Прошло почти четыреста тысяч лет, и Вселенная раздулась до чудовищных размеров, достаточно больших, чтобы вместить Галактику времен Пириуса.
Затем эпохальное охлаждение достигло точки, когда фотоны радиационного супа уже не были достаточно мощными, чтобы сбивать электроны с их ядерных орбит. Внезапно месиво ядер и электронов яростно объединилось в атомы, в основном водорода и гелия. И наоборот, излучение больше не рассеивалось: новая атомная материя была прозрачной.
Вселенная мгновенно погрузилась во тьму. Это был, пожалуй, самый драматичный момент с момента рождения самого света, много эпох назад.
Для тех, кто выжил в прежние времена, эта новая зима была еще более пугающей, чем предыдущая. Но каждая эпоха обладала уникальными свойствами. Даже в этот безлюдный холод могли происходить интересные процессы.
Новые барионные атомы были всего лишь пеной на поверхности более глубокого моря темной материи. Темное вещество, холодное и гравитирующее, собралось в огромные тонкие структуры, нити, пузыри и пустоты, которые охватили Вселенную. И барионная материя упала в углубляющиеся гравитационные колодцы темной материи. Там она разделилась на кружащиеся узлы, из которых далее сложились плотные образования, сжимавшиеся до тех пор, пока их внутренности не стали настолько сжатыми, что их температура сравнялась с температурой в момент нуклеосинтеза.
В сердцах молодых звезд начался ядерный синтез. Вскоре новый свет распространился по Вселенной. Звезды собрались в тонкие иерархии галактик, скоплений и сверхскоплений, и все это соответствовало лежащему в основе распределению темной материи.
Звезды были стабильными и долговечными термоядерными установками, и в их сердцевинах легкие элементы постепенно превращались в более тяжелые: углерод, кислород, азот. Когда первые звезды умерли, они рассеяли свои тяжелые ядра по космосу. Те, в свою очередь, собрались во второе поколение звезд, и третье — и из этого нового, плотного материала сформировались еще более интересные объекты, планеты со скалистыми сердцевинами, которые двигались по неустойчивым орбитам вокруг все еще молодых звезд.
В этих тиглях эволюционировала жизнь.
Вот, например, молодая Земля. Это было оживленное место. Ее остывающая поверхность была усеяна теплыми водоемами, в которых несколько сотен видов химических соединений углерода яростно реагировали друг с другом, образуя новые соединения, которые, в свою очередь, взаимодействовали по-новому. Сети взаимодействий быстро усложнились до такой степени, что стали возможны замкнутые, автокаталитические циклы, которые способствовали их собственному росту; и некоторые из этих автокаталитических циклов случайно столкнулись с процессами обратной связи, чтобы стать стабильными; и, и...
Автокатализ, гомеостаз, жизнь.
Потрясенные осознанием, люди освоились со своей средой обитания, отплыли за пределы планеты, на которой родились, и задались вопросом, откуда они взялись.
Людям казалось, что эпохи, предшествовавшие их собственной, были невероятно краткими, простой вспышкой в послесвечении сингулярности, и они не видели впереди ничего, кроме холодного темного туннеля. Они думали, что только сейчас возможна такая богатая жизнь, как у них. Это была распространенная ошибка. Большинство людей так и не осознали, что их существование было обычным чудом.
Но они узнали, что этот возраст звезд уже идет на убыль. Пик звездообразования фактически наступил за миллиард лет до рождения самой Земли. К настоящему времени умирало больше звезд, чем рождалось, и Вселенная никогда больше не будет такой яркой, как в те исчезнувшие времена.
Мало того, что люди начали видеть, но и другие силы работали над ускорением этого затемнения.
Для людей вселенная внезапно показалась опасным местом.
Глава 54
Зависший над сверкающей поверхностью Скалы Орион, залитый яростным светом скопившихся в Полости звезд, Пириус Ред формировал свою эскадрилью.
Джис, конечно же, была хозяйкой щита, его лучшим пилотом с серебряным призраком в блистере инженера. Сам Пириус Ред пристроился чуть позади и по правому борту Джис; коммандер Дарк, резервный хозяин щита, занял соответствующую позицию по левому борту. Остальные корабли заняли свои места позади него, один за другим отстраиваясь, образуя строй, который после всех тренировок стал таким же знакомым, как внутренности собственной головы Пириуса.
Пириус почувствовал странное нервное возбуждение. Несмотря на тренировки, это был первый раз, когда эскадрилья, его эскадрилья, построилась для полета в бой — первый и, если все пройдет хорошо, последний.
Но он был слишком занят для подобных размышлений. Дроны-разведчики уже передавали предупреждения о реакции ксили на внезапное появление Скалы из облаков рукава спирали. Если эскадрилья не уберется отсюда сейчас, она никуда не полетит, и подготовка будет напрасной.
Он в последний раз обошел круг. С кораблей донеслись знакомые голоса: сама Джис, Дарк, Торек, Это Бремя Должно Пройти, даже его собственное старшее "я", Пириус Блю, все готовы к отправлению.
Он приказал: — Эскадрилья. Перейти на субсветовой режим.
Он почувствовал едва заметный толчок, когда включился двигатель его корабля. Звезды впереди поплыли, сменившись синим. За считанные секунды десять кораблей эскадрильи достигли девяноста процентов световой скорости, оптимальной для установки гравитационного щита. Строй по-прежнему выглядел хорошо; часы тренировок приносили свои плоды.
— Слушаю тебя, Джис, — сказал он.
Прямо перед крошечным кораблем Джис сформировался гравитационный щит. Это было похоже на огромную линзу, которая рассеивала яростный свет сердца Галактики.
— Щит стабилен, — сказала Джис.
— Хорошая работа. Построиться, построиться.
Эскадрилья двинулась вперед, совершенствуя построение.
Они уже даже не находились в той же вселенной, что и Скала Орион, подумал Пириус; спрятанные в этом карманном космосе, несущиеся сквозь первичную вселенную со скоростью, на долю меньшей скорости света, и ксили были бы совершенно неспособны их увидеть. Во всяком случае, такова была теория.
Прежде чем отправиться в сверхсветовой режим, его последней обязанностью было проконсультироваться со своим экипажем. Его инженером был Кейбел, лучший из всех. Его штурманом был парень по имени Билсон. Многообещающе способный мальчик, но прискорбно неопытный, по той или иной причине он не смог набрать столько летных часов, сколько некоторые другие — вот почему Пириус повысил его в звании и настоял, чтобы он полетел на его корабле.
Они были готовы настолько, насколько это вообще возможно.
Если вам приходилось лететь за гравитационным щитом, первый сверхсветовой прыжок был самым тяжелым. Во время бесконечных тренировочных полетов это было усвоено на горьком опыте. Вы должны были входить в прыжок со скоростью девяносто процентов световой — и выходить с той же скоростью, достаточно плавно, чтобы гравитационный щит оставался стабильным — и сохранять строй. Они делали это на тренировках; теперь им предстояло сделать это по-настоящему.
— Хорошо, — сказал Пириус, усилием воли сохраняя спокойствие в голосе. — По моей команде...
Соединенные паутиной взаимодействий искусственных разумов, корабли прыгнули как один.
Коул видела, как эскадрилья вышла из ангара. Зеленые корабли сбились в тесную кучку прямо в зените над ней.
Она выполнила свой долг здесь, на поверхности, установив связь между пехотой и летчиками. Она знала, насколько важна была для общей миссии, и приветствовала доверие Пириуса Реда к ней. Но теперь, когда все вот-вот должно было начаться, она страстно желала быть там, на этих кораблях, где ее место. И задалась вопросом, может ли это быть правдой, как гласили казарменные сплетни, что где-то на борту одного из этих кораблей находится серебряный призрак.
Зеленые корабли, казалось, мерцали, как будто она смотрела сквозь тепловую дымку. Она никогда раньше не видела ничего подобного. Возможно, это был гравитационный щит, подумала она, удивляясь.
Она прошептала: — Три, два, один.
Зеленые корабли, десять единиц, скрылись из виду, устремившись к самому центру Галактики. Эскадрилья "Ликующих" исчезла.
Но вишнево-красное зарево поднималось по всему горизонту.
Ее взвод напрягся, занимая свои позиции. Она крепче сжала оружие и постаралась, чтобы ее голос звучал непринужденно. — Приготовьтесь, — крикнула она.
Скала содрогнулась, и перед ней взметнулись маленькие облачка пыли, которые тут же упали обратно. Началась атака ксили.
Глубоко внутри Пириус ощутил знакомый инерционный толчок сверхсветовой скорости, и сияющее небо вокруг него замигало.
Он поспешно проверил свои дисплеи. Сразу увидел, что его корабль прошел нормально и вернулся во Вселенную с сохраненным вектором скорости в девяносто процентов световой.
Джис доложила, что щит остается стабильным. План состоял в том, чтобы удерживать свои позиции в течение пятнадцати секунд, пока они проверяли функционирование щита и систем других кораблей, и смогли ли сохранить строй в этих уникальных условиях.
Но в небе было только девять кораблей, а не десять.
— Мы потеряли номер шесть, — крикнул Билсон.
— Вижу это, — огрызнулся Пириус. Он выкрикнул ненужные приказы кораблям сомкнуться вокруг зазора. Корабли уже выстраивались в хорошо отработанный строй из девяти кораблей, точно так же, как они репетировали для восьми, семи, шести и далее.
Один прыжок, они едва покинули ангар, а корабль уже потерян. Эта миссия была невыносимой.
Остальные, казалось, почувствовали его колебания. — Мы продолжаем, — рявкнул Пириус Блю.
— Да, — прорычала Торек. — Девять из десяти прыгнувших лучше, чем мы рассчитывали.
Они, конечно, были правы. — Продолжаем, — сказал Пириус.
— Лета. — Это был Билсон. — Посмотрите на это. — Он вызвал виртуальную трансляцию Скалы Орион, которая была уже в нескольких световых часах от них.
Скала подверглась атаке. Рой черных мух кружил над его поверхностью, скрывая земляные укрепления и оружейные установки. Оружие людей в ответ изрыгало огонь.
— Это не имеет значения, — сказал Пириус. — Не думай об этом. Давай просто сделаем так, чтобы это того стоило. Запускаем программу прыжка. Номер один...
— Щит все еще номинальный, командир, — крикнула Джис.
— По моей команде. — Искусственные разумы снова соединили корабли; без их поддержки малейшая неточность в таких огромных и сложных прыжках привела бы к тому, что эскадрилья рассеялась бы по небу. Но ограниченный разум кораблей, как и любое оружие на этом огромном поле боя, подчинялся человеческому командованию; это была человеческая война.
— Три, два, один.
После второго прыжка полет стал более тяжелым, и ни у кого все равно не было времени оглянуться.
Начал стрелять собственный комплекс монопольных пушек Коул. Из их наклоненных стволов в небо устремились точечные огни, а у их оснований она могла разглядеть человеческие фигуры, бегающие взад и вперед, обслуживающие свою свирепую технику. Этот комплекс был одним из сотен, установленных на поверхности Скалы, все они сейчас стреляли, и, взглянув вверх, она увидела потоки искр, каждая из которых была крошечным разрывом в пространстве-времени, устремляющимся к ярким голубым звездам IRS 16. Скала содрогнулась, когда заработали ее огромные боевые машины. Это было почти радостно, как будто сама Скала приветствовала это внезапное завершение своего долгого существования.
Корабли тоже поднимались, извергаясь из подземных ангаров. Большинство из них были зелеными кораблями, но стандартной конструкции, без модификаций эскадрильи Пириуса. Они поспешно собрались в плотные ряды и бросились вслед за огнем монополей. Но из голубого звездного света вылетели ночные истребители ксили, и эти отважные зеленые искры вспыхнули и погасли, сквозь них пробивался свет звездоломов.
На общей линии связи раздался свист, звук, которого она научилась бояться. Она не могла колебаться. Она должна была показать дорогу.
Сжимая винтовку в одной руке, она перелезла через край грунтового вала, сделав не совсем правильное движение. Ее тело представляло собой неуклюжую массу со слишком большой инерцией в слишком слабом гравитационном поле и парило опасно высоко над вспученной поверхностью астероида. Впереди вспыхнул свет, вокруг орудийной установки уже шло сражение. Но хотя поблизости мелькало несколько звездоломов, прямо сейчас в нее никто не стрелял. Она не оглядывалась. Сержант Блейл должен был убедиться, что остальная часть взвода последовала ее примеру.
Она упала лицом в грязь. Была все еще жива, все еще цела. Забилась в неглубокую воронку, которая давала ей небольшое укрытие, передышку на несколько секунд.
Она осторожно подняла голову. Установка с монопольной пушкой все еще стреляла, но вокруг нее плавали фигуры, сферы и эллипсоиды, все черные как смоль. Это были дроны ксили, и они роились вокруг огневой точки, как бактерии вокруг раны — черные, как ночь, пугающе черные, в небе, которое сияло ярко, как днем. Ксили часто посылали беспилотники, подобные этому, в качестве первой волны, чтобы попытаться нейтрализовать Скалу, прежде чем задействовать более тяжелое вооружение ночных истребителей и других кораблей. Казалось, даже ксили экономили свои ресурсы.
Но пехота уже делала свою работу. Темные фигуры бросились к беспилотникам, стреляя по мере того, как те короткими прыжками описывали дуги от одного укрытия к другому. Их оружие стреляло шариками массы-энергии Великой Единой Силы, которые мерцали, когда устремлялись к своим целям, а затем взрывались, как миниатюрные копии Большого взрыва.
Один удачный выстрел сбил беспилотник — но тот взорвался, как мина-ловушка. Посыпались обломки, яростный дождь, который прошелся по телам нескольких солдат, прежде чем зарыться во взрыхленную грязь. Бесконечная болтовня по каналам связи была прервана криками, первыми в бою, прежде чем фильтры морали отключили их.
Взвод Коул догнал ее. Она проверила свои контрольные сигналы. Один солдат уже упал, пораженный осколком того беспилотника. Итак, осталось девять, девять прячущихся в неглубоких ямах в развороченной земле.
— Вперед! — Она зарылась руками и ногами в грязь и снова рванулась вперед, стреляя на лету.
Большинство дронов невозмутимо прошли сквозь огонь. Конструкционный материал ксили был прочным. Хитрость заключалась в том, чтобы поразить дрона в уязвимое место, в полюс эллипсоида, ребро или вершину более угловатой формы. Сферы были самыми сложными из всех, но у вас все равно был шанс, если вы могли прицелиться поближе к одному из маленьких окошек, которые открывались, чтобы позволить оружию дронов стрелять. Однако о прицеливании практически не могло быть и речи; все, что вы действительно могли сделать, это добавить свои патроны к общему огню, который обрушивался на беспилотники. Коул даже не знала, попали ли ее выстрелы в цель.
А тем временем ксили стреляли в ответ, используя копья какой-то сфокусированной энергии, которые были невидимы, за исключением тех мест, где они попадали во взбитую астероидную пыль.
