Теперь в Центре постоянно обсуждают новый очаг заражения. По данным статистики выходит, что нынче крупнейшие группировки гулей окопались в 11-й районе (Ота). Ота стал последним бастионом гульей заразы. Ситуация там была столь критической, что даже филиал Бюро был взят штурмом, многие сотрудники погибли. Теперь в 11-м районе не осталось безопасных зон. Обыватели жили как на пороховой бочке. А следователям не стоило пересекать границу района меньше, чем отрядом из боевой пятёрки 2-го класса и выше.
CCG скорбело о погибших: штурм филиала Оты случился во время рейда по зачистке 13-го района и уполовинил численность следователей. Однако Академия продолжает выпускать новых бойцов, и Бюро уже готовится к очередной войне. На этот раз — в неблагополучном портовом Ото, 11-м районе.
Все взгляды Бюро были обращены на юго-восток Токио. Иногда — на восток, ещё реже — на северо-запад. И никогда — на северо-восток.
Гулья зараза распространилась по Токио неравномерно. Помимо инфестированных, карантинных участков, были среди специальных районов и островки безопасности. Одной из таких "хороших" территорий являлась Нэрима, 20-й район.
Расположенная на северо-востоке, Нэрима радовала почти полным отсутствием каких-либо людоедов. Статистика неопровержимо утверждала, что если тут и появлялись гули, то только гастролёры, пробегом. Ни одна улица Нэримы не была признана охотничьим угодьем какого-либо монстра. И это за последние десять лет!
За эти спокойные десять лет жильё в Нэриме значительно подорожало. А количество студентов, поступающих в местные вузы, удвоилось и утроилось. Обыватели не боялись гулять по ночам, а это показатель!
Филиал CCG Нэримы — сонное царство. Если у кого-то из здешних следователей обнаружится проблеск таланта, его тут же направят на более хлебную должность. На более опасную, в другой район. В самом 20-м ловить было нечего. Ни гулей, ни карьерного роста.
Тем не менее, иногда молодые таланты из Академии Бюро были хорошо осведомлены о внутренних брожениях в CCG. И тогда они желали получить распределение именно в Нэриму.
Да, отсиживаясь в тылах, далеко не уедешь. Но много ли может добиться безымянный боец там, где все хлебные должности уже поделены между потомственными следователями?
Что отличает талантливого человека, способного заметить признаки монстра в прохожем, а потом свернуть любого гуля в бараний рог? Никто не знал. Но почему-то ученики и протеже известных коллег сами становились громкими именами. А другим доставались такие же средненькие напарники, и тогда оба оставались рабочими лошадками на всю жизнь.
В Академии давали базу. А вот Личностей в ней не было. Поэтому основное обучение начиналось уже в поле.
Понятно, что не каждому дано стать личным учеником следователя Особого (наивысшего) класса или же войти в любой из спец-отрядов. Особые сами выбирают себе команду, зато остальных руководство тасует, как хочет. Что остаётся безымянному бойцу? Надеяться на чудо, выслуживаться в течение долгих лет?
Или сделать ход конём и законопатиться в Нэриму. А в Нэриме — Мадо Курео по прозвищу Белый Голубь, 1-й класс. Получить официальное назначение ему в напарники не обязательно. Достаточно не пропускать дежурства, а там рано или поздно известный следователь придёт сам.
Мадо-сан вообще не был приписан к Нэриме. Именно из-за этого Белый Голубь, опытный ветеран, известен своей поехавшей на почве 20-го района крышей.
Мадо Курео был следователем уровня Особого класса, прозябающим на более низкой должности из-за того, что плевать хотел на приказы начальства. И когда для любого следователя "ловить гулей в 20-м" было равнозначно "искать иголку в стоге сена, причём её там нет", Мадо был уверен в обратном.
Мадо вообще был фигурой одиозной, неоднозначной.
Не слишком старый по возрасту, но на вид — сущая развалина. Седые волосы, вытаращенные глаза, высокий для японца рост, который терялся из-за тощего телосложения и сгорбленной спины.
Да и характер у Белого был не сахар. Далеко не каждый напарник способен пережить столь эксцентричное поведение фанатика, откровенное неуважение, сомнительные знакомства и безумный смех. А также чёрный юмор и талант к психологической ломке противника, который время от времени применялся и на союзниках.
Одержимость Мадо проглядывалась во всём. Тесты на профпригодность упорно рекомендовали списать этого ветерана в утиль. Во избежание жертв среди мирного населения.
Тем не менее, этого не происходило.
В Бюро никогда не было увольнений ни из-за пенсионного возраста, ни из-за психологических отклонений. Что вы! О такой растрате ценного человеческого ресурса не могло быть и речи. Наоборот, откровенный садизм был официально признан "незначительной психологической уловкой, увеличивающей шанс на успех операций".
По отношению к монстрам все средства хороши, утверждало общественное мнение. Гулям по закону отказано в праве на жизнь. О чём тут дальше говорить? Пытать людоедов — допустимо.
Монстры — не люди.
Мадо-сан не нарушал ни одного закона. Его, отца маленькой дочери, даже родительских прав не лишили, должности — тем более. В CCG можно было найти индивидуумов побезумней, да и рангом выше.
Единственная причина, почему Белый Голубь так и не достиг Особого Класса, была лишь в том, что он в упор не слушал приказов. Пусть выходил на патрулирование сверхурочно, но никогда там, куда его пошлют. Столицей мира гулей для Мадо Курео была "песочница". Мол, именно в Нэриме попрятались все монстры Токио. Просто они не гадят рядом с домом, поэтому статистика трупов больше в других частях округа. А вот живут людоеды в 20-м районе, точка.
Говорили, это после смерти супруги у Мадо так основательно поехала крыша. И теперь он верит, что где-то зреет заговор гулей.
Ну, у каждого свои недостатки, не правда ли?
Зато, чтоб напроситься к нему в ученики, достаточно просто попросить. Пусть и временный, пусть лишь от случая к случаю, но напарник Мадо Курео — это не то же самое, что и безымянный новичок.
Белый Голубь был известен только двумя типами постоянных напарников. Либо будущими следователями Особого класса, либо кандидатами на увольнение. Первых он натаскивал, как псов. Вторых доводил до истерик. Зависело от выдержки очередного "ученика".
И желающих попасть к Мадо всегда хватало.
Опыт и наблюдательность Белого Голубя давно стали притчей во языцах. Что там! Иногда старик умудрялся откопать гуля даже в Нэриме!
Так почему бы и не попросить распределения в "песочницу"? У каждого полевого агента Нэримы всегда есть шанс нежданно-негаданно обрести себе хорошего учителя за символическую плату. Лишь проявите вежливый интерес к бормотанию старика. Там среди теорий о заговоре постоянно просачиваются советы по специальности.
Верить бреду? Не обязательно.
Так и вышло, что Белого Голубя знают, уважают, но особо не слушают. И когда Мадо внезапно стал увлекаться фантастикой, эсперами и магией, никто и внимания не обратил. Разве это не очередная блажь? Некоторые даже посмеялись над стариком, когда тот предложил нанять экстрасенса.
Ему — простительно.
Да и Мадо, привыкший к такому отношению, не навязывался.
— Пойду, прогуляюсь, — похихикивая, в очередной раз сообщил он. Ему чужое неверие доставляло почти физическое наслаждение. Следователь знал, что он прав, что экстрасенсы — вполне годный инструмент для поиска гулей. И поохотиться на них можно ничуть не хуже, чем на людоедов. Нужно хорошенько изучить имеющуюся особь, и тогда, возможно, удастся найти новых.
Нэрима не ждёт. Мадо Курео — хороший следователь. Если он взял след, то его уже не сбить с пути.
* * *
Такагаки Итори.
Такагаки Итори была девушкой, которой интересно жить. Она любила острые ощущения, приключения, опасность и Уту. Последнего лишь платонически, потому что У-чан был милым, но совершенно не ручным.
Может быть, кому-то с Безликим повезёт больше. Например, той человечке.
За приключениями своего босса Итори следила, как за популярным сериалом. На его любовном фронте дела обстояли ужасно, ужасно мило. Было в этих муках Безликого что-то эдакое: наивно-нежное, чувственное, свойственное только ему.
Драматизм, накал страстей! Так видела ситуацию Итори, скромная девушка-гуль невысокого В-класса.
Ну да, Итори никогда не сможет претендовать на роль лидера района. Не быть ей большой и сильной страшилкой. Но оно ей надо?
Некоторым особо хитрым и кавайным прекрасно живётся за чьей-нибудь широкой спиной. Итори лишь пожимала плечами, когда кто-то спрашивал о её собственных способностях. Может, как гуль она и в твёрдой серединке, зато фемме-фатале из 17-летней красавицы — уже S-ранга.
Эффектная внешность позволяет и еду найти, и деньжат. Зачастую — одновременно. Ну разве не хорошо быть няшей? Особенно, когда в любой момент из засады готов вылезти сам Безликий и вся его банда.
О, У-чан — это такая великолепная штука, с которой никогда не бывает скучно. Нынче вот у Итори новое развлечение, роман У-чана и человечки! Да что там, это целый любовный треугольник! Лучше всякой манги.
Да, да, Итори нынче шипперит не слэш-пэйринг РенУта, а нормальный, натуральный тройничок с девочкой посередине.
— А куда это ты идёшь, У-чан? — заинтересованно спросила Итори, хихикая. Безликий ещё и совершенно не понимал интонаций. Притворяться с ним — бесполезно и не нужно. Всё равно ничего не поймёт. Подчинённая посмеивается над ним? Ноль реакции. Прелестно. Босс-милашка принимал всех (и Итори тоже) такими, какие они есть.
С хихиканьем и хитрыми, наглыми моськами.
Кавай.
У-чан с постной рожей и разбитым сердцем задевал самые нежные струны души Итори. Где-то там, в сердце, где хранится собрание яой и юри-манги.
Эта Канеки-сан жестока, ох жестока!
— На охоту! — заявил ей босс.
— М-мууу, — протянула девушка, — Разве ты голоден, У-чан?
Безликий соврал! Как мило! Как мило!
Кушал он недавно. А ещё он недавно расспрашивал Итори о... разном. Ох, нет, нет, пропустить это мероприятие никак нельзя!
И, всё ещё хихикая, девушка пристроилась на хвост к несущемуся прочь Безликому. Ох, и последний штрих: написать смс-ку Ренджи-чану. Пусть он тоже поспешит.
Ута без намордника, да с новой навязчивой идеей?
Дайте двух!
* * *
На пути в школу.
Дети.
Машина в семье была только у Хиде. За час до занятий Нагачику Хидеёши привозили под дверь к Канеки, а оттуда увозили "в школу". Раньше. Теперь следующей точкой маршрута стало частное общежитие, которое знающие люди называли Домом Ведьмы. Там их ждала Киришима Тоука. Дальше друзья шли пешком.
Иногда их провожал Киришима-старший, кандидат в папочки Канеки. Вежливый и очень добрый, Киришима-сан готовил шикарные пирожки, которые ни Тоука-чан, ни её брат Аято почему-то не любили.
Хиде не переживал: ему больше достанется.
Уже на последнем отрезке пути они встречали и Косаку Йорико. Та жила совсем недалеко от школы и выходила в строго определённое время, так что пересечься с ней было несложно. Однако сегодня ребята её не встретили.
Вообще этой весной было очень много простывших. Аллея вишнёвых деревьев, упирающаяся в здание младшей школы, пустовала. Идеально для важного разговора.
— Тоука-чан, я хочу серьёзно с тобой поговорить, — сказал Хиде, убедившись, что слишком близко к ним никто не идёт.
— О чём? — тут же показала свои ежиные колючки Киришима.
— О твоём папе!
Тоука-чан теме явно не обрадовалась. Но Нагачика был неумолим.
— Я знаю, что он встречается с мамой Канеки! — самодовольно заявил Хидеёши. Тоука и Кен запнулись одновременно. Возмущённая Тоука беззвучно заикалась в попытке подобрать слова. Но выглядела не столь испуганной, как ещё минуту назад. Хиде это, разумеется, заметил.
Хм... Возможно, Тоука-чан что-то скрывает? Что-то связанное с её отцом? Интересно.
Канеки пришёл в себя быстрее. Имея такого друга, как Хиде, он знал о многом из происходящего вокруг. Совместные тренировки и проказы сделали ребят идеальными соучастниками для любой затеи. Кроме того старшие Нагачика поощряли стремление сына всё знать. То есть, не наказывали за натыканные повсюду видеокамеры и жучки. С появлением в их жизни Канеки Кена, жучков стало больше, и многие оказались заговорены на незаметность и улучшенный звук.
Дома-то мама камеры находила. А вот снаружи — нет. Снаружи регулярно искали слежку сами Кен и Хиде, после чего ставили свою. И уже за ребятами частым гребнем проходили специалисты Нагачи-кай.
Тетсумару не жаловался. И детям тренировка, и взрослым.
Вот только личная жизнь ведьмы была как на ладони. Особо её не обсуждали, дурной тон. Кен-чан зашикал на друга за бестактность. Но Хиде это не остановило.
— Не отрицай! — настойчиво продолжил Нагачика, — Когда они планируют пожениться? Или твой папа не имеет серьёзных намерений?
Тоука-чан зависла, осмысливая вываленную информацию. "Пахнет Канеки" она не соотнесла с "встречаются". А ведь это был очевидный вывод! И что, значат "серьёзные намерения"? Её папа очень серьёзный! Очень ответственный! Но... Как так-то? Они же гули, а Канеки — люди.
— Не знаю!
Хиде поцыкал.
— Так дело не пойдёт, Тоука-чан. Как можно не знать? — покачал головой мальчик, — Хочешь, мы поможем тебе узнать?
Убедить Киришиму разместить пару жучков и скрытых видеокамер у себя дома он не успел. Вмешался Кен.
— Не слушай его, Тоука-чан. Взрослые сами разберутся.
Подумав, Хиде согласился. И мама, и папа говорили ему, что нет лучшего способа разрушить отношения, чем признаться в слежке. Канеки его разбаловал. Но ведь и Хиде никому-никому ничего не говорит, а только хочет, как лучше.
Подозрительная и темпераментная Тоука-чан явно не оценит хороших намерений Нагачики. Тут Канеки прав. Ну что ж.
Хиде широко улыбнулся, толкая девочку.
— Ты водишь. Догоняй! — крикнул он и рванул прочь. Тоука-чан завелась с пол-оборота.
— Ах так! — прошипела она, и тут же бросилась на Канеки, отмечая его касанием. Бедняга Кен-кун оказался последним. Да ещё и фору девчонке дал. Но вот и он кинулся догонять друзей.
Хорошо, когда есть друзья.
Дети побежали в школу наперегонки.
* * *
На пути в школу.
Ута.
Ута страдал.
Последней гениальной идеей Безликого было отыскать Короля Канеки и подружиться с ним. А что? Весь его нынешний опыт подсказывал, что, если в доме есть мелкий Король, то взрослые члены семьи так или иначе прислушиваются к мнению его величества.
Да, с Хо-сан договориться не вышло. Цветы она отвергла. Но, может, Уте поможет мелкий придаток Канеки? Осталось только его найти.
Каково же было удивление Уты, спрятавшегося в ветвях вишни, когда он обнаружил, что и здесь Падальщик его обогнал! Проклятый Киришима имел не одного, а двух нахлебников. И не только кормил их, поил, сопли подтирал, а ещё и использовал по назначению!
Обложил со всех сторон. Хитрец.
Кукольное лицо Уты приобрело выражение святого великомученика. С ветвей соседнего дерева донеслось хихиканье Итори, которая увязалась сюда следом. Но на Итори Безликому было плевать.
