Кое-как уняв досаду и гнев (преимущественно на себя, лопоухого), Никита решил первым делом сменить свою стоянку. Он прошел в рубку и прокрутил автоматическую запись местности на пути полета файдера в столицу. Одно местечко ему приглянулось: горное озеро с несколькими пустынными островками посередине. Низинный вполне пригоден для посадки, даже и ночью, которая уже наступила. Включив связь, Никита оповестил Грегора и Витту, пребывавших в своих каютах, о перебазировке корабля и, задав корабельному компу маршрут, стартовал с места возможного нападения. Через десяток минут "Барриос" опустился на тот самый островок, где даже не пришлось подпираться манипуляторами. Ну, а хамелеонную маскировку (под вид кустов и низкорослых деревьев) Никита, конечно, поставил.
Теперь можно было до утра поспать, но Никите было не до сна. Его воображение рисовало по поводу Летиции самые мрачные картины. Вот она стоит на коленях перед дюком, а он заставляет ее целовать ему колено (или сапог). Или он бросает ее на широченную постель и, разрывая комбинезон, терзает ее плоть (как терзает, недавний студент даже не решался воображать!). Или толкает гордую аграфку в руки своих клевретов, которые тащат ее в зал для оргий.... Взвыв от таких перспектив, Никита быстро надел экипировку летчика и двинулся было к ангару, но притормозил, сообразив, что лучше прихватить с собой Грегора, который хорошо знает замок дюка. Но придется оставить в корабле женщину, а от этих взбалмошных существ можно ожидать любой глупости! Проще взять Витту с собой: хоть под присмотром будет. С другой стороны, в моем файдере всего два с половиной места — как же транспортировать обратно Грегора? В итоге Грегор остался караулить яхту, а в проводники по замку была взята девушка.
По дороге в замок Никита провел экспресс-опрос Витты по праву наследования в герцогстве Валленрум. Оказалось, что в случае смерти дюка ему наследует кто-то из десяти старших сыновей — но имя этого счастливца известно только самому дюку, который вписывает его в завещание. Если же завещание на момент смерти не написано, то править будет одна из старших дочерей дюка — по жребию.
— Но у дюшессы ведь будет муж? — спросил Никита.
— Он будет лишь отцом ее детей. Вот его сын может стать дюком по достижении совершеннолетия — но только по выбору матери.
— Сложноватая у вас система правления, — улыбнулся Никита. — А Вы, Витта, входите в число старших дочерей?
— Я — десятая дочь дюка и могла бы участвовать в жребии, — сказала дева. — Но теперь, после моего грехопадения, меня вряд ли допустят к участию в жребии. Впрочем, все дюки рода Валлен отличаются крепким здоровьем, и мой отец сможет прожить еще долго. Я даже думаю, что он не написал пока завещания....
Антиграв сработал как всегда идеально, и файдер осел прямо на зубцы донжона. Выпрыгнув из фонаря на деревянную крышу башни, Никита принял на руки одну за другой ножки Витты и, придержав за талию, поставил ее рядом с собой. Обернувшись к файдеру, он довольно хмыкнул, не увидев его практически на фоне зубцов. А когда перевел взгляд на Витту, то поразился пунцовому румянцу на ее щеках. "Это что же, она так от моего прикосновения расчувствовалась? Бедная девственница!". Вслух же сказал тихонько:
— Ну, указывайте мне путь, юная леди. Видимо, нам нужно спуститься в этот люк? Только очень прошу: из-за моей спины не высовывайтесь!
Сам же взял наизготовку парализатор.
Лестница в донжоне оказалась, слава богу, каменной и снабжена перилами — так что спускались два заговорщика тихо. Но дело было ночью и спуск наощупь рано или поздно должен был устроить подвох. Так и получилось: перед очередной площадкой нога Никиты задела какой-то посторонний предмет, который полетел вниз по ступенькам, подпрыгивая и побрякивая.
Тотчас на площадку открылась боковая дверца, и упал круг света от фонаря, зажатого в мужской руке. Раздался и соответствующий окрик (который Никита не понял), но на площадку никто не вышел, а дверь захлопнулась. Никита повернулся к Витте, зажал ей рукой рот и спросил на ушко:
— Что он сказал?
— Проклял грота, который шарится здесь по ночам, — ответила полузадушенно девушка, но высвободиться из захвата не спешила и потому добавила: — Это зверек, охотник на грызунов.
— Страшный? — спросил Никита с легкой усмешкой.
— Девушки его боятся, — ответила Витта и подвисла чуть-чуть на Никите. Сердце в груди влюбчивого студента ворохнулось, но он тотчас повернулся к спутнице спиной и продолжил спуск по лестнице.
Однако двумя площадками ниже проводница его придержала и сказала шепотком:
— Здесь переход из башни в замок. Он всегда охраняется. А сейчас наверно еще и заперт.
— Заперт на ключ или на засов? — спросил Никита.
— На ключ, кажется....
— Это хорошо, — одобрил Никита, достал из другой кобуры бластер, приставил его к замку и включил на малую мощность. Дерево вокруг замка задымилось, а сам замок вскоре выпал из пазов с внятным стуком. Никита тотчас отстранил девушку за косяк и толкнул дверь вперед. Та открылась в слабо освещенный коридор, куда как раз вышел охранник — с мечом на поясе и ошеломленным выражением на лице.
— Кто здесь? — глупо спросил он.
Витта вдруг взвыла дурным голосом и произнесла трагически:
— Я призрак дюшессы Валленберг.... Ты же обречен, несчастный....
Охранник выпучил глаза, схватился за горло и упал на коридорный пол.
Витта проскользнула мимо Никиты, склонилась к охраннику и сказала, выпрямившись:
— Он в обмороке. Мы успеем пройти.
Никита (тоже с ошеломленным видом) пошел за отважной выдумщицей и вскоре они оказались в более обширном коридоре, оформленном в дворцовом стиле: ниши с какими-то статуями, большие вазы с декоративными растениями, двери с портьерами. Интересно, что коридор освещался чем-то вроде газовых рожков, хоть и слабо.
— Нам ведь надо пройти к опочивальне дюка? — тихо спросила девушка, повернувшись к Никите.
— Вы думаете, что Летиция сейчас там? — ответил вопросом на вопрос "капитан".
— Уверена, — с презрительной интонацией сказала дочь дюка и стремительно заскользила по мозаичному полу. Вскоре она зашла в какую-то нишу, открыла дверцу за статуей и потянула Никиту за собой. Здесь тоже был коридор, хотя совсем узкий и почти не освещенный.
— Это потайной ход, которым можно пройти в центральную часть дворца, — пояснила Витта. — Нам ведь не хочется повстречаться с охранниками?
— Вы молодец, Витта, — одобрил Никита. — В кампании с Грегором мы бы уже, наверное, дрались со всей дворцовой стражей.
— Вы хотели идти сюда без меня? — обиженно спросила дева.
— Хотел, но перехотел, — улыбнулся Никита и пожал девушке руку выше локтя. Витта вновь отчаянно покраснела и почти помчалась вперед.
Глава шестнадцатая. Как победить маньяка.
Вдруг проводница замедлила ход и стала идти крадучись. Никита поступил соответственно. За одной из неприметных колонн она подалась к стене и приложила к ней ухо. Лицо ее вновь исказилось в презрительной улыбке. Никита придвинулся к ней и услышал тихие слова:
— Они там. Воркуют....
Кровь бросилась в лицо незадачливого спасителя. Он вдруг вынул магазин из парализатора, выщелкал из него в карман заряды и, приложив пустую магазинную коробку к стене, прильнул к ней ухом. И услышал голос коварной Летиции:
.... — продолжить Ваш род, несравненный дюк. Однако я происхожу из особой расы, которую в Галактике называют аграфами, хоть наше самоназвание совсем другое. Мы достигли великих вершин в науке и технологии, а также во многих искусствах. А еще природа наградила нас очень длинной жизнью, под тысячу лет. Хотели бы Вы прожить столько?
— Тысячу лет? Невероятно! Разумеется, я бы хотел такую долгую жизнь. Только без болезней и немощи.
— А ведь ваши предки почти наверняка могли жить постольку. Вы помните, как долго жил ваш дед?
— Пожалуй, более ста лет и был он в эти годы весьма крепок. К тому же он не умер своей смертью, а погиб при бомбардироке нашего дворца проклятыми вирпеллцами.....
— А сколько прожил Ваш прадед?
— Он тоже погиб, причем не достигнув зрелого, семидесятилетнего возраста.
-А вам сейчас как раз семьдесят?
— Пошел уже семьдесят второй год. Но я вполне крепок телом, в чем надеюсь Вас сегодня убедить....
— На вид больше пятидесяти Вам не дашь. Но я продолжу свою мысль. Та самая природа просто так свои дары не раздает. Она обязательно подсунет нечто гибельное. Так получилось и с нами, аграфами. Аграфские женщины, Ваша светлость, не могут забеременеть по своему хотению.
— Как? Что за ерунда? Но как же вы тогда поддерживаете жизнь вашего племени?
— Через искусственное оплодотворение. И то к этому акту аграфка должна долго готовиться: соблюдать длительный пост и не только в еде, но и в так называемой любви. Поэтому мы рожаем очень редко.
— Ну и ну.... Значит, детей от нашей связи не получится?
— Это невозможно.
— Ладно. В конце концов, у меня уже более 300 детей. Аграфов и даже полуаграфов среди них нет, значит не судьба. Но мне, признаться, нравится сам процесс зачатия детей. Это так восхитительно — обладать красивой женщиной! Чувствовать себя всесильным богом!
— Что ж, если Вам так этого хочется, — скорбно сказала Летиция, — то нате, берите. Только я хочу Вас предупредить, что после этого акта я непременно умру.
— Что? Новые дела! Почему это Вы умрете?
— Иногда, желая забеременеть, аграфки идут на некоторые ухищрения. Они принимают специфические и очень опасные для жизни лекарства. В нашей империи они находятся под строжайшим запретом, но ведь охота пуще неволи.... Вот и я не так давно стала принимать такое лекарство. Оно срабатывает через два года, то есть аграфка может забеременеть естественным образом. Однако в течение этого периода любовные отношения нам категорически запрещены. Ибо тогда в момент экстаза женщина обычно умирает....
— Бррр! Значит, я не смогу насладиться твоей несравненной красотой? Вот досада!
— Для Вас, великий дюк, это тоже небезопасно....
— Почему это?
— В момент того самого предсмертного экстаза наши силы удесятеряются и мы сжимаем мужчину так сильно, что у него воздух выходит из легких. Он умирает от удушья.
— Черт, черт, черт! Мне что же, придется приказать своим людям Вас держать?
"Вот сука! — взъярился Никита. — Гнусный сатрап! Некромант! Кровавый маньяк! Нет, надо тебя все-таки прикончить!"
Повернувшись к Витте (которая тоже пыталась подслушивать, но половины, вероятно, не услышала), он приказал свистящим шопотом:
— Покажи мне проход в эту спальню!
Витта кивнула, прошла с десяток метров вперед и сказала:
— Дверца здесь. Только она тоже заперта.
Никита молча присел перед замком, вновь приложил бластер и плавно стал наращивать энергетическую мощь. Вот замок выпал к нему в руки, он приоткрыл дверцу и услышал встревоженный голос дюка:
— Что это? Я слышу какие-то подозрительные звуки!
— Вам показалось, Ваша светлость! — встрял голосок Летиции. — Позвольте мне Вас успокоить, приласкать.....
— Вы только что говорили, что Ваши ласки могут оказаться смертельными....
— Ну, меня все-таки учили самоконтролю. Я справлюсь с собой....
— Ну вот, сначала запугала меня до икоты, а теперь ластишься....
Под этот диалог Никита проскользнул внутрь, сориентировался в полумраке спальни, сделал последний рывок и ударил рукояткой бластера по кумполу охреневшего властителя.
Летиция мгновенно накинула на хрипящий рот покрывало и, дождавшись полной отключки дюка, повернулась к Никите и сказала:
— Я поняла, что ты близко, когда услышала звук включенного бластера. Благодарю тебя, Никита Бочаров, за мое спасение. Ты слышал наш разговор?
— Отчасти. Ты, правда, могла умереть от секса с этим маньяком?
— Думаю, да. От физического отвращения и сознания своего унижения.
Вдруг за спиной Никиты появилась Витта и уставилась на Летицию.
— Ты прибыл сюда с ней? — удивилась аграфка.
— — Без помощи Витты я бы не справился, — признал Никита. — Так и бродил бы по дворцовым коридорам, пока дюк издевался б над Вами, Летиция.
Глава семнадцатая. Как стать королевой.
На обратном пути в донжон Никите пришлось трижды применить парализатор (нарвались на дворцовый патруль и опять на злосчастного охранника в переходе). В файдере произошел конфуз: Витта закапризничала и отказалась лезть в щель за сиденьями.
— Но где же я тебя посажу? — занервничал Никита.
— А вот где, — деловито сказала Витта и ловко уселась к нему на колени, приобняв обеими руками за талию. — Как видите, я совсем не мешаю управлению аппаратом.
— Какая сообразительная у тебя помощница! — фыркнула Летиция и, отвернувшись в сторону, более не произнесла ни слова. Никита понял, что иной благодарности за спасение теперь от нее не добьется и раздосадовался.
Однако вскоре его чувства переменились: оказавшись в девичьих объятьях и под прессом нежных ягодиц, молодой человек закономерно возбудился. В попытке отодвинуть свой настырный "аргумент" от женского бедра он попал в уютное межножие, где и был пойман егозливой Виттой. Которая стала легонько покачиваться на этом упругом жезле. Никита опасливо покосился в сторону Летиции, но та сидела расслабленно и с закрытыми глазами. Тогда он мысленно плюнул на приличия и отдался во власть все более вдохновлявшейся девы. Эта вакханалия могла, наверно, привести к соитию двух безумцев, но лету до озера было не так много: файдер, шедший на автопилоте, оказался перед зевом корабельного ангара, и Никита переключился на его аккуратное водворение на место.
Когда фонарь был откинут, Никита выскользнул из-под Витты и выпрыгнул в ангар. Приняв ее все еще разгоряченное тело на руки (чертовка успела при этом впиться в его губы поцелуем), он протянул руки к Летиции, но аграфка совершила кувырок и, оказавшись по другую сторону файдера, исчезла из ангара. А на ее месте в ангаре оказался Грегор, который взволнованно спросил:
— У вас все получилось? А где Витта?
— Все снова здесь, — ответил Никита, кривя губы. И вдруг добавил: — Я сделал глупость: не добил дюка. Вскоре Витта могла бы поучаствовать в избрании властительницы Валленрума....
Оказавшись в своей каюте, Никита запаролил дверь и долго стоял под горячим душем, пока не ощутил умиротворение. После чего брякнулся спать. Сквозь сон он слышал вроде бы некое постукивание в дверь, но реагировать не стал и вскоре заснул окончательно. Утром же, пройдя в рубку, он включил записи с каютных видеокамер и увидел то, что ожидал: постельную схватку молодых амантов в каюте Грегора.
К завтраку вышли все, кроме Летиции. Грегор при этом сиял как начищенный грош, а Витта выглядела умиротворенной, но иногда взглядывала на Никиту то с укором, то с вызовом. Когда Никита связался с аграфкой по видео, она заканчивала свой одинокий завтрак.
— Госпожа фор Барриос, — сказал Никита. — Наша договоренность о постановке баз Грегору и Витте, надеюсь, в силе?
— Нет, — сухо ответила дама.
— Это резко сузит наши возможности в обороне корабля, — напомнил Никита.
