— Он не просто умный и красивый, мама. Он добрый, терпеливый, обаятельный и веселый, и он заставляет меня чувствовать то, что я не могу выразить словами.
— Он также пытается найти работу, Дора.
— Мама!
Андромеда вздохнула и положила нож, вытирая руки о фартук.
— Мне нравится Римус. В нем есть все эти замечательные черты и многое другое, не говоря уже о том, что он всегда был рядом с Гарри и Сириусом. Он любит этого ребенка, как своего собственного сына. Но... он часто болеет, и болезнь, похоже, мешает ему сделать настоящую карьеру, жизнь. Ты, конечно, знаешь об этом. У него болезнь, которая...
— Он не... ты не понимаешь.
Андромеда закрыла глаза, теперь она говорила осторожно.
— Он действительно часто болеет, Дора. Он всегда болел, сколько я его знаю. Сириус предан до мелочей. Он говорит мне, что принимает правильные зелья и что с ним все будет хорошо, и обычно так и бывает, но он болен. Иногда это видно по его глазам, когда болезнь... Я не хочу, чтобы ты была нянькой для больного человека.
— Мама, он вполне способен позаботиться о себе сам!
— Тогда почему у него нет работы? Его уволили с большего количества работ, чем я могу вспомнить. Если бы Сириус не платил ему за преподавание, Гарри, он бы едва сводил концы с концами! Ты стремительно становишься потрясающим аврором, скоро ты станешь А2, и ты собираешься позволить ему удержать тебя от твоих амбиций?
Тонкс посмотрела на свою мать. Она и представить себе не могла, что Андромеда, как никто другой, будет судить о человеке по его богатству.
— Честно говоря, мам, ты вообще себя сейчас слушаешь? Думаю, некоторые из генов семьи Блэк действительно прижились; как отец, так и дочь.
Андромеда побледнела.
— Нимфадора!
— Нет! — воскликнула Тонкс, устремив свои серые глаза на мать. — Я влюблена в него! — страстно заявила она. — Иногда мне кажется, что я всегда была влюблена в него. Он поцеловал меня, знаешь, два года назад, здесь, на Рождество. Боже, это был лучший момент в моей жизни до того момента. Он извинился, пытался притвориться, что этого не было, но это произошло, и я... я так сильно хотела его, а он сказал "нет". Он сказал, что не заслуживает меня. Он самый невероятный человек, но по какой-то непонятной причине он считает, что не заслуживает меня из всех людей. Я знаю, что он старше меня. Мне все равно. Я знаю, что у него проблемы с работой, так как он пропускает несколько дней каждый месяц. Мне все равно. Я знаю, что он иногда болеет. Мне все равно. То, что он рядом, делает меня счастливее, чем я могу выразить словами. Моя кровь гудит, когда он рядом со мной, и я никогда не хочу, чтобы это чувство исчезло. Разве ты не помнишь, как ты была влюблена в папу?
— Я все еще люблю твоего отца, отчаянно и полностью, — тихо сказала Андромеда, наблюдая, как глаза ее дочери пляшут от радости, когда она описывает свои чувства. — Дора, я просто хочу, чтобы ты была счастлива, дорогая, ничто другое не имеет для меня значения. Ничего.
Тонкс спрыгнула с прилавка и крепко обняла мать, улыбаясь, когда мамины губы прижались к ее щеке.
— Он делает меня такой счастливой, что я могу лопнуть. Прошло всего несколько месяцев, но... это между нами происходило годами. Он... мой, я знаю это. У меня есть эта... потребность обладать им, сделать его своим, но я не могу... Он нужен мне, мама, и я боюсь сказать ему, насколько сильно, вдруг это снова его отпугнет.
Андромеда взяла лицо дочери в руки, на ее лице появилась небольшая улыбка.
— Он замечательный человек, Дора, не думай, что я этого не знаю. Если он делает тебя такой счастливой, если он действительно тот, кто тебе нужен, я никогда не буду стоять у тебя на пути. Я люблю тебя, моя дорогая маленькая пикси, и все, чего я хочу, это чтобы ты была счастлива и следовала своим мечтам.
Тонкс улыбнулась детскому прозвищу и поцеловала маму в щеку.
— Я тоже люблю тебя, мама.
Андромеда прижала дочь к себе на долгий миг, а затем вздохнула.
— А теперь помоги мне поджарить курицу, и ты сможешь рассказать мне все о том, как это произошло. Особенно я хочу знать о первом рождественском поцелуе.
Тонкс усмехнулась, доставая специи из шкафа.
— Ты уже знаешь об этом. Помнишь, я говорила тебе, что у меня был лучший поцелуй в моей жизни, когда я играла в снежки?
— Тот самый, после игры в снежки?
Тонкс кивнула.
— Именно.
Андромеда усмехнулась.
— Ну, это был довольно жаркий поцелуй, насколько я помню, ты мне рассказывала, думаю, нам стоит поговорить об этом снова, теперь, когда я знаю, что это был Ремус, а не кто-то из школы.
Тонкс широко улыбнулась.
— Мам, он просто... он потрясающий.
— И красивый.
— Такой подтянутый и такой сексуальный, — сказала Тонкс с улыбкой. — Я говорила тебе, что в моей жизни есть кто-то особенный.
— Да, и ты говорила, что это был кто-то, кто подарил тебе первый настоящий оргазм, я слушаю, Дора, — сказала она с улыбкой. — Но ты очень удачно опустила ту часть, где этого человека звали Римус Люпин.
Тонкс обняла мать сзади.
— Я знаю, но теперь ты знаешь.
— Да. А теперь рассказывай, — с улыбкой сказала Андромеда, когда ее руки занялись приготовлением курицы. — И мы можем поговорить о том, почему ты еще не сказала ему о своих чувствах.
Тонкс только улыбнулась, запрыгнув обратно на стойку, и кивнула.
— Что ты хочешь знать?
Андромеда улыбнулась своей дочери.
— Все.
* * *
Римус сидел в гостиной с Тедом, чувствуя себя немного неловко. Он задавался вопросом, не говорит ли Андромеда Тонкс, что они не могут быть вместе, и, честно говоря, он вполне мог бы это понять. Он был ближе к возрасту Андромеды, чем к возрасту Нимфадоры, и он знал, что он не тот мужчина, которого она представляла для своей дочери. Что касается Теда, то Римус все еще был удивлен, что тот не попытался заколдовать его на следующую неделю после того, как зашел на кухню к дочери и обнаружил Римуса с рукой в трусиках дочери и пальцами внутри нее.
Тед постукивал пальцами по своей пивной кружке, его глаза надолго задержались на нем.
— Я знаю, что это не то, чего ты ожидал, и я знаю, что я последний человек, которого ты когда-либо хотел вовлечь в отношения со своей дочерью, — осторожно начал Римус.
Тед поднял руку, чтобы остановить его.
— Не вкладывай слова в мои уста, Римус.
Римус прикусил нижнюю губу.
— Рад ли я, что ты встречаешься с Нимфадорой? Не особенно, но, честно говоря, я чувствовал то же самое по отношению ко всем ее предыдущим парням, так что я не принимаю это близко к сердцу. Считаю ли я, что ты слишком стар для нее? Возраст для меня не имеет значения. Меня волнует совсем другое. — Тед говорил осторожно, его глаза переместились на закрытую дверь кухни, прежде чем он понизил голос. — Меня волнует то, что происходит с тобой три ночи в месяц.
Римус побледнел.
— Что ты имеешь в виду?
Тед закатил глаза.
— Я тоже был в Ордене Феникса, Римус. Ты отправился на несколько довольно опасных миссий; интересных, насколько я помню, особенно те, где ты пересекался с Адрианом Робертсом, и с кем еще ты имел дело на этих миссиях... некоторые из нас подозревали, что есть причина, по которой кто-то такой молодой был выбран для участия в них и для установления контакта с альфой стаи оборотней. Мы провели несколько исследований об оборотнях, изучая их и их повадки. Мы хотели знать все, что могли, на случай, если ты окажешься успешным и приведешь в Орден еще больше оборотней. Ты приходишь сюда уже много лет, Римус. Ты, по сути, уже стал частью этой семьи из-за дружбы с Сириусом. Неужели после всех этих лет ты думал, что я не замечу симптомов? Что я не замечу, что три ночи в месяц, как по часам, ты болен? Первый раз, когда Сириус оставил нас наедине с Гарри, то Рождество четыре года назад, когда ты был слишком болен, чтобы присутствовать на ужине, болезни... Энди думает, что у тебя какая-то неизлечимая болезнь или форма рака, и у меня не хватило духу сказать ей правду, если она сама не догадалась — что твоя болезнь коррелирует с лунным циклом. Я, конечно, не собираюсь быть тем, кто скажет ей об этом, и я ничего не говорил Доре на эту тему.
Ремус осторожно сглотнул. Меньше всего он ожидал, что Тед узнает подробности его самого большого секрета.
— Я не... я не знаю, смогу ли я держаться от нее подальше. Я пытался, но... она...
— Твой подруга, — просто сказал Тед, поднося пиво к губам и делая долгий глоток. — У меня уже сложилось такое впечатление, и как только я оправился от шока, обнаружив вас двоих в квартире Доры, я понял, что уже знал.
Римус в изумлении уставился на него. Он и не подозревал, что Эдвард Тонкс настолько наблюдателен, или он действительно только что выдал столько себя?
— Как?
— Собственнический характер; то, как ты практически оторвал голову ее парню несколько лет назад одним взглядом. Я же говорил тебе, что во время войны мы проводили исследования об оборотнях, о том, какие они бывают, какие у них характеры и какая у них жизнь. Неужели ты думал, что я не замечаю, как ты следишь за моей дочерью? Я видел, как ты пытался не замечать этого, как ты держался от нее подальше, и я также знаю, что моя дочь, вероятно, не так легко далась тебе. Она слишком похожа на свою мать, Мерлин ей в помощь. Сентябрь был, когда ты, наконец, сдался?
Римус кивнул, прикусив губу.
— Она встречалась с Хью Арнеттом, и... парень должен был уйти. Я пришел к ней в квартиру и сказал, что она должна порвать с ним. Что она не может с ним встречаться.
Тед усмехнулся.
— Если ты не хочешь, чтобы Дора что-то делала, последнее, что ты делаешь, это пытаешься сказать ей, чтобы она этого не делала.
Римус улыбнулся.
— Я не хотел, чтобы это произошло... Я пытался сопротивляться ей, я просто...
— Она твоя подруга, — повторил Тед, и когда Римус кивнул, он вздохнул. — Она даже не догадывается, не так ли?
Римус покачал головой.
— Я не могу заставить себя сказать ей.
— А ты говорил ей, что любишь ее?
Римус снова покачал головой.
Тед встал и сел рядом с Римусом на кресло.
— Единственное, чего я когда-либо хотел для своей малышки, это чтобы она была счастлива, Римус. Она делает работу своей мечты, достигает своих целей, и она мечтала о тебе много лет. Она сказала мне, что переросла это, когда я дразнил ее, что она хочет пойти к Сириусу, чтобы увидеть тебя, но та маленькая влюбленность, она росла вместе с ней. Сейчас она взрослая женщина, сильная и независимая, и именно ты делаешь ее счастливой, любой дурак это видит. Думаю, на каком-то уровне я всегда знал, что в конце концов она будет с тобой.
— А то, что я... чудовище? — прошептал он.
Тед пожал плечами.
— Оборотень, ты имеешь в виду? Это всего лишь три ночи в месяц, человек, который любит и боготворит мою дочь, вот кто меня волнует, а не волк. Я наблюдал за тобой все эти годы с твоим сыном, ведь он, знаешь ли, в той же степени, что и Сириус — он твой сын. Ты замечательный отец, отличный дядя и прекрасный друг. Я не соотношу эти понятия со словом "монстр". Человек с такими качествами, человек, который явно любит и боготворит мою дочь, не является монстром. Просто пообещай мне одну вещь?
— Какую?" — спросил Ремус, его сердце быстро билось в груди. Он не мог поверить, что Тед так спокойно относится к тому, что его дочь встречается с оборотнем.
— Обещай мне, что ты никогда не причинишь ей вреда, что ты будешь заботиться о ней, когда она позволит тебе, и что ты будешь любить ее всем сердцем.
Римус уставился в глаза Теда, совершенно обескураженный доверием, которое тот ему выказывал.
— Я могу это пообещать.
— Хорошо. О, и Римус?
— Да?
— Расскажи ей правду в ближайшее время — или это сделаю я.
Римус мог только кивнуть в ответ.
У него совершенно не было слов, чтобы передать свою реакцию. Тед знал, что он оборотень, знал уже много лет, судя по голосу, и знал, что Ремуса и Тонкс тянет друг к другу. Это немного встревожило его. Неужели он был настолько очевиден? Неужели он действительно выдал себя?
И самое главное, если Тед догадался — знает ли об этом Нимфадора?
Ремус отпил пива и закрыл глаза.
Никогда еще он так не боялся узнать ответ.
Глава 92: Та, в которой Драко приезжает на Рождество
Примечание автора:
Несколько рецензентов спрашивали меня о моем плейлисте для этой истории. Я слушаю все, что мне хочется, когда пишу, или просто наугад, обычно пишу в тишине, но иногда я представляю себе песни, которые подходят к определенным сценам. Поскольку лично я люблю каждую из этих песен, я также рекомендую послушать этот плейлист просто для того, чтобы послушать его (желательно в машине lol), потому что он просто фантастический! Плейлист доступен на YouTube, а ссылку вы можете найти в моем посте про ASC на моем tumblr — breaniebree.
У меня есть несколько идей здесь и интересных сюжетов, которые строятся или будут разворачиваться в конечном итоге. И снова нет, это не означает, что он искуплен.
текст:
Сириус улыбнулся Зи, когда она встала на носочки, чтобы быстро поцеловать его. Он не видел ее четыре дня и ужасно скучал по ней, но она настояла на том, чтобы дать ему время побыть наедине с Гарри, и он был благодарен ей за это.
— Привет, я скучал по тебе.
Зи улыбнулась и снова поцеловала его.
— Привет, я тоже по тебе скучала. — Она наклонилась, чтобы поцеловать его в третий раз, когда Гарри вошел в кухню. — Привет, Гарри.
— Привет, Зи, — сказал Гарри, обходя их, чтобы открыть ящик со льдом. Он достал оставшуюся с вечера ветчину и начал делать себе сэндвич.
— Мы только час назад пообедали, — с весельем сказал Сириус.
Гарри усмехнулся, намазывая горчицу на хлеб.
— Ага, я растущий мальчик, помнишь?
Сириус ухмыльнулся.
— Отродье.
Зи хихикнула, заправляя темный локон за ухо.
— Вы оба очаровательны. Слушай, я просто заскочила поздороваться. Мне нужно закончить кое-какую бумажную работу в офисе, а потом я иду к дяде Брайану на ужин. Но увидимся в четверг на Рождество.
Сириус надулся и снова заключил ее в объятия.
— Но до этого еще целых два дня!
Она погладила его по щеке и ухмыльнулась.
— Ты выживешь. — Она быстро поцеловала его в губы и улыбнулась Гарри. — Позаботься о нем для меня, Гарри.
Гарри улыбнулся ей, глядя, как его отец провожает ее взглядом. Она действительно делала его счастливым, и за это она нравилась ему еще больше. Он закончил есть свой сэндвич и взял из контейнера дополнительный кусок ветчины.
— Во сколько она приедет в четверг?
— Не знаю, как только она придет, — сказал Сириус с улыбкой. Он подошел, чтобы украсть для себя кусок ветчины, когда Андромеда вошла на кухню. — Привет, Энди, какой сюрприз!
Энди поцеловала его в щеку, затем поцеловала щеку Гарри.
— Привет, мальчики, смотрю, едите стоя. Гарри, неужели твой отец никогда тебя не кормит?
Гарри засмеялся.
— Неа, позволяет мне голодать. Видишь, мне приходится есть холодным и все такое.
