...Глядя на запятнавшие выжженную землю алые пятна крови вперемешку с бурыми ошмётками мозга и белыми осколками костей, он полной грудью вдохнул ночной воздух. Втянул в себя запахи летнего леса, гари и смерти, словно пытаясь пропитаться ими насквозь. Поднял лицо к небу, широко улыбнувшись луне, красной в клубах дыма. И искренне, с удовольствием рассмеялся.
...а потом вновь взметнулся вверх кровавой песчаной бурей. Битву пришла пора заканчивать.
Эта ночь не предвещала ничего необычного.
Но до того как взошедшее солнце возвестило о её окончании, парижский ковен пал.
Эпилог.
Примерно в это же время, где-то в Центральной Америке.
Строение выглядело странно. И пугающе.
Нет, не так — строение выглядело очень странно. И ПО-НАСТОЯЩЕМУ пугающе.
Настолько странно и пугающе, что случись какому-нибудь человеку его увидеть, у него сразу возникло бы желание сообщить властям. А после — окажись случайный свидетель верующим, а возможно даже и в том случае, если к религии его помыслы доселе ни разу не обращались, — сходить в церковь.
Но случайных свидетелей, да и вообще людей, здесь появиться не могло. Найти это место сумели бы только вампиры и только при условии, что ищут его специально. В противном случае попасть сюда было невозможно.
Впрочем, большинство вампиров также предпочли бы держаться отсюда подальше. Как можно дальше.
Потому что соваться в логово змей смертельно опасно. А соваться в логово Змеиного Культа — смертельно.
Сплетение, резиденция братьев Тсарес, место, где змеи, принявшие облик Блуждающих-в-Ночи, чувствовали себя как дома. Место, которое и было их домом.
То, что творением природы оно не является, становилось ясно сразу: природа просто неспособна создать подобное. А вот определить, кто на это способен, оказывалось намного сложнее. Настолько сложнее, что никто доподлинно не знал, сами ли Тсаресы его построили, или они лишь его нашли.
Потому что разум, как человеческий, так и когда-то человеческим бывший, не мог полностью постичь хаотичное, не поддающееся логике переплетение гигантских змеиных тел, обернувшихся каменными коридорами и залами, комнатами и башнями, галереями и лестницами... И дать ответ, а способно ли вообще это строение стоять, — не мог.
Но Сплетение стояло. Сейчас, как и века назад.
Столетиями кровавый туман магии серпентов скрывал от глаз влажный камень его стен. Монолитный камень, в котором даже самый острый взгляд не разглядел бы ни единой щели или стыка. Камень, так похожий на змеиную чешую.
Чешую исполинских змей, в спутанном клубке тел которых жил посвящённый им Культ.
Змей, обернувшихся друг вокруг друга. Змей, свернувшихся кольцами. Змей, вытянувшихся к небу так высоко, как смогли. Змей, растянувших свои тела в идеальные прямые. Змей, застывших в иных, ещё более причудливых положениях. И прочих змей, скрытых в глубине клубка.
Обезглавленных змей. Ни у одной из каменных тварей не было головы. На её месте — если его удавалось рассмотреть — всегда оказывалась гладкая, скруглённая поверхность. Будто голову отрубили, а рану зарастили магией.
...Строение было невероятно странным — и пугающим до дрожи, до икоты, до дикого, безумного воя и выпученных глаз.
Но прежде всего оно было Сплетением. И вершащиеся здесь дела оправдывали его название.
— Поражение.
Голос был тих. В нём не проскальзывало шипящих ноток, не слышалось присвистывания или пришёптывания. И все звуки произносились правильно. Обычно.
Голос был просто очень тих. Словно говорящий обращался к самому себе.
Но второй находящийся в зале знал, что это не так: он прекрасно расслышал произнесённое слово.
— Поражение, — ему не оставалось ничего иного, как признать правоту первого.
И его голос звучал отражением голоса собеседника.
— Мы ошиблись, Ксаис.
— Мы ошиблись, Улсс?
Кроме них здесь больше никого не было. Круглый, аскетично обставленный — лишь круглый стол в центре, да пара высоких кресел друг напротив друга, — просторный зал редко принимал гостей. Да и не стремился никто нанести его хозяевам визит.
Именно здесь, в мерцающем свете чадящих медных ламп, развешанных на вбитых в стены через неравные промежутки и на разной высоте грубых железных крюках, за массивным матово блестящим столом красного дерева, в комнате без дверей и окон принимались решения, приводящие в движение силы всего Змеиного Культа. Именно отсюда Старейшины-близнецы, братья Тсарес, управляли своим детищем.
Именно в этом зале билось сердце Сплетения. В средоточии покрытых мраком тайн, тёмных обрядов и хитроумных, безжалостных интриг.
...и лишь тени, коварные, обманчивые, своевольные тени, порождённые неровным пламенем и тонкими усиками дыма, поднимающимися над лампами; тени, скользящие по стенам, стелющиеся по полу, притаившиеся под столом и креслами, — лишь только они осмеливались нарушить уединение Их Преосвященств.
Тени не боялись гнева змеемагов, и тени были любопытны. Они хотели знать собранные здесь секреты — и потому, гордясь своей свободой, неизменно приходили сразу же, едва вспыхивали медные светильники.
Но никогда не думали о том, что им, вполне возможно, просто позволяют приходить.
— Мы проиграли, значит — допустили просчёт.
— В наших планах не было изъяна. Разве не все действовали именно так, как мы предполагали?
— Все.
— Все. И тем не менее — поражение.
Два кресла друг напротив друга. Две закутанных в чёрные плащи с низко надвинутыми капюшонами фигуры. Двое Верховных Жрецов серпентов.
Они казались неподвижными, безучастными. Их голоса звучали не громче шёпота. Их лиц не было видно.
— Мы чего-то не учли.
— Вмешалось что-то, чего мы учесть не могли.
— Кто-то.
— Кто-то, — справедливое уточнение.
Тема беседы не радовала братьев-Старейшин — то и дело между репликами возникали долгие паузы. Но они никуда не спешили.
— Мы в силах определить, кто это был?
— Сейчас мы в силах только предполагать.
— Свободник?
— Свободник. Свидетели говорят так.
Воцарилось молчание. Змеиный Культ вложил в захват Западного Побережья огромные силы, заключил крайне двусмысленный союз, заручился поддержкой лучших боевых магов в мире. Верховные Жрецы стояли во главе всего этого, они придумали всё это, они всё это подготовили. Построили идеальную стратегию, не допустили ни единой ошибки.
Они не ожидали ничего кроме победы... а получили поражение. Сокрушительное поражение.
...Теперь им предстояло решить, что делать дальше. Но прежде — разобраться в причинах неудачи. Чтобы в следующий раз её не допустить.
— Всего один свободник.
— Ключевое звено. Не он один действовал и не он один в своих действиях преуспевал, но ситуацию переломил именно он.
— Это так.
— Это так, — их выводы совпадали полностью. Не о чем спорить.
Они видят одно и то же. Картина складывается только так и никак иначе — сейчас это очевидно. Почему они не поняли этого раньше?..
— Что мы знаем о нём?
— Ничего, что могло бы предвещать подобный исход.
— Он не выделялся среди собратьев.
— Ни силой, ни знаниями.
— И всё же он — причина нашего поражения.
— И всё же он — причина нашего поражения, — сомневаться в этом не приходилось.
На зал вновь опустилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в медных светильниках. Над маленькими язычками пламени поднимались тонкие струйки дыма. Вместе они впускали в кабинет тени, что теперь плясали на полу и стенах, на круглом столе и высоких креслах. И вокруг двух тёмных фигур, скрывая их полную, мёртвенную неподвижность. Обманывая, не давая испугаться нечеловеческого покоя сидящих.
Тени играли.
...но устроенный ими театр фантомов не волновал Верховных Жрецов.
— Ворари? — слово прозвучало так же тихо и безэмоционально, как всё сказанное ранее. Ничто не позволяло понять, какой за ним скрывается смысл. Какая за ним стоит история. ЧТО оно означает в мире Блуждающих-в-Ночи.
— Другого объяснения нет. Рыцарь-мастер первого ранга бесследно пропал, а у свободников появился маг уровня Старейшины. Не очень умелый, но, несомненно, сильный.
— Как он, ещё не будучи таковым, сумел справиться с одним из элиты Ордена — вот что нам нужно узнать.
— Боюсь, это так и останется тайной. Но совершить подобное возможно.
— Совершить подобное возможно.
Был ли неосторожен рыцарь или, напротив, чрезвычайно предусмотрителен свободник — не суть важно. Способов, которыми Мастера могли бы справиться со Старейшиной, насчитывалось не так уж и мало, не имеет значения, какой из них использовался на сей раз.
Беспокойство вызывало другое.
— Откуда свободник узнал?
— За ним следили. Он был правой рукой Леонарда Веллера, лидера крупнейшего лос-анджелесского собора, одного из немногих объединений на Западном Побережье, способных доставить нам неприятности. Его собирались захватить.
— Если он заметил это...
— Но подготовиться ко встрече со Старейшиной?
Вот что внушало подозрения. Часто ли Старейшины проявляют персональный интерес к рядовым свободникам? Нет, совсем не часто. Так почему этот оказался готов к такому повороту событий?
— Кто осуществлял наблюдение?
— Согласно докладам — лично рыцарь-мастер первого ранга. Он хотел быть уверен в результате.
— Это ответ.
— Это ответ.
Оказался ли свободник более умел или посланец Ордена допустил ошибку — снова отходило на второй план. Важно лишь то, что роли поменялись, и охотник сам превратился в дичь.
Такое случается сплошь и рядом.
— Как он справился с Ведьмой Клинков?
— Об этом нам ничего неизвестно. Она сама и вся её группа просто пропали. Исчезли без следа. Ни наши слуги, ни рыцари не смогли выяснить, что с ними случилось.
— Расследование со стороны Ордена проводил Цензор Катон.
— Да.
Тем не менее, обнаружить ничего не удалось. Несмотря на участие высшего мага, весьма заинтересованного в судьбе своей ставленницы.
— Свободникам помогли.
— Это только один из вариантов.
Молчание. Долгое, тяжёлое молчание.
— Это только один из вариантов, — ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Информации нет, а реальность часто преподносит сюрпризы. Участие некой третьей силы возможно, но необязательно: свободник удивил их однажды, мог удивить и во второй раз. В чём источник его удач — неясно. Исключительное везение? Древние знания? Могущественные артефакты? Чья-то помощь?
Вариантов много — и в отсутствии точных данных все они равнозначны.
— Наши воины потерпели поражение не только в Лос-Анджелесе.
— Нас ловко обвели вокруг пальца. Свободники согласовали свои действия, их отпор был организованным.
— Спланированным. Они серьёзно потрепали наши отряды, но при этом ловко разыграли слабость, заставив Лиссаса и леди Триали поверить, что объединённые силы Западного Побережья одержали над ними пиррову победу.
— И наш ставленник, и посланница Архонта попались на уловку, рискнули, нанеся решительный удар всеми силами...
— И угодили в ловушку.
Результат их неосмотрительности налицо. Змеиный Культ понёс серьёзные потери, Орден не досчитался двух рыцарей-мастеров первого ранга и несколько десятков воинов среднего звена, а Западное Побережье устояло. Свободники защитили свои земли и свою свободу.
— Картина пестрит множеством странных совпадений. Чтобы составить такой план, нужно хотя бы в общих чертах знать о наших действиях и иметь вес в сообществе свободников. Кто и как сделал это?
— Он же.
— Ворари.
— Ворари, — одно простое слово несло в себе ответ на поставленные вопросы.
И опять всё указывало на доселе ничем не примечательного свободника. К нему сходились все нити.
— Очень натянуто. Да, он мог получить информацию, да, он показал себя хорошим магом. Но убедить разрозненные соборы следовать его указаниям?..
— Этим, несомненно, он занимался не один. Леонард Веллер вряд ли остался в стороне.
— Даже в этом случае — слишком маловероятно. Свободники никогда не объединялись.
— Им не позволяли. В том числе мы. Но на сей раз мы же предоставили прекрасный повод забыть старые обиды — и им не преминули воспользоваться.
— Совпадения, везде совпадения и натянутости... Это заставляет задуматься о предательстве.
— В чьих рядах, Ксаис? — впервые с начала разговора один из Верховных Жрецов пошевелился. Откинулся на высокую спинку кресла и, опустив локти на подлокотники, сложил перед собой домиком выскользнувшие из широких рукавов чёрного плаща длинные, тонкие, чрезвычайно бледные пальцы. — Ордена? Операция была важна рыцарям не меньше, чем нам.
— Зависит от точки зрения. Возможно, их основной задачей было ослабить нас, — в отличие от брата Ксаис остался неподвижен.
— Вместо этого они могли бы попытаться нас полностью уничтожить, собрав официальным воззванием силы Присоединившихся Ковенов и атаковав Сплетение пока внушительная часть наших воинов отсутствовала. И имели бы хорошие шансы преуспеть. Тем не менее, ничего подобного не произошло. Более того, Орден продолжает поддерживать контакт и делится информацией без каких-либо требований с нашей стороны, по собственной инициативе.
— Это так. Архонт и Цензорат вряд ли имеют к случившемуся отношение.
— Ты предполагаешь, что кто-то из отправленных на Западное Побережье рыцарей решил сыграть свою игру?
— Прекрасное объяснение, но не соответствующее действительности. Нам гарантировали конфиденциальность переговоров, потому никто из исполнителей ничего не мог знать до момента получения приказа. Цензор Катон подтвердил это.
— Другими словами, ты подозреваешь, что предатель — один из наших слуг.
— Я подозреваю, что предатель — один из наших слуг.
Простое в своей невероятности предположение. Но прозвучав в устах одного из Верховных Жрецов Змеиного Культа, оно приобрело огромный вес.
— Лиссас.
— Лиссас.
Из участвовавших в операции только он один располагал нужной информацией и обладал возможностями направить события по тому пути, которым они в результате пошли.
— Ты принимал у него доклад.
— И скрупулёзно его проверил.
— Он чист?
— Он чист.
Змеиный Культ не был обычным ковеном, и ни один из его адептов физически не сумел бы даже на словах скрывать что-то перед лицом Верховного Жреца. А сейчас речь шла вовсе не о банальных расспросах.
— Ты мог обмануться.
— Исключено.
— Не уверен.
— Лиссас, как и любой другой адепт Культа, бессилен закрыться от нас. Чтецов, хотя бы в теории способных выставить ему блок ложной памяти необходимой для этого сложности, едва ли десяток во всём мире — считая тех, кто состоит в Ордене. Ни у одного из них нет поводов помогать свободникам, а потом просто исчезать. Сейчас на Западном Побережье не чувствуется присутствия кого-то из высших магов — свободники предоставлены сами себе.
— Насколько мы в состоянии судить по поступающей оттуда информации — да.
— Да.
Западное Побережье бурлило. Разрозненные соборы, понёсшие немалые потери обороняя свои территории, объединялись друг с другом, распадались, меняли лидеров, пытались распространить влияние как можно шире... или, напротив, старались сохранить статус-кво, сосредоточившись на защите собственных границ от взбудораженных соседей.
