— А разве из школы не должны были сообщить, что Салли прогуливает осмотры?
— Должны, но поскольку на него облизывалось пол-состава преподавателей, директор, клерик и врач до кучи, они боялись, что Салли отцу пожалуется. А дядя Майкар ведь журналист, да ещё из столицы... Вдруг какие-то связи сохранились? Скандала никому не хотелось — городок ведь маленький. Где это видано, чтобы взрослые преследовали ребёнка, да ещё незрелого?! Берегли видимость хорошей репутации, а сами... Салли тоже помалкивал, и до поры до времени родители ничего не знали, гадая, почему у него течек нет, а запах есть. Потом, когда Салли совсем извёлся и отказался вообще идти в школу, дядя Лексус всё и узнал.
— Бедный наш Салли... — Дензел покачал головой. — И за что ему всё это?.. А потом началась охота?
— Да. Всё на моих глазах разворачивалось. Помню, во время большой перемены к Салли подкатили два старшеклассника и попытались выволочь на улицу. Течки у Салли не было, но пах он хоть и достаточно слабо, но так притягательно! Салли, естественно, вырываться начал, пинаться, кусаться... Выволокли всё-таки, оттащили за угол, где отдельные перцы себе курилку устроили, начали раздевать... И тут-то выяснилось, что Салли где-то себе нож раздобыл. Выкидной. Чуть не порезал их там обоих! Вернулся за сумкой и сбежал. На следующий день его в школе не было, а на третий появился только к обеду.
— А ты что?
— А что я? Думаешь, мне так хотелось попасть под раздачу? Знал бы ты, какие у нас там альфы были! Мне отец всегда говорил, чтоб сидел тихо и не нарывался. Я тогда только и мог, что наблюдать за Салли и удивляться, почему он перед альфами не гнётся.
— А он не гнулся. — Дензел вспомнил, как Дон о чём-то таком упоминал, да и во время покушений Салли начинало колотить уже тогда, когда всё было позади.
— Никогда. Другие омежки боялись альф до полуобморока — перед любым склонялись, как только они свою силу осознавали. Но только не Салли. Его это всё как будто не брало. Если и ёжился, то только перед толпой и взрослыми, да и то только до старших классов. И я почти уверен, что это родительская наследственность. Раз уж у него папа был такой боевой и отец-альфа, то по-другому и быть не могло.
— Разве тебе не было его жалко?
— Конечно, было, да только своя рубашка ближе к телу... была, пока я сам не начал омежек трахать по углам. Именно тогда я и понял со всей ясностью, что Салли для меня особенный. Я с первого класса его из вида не выпускал. И когда он подошёл ко мне и попросил помочь с уроками, то очень обрадовался. Салли и так-то был симпатягой, а когда когда созревать начал, так похорошел! — Бета заулыбался, и Дензел мысленно вздохнул. Любит... — Что могу сказать... дурак я был. Если бы я сразу начал за него вступаться, то всё могло быть по-другому и не пришлось бы его подпаивать на выпускном. Может, мы бы вместе учиться пошли, а, может, он уже был бы моей парой... А сейчас...
— А что учителя говорили про охоту? — свернул с неудобной темы Дензел.
— Подозреваю, что полностью её одобряли. Отчислить Салли из школы было нельзя — с таким-то отцом — а он им регулярно статистику и отчётность портил своими выходками и прогулами. Если бы его всё-таки изнасиловали и сломали, многим было бы выгодно. Но Салли не сломался, — с гордостью сказал Дон. — Он всё вытерпел. Риан может гордиться сыном.
— Только бы успеть... — Дензел стиснул ложку в пальцах с такой силой, что та согнулась. — Не хотелось бы потом стоять перед его родителями и оправдываться. Проще сразу застрелиться.
— Успеем, будь уверен. Да и сам Салли не будет сидеть сложа руки. Я уверен, что он что-нибудь придумает. В конце концов, его украли вместе с курткой, а там и нож и самострел под подкладкой. Заряженный.
— А если найдут?
— Только если будут хорошо искать. Успокойся, брат, всё будет хорошо. Главное — успеть до течки, а там гори всё синим пламенем.
После ужина всех пленников загнали обратно в комнату. Салли нашёл в углу новую кучу тряпья, брезгливо поворошил и решил спать прямо на голом полу. Не слишком удобно, холодно, но одежда, которую ему добыл Дон, была достаточно тёплой. К тому же Салли был уверен, что Риан не раз ночевал в подобных условиях, так что попробовать поспать так хоть раз было бы полезно, чтобы лучше понимать родителя, когда они встретятся.
Его товарищи по несчастью пытались пообщаться ещё, но Салли был не в настроении. То ли снова гормоны шалить начали, то ли просто вожжа под хвост попала, но омега в конце концов сорвался на Дональде, и от него отстали. Салли завернулся в куртку поплотнее и попытался заснуть, но сон не шёл. Он не мог не думать о своих друзьях, которые где-то там ищут его.
Первым вспомнился Дензел. Его добрый заботливый альфа. Салли вспомнил, с какой яростью он защищал его от Крейга, как подхватил в свои объятия, когда Салли бросился к нему после боя на арене... каким ласковым он всегда был, когда они занимались сексом... Потом вспомнился Дон, и случился укол совести. Салли всегда чувствовал себя слегка виноватым, когда получалось, что с альфой он проводил больше времени в постели, чем с бетой. Дон, который открыл ему мир чувственного удовольствия, подарив настоящий интерес к сексу, то и дело отодвигался на второй план, и от этого омеге становилось плохо. О какой дружбе может идти речь, если один становится предпочтительнее другого? К тому же его обещание подумать и выбрать возможного мужа из двух проверенных кандидатов никто не отменял. Всё должно быть честно, взвешенно, а не только по причине каких-то эмоций, спровоцированных нестабильным гормональным фоном. Если старик Реймонд не обманул, то это обязательно пройдёт, и тогда можно будет уже думать спокойно, без оглядки на причуды разболтанного организма.
О любви Салли даже не думал. Озабоченный более важными проблемами, он мало задумывался о мотивах некоторых своих поступков и мыслей, но незаметно для него самого Дензел всё же начал утверждаться в его сердце. После скрепления договора, прошедшего по совершенно неожиданному сценарию, Салли понял, что его появление в судьбе неправильного альфы сдвинуло развитие парня с мёртвой точки. Родившийся уже не таким, как все, Дензел с самого детства подавлялся как альфа — Риган, раздосадованный тем, что породил на свет не пойми что, всячески вымещал свою злость на муже и сыне. После раннего созревания и крайне неудачного первого сексуального опыта Риган только усугубил ситуацию, причинив Дензелу новую душевную травму. А потом погиб Люциус. Да, это был несчастный случай, банальное стечение обстоятельств, но в нём была изрядная доля вины самого Ригана и той Системы, в которой он был воспитан сам. Мягкий неконфликтный характер вступил в острое противоречие с природными склонностями альф, из-за чего Дензелу стало ещё хуже. Потеряв любимого родителя — единственного человека во всём мире, который любил и принимал его таким, какой он есть — Дензел фактически остался совсем один. И впал в депрессию, из которой его вывели побои отца. О каких боевых успехах может идти речь, когда психика страдает от такого дикого раздвоения между разумом-чувствами и инстинктами, а драться совершенно не хочется? Когда появился Армин — такой же тихий омега, как и Люциус — Дензел сторонился его не потому, что злился, а потому, что осознанно или подсознательно опасался повторения истории с папой. Когда родился его первый сводный брат, типичный альфа, и забрал себе всё внимание их общего отца, Дензел поставил перед собой цель доказать отцу, что он не такой пропащий, как тот думает, и поступил в военное училище. Там он учился сражаться, задавливая свои страхи перед возможными неудачами, каковых в его детстве было полно. Абстрагируясь от обстановки. Вот оружие, вот цель, цель должна быть поражена так-то и с помощью того-то и того-то... В то время, как остальные курсанты-альфы учились сдерживать свои боевые инстинкты и действовать предельно чётко и слаженно, в том числе и с бетами, состоящими в отрядах, Дензел учился с позициии ума, терпения и настойчивости. Мотив был один — научиться быть таким, как все... или хотя бы казаться таким, как все. С возрастом, когда гормоны продолжали наращивать своё влияние на парня, опасения, что может повториться история с Люциусом, и нормальное для альф влечение вновь схлестнулись. И Дензел, который на тренировочных площадках показывал хорошие результаты, начинал теряться за их пределами. Он стал нервным, дёрганным, неловким, что окружающие воспринимали соответственно. Потом была служба по контракту на южной границе, где то и дело случались перебои с личным составом. Там парень добился впечатляющих результатов в боевой и физической подготовке настолько, что ему выписали рекомендацию в боевое подразделение внутренней разведки. Перед новым местом службы Дензел заехал домой и узнал, что Армина выгнали из дома только за то, что его вторым ребёнком стал омега. Присущее этому альфе обострённое чувство справедливости возмутилось таким жестоким поступком со стороны отца, и Дензел сумел разыскать отчима и сводного брата.
На базе боевого подразделения внутренней разведки "Дикие псы", куда плюшевый альфа был распределён после службы по контракту, легче не стало. Среди нахальных брутальных качков Дензел казался жалким и ненормальным, а система договоров, связывающая работающих на базе омег, стала новым фактором, нанесшим удар по психике этого неправильного альфы. Бороться с природой было невозможно, и Дензел включился в систему, но старался быть осторожнее и бережнее с каждым одолженным омегой, за что и заслужил их искреннюю благодарность и симпатию — ведь он был не таким, как все. Но всё оставалось по-прежнему, и даже открытое дружелюбие со стороны Алекса не смогло выправить положение. Всё изменилось, когда на базу приехал Салли и чем-то привлёк внимание Дензела настолько, что он не только решился предложить двойной договор, но и начал развиваться, компенсируя всё то, чего ему не хватало с самого детства. Появилось сильное желание уберечь, защитить. И его подавляемые в быту боевые инстинкты начали подниматься с самого дна, куда загонялись практически всю сознательную жизнь. Когда Салли смотрел, как его альфа сражается на арене "Соблазна", он очень боялся, что тот срыв на голые инстинкты, что был в самом начале схватки, убьёт всё то, что он так любил и ценил в своём друге. Тот привкус гари, что он чувствовал во время боя. Именно поэтому, увидев усталого, напряжённого, но всё того же Дензела, Салли и выдал себя, метнувшись к нему. Это было дичайшее облегчение — вдыхать его запах, который очищался от налёта горелого!.. Его альфа не сорвался окончательно. Он остался прежним, но сумел сохранить то, что, наконец, приобрёл. И стычка с отцом стала решающей.
Сейчас Дензел стал вполне состоявшимся альфой, но без равнодушия и цинизма, присущего большинству его сородичей. Как полковник Бейли, покойный муж Алекса и, судя по письму Риана, его родной отец. Дензел готов был защищать своего омегу от любой опасности в любое время дня и ночи, что и делал. В то же время он оставался таким же добрым и заботливым, как и всегда. Каким Салли его узнал после скрепления договора. Он мало изменился. Лишь стал воином. Отважным, бесстрашным, решительным. Не механически, а с полной охотой и стремлением. С осознанием, ради чего он борется. И сейчас, когда Салли похищен, Дензел сделает всё, чтобы вернуть своего омегу. И Дон ему в этом поможет своим знанием здешних порядков, изобретательностью и изворотливостью. Они обязательно его разыщут. Его друзья. Его соратники. Его любовники. Его семья. Как и приёмные родители.
Салли скорчился на полу и тихо застонал, чувствуя себя совсем потерянным и одиноким. Он уже настолько свыкся с тем, что его ребята рядом, что не чувствовать их рядом с собой стало невыносимо тяжело. Он не кривил душой, говоря, что альфа и бета для него одинаковые. Он всего лишь не чувствовал разницы, нюансов этой привязанности. Салли осознавал, что они разные, и относился к каждому соответственно — к Дону с иронией и азартом, к Дензелу с теплом и пониманием. И сам не замечал, как тепло и понимание начинают перерастать в нечто большее.
— Салли, ты не спишь?
Чья-то рука потрясла за плечо. Салли нехотя обернулся и увидел Дональда. Сородич сидел рядом на корточках и сочувственно смотрел на него.
— Не сплю. Чего тебе?
— Опять гормоны расшалились? Ты стонешь...
— Нет. За ребят своих переживаю. Как они там без меня? Денз, наверно, с ума сходит... и Дон тоже мечется, придумывая, как меня выручить...
— Ты так в них веришь? — Даже в полумраке скепсис на лице парня читался достаточно хорошо. — Они же не такие, как мы.
— Они мои друзья. Самые близкие друзья.
— Ты так их любишь?
— Да, — помедлив, кивнул Салли и сел, запахивая полы куртки плотнее. В комнате ощутимо похолодало. — Я люблю их.
В комнате было довольно темно, и только качающийся из стороны в сторону уличный фонарь как-то пробивался сквозь мглу поднявшейся метели. Все остальные уже видели десятый сон. И чего Дональду не спится?!
— А ты чего не спишь?
— Да я всё думаю о том, что ты сказал. Про то, что альф и бет нарочно такими растят, чтобы они нас, омег, гнобили. — Дональд сел поудобнее, и Салли в очередной раз подивился тому, как ему не холодно без куртки, которая валялась на его постели. — Зачем кому-то это делать? И почему не все вырастают мерзавцами?
— Мой альфа уродился в своего отца-омегу и из-за этого долго подавлялся, как альфа, поскольку был не таким, как все. Он только в последние луны стал навёрстывать... когда нашёл того, кого хотелось бы защищать, пусть даже с риском для жизни.
— Тебя?
— Я стал первым за много лет, кто сразу и безоговорочно принял его таким, какой он есть. До того, как мы в первый раз переспали, мы лицом к лицу встречались только два раза, а всё остальное я узнал от других, и его это поразило.
— И ты не жалеешь?
— Ни капли.
— А как же запах?
— Дензел для меня пахнет просто замечательно — хочется нюхать и нюхать, а от большинства остальных чуть ли не блевать тянуло. Мне очень спокойно рядом с ним.
— А бета? Тоже?
— Да, мы ещё в школе вместе учились. Дон помогал мне с уроками, когда мне надо было учёбу наверстывать. И он один ко мне не приставал.
— Неужели такое бывает? — потрясённо качнул головой Дональд. — Чтоб сразу двое?
— Мы же есть, значит, бывает. И мне всё больше кажется, что таких на самом деле больше, но они вынуждены это скрывать. Тем более после репрессий во времена Рейгана. И инстинкты своё дело делают. Если бетам многое сходит с рук — с их-то репутацией охотников за выгодой — то альфам в этом плане гораздо тяжелее. Они же ходячие тестостероновые сгустки с кучей инстинктов, с которыми трудно сладить. Дензел всю жизнь мучился из-за этого — не хотел причинять нам вреда и при этом не быть посмешищем для других альф. А примирить это очень трудно, особенно когда ты живёшь среди отборных качков, которым дела нет ни до кого, кроме себя.
— Познакомиться бы с твоими ребятами... — завистливо вздохнул Дональд, подперев голову кулаком.
