Торонто мгновенно охватила паника. Люди, убежденные, что началась атомная война и город вот-вот уничтожат очередной боеголовкой, пытались вырваться из него как можно быстрее. Улицы, и без того не отличающиеся пустотой, мгновенно заполнились сотнями тысяч автомобилей. Система контроля трафика захлебнулась сразу же и заблокировала движение почти на всей территории города, в час по чайной ложке выпуская на автострады лишь тех, кому посчастливилось жить на окраинах. Город превратился в сплошную почти не движущуюся пробку, но беглецов это не остановило. Они бросали машины, наспех прихваченные с собой вещи и, как были, без еды и воды, пешком стремились к окраинам. Тысячи погибли, раздавленные сломя голову несущейся толпой. Сотни умерли от инфарктов и инсультов: система скорой помощи тоже не рассчитывалась на такой масштаб бедствия. Ее летающие дроны не успевали ко всем местам происшествия сразу, даже если о мертвых и умирающих кто-то сообщал, а наземные так же безнадежно застревали на дорогах, как и остальной транспорт.
Именно о том Тереза, запинаясь и захлебываясь, рассказывала Лизе. Сама она осталась на шестьдесят восьмом этаже небоскреба в северной части города, где ее укрывали, и в уличной панике не участвовала, но прекрасно видела происходящее сверху: сияющие бесчисленными фарами улицы, забитые стоящими автомобилями, и обтекающая их бесконечная человеческая река.
Примерно то же самое происходило в других местах. Обе Америки, Австралия, Африка, Азия — удары везде наносились неподалеку от густонаселенной местности, чтобы свидетелями мощи пришельцев стало как можно больше людей. В Европе выстрел пришелся в Этну, вызвав не только взрыв, но и последовавшее за ним самое мощное извержение в известной истории. Кадры вы без труда найдете в Сети и сами. И везде выстрелы приводили к страшной панике и жертвам в непосредственной близости от них.
Однако общий эффект оказался прямо противоположным тому, на что рассчитывали конкистадоры. Последовавшее за обстрелом заявление Конкисты кануло незамеченным, как камень в колодец. Напрасно нарисованные дипломаты с хмурили брови, с глубоким сожалением заявляя, что предупредительные выстрелы являлись всего лишь реакцией самозащиты на ничем не спровоцированную военную атаку. Если бы к ним прислушались, возможно, кто-то и признал бы хотя бы частично их правоту. Однако их никто не слушал.
Весь могучий корпус дипломатов и ксенопсихологов Флотилии не учел одной простой вещи, интуитивно осознанной семьей Далилы после просмотра всего лишь пары фантастических боевиков: человеческой ксенофобии. Раздутой, непомерной, загнанной глубоко в подкорку господствующим политическим нарративом, но никуда не девшейся. Стремительные, не имевшие естественных врагов, никогда не имели и похожих эмоций, воспринимая неизведанное, скорее, с любопытством, чем со страхом. Но миллионы лет эволюции земных приматов выработали в них инстинкт самосохранения, реагирующий на примитивный триггер: тот, кто не похож, враг. Хищник. Убийца. От него надо бежать. А если бежать некуда — защищаться. Защищаться со всем отчаянием и яростью загнанного в угол смертника, которому нечего терять. А Стремительные, идеальные хищники своей планеты, своим зубасто-когтистым видом нажимали на все возможные кнопки этого инстинкта. Стражей человечество приняло легко, поскольку они никогда не пытались пугать открыто, в силу старых привычек держались подальше от Земли, а сверх того встроились в общую канву восстановления отношений внезов и терран. Из-за своей малочисленности и существования где-то на дальней периферии Системы они защитной реакции не вызывали, пройдя по категории фантастических диковинок из зоопарка. Ну, знаете, в этом углу крокодил, в том тигр, чуть дальше анаконда, а где-то посередине их диковинная помесь в виде Стремительного. Не суй пальцы сквозь решетку, и ничего не случится.
Запущенный план "Зенит", однако, перевернул ситуацию с ног на голову. Пусть даже удары по планетарной поверхности сопровождались относительно небольшим количеством жертв, но они выпустили инстинкт самосохранения из клетки подсознания, где его долго и тщательно пыталась запереть цивилизация. А в осознанной форме инстинкт переродился в яростную ксенофобию, запрограммированную тысячами идиотских фильмов и романов, в которых Чужие вторгались на Землю с целью пустить человечество на шашлыки. И если первые удары по датацентрам дискинов и орбитальной инфраструктуре привели лишь к тому, что большинство населения затаилось в напряженном ожидании, то новая атака привела к взрывам — не только буквальным, но и фигуральным.
В тот момент, когда два боевых флота в тиши и мраке космоса осторожно маневрировали, пытаясь нащупать друг друга, Землю и орбитальные платформы охватил глобальный бунт. Высыпавшие на улицы бушующие толпы громили все, что хоть как-то связывали с Чужими. Достраивающиеся административные здания, уже готовые к отправке шаттлы с элементами пищевых поточных линий и химикалиями, пропагандистские и охранные дроны, агитационные плакаты — все, что хоть как-то напоминало о Стремительных. За компанию под раздачу попало и несколько культурных центров Стражей, закрытых и пустых после появления конкисты. Улицы заполняли толпы разъяренных людей — кто-то с настоящим боевым оружием, кто-то с коллекционными револьверами и "винчестерами" девятнадцатого века, а кто-то просто с импровизированным — пиками, наспех сделанными из кухонных ножей, бейсбольными битами, современными репликами старинных мечей и прочим хламом.
На орбите тоже спокойствием и не пахло. Конкистадоры позаботились о нейтрализации всей военной инфраструктуры, в том числе спутников слежения, ракетных платформ и военных баз, но ими ближнее пространство вовсе не ограничивалось. Как бы хорошо корабли конкисты ни маскировались даже на парковочных орбитах, полностью скрыть перемещения человеческих грузовых шаттлов и транспортов невозможно. А по ним с легкостью вычислялись и параметры орбит, и почти точное местонахождение многих пришлых кораблей, и уж совершенно точно — орбиты спешно создаваемых пищевых производств. Неплохо в обнаружении помог и древний, давно законсервированный (а потому проигнорированный захватчиками), но тайком активированный подпольщиками гравископ Эйнштейна в Европе. Сразу полсотни гражданских платформ и верфей, объединенных тайными организациями и "паутиной связи" Призраков и при том не связанные с официальными властями и военными, запустили хорошо скоординированную партизанскую атаку. Тысячи грузовых дронов и шаттлов, загруженных взрывчаткой и импровизированными боеголовками, стартовали туда, где, по расчетам, находились корабли пришельцев. И если военные корабли, остававшиеся грозными противниками даже в основательно раздолбанном состоянии, справились с атакой без напряжения, то прочим пришлось несладко.
"Сириус-5", гигантский транспортный корабль класса "Полубегемот", пострадал больше всего. Его положение знали точно благодаря недавнему взрыву внешнего контура реактора. Транспортник практически лишился возможности активировать пространственный резонанс с помощью двигателей, а в дополнение был окружен массой ремонтных дронов и живых ремонтников и даже так слабо защищаться не мог. Два висящих рядом боевых корабля конкисты помочь не могли: их рассчитывали на совсем другие сражения в других условиях. Попасть по таким мелким и мобильным целям они могли, только проехавшись лучами копейного резонанса по густонаселенной поверхности планеты, и уже отнюдь не прицельно. К чести капитанов кораблей, они, представляя последствия, такой вариант даже не рассматривали. Так что более двухсот дронов и шаттлов-камикадзе успешно достигли гермоконтуров и несущей рамы транспортника.
Один примитивный заряд, собранный на неприспособленном гражданском производстве, не мог нанести серьезного ущерба. Но когда в одно и то же место раз за разом били все новые и новые атаки, ситуация резко менялась. Даже без дискинов компьютеры на орбитальных платформах в реальном времени отслеживали состояние цели и направляли очередных дронов в несколько быстро просчитанных уязвимых мест. И корабль не выдержал. Неспособный ни уклониться от атак, ни блокировать их, а к тому же страшно изуродованный Санду раньше, он погиб в короткой, но яростной вспышке вышедшего из-под контроля термоядерного реактора. Оставшийся после него оплавленный скелет годился уже только на металлолом. Никто не погиб: ремонтные команды успели эвакуироваться и не пострадали.
Помимо "Сириуса-5", на земной орбите оставались еще тринадцать ремонтных баз и пять танкеров конкистадоров. Атаки сосредоточились на двух танкерах как на наиболее массивных целях, а также на одной базе. Все три корабля находились слишком близко к населенным орбитальным уровням, дрейфовали с холодными движками, а потому успели получить массу попаданий, прежде чем сумели активировать двигательную систему и уйти от дальнейших атак. Серьезного ущерба не понес ни один, если не считать пробитого контейнера с жидким гелием на одном из танкеров, но общего замешательства это добавило.
Но больше всего пострадали новопостроенные пищевые производства. Двенадцать платформ, частью почти полностью законченных, частью на завершающих стадиях, ради которых конкистадоры так отчаянно форсировали захват Земли, погибли все. Обороняться они не могли: их не предназначали для дальних перелетов и не оборудовали маршевыми двигателями, только маневровыми, притом обычными электрореактивными. Их не взрывали. Вместо того они повторили судьбу "Огней Манхаттана". Хорошо скоординированная таранная атака транспортных шаттлов просто сдвинула их со стационарных орбит в плотные слои атмосферы, а то, что от них осталось, упало в земные океаны. Массированная атака со стороны сил сопротивления стала хотя и экспромтом, но очень тщательно подготовленным. Фатальные корректировки орбит не привели к дополнительным потерям на планетарной поверхности. Здесь тоже обошлось без жертв: эвакуации монтажников, людей и Стремительных, атакующие не пытались, да и не могли препятствовать.
И здесь я еще раз вернусь к прежней теме. Почему так произошло? Как могли сверхопытные Стремительные, подчинявшие себе иные цивилизации еще тогда, когда на Земле царило раннее средневековье, не просчитать такого развития событий?
Произошедшее, вероятно, станет темой огромного количество диссертаций по социологии и массовой психологии. Однако помимо разницы в восприятии мира, у меня есть еще одно простое объяснение. Возможно, кто-то еще помнит, как в прошлом веке в восточной Европе взорвался один из старых, примитивных атомных реакторов. Тот взрыв сильно напоминал нынешний: когда реактор разогнался слишком сильно, экстренно задействованная защита не только не заглушила его, но и привела к прямо противоположному эффекту. Точно так же сейчас меры устрашения, которые, по мнению конкистадоров, должны были успокоить волнующихся аборигенов, только вызвали дополнительный взрыв. Почему? Ксенофобия ксенофобией, но дело еще и в другом. Ни в одном глазу не претендую на позицию эксперта по культуре Стремительных, но думаю, что они просто слишком поздно поняли, что психология носителей примитивной и высокоразвитой культуры совершенно разная. Все прежние расы они обнаружили на самых ранних стадиях развития, когда те даже помыслить не могли о технологических и научных основах могущества завоевателей. Они, вероятно, даже концепций-то таких, "наука" и "техника", не знали. Для них пришельцы являлись совершенно непостижимой и непреодолимой силой, которой можно сопротивляться не более, чем стихийному бедствию. Ну, а потомки завоеванных просто привыкали к своим господам. Люди же...
Да, я в курсе. Примерно девяносто девять целых и девять десятых процента людей даже таблицу умножения с трудом вспоминают, если вообще когда-то знали. О понимании принципа действия радиоантенны просто молчу. Тем не менее, окруженные непонятными по сути, но обыденными чудесами техники в стиле "наука как магия", они пресыщены настолько, что впечатлить их демонстрацией могущества невозможно. Ежегодно выходят сотни фильмов и десятки тысяч комиксов, в которых развлекательная индустрия рисует все, что только способно выдумать человеческое воображение. Практически все земное человечество, за исключением горстки технарей и ученых, живет в среде научной магии, используя наглазники как волшебную палочку для управления своим окружением. Впечатлить и увлечь его можно разве что взрывом Солнца, да и то ненадолго, минуты на три-четыре. Так что привычного для Стремительных мистического эффекта добиться не удалось, а что случилось, я описал выше.
В результате конкистадоры внезапно оказалась перед выбором: применять силу по-настоящему, испепеляя земную поверхность и истребляя орбитальную инфраструктуру (никаких технических сложностей, но кто бы тогда помог им восстанавливать потрепанный флот и строить новые платформы?), или же уйти в глухую оборону, пытаясь успокоить возбужденных аборигенов бусами и зеркальцами. Но времени на размышления, а тем более действия у них уже не осталось.
Однако в тот момент мы ничего не знали о происходящем. Адмирал Сингх получил через лизин канал краткую сводку о восстаниях. Но они оказались для командования Сопротивления такой же неожиданностью, как и для конкистадоров (сообразительностью Лизы штаб явно не страдал), так что сводка практически не содержала деталей. В тот момент мы могли лишь с холодеющими сердцами слушать истеричный монолог Терезы — и я видел, как скалящиеся зубы адмирала выдавали кипящую ярость. Я даже боялся подумать, какие глупости он может совершить в таком состоянии.
А потом вдруг общий канал взорвался всхлипом сирены. Адмирал с помощниками, отключившись, захлопнули забрала и снова превратились в почти неподвижные манекены. Голос Терезы пропал.
— Началось, — бесстрастно сказала Хина. — Мы обнаружили друг друга. Игры в прятки кончились. Начинается резня. Каналы на запутанных частицах активированы на всех кораблях, обновляю тактическую картину. Лиза, я временно отфильтровала Терезу из общего канала. Можешь включить ее обратно, но лучше отключись от нее полностью. В ближайшее время у тебя хватит адреналина и без ее рассказа, а твой канал в "паутину" заметно утрачивает стабильность, когда ты сильно волнуешься. Извини, что так грубо вмешиваюсь, но сейчас нам отчаянно нужна каждая крупица преимущества.
— Да... да, само собой, — прошептала Лиза побелевшими губами. — Только... Торонто... мама, папа...
Она вдруг сделала резкое движение головой, нажимая затылком на кнопку — когда только научилась? — и забрало ее шлема закрылось. Перед тем, как она пропала из общего канала, я успел услышать звук, подозрительно напоминающий всхлип. Ее тело обмякло в страховочных ремнях, голова откинулась назад, насколько позволили ремни.
— Ати... — нерешительно начала Ника, но я уже зацепил кнопку экстренного освобождения, почти вырвал из разъема кабель СЖО и нырнул к Лизе. Крепко ее обхватив, я захлопнул свой шлем, прижал забрало к забралу Лизы и сказал как можно отчетливее:
— Лиза, милая, я с тобой. Что бы ни случилось, я с тобой. Я здесь. Слышишь меня?
