* * *
На следующий день, 31 июля, в 8-00 я из гостиницы позвонил в детдом номер 9 и, спросив директора, договорился с ним о встрече через час в его кабинете. Сразу вызвал такси и пошёл отпрашиваться у Ядвиги Марковны. Она была в хорошем настроении и отпустила меня до обеда.
Ровно в 9-00 я был в кабинете директора и объяснял цель визита. Показал документы — справку с места работы.
— Понравилась, значит, тебе девка? — спросил директор.
— Понравилась.
— Будешь ждать, пока ей 18 лет не исполнится?
— Обязательно, даже не сомневайтесь.
— А потом?
— А потом мои обязанности опекуна автоматически прекращаются, и мы с ней остаёмся гражданами, не связанными друг с другом никакими взаимными обязательствами.
— Вы знаете, что будете обязаны регулярно писать отчёты о своей подопечной и отсылать их в органы опеки?
— Да, я готов к этому.
— Вы знаете, что несёте за свою подопечную ответственность, вплоть до уголовной?
— Да.
— Ну, что же. Я своё согласие даю. Но, давайте мы спросим и Веру Ватутину.
Директор открыл дверь и позвал Веру, которая уже тоже была здесь и ожидала вызова.
— Гражданка Ватутина Вера Афанасьевна, даёте ли вы своё согласие на свою опеку со стороны гражданина Берестова Василия Васильевича?
— Да, — сильно покраснев, ответила Вера.
— Ну, не напрягайся ты так сильно, опека — это не замужество, — пошутил директор. — Беги пока, понадобишься, вызовем, далеко не убегай.
Потом я заполнял кучу бланков, некоторые из них подписывал. Затем директор сказал:
— У районного начальства я сам бумаги подпишу, какие нужно. С вас осталась справка с места жительства, где будет жить ваша подопечная, потом заплатите пошлину и сможете увести свою подопечную.
— Я хочу сегодня девочку забрать с собой до часу, обедом её покормлю, — спросил я у директора разрешения.
— Не забудьте предупредить воспитателя, — только и сказал он мне.
Я воспользовался наличием телефона у директора и вызвал такси, затем позвонил Азаркиной и предупредил её, что скоро привезу Веру.
Вера никуда не уходила, ждала меня за дверью. Я ей объяснил, куда мы сейчас поедем и зачем. Обратно в детдом Вера вернётся сама, денег на такси я ей оставлю.
Сдав Веру на руки Ксении Лазаревне, я поехал в гостиницу, доложился Ядвиге Марковне, что готов приступить к работе. Она сразу же направила меня в гараж, сказала, что оттуда сегодня звонили, требовали автомеханика.
— Сходите, Василий, посмотрите, что там у них. Может, сможете разобраться. Если что-нибудь серьёзное, будем приглашать специалиста.
— Ян, у нас есть какая-нибудь учебная база по ремонту автомобилей?
— Представь себе, есть.
— Откуда она у тебя?
— От комбрига Одинцова, забыл, какую он вторую военную академию окончил?
— Точно, механизации и моторизации, — всплыло в моей памяти название академии.
— Вот я и воспользовался наличием столь ценной информации и когда скачали у него память, то я всё по машинам в отдельную базу собрал.
— Сколько времени мне понадобится для её усвоения?
— Под ускорением — полчаса.
— Приступаем, — скомандовал я.
— Ядвига Марковна, можно я сначала пообедать схожу, а то потом буду весь грязный, — попросил я нужную мне отсрочку у начальства.
— Хорошо, — разрешила Ядвига.
* * *
Интерлюдия
Этот же день, примерно это же время. В кабинете начальника МУРа товарища Овчинникова, Виктора Петровича, проходит совещание начальников отделов. Кроме них присутствует начальник районного отделения милиции товарищ Грищенко.
— Доложите, товарищ Бердник, о налёте на гостиницу Метрополь на прошлой неделе. Вы сказали, что расследование закончено. Расскажите нам всё, что стало известным в ходе следствия.
Товарищ Бердник, старший оперуполномоченный МУРа, заместитель начальника убойного отдела, начинает свой рассказ:
— Банда налётчиков, заезжих, из Ростовской области. Состав пять человек, возраст от 25 до 35 лет, все судимые. По прибытии в Москву, двое из них остановились в гостинице Метрополь, сняли двухместный номер. В ресторане познакомились с официанткой Натальей Уховой, от которой узнали о богатом жильце со 2-го этажа, шведском банкире Лорансе Борге, прибывшем к нам по приглашению нашего торгпредства в Швеции. Как мне сообщили в наркомате внешней торговли, с Боргом обсуждались какие-то вопросы, связанные с поставками автомобильных деталей для Горьковского автозавода. И эти уроды решили его ограбить, а заодно и очистить кассу гостиницы. Разработали план. В гостинице с 14-00 до 17-00, как правило, затишье. Ресторан и бар закрываются на пересменку.
Товарищ Бердник прервал свой рассказ и попросил разрешения закурить. Получив его и затянувшись папиросой, он продолжил рассказ:
— Инкассаторы снимают кассу гостиницы ежедневно в 15-00. А в этот раз по техническим причинам, инкассаторы пропустили два дня подряд, и за 3 дня в кассе накопилась весьма приличная сумма. Ухова за долю добычи согласилась им помогать. Кстати, её так и не обнаружили, придётся объявлять в розыск. Она раздобыла ключи от номера Борга, от комнаты милиции и комнаты охраны, а также от входных дверей. Налётчикам за один день сделали дубликаты заказанных ключей. Операцию они наметили на выходной день, когда на работу выходит лишь небольшая часть работников гостиницы. Распределили обязанности. Прикинули по времени. Те двое, что жили в гостинице, начинали ровно в 2 часа пополудни. Остальные приходили через полчаса. За эти полчаса, первые двое бандитов должны были успеть ограбить банкира и спуститься на первый этаж, чтобы подключиться к грабежу кассы. Но произошло абсолютно непредвиденное. Как раз в это время чернорабочий Берестов, у которого, кстати говоря, был первый рабочий день, по заданию старшего администратора гостиницы Бефус Ядвиги Марковны, чинил проводку на рабочем месте дежурной 2-го этажа. Ему осталось подсоединить заменённую проводку к электрической сети, но для этого требовалось отключить электричество на 2-м этаже. Берестов, как новый работник не знал, какой рубильник в щитовой выключает свет на 2-м этаже и поэтому выключил главный рубильник. По закону подлости (для грабителей, разумеется) они в это время ехали в лифте, чтобы присоединиться к своим подельникам на первом этаже. Лифт остановился как по заказу между первым и вторым этажами, заблокировав их.
— Любой план выполняется только первые пять минут, а потом начинаются накладки, — заметил Овчинников. — Продолжайте, товарищ Бердник.
— Из щитовой комнаты Берестов поднялся на первый этаж и услышал выстрелы. Когда он подбежал к комнате охраны, то дверь была открыта, охранники лежали мёртвые. А один налётчик пытался в это время изнасиловать младшую администраторшу Инну. Фамилию опускаю по её просьбе, чтобы она не просочилась в прессу. Для нас она несущественна. Берестов говорит, что просто стукнул насильника по шее. А надо заметить парень он здоровый, короче сломал он ему шею. Тут в комнату ворвался ещё один, а у Берестова отвёртка была в кармане. Вот он эту отвёртку бандиту в глаз и засадил.
— А бандит значит, так глупо подставился? — язвительно спросил начальник МУРа.
— Ну, кто мог ожидать от простого электрика такой прыти? Он даже не электрик, его взяли на должность чернорабочего с испытательным сроком. Парню 18 лет, приехал за неделю до этого из Новосибирска поступать в МГУ. Документы сдал в университет, а в гостиницу устроился временно, подработать.
— Он уже работал где-нибудь?
— Да, у железнодорожников, помощником коменданта общежития.
— А школу, когда окончил?
— В этом году. Он совмещал учёбу с работой.
— Ну, хорошо, продолжай, — сказал Овчинников.
— Тем временем, один из налётчиков прошёл в комнату милиции и убил там швейцара и милиционера, товарища Куричева, вашего подчинённого, товарищ Грищенко.
Начальник районного отделения милиции скорбно кивнул головой.
— Товарищ Куричев в это время работал со своим осведомителем, официанткой Ерофеевой. Она не растерялась, и застрелила бандита из браунинга.
— Откуда у неё браунинг? — спросил Овчинников.
— Она оказалась осведомителем НКВД и получила браунинг от своего куратора, я проверял.
— Дальше, — кивнул Овчинников.
— А Берестов подошёл к лифту и увидел, что лифт застрял между этажами. Он вернулся в щитовую, включил свет и когда вернулся, то обнаружил в лифте убитого лифтёра и ещё двух налётчиков. Один был мёртвым, а другой без сознания. Он связал того, кто был без сознания и вызвал милицию.
Бердник кивнул на Грищенко.
— А уж они позвонили нам. Вот и все.
— Отчего умер налётчик в лифте? Что врачи сказали?
— Разводят руками. Говорят, остановилось сердце и все, никаких повреждений. Просто взял и умер.
— Просто взял и умер, — повторил Овчинников. — А второй из лифта что показывает?
Вот от него мы весь их план налёта и узнали и про подельников его, клички, старые дела. Он, кстати, очень охотно с нами сотрудничал, говорит, помру скоро. Мы врача к нему вызывали, тот поставил диагноз — чахотка. Сказал, проживёт не больше недели. Так и вышло, вчера умер.
— А почему он сознание потерял?
— А вот этого он не помнил. Как говорит, из номера банкира выходили — помнит, как в лифт зашли — помнит, как старика лифтёра он убил, когда лифт остановился — тоже помнит. И больше ничего не помнит, очнулся уже только у нас.
— Ну, что, если не считать отдельных неувязок и непоняток, то в целом все ясно. Преступление полностью раскрыто, преступники все мертвы, судить некого. Сколько же они народу положили твари?
— Девять человек, товарищ Овчинников. — Два охранника, кассирша, один жилец, швейцар и милиционер, лифтёр, дежурная по 2-му этажу и банкир из Швеции.
— Уроды. Слушай, товарищ Бердник, как ты думаешь, а мог Берестов и этих двух тоже грохнуть?
— Грохнуть-то он их, конечно, мог. Только вот как? Не оставив следов? Один просто взял и помер, а второй вдруг заболел чахоткой и через несколько дней скоропостижно скончался. Утверждать, что это дело рук Берестова — это из области фантастики, товарищ Овчинников.
На столе Овчинникова зазвонил телефон. Виктор Петрович взял трубку.
— Московский уголовный розыск, Овчинников у аппарата.
Какое-то время внимательно слушает, затем коротко отвечает и кладёт трубку. Смотрит на начальника районного отделения милиции и говорит:
— Наше совещание закончено. Товарищ Грищенко, вы можете идти, а у нас, как вы видите, продолжаются трудовые будни.
Он встал и протянул ему руку на прощание. Подождал, когда за Грищенко закроется дверь и сказал:
— А у нас ЧП, товарищи, произошло вчера ночью. Смерть высокого чина из ГУГБ, некоего Бефуса и ещё более высокопоставленного партийного работника, имя которого даже мне могут сообщить только по подписке. Причина смерти по предварительной версии — пищевое отравление. И все бы ничего, все мы, под пулями ходим, но тут смерть позорная. Два мужика в одной постели и оба умерли во сне. От нас требуется провести самое тщательное расследование и само происшествие засекретить. Высший гриф секретности. Проведение следствия поручаю вам, товарищ Бердник.
* * *
Моя виртуальная учёба автоделу закончилась сразу после обеда. Учебную базу по вождению автомобилей я ещё раньше усвоил, а теперь вот в виртуальной мастерской успел сдать экзамен на 2-й разряд автомеханика. Переоделся в свой рабочий комбинезон и пошёл в гараж.
В гараже обнаружил автомобиль марки ГАЗ-А с поднятым капотом и грустного водителя, поведавшего мне о своих проблемах. Произвёл проверку основных слабых мест этого автомобиля и выяснил, что полетели подшипники коленвала — это одна из самых неприятных неисправностей. Показал водителю, сказал, что нужно делать, спросил его, есть ли у него баббит. Всё необходимое имелось, оставалось только начать и кончить, чем и занимался до вечера. Самое противное дело там не заливка баббитом подшипников, а их подгонка к коленвалу. Есть такая операция в слесарном деле, называется шабровка. Вот она-то и заняла львиную долю времени.
В семь часов вечера автомобиль зафурычил, и я, сдав его водителю, который все это время был у меня на подхвате и внимательно смотрел за всем, что я делаю, пошёл отмываться. Вот что мне нравилось в этой гостинице, так это нормальное отношение администрации к персоналу. В гостинице была горячая вода, и работникам гостиницы разрешалось ею пользоваться. Один номер на первом этаже был превращён в комнату отдыха персонала, и там всегда можно было помыться в душе или принять ванную. Несколько часов под автомобилем и за верстаком не прошли для меня бесследно. Я был грязен как свинья. Хотя, нет, я не прав, любая свинья на меня бы обиделась при таком сравнении, ибо я был грязнее. Короче говоря, сначала я минут 15 под душем смывал основную грязь, а потом залез отмокать в ванную.
Однако меня и тут отыскали.
— Василий ты тут? — узнал я голос Кристины, ещё одной младшей администраторши, сидевшей на ресепшене. Этот удобный и нравившийся мне термин здесь был не в ходу, и я употреблял его только про себя.
— Да, — откликнулся я.
Дверь в ванную комнату приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась её голова с закрытыми глазами, чтобы не видеть меня голого, надо думать, и произнесла:
— Василий, — вас срочно вызывает Марк Вольфович.
— Уже иду, -ответил я и встал в ванной. При этом движении зашумела вода, и Кристина от неожиданности открыла глаза. Увидев меня, она оцепенела. Уж не знаю, по какой причине.
— Может она старая дева? — подумал я, выбираясь из ванной на коврик, брошенный перед ней и оказываясь почти вплотную к девушке. Я как-то не узнавал о её семейном положении. Только тут она очнулась и стремглав выскочила из ванной комнаты.
— Присаживайтесь, Василий, — приветливо улыбнулся мне директор гостиницы, когда я, постучавшись и получив приглашение войти, открыл дверь и прошёл в его кабинет.
— Спасибо, — тоже улыбнувшись на всякий случай, ответил я.
— У меня для вас приятная новость. Администрация гостиницы приняла решение о досрочном прекращении вашего испытательного срока и предлагает вам постоянное место работы в нашей гостинице.
— Я очень рад, спасибо, — ответил я. — Мне нужно оформить какие-нибудь бумаги?
— Да, но это вы сделаете послезавтра, 2-го августа. Завтра ведь у вас начинаются вступительные экзамены? Зайдите с утра в отдел кадров, и всё там оформите. Но вам интересно, какую должность мы вам хотим предложить или вам всё равно?
— Нет, почему же, это я просто от неожиданности, мне, конечно же, интересно, — забормотал я в растерянности.
— Мы предлагаем вам должность помощника старшего администратора гостиницы с окладом 200 рублей в месяц.
Я округлил глаза. Это было на уровне заработка рабочего 4-5-го разряда или техника.
— Спасибо, а …
— Я так понимаю, что вы согласны? — спросил меня директор.
— Согласен ли я? Конечно согласен, право, я только теряюсь в догадках, за какие такие заслуги это мне всё?
