Вторник 24 октября. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколовых. Утро.
— Ты понимаешь Андрей, что воровать, это в принципе очень плохое занятие? И чужие знания и умения, тоже не являются исключением? — в голосе отца парня были отчётливо слышны раздраженные нотки.
Сегодня Соколов старший решил чуть задержаться с утра дома, чтобы отправив жену на работу, попытаться провести серьезный разговор с сыном. А тот, не мудрствуя лукаво, решил использовать в этой беседе тот же вариант, что и в крымском разговоре с Николаевым. Прокатило не очень. То ли отец видел несколько больше нестыковок, то ли он был более щепетильным по отношению к действиям сына, но разговор получался довольно тяжёлым.
-И что мне было делать, — парня тоже начали уже доставать нравоучения отца, который, если кто забыл, тоже не отличался высоко моральным поведением, — отказаться от этого дара и жить, как ни в чем не бывало? И ты напрасно, папа, представляешь это себе, как манну небесную! Тут пахать и пахать надо.
-А ты давай, расскажи мне поподробнее, как это у тебя выходит, возможно, я и смогу проникнуться твоими проблемами, — язвительно произнес Владимир.
— Да, пожалуйста, — Андрей явно тоже завелся, — сначала надо найти подходящего кандидата, любой точно не подойдёт. А то вместо знаний и умений такой букет можешь получить, что быстро в дурке окажешься! А потом это все надо усвоить и осознать, а это тоже процесс совсем не быстрый, а иногда и весьма болезненный. Но это все только база, если ее не развивать все в песок уйдет, и довольно быстро. Я доходчиво всё объяснил?
-Вполне, — неожиданно абсолютно мирным тоном произнес его отец, — спасибо, Дюша, за откровенность, я, если честно, боялся, что ты мне лгать и изворачиваться всячески будешь.
-Я же ещё в воскресенье вам всем сказал, что врать не хочу и не буду, — тоже успокаиваясь, произнес парень.
-Сказать, сын, это одно, а вот сдержать свое слово, это совсем другое, — покачал головой Владимир, — я рад, что мы с тобой общий язык смогли найти.
-Да, — усмехнулся Соколов младший, — ловко ты меня на откровенность вывел, а я и не заметил ничего.
-Это же моя работа, сын, выводить людей на откровенный разговор, — улыбнулся в ответ ему отец, — или ты думаешь, мне звёздочки на погоны случайно упали? Кстати, не думал это мое умение получить?
-Нет, перебор может получиться, — совершенно искренне ответил Андрей, — мне ещё и с тем, что уже нахапал, разбираться и разбираться. Голова, она хоть и большая, но совсем не резиновая. Все на свете в нее точно не уместится.
-Хорошо, тогда я буду на работу собираться, — заявил Владимир, — да и у тебя дела ещё наверняка имеются. Завтра, во сколько уезжаешь?
-Не уезжаю, а улетаю, — сообщил ему парень, — в шесть вечера за мной должны заехать. Потом мы Светлану Витальевну из дома заберём, и в аэропорт. Папа, а у меня к тебе тоже вопрос имеется.
-Давай, спрашивай, раз имеется, — усмехнулся отец, — он, наверное, довольно каверзный твой вопрос, раз ты его сразу не озвучил?
-Да нет, вопрос простой, что у вас с сэром Генри в Марокко произошло? Я пытался по своим каналам выяснить, но меня везде отфутболили, сказали, что не мое это дело, — сознался Андрей.
-Я тоже ничего тебе сказать не могу, с меня подписку взяли, — развел руками отец, — но если тебе так интересно, спроси сегодня у мистера Чаттерлея, над ним ведь особист не властен. Ты, я надеюсь, помнишь, что мы сегодня с ним и его племянницей в ресторан идём? Так что чтобы в шесть вечера был дома, как штык. Вот во время ужина можешь и задать ему этот самый вопрос. Мне тоже будет очень любопытно услышать, что он тебе ответит.
Четверг 25 октября. Москва. Болотниковская улица. Раннее утро.
Утро добрым не бывает. А после довольно утомительного перелета тем более. Да и засиделись они вчера допоздна. Родители Чернобурки оказались очень рады гостям. Рады и весьма хлебосольны. Хорошо хоть пить ему не надо было, так как даже за встречу, как осторожно намекал отец Лапкиной, впрочем, уже довольно давно Данилиной, ее мама наливать всем присутствующим отказалась категорически. В этом доме, как быстро убедился Соколов, царил полный матриархат. И Лапкина старшая уверенно руководила своим семейством, да и на парня пару раз довольно красноречиво взглянула, когда он по привычке попытался схохмить. Впрочем, жаловаться на гостеприимство не приходилось, ему выделили целую комнату, с мягкой и очень удобной кроватью. На которую, он и упал вчера практически без задних ног, и с которой сегодня никак не хотел вставать.
Решение разместить парня в своей квартире (да, это была именно ее квартира, так как, несмотря на замужество, она по-прежнему была прописана здесь в Москве), майор Данилина объяснила просто. Во-первых, ей так гораздо удобнее будет контролировать весьма непоседливого парня, за которого она теперь в ответе буквально перед всеми, включая ее новых родственников. Во-вторых, так будет проще прибывшим с ними в столицу сотрудникам, которым поручили охранять Соколова. Ну а в третьих, на домашних харчах и в отдельной комнате Андрею будет гораздо комфортнее, чем в гостиничном номере на троих постояльцев, который был забронирован для участников предстоящего торжества.
Четверг 26 октября. Ленинград. Садовая улица. Квартира Малькова. Вечер.
Однокомнатная квартира Малька поразила Тому до глубины души своей предельной практичностью и даже некоторой аскетичностью. Казалось, парень задался целью минимизировать количество мебели, чтобы оставить себе как можно больше чистого жизненного пространства. Впрочем, судите сами. В единственной комнате из мебели были только складной двуспальный диван, раскладывающееся вперёд кресло, высокий узкий шкаф со стеклянными дверцами. Верхние полки шкафа занимала посуда, нижние были заполнены книгами. Рядом со шкафом стояла небольшая тумбочка, на которую взгромоздился черный катушечный магнитофон Комета. К которому тянулись провода от двух размещенных в углах этой стены стереоколонок. Был ещё складной журнальный столик и на этом всё. На осторожный вопрос Афанасьевой, а где он хранит свою одежду, Яська сразу же потащила ее в прихожку, где обнаружился незамеченный девушкой самодельный шкаф-купе. А в узеньком коридорчике, ведущем из комнаты на кухню, оказалась огромная антресоль с практически незаметными сдвижными дверцами.
-Это Паша все своими руками сделал, ещё до армии, — с явной гордостью за парня сказала Яся, — а сейчас он из балкона лоджию делает. Уже успел застеклить и утеплить. Летом там хорошо будет. Мы хотим туда небольшую кушетку поставить.
-Значит, уже мы? — тихо спросила Тома, осторожно оглядываясь в сторону кухни, где Малёк вместе со своей сестрицей занимался приготовлением праздничного ужина, — кто-то ещё совсем недавно сомневался в своих чувствах.
Яська слегка покраснела, и, схватив подружку за руку, тут же утащила ее в комнату.
-Тихо ты, — зашептала она, — Пашка про мои чувства к нему ничего знать пока не должен. Вот вернётся из своей поездки, тогда мы с ним и поговорим серьезно на эту тему.
-А то он совсем слепой, — искренне удивилась девушка, — и ты что, сегодня после праздника домой поедешь? А то давай у меня переночуешь, мои родители точно против не будут.
-Спасибо, — просияла Ясмина, — я сама тебя об этом хотела попросить. А то домой рано возвращаться не хочется. Я, кстати и у мамы именно под этим предлогом отпросилась.
-А ты что с Пашкой наедине теперь оставаться боишься, — снова удивилась Тома, — помню на даче ты по этому поводу совсем не заморачивалась!
-Тогда я точно знала, что у нас ничего такого не будет, — горячо зашептала Яся, — ну ты поняла, о чем я. Но теперь все изменилось. Дело не в нем, дело во мне. Я теперь сама могу не сдержаться.
-Нет, Акчурина, что-то ты темнишь, — тихо рассмеялась ее подружка, — получается и хочется, и колется, и мамка не велит. Но не бойся, я тебя не выдам. И домой сегодня вместе пойдем, не сомневайся. Я только маме сейчас позвоню, чтобы для них твое появление совсем уж сюрпризом не стало.
Сказано — сделано. Переговоры по телефону между девушкой и ее мамой заняли буквально пару минут, после чего улыбающаяся Афанасьева подтвердила явно смущенной Ясе согласие на их сегодняшнюю совместную ночевку. Тома даже не подозревала, что скоро наступит и ее черед смущаться.
Вскоре начали подходить и остальные приглашенные. Первыми появились Юрин со своей подругой Оксаной. Сашу тут же припахали переносить в комнату кухонный стол, который, как и большинство мебели в квартире, оказался раскладывающимся. Яська притащила из шкафа в прихожей большую нарядную скатерть, и стол стал быстро заполняться различными блюдами. Как ни удивительно, но тарелок и прочих столовых приборов хватило на всех. Но не успели ещё полностью накрыть на стол, как в дверь позвонили. Вошли двое высоких спортивных парней, в одном из которых Тома вдруг узнала свою первую школьную любовь, Антона Веселова. Тот тоже был явно удивлен этой встрече, похоже, Яся умудрилась приготовить сюрприз им обоим. Впрочем, Тоха не растерялся. Смущение явно не было его коньком. Он весело, полностью соответствуя своей фамилии, поздоровался с именинником, громогласно поздравил его, тут же вручив ему завёрнутый в плотную бумагу подарок. А потом полез целоваться со всеми подряд девчонками, а сестрёнку Малька ещё и подбросил довольно высоко вверх, да ещё и крутнув ее вокруг своей оси.
-Это называется подкрутка, — тихо шепнула Яся Афанасьевой, — Ленка раньше фигурным катанием занималась, вот она и любит подобные трюки. Тоха у Пашки научился, они с ним даже спорили, кто его сестрицу выше подбросит. Но мой всегда выигрывал, наверное, у него просто опыта в этом деле гораздо больше.
Но тут к ним подошёл Антон, быстро чмокнул Ясю в щёчку, а вот перед Томой чуть притормозил.
-Рад тебя видеть, — сказал он, очень аккуратно привлекая девушку к себе и касаясь ее губ лёгким, практически неуловимым касанием.
-Вот тебя-то уж я точно не ожидал здесь увидеть, — добавил он.
-Да неужели? — удивилась девушка, изящным движением выскользая из его объятий, — получается, ты у нас совсем беспамятный. Забыл, кто у Яси лучшая подруга?
-Забыл, — честно признался парень, — хотя всего два года прошло.
-Да идите вы уже к столу, после наговоритесь, — донёсся до них голос Оксаны, — а то смотрите, без вас начнем.
В это время Паша поставил прямо в самый центр стола три бутылки. Молдавский коньяк "Белый аист" и два пузатых пузыря "Лидии".
-Это что за фокусы? — неожиданно строгим голосом спросила Ксюша, — себе по сто грамм коньяка, а нам полтора литра крепленого вина на четверых? Из которых только я одна совершеннолетняя! Споить нас хотите? Зачем, с какой целью, я вас спрашиваю?
-Ты, Оксана, плохо считаешь, — заулыбался Мишка, ещё один приятель Малька, — не по сто, а по сто двадцать пять грамм. И не переживай, вино тоже можете нам оставить. Мы не откажемся, правда, пацаны?
-Болтун, находка для шпиона, — Ксюша явно решила примерить на себя роль хозяйки за сегодняшним столом, — объясняю, вам по сто грамм, остальное нам, девочкам под кофе. Градус понижать точно нельзя, проверено. А вот за то, что с вином нам поможете, большое вам человеческое спасибо. Только сразу предупреждаю, если кто вдруг напьется, то в коридорчике будет спать, на коврике. Других свободных спальных мест нет.
-Чего это нет? — вдруг вмешался Пашка, — у меня и две раскладушки имеются и даже два спальных мешка.
-Эх, Паша, Паша, — вздохнула девушка, — весь ты мне воспитательный процесс обломал. Вечно лезешь, куда тебя не просят. Тогда давай сам рули, именинник. С днём рождения тебя, кстати!
...Тома весело кружилась с Антоном в танце, легко изгибаясь в его сильных руках, на мгновение то, принимаясь к нему почти вплотную, то снова отдаляясь почти на "пионерское" расстояние.
-А ты удивительно похорошела, — шепнул ей на ушко Тоха, — когда их лица снова почти соприкоснулись.
-Ты ещё скажи, что расцвела, — фыркнула в ответ девушка, — любите вы мужчины всякие неоднозначные комплименты. В школе ты меня совсем не замечал, а получается напрасно. Я-то в тебя тогда, почти влюблена была.
-Дурак был, — сокрушенно произнес парень, — как я мог такую красавицу не замечать!
-Ты тогда больше на Кузю засматривался, как впрочем, и почти все остальные, — улыбнулась Тома, снова легонько прижимаясь к Тохе. Анины уроки видно не прошли для девушки даром, и она тоже прекрасно научилась флиртовать с парнями почти на грани приличия.
-Но только вам всем тогда облом вышел, а теперь тем более поздно, — Афанасьева тихо засмеялась, — теперь она в своего парня клещами вцепилась, также как Яська в Малька.
Она кивнула в сторону соседней пары, которая, несмотря на довольно быструю музыку, почти застыла в немом объятии, лишь едва-едва переставляя ноги.
-Ну а ты как, — неожиданно довольно страстным шепотом спросил ее Веселов, — свободна или тоже уже занята?
-Ого, какие у нас прямые вопросы пошли, — искренне удивилась девушка, и подчёркнуто максимально далеко отстранилась от парня, — тебе мы больше наливать не будем, а то тебя на подвиги потянет. Но на твой прямой вопрос у меня есть прямой ответ, сегодня я абсолютно свободна. И ты имеешь полное право поухаживать за мной, если только руки сильно распускать не будешь!
-Сильно не буду, — тут же согласился с ее требованием парень, и улыбнувшаяся каким-то своим мыслям Тома снова слегка прижалась к нему.
...-Тебя проводить? — с явной надеждой в голосе спросил Веселов, нежно поглаживая прохладную ладошку девушки.
-Нет, Тоха, сказка закончилась, не стоит продолжать, — Тома коснулась лёгким поцелуем напряжённых губ парня, — то, что было, прошло, хотя и не было. Езжай спокойно в свою Братиславу и не строй себе никаких иллюзий.
Она слегка печально улыбнулась ему, став на мгновение похожей на совсем уже взрослую и умудренную жизнью женщину. Но сразу же вернулась обратно, снова превращаясь в озорную и взбалмошную девчонку.
-Яська, вы скоро там? — громко крикнула она, — время уже совсем позднее, а Пашке ещё обратно топать!
На ее крик тут же выскочила Акчурина, окинула Тому и Антона внимательным взглядом.
-Две минуты, — тут же сообщила она и снова скрылась за дверью кухни. Действительно, не прошло и пары минут, как она вернулась уже с Мальком, они быстро оделись, попрощались с Веселовым, который довольно мрачно взглянул в сторону Афанасьевой и вышли на улицу.
-Ты зачем Антона так расстроила? — негромко спросил Тому Малек, к которому с двух разных сторон прицепились две ну очень симпатичные девушки, — вон он какой грустный стоял.
-Сам виноват, — внезапно показала ему язык Афанасьева, — я его сразу и честно предупредила, чтобы он рукам волю не давал, и целоваться не лез. А он что? Весь вечер осторожно и очень ненавязчиво проверял, насколько далеко я ему позволю зайти. Вот и обломился. Обольститель фигов.
-Вот это да, — искренне удивился парень, — а я ничего такого и не заметил.
-А ты вообще, кроме Ясмины, сегодня кого-нибудь видел? — насмешливо спросила девушка, — можешь не отвечать, у тебя и так на лице все написано. Завидую я вам ребята, белой завистью.
