Если верить Аведеру Сафери, это было своеобразное пимперианское зарядное устройство для офарана. Оно впитывало из окружающего мира энергию, причем, любую — начиная от солнечной и заканчивая теми видами энергии, которые мне не были известны, но, по словам Аведера, неизменно присутствовали вокруг нас,— и передавало его кристаллу. В обычных условиях этот процесс может длиться не один день. Но нахождение поблизости обелиска, который сам по себе был идеальным накопителем, должен был ускорить зарядку. Даже несмотря на то, что монумент был разрушен, в его основании, согласно заверениям Наблюдателя, должно было сохраниться не мало энергии. Об этом косвенно говорил тот факт, что вода, пролитая на камень, приобретала удивительные свойства.
Ладно, что уж там гадать, сейчас увидим.
Взяв "штурвал" обеими руками, я "нанизал" его на офаран. К моему удивлению устройство не опустилось на постамент, а зависло в воздухе примерно на экваторе кристалла, качнулось вверх-вниз и замерло. А потом начало медленно вращаться по часовой стрелке.
Процесс пошел!
В ожидании мы присели на камни. Герика, обхватив мою руку, словно боялась отпустить даже на миг, прижималась к моему плечу. Жагридер стоял позади нас и, не скрывая интереса, наблюдал за происходящим. А я уже строил планы на будущее. У Герики слишком неподходящий для путешествия по пустыне наряд: тонкое платьишко и плетеные сандалии. Нет, в таком виде ей нечего было делать в мире бескрайней пустыни. Кое-что я мог одолжить ей из собственных запасов. У заезжего торговца из пустынного Юрга я приобрел два комплекта одежды, наиболее подходящей для климата Центалы.
Как чувствовал, что пригодятся!
Еды и воды тоже хватит на некоторое время. А вот с обувью была настоящая проблема. В моем мешке покоилась пара сменных сапожек, но, боюсь, они будут слишком велики для миниатюрной ножки моей подружки.
"Нет, то, что ты задумал — настоящее безумие!"— вопил мой внутренний голос.
Но сердце легкомысленно отвечало: "Ладно уж, что-нибудь придумаем".
Скорость вращения зарядного устройства постепенно нарастала. Наступил момент, когда для стороннего наблюдателя он стал похож на вращающийся диск. Кристалл начал светиться еще час назад, и с каждой минутой это свечение становилось все ярче и ярче. Тем не менее, нам пришлось ждать не меньше двух часов, прежде чем началось главное. Покрывавшие изогнутую стену врат знаки вспыхнули так неожиданно, что я невольно вздрогнул, разбудив вздремнувшую на моем плече девушку.
— Началось!— благоговейно пробормотал Жагридер.
Да, началось... Значит, не обманул Наблюдатель.
Пимперианские символы налились светом, между загнутыми краями стены натянулась подрагивавшая мутноватая энергетическая пленка, за которой уже невозможно было разглядеть очертаний каменных врат. Но я доподлинно знал — что на противоположной стороне.
Центала.
Я поднялся с камня, приглашая девушку сделать то же самое.
"Ты уверен, что хочешь этого? Нет, ты уверен, что потянешь?"
Нет, я ни в чем не был уверен. Но, клянусь, я приложу все усилия, чтобы уберечь и защитить дорогого мне человека.
— Ну, что,— подошел к нам Жагридер.— Пришла пора прощаться?
Я обернулся к нему, но не успел ответить. Позади меня, со стороны Центальских ворот раздался каркающий возглас. Я резко обернулся и увидел голову центальской твари, заглянувшей в сопредельный мир. Ее тело все еще находилось в мире бесконечной пустыни, а в этом она щелкала мощным увесистым клювом, пялясь кроваво-красными зенками по сторонам. И такое впечатление, этот мир ей нравился. А больше всего то, что здесь было, чем поживится.
Издав воинственный клич, тварь выбралась в пещеру.
Я встал между ней и Герикой и выхватил меч.
Центальский гость был внешне похож на гигантского богомола. Вытянутое тело покрывал хитиновый панцирь, две передние лапы представляли собой мощное колющее оружие, оснащенное острыми шипами, уродливая голова держалась на тонкой шее, прикрытой сзади крепкой затылочной пластиной.
Уверенное в собственных силах чудовище неторопливо приблизилось ко мне, цокая четырьмя конечностями по камням, выпрямилось во весь рост и пронзительно заверещало, предупреждая о предстоящем нападении. А я не был столь дипломатичен и одним отточенным ударом отсек ему голову.
Визг резко оборвался. Сначала на пол упала тяжелая голова, а потом рухнуло и все остальное. На наших глазах останки начали стремительно рассыпаться, а образовавшаяся труха тут же превращалась в черную, тягучую как патока жижу, стекавшуюся в единую лужу. После чудовище попыталось трансформироваться, но что-то пошло не так. Черная масса никак не могла сформироваться во что-либо приемлемое и растекалась в самом начале материализации. А потом я заметил, как и она начала уменьшаться в размерах, таять, а к вращающемуся зарядному устройству потянулась едва заметная дымка...
Устройство, которым меня снабдил Аведер Сафери, поглощало порождение Центалы, которое по сути своей было своеобразной формой энергии.
Настоящий Пожиратель Духов!
Прошло не больше трех минут, и от чудовища не осталось и следа.
Я обернулся. Герика, выпучив глаза, уставилась на то место, где только что лежало тело моего недавнего противника. Она была бледна и сильно напугана.
— Ты все еще хочешь пойти со мной?— спросил я ее.
Она сдержанно кивнула.
Из портала вылезло еще одно чудовище — мельче предыдущего, но такое е безобразное и опасное. Не дав ему опомниться, я подскочил и порубил тварь на куски. С ними произошло то же самое, что и с "богомолом". Но это был не последний незваный гость. Еще два монстра решили заглянуть в сопредельный мир...
Да, откуда вас столько?!
А позади я услышал знакомое глумливое хихиканье.
Хохотун... Только его здесь не хватало.
Призрак появился не один, вместе с ним в пещеру пожаловало еще десятка два духов рангом пониже. Один из них опрометчиво приблизился к зарядному устройству, которое поглотило его со скоростью мощного пылесоса. Остальные предпочли ретироваться.
А вот Хохотун, напротив, воодушевленно пискнул, стремительно подлетел к постаменту и завис над ярко сияющим офараном.
Пожиратель Духов не причинял ему никакого вреда, а близость кристалла, судя по довольному повизгиванию, доставляла призраку несказанное удовольствие. Я заметил, как яркость офарана стала уменьшаться, а пленка портала подернулась рябью.
Эта тварь откачивает энергию из кристалла!!!
Определенно, так оно и было. Хохотун начал светиться, как новогодняя елка, его и без того призрачное тело утратило четкие контуры, превратившись в некое подобие компактного северного сияния.
Все это я видел лишь мельком, отражая атаку наседавших центальских тварей. Впрочем, это было избиение младенцев. Всевозможные инзектоиды ломились через портал и тут же встречались с моим мечом. Я рубил их на части, которые в свою очередь развоплощались и тут же поглощались зарядным устройством. Но их поток не ослабевал, поэтому я не мог отойти от портала, чтобы присоединиться к Герике.
К счастью, ей ничто не угрожало. Девушка так и стояла на том же месте, где я ее оставил, и с замирающим сердцем наблюдала за моим поединком, временами косясь на переливающееся, сияющее и вопящее от восторга нечто, бывшее совсем недавно призраком Хохотуном. Жагридер присоединился ко мне, и теперь мы вдвоем уничтожали переселенцев из мира бесконечной пустыни.
Наконец, поток иссяк, наступило затишье. Но стоило нам опустить мечи, как из портала вылетел еще один инзектоид, которого прикончил Жагридер. А потом в пещеру просунулась голова следующего гостя. Настоящий исполин. Мне трудно было судить о его истинных размерах, так как большая часть тела находилась по ту сторону довольно просторного портала, через который гигант не смог протиснуться целиком. Голова же представляла собой переплетение щупалец, окружавших обширную пасть, усаженную по кругу несколькими рядами треугольных зубов. Два десятка круглых глаз были разбросаны по всей голове, обеспечивая чудовищу прекрасный обзор на все 360 градусов. Передние лапы, похожие на конечности доисторического ящера яростно скребли когтями каменный пол, тщетно пытаясь протащить массивное тело в сопредельный мир. Самые длинные из щупалец рыскали по пещере в поисках прочной опоры, за которую можно было бы зацепиться. Одно из них хлестким ударом сбило меня на пол, а потом обрушилось сверху, но я успел перекатиться в сторону и вскочил на ноги. Щупальце оставило меня в покое и метнулось к постаменту, обвило его... и тут же рассыпалось прахом, превратившимся в традиционную черную жижу, которую мгновенно поглотил Пожиратель Духов.
Лишившись конечности, чудовище пронзительно заверещало, быстро подобрало щупальца, сжалось. Но Пожиратель Духов, обозначив жертву, не собирался останавливаться. Зацепив тонкую сизую нить, исткавшую из бьющегося обрубка, зарядное устройство жадно впитывало энергию, причиняя при этом монстру неописуемую боль. Рана все больше расширялась, на камни сыпалась разрушающаяся плоть, таяла на глазах и легкой дымкой устремлялась к прожорливому Пожирателю. Центальское чудовище попыталось вернуться в свой мир, но не тут-то было. Образина крепко застряла в портальном проеме. Лапы бессильно скребли по полу, оставляя на его каменной поверхности глубокие царапины, а тело продолжало разваливаться с нарастающей скоростью.
И это не могло не радовать.
Но то, что происходило в пещере, нравилось мне все меньше. Обилие энергии раскалило офаран до такой степени, что на него невозможно было взглянуть. Ее излишки активно поглощались преобразовавшимся Хохотуном, который радужным сиянием расползся по всей пещере так, что полностью скрыл потолок, и теперь начинал расширяться к полу. Внутри красочной массы проскакивали крохотные молнии, и громыхал гром. Воздух насытился озоном...
Я взглянул на Герику...
О, Боже!!!
Она стояла, словно в ступоре, слегка разведя руки в стороны. Пальцы потрагивали, девушка была бледна, полностью отрешена, а ее глаза светились ярче раскалившегося офарана.
Я бросился к ней, но успел сделать всего лишь шаг. Центальская тварь попыталась достать меня щупальцем, но промахнувшись, задела постамент. Точнее, удар пришелся по зарядному устройству. Бешено вращающийся "штурвал" сорвался со своей орбиты и улетел вглубь радужного сияния.
А мгновение спустя прогремел взрыв...
Я очнулся на полу и первое, что я увидел — погасший офаран. Мой затуманенный взгляд скользнул в сторону портала. Центальские ворота были закрыты. Портал снова стал причудливой каменной стеной, покрытой пимперианскими знаками. От пытавшегося проникнуть в сопредельный мир чудовища не осталось и следа.
Чтобы разглядеть остальную пещеру, мне пришлось перевернуться на другой бок. Сделать это оказалось непросто — тело было тяжелым и непослушным. Только сейчас я понял, что лежу у самого берега подземной реки и не свалился в воду только благодаря валуну, о который я разбил голову.
