Я несколько удивленно посмотрела на нее в ответ, не понимая, как можно не знать ответа на такой простой вопрос. Затем глянула на Олега, который тоже смотрел на меня с большим интересом. И чему их только учат?.. Не удержавшись, все-таки задала этот вопрос вслух.
— Неужели вам действительно ничего подобного не рассказывали?
Переглянувшись, молодежь в один голос заявили: "Нет", в то время как Леша просто с любопытством слушал, иногда оглядываясь по сторонам, чтобы разглядеть самую разношерстную публику, собравшуюся в кафе.
— А почему? — все еще не совсем веря, переспросила я. — Вы не спрашивали у наставников или у кого-нибудь из семьи?
— Брат и Мудрейший не знаю, — пожала плечами Ника.
— А мои родители только пожимают плечами в ответ и говорят, что пора перестать верить в сказки и суеверия, — согласно отозвался Олег.
Я удивленно похлопала глазами. Надо будет при случае задать этот вопрос Осе, почему так. А пока что нужно было отвечать.
— Да, это действительно так. И место встречи все то же, на горе Брокен. Это официальное место встречи, конечно. А молодые ведьмочки, кого взрослые не пускают гулять со всеми, собираются по желанию в лесах или на возвышенностях, и тоже отмечают, как могут.
Глаза Ники загорелись неподдельным восторгом, и она с жаром поинтересовалась, подавшись вперед:
— Так это действительно правда! А ты там когда-нибудь была? Ну, на горе то есть.
— А что мне там делать? — я пожала плечами. — Я же не ведьма, хотя отношусь к одному из древнейших ведьмовских родов. Да и есть одно непреложное правило — до горы Брокен можно добраться только на метле, исключительно если ведешь ее сам. Еще, конечно, можно в ступе или на чем-нибудь или ком-нибудь другом, но опять же — все это должно быть зачаровано тобой лично.
Неожиданно, при словах о метле, у меня в голове что-то щелкнуло, словно я что-то кому-то обещала сделать, что-то важное и крайне интересное...
Но неясную мысль спугнула волчица, которая, немного приуныв, все же не потеряла интереса, и спросила:
— А как отмечают Вальпургиеву ночь?
Я хмыкнула и поинтересовалась в ответ:
— Вы читали Гёте? — дождавшись двух неуверенных кивком и одного решительно отрицательного движения головой (Леша), продолжила свою мысль. — Так вот. Это все вранье. Ну что сказать? После средних веков из памяти людей совершенно стерлись правильные представления о ведьмах, только в России и ближайших странах еще остались смутные образы, отражающие действительность. Но и в произведении Гёте была своя правда. Это действительно проходит шумно и в каком-то едином, сумасшедшем порыве...
— А откуда ты знаешь, если там не была? — перебил меня Леша, положив голову на локти, а те — на стол.
— Сестры делились впечатлениями, — мрачно отозвалась я, вспомнив, как страшно им тогда завидовала. — Да и сказки мне в детстве читали. Много очень странных сказок... Я такие своим детям рассказывать точно не буду!
— А нам? — живо заинтересовалась Ника, вызвав на моем лице выражение искреннего ужаса. — Ну пожа-а-алуста...
Дурной пример заразителен. Не прошло и секунды, как умильно-просительную мордашку состроил и Леша. Очень скоро к ним присоединился Олег. И, вздохнув, мне пришлось рассказывать, предварительно буркнув, что, если что, я не виновата. В конце концов, это не мне потом странными снами мучаться.
— Сказку эту мне рассказала Красимира, когда мама смоталась из дома в неизвестном направлении, а Ося была занята неожиданно заболевшей Сафирой... — начала было я, но меня перебили.
— Если собираешься рассказывать, — раздался рядом мягкий голос нашей официантке, которая совершенно незаметно подошла к нашему столиками с заказанными напитками, — будь добра, выйди на сцену, а? Что тебе стоит немножко поработать на публику? У нас тут один бард задерживается...
— Но эту сказку наверняка многие из присутствующих знают, — попыталась слабо возразить я, но договорить мне опять не дали.
— Если согласишься, обед за счет заведения!
Пришлось всерьез задуматься. Сразу вспомнилось, как мы Лешей вдохновенно придумывали истории в школе, а так же мое недавнее предложение податься в поэты. Поразмыслив для приличия еще чуть-чуть, я решила — а была не была! И, встав из-за стола, направилась к сцене, которая была совсем близко. Забравшись на нее, торжественно и громко объявила, привлекая к себе внимание слушателей:
— Внимание, сказка! За последствия и оригинальность я не отвечаю, так что приступим-с...
..Не знаю, как это бывает у профессиональных сказителей или писателей, но меня, честно говоря, понесло. Что сказать, мне нравится работать на публику, особенно когда меня слушают с таким вниманием.
Правда, в самый последний момент я все-таки изменила свое решение и не стала рассказывать то, что мне в ту ночь поведала Красимира. Ибо это было действительно страшно. А вы бы в семь лет как отреагировали на настоящую психоделику с элементами хоррора и мистики? Еле потом уснула, все пыталась высмотреть в темноте тех страшных существ, которых описывала сестра. Потом они мне приснились, и... в общем, Ося больше не разрешала Красимире читать мне сказки, а та нашла свое будущее призвание — болтать.
Так вот, вместо ужастиков благодарная публика услышала историю одной ведьмы и колдуна, которые познакомились в человеческом мире, и каждый считал, что другой — простой человек. А, соответственно, им не быть вместе. По крайней мере, в этом был убежден колдун, который верил, что лучше оборвать отношения в самом начале, чтобы после смерти любимой (людям свойственно стареть и умирать от этого) не мучится несколько веков душевной раной. И он расстался со своей возлюбленной, чем страшно разозлил ее. А ведьма в гневе — это страшно. И, прежде чем рассказывать, как же она его в отместку прокляла, мне пришлось убедиться, что в зале нет детей. Да и вообще сказка... откровенная была. И мне ее читали все в те же семь лет! Только на этот раз мама, которая была уверена, что мне это даже полезно.
Нет, честно, сама от себя не ожидала, что вспомню именно эту "сказку". А потом еще некоторое время пыталась понять, как же я решилась ее рассказать. Но публика была довольна! Когда я спускалась со сцены к законно заслуженному обеду, мне даже аплодировали и требовали рассказать что-нибудь еще.
А мне оставалось лишь посмотреть на Лешу и строго-настрого запретить ему кому-либо рассказывать эту историю, а лучше — вообще ее забыть. Плохая из меня мать, определенно. Наверно, наследственное. Жаль, у меня крокодилы... тьфу, гены! — пошли не в Осю. Вот она бы рассказала что-нибудь более толковое, с моралью и глубоким смыслом. И без определенного конца, как она любила это делать.
Но, как бы там ни было, Ника с Олегом мой дар рассказчика все-таки оценили и торжественно объявили мне, что теперь верят, что Бард с Адских Небес — мой кровный родственник...
Домой мы возвращались уже под вечер. Молодежь вызвалась нас сопровождать (вероятно, они хотели потом погулять еще немного, но уже без такой "обузы", как мы), так что возвращение было веселым, несмотря на резкое похолодание. На дворе, конечно, уже был не март, и лужи больше не замерзали, но в кедах было холодно. Вот ведь, непрактичная обувь! Но все равно такая любимая...
Когда мы подошли к подъезду, Ника неожиданно отозвала меня в сторону. Немного удивившись такому, я отправила Лешу вперед, попросив его передать Лаптю, чтобы ставил чай, и вопросительно посмотрела на волчицу. Немного неуверенно глянув на меня, девушка тихо попросила:
— Эврика, пожалуйста... не сердись на моего брата, а? Мне Леша рассказал, что ты ему хочешь оторвать... голову. Не надо. Он тебя действительно любит. Что тебе в нем не нравится?
Вздохнув, я посмотрела на небо над головой, спрашивая у него, почему без этого разговора не могло обойтись. Переведя взгляд на Нику, честно ответила:
— Мне не нравится его самоуверенность. И то, что он меня не спросил.
— Неужели мы тебе настолько не нравимся, что тебе противно о нас заботится? — с каким-то отчаянием вопросила волчица в ответ.
Я еще раз вздохнула, на этот раз тяжелей.
— Не в этом дело, Ника. А дело в том, что я просто не могу быть Ведущей. Я не могу принадлежать Стае, это против обычаев моего рода.
— Каких обычаев?
— У нас не женщина переходит в дом мужа, а он входит в семью, принимая нашу фамилию. Хотя, с фамилией — это не обязательно. Главное, что он магически будет частью нашего рода, его представят дому и внесут в хроники. А дети, рожденные от него, уж точно будут Ворожбитовыми.
Проигнорировав большую часть моего монолога, Ника радостно подскочила на месте и с оптимизмом переспросила:
— Так ты согласна выйти за него замуж?!
— А он согласен перейти в мой род?! — вопросом на вопрос отозвалась я прежде, чем сообразила, что сказала. И поэтому опешила с некоторым запозданием.
— Конечно! — между тем энергично закивала девушка, счастливо улыбаясь. — Ведь от этого волки не станут уважать его меньше, он всегда будет нашим Вожаком, даже есть будет носить фамилию Череззаборногузадерищенко!
— А я вот не согласна! — заявила я и развернулась, чтобы уходить, пусть это и было несколько невежливо и вообще смахивало на довольно истерический жест.
Но уйти мне не дали, поймав за локоть. Прежде, чем я попытаюсь вырваться, Ника быстро выпалила:
— Подожди, последний вопрос! Не о брате. В пятницу полнолуние. Пойдешь с нами? Серый еще не успеет вернуться, а Стае с тобой будет спокойней.
Я честно задумалась, после чего деловито уточнила:
— Мне снова придется бегать по лесу за всеми? Голой?
Ника кивнула.
— По мокрому лесу, грязи и талому снегу, поскальзываясь и падая? Знаешь, какая-то не внушающая оптимизм перспектива...
— Зато весело, — неуверенно отозвалась волчица, трогательно заглянув мне в глаза и пожав плечами. — Тебе ведь все равно делать нечего, правда?
— Все-то ты знаешь, — ворчливо отозвалась я, поглядывая на дом и размышляя. Потоптавшись на месте, вздохнула и мрачно заявила: — Ладно, уговорила. Но отогревать и лечить меня потом будете сами. Потом расскажи через Лешу, где решите собираться.
Как Ника победно ухмыльнулась, а после направилась к Олегу, чтобы порадовать и его с помощью поцелуя, я уже не видела, направившись к двери в подъезд. И уже поднимаясь по лестнице, вспомнила кое-что очень интересное, о чем меня озарило в ресторане. На губах появилась довольная улыбка. До конца месяца я страдать от скуки больше не собиралась.
Глава девятая.
На самом деле все оказалось не так страшно, как я описывала. И, наверно, даже несколько полезно для меня — буду, наконец, избавляться от комплексов и лишней скромности. В конце концов, мои родственники уже давно советовали мне это сделать. И мама, и Красимира, и дядя Алекс... и у всех были крайне интересные методы...
Это я про полнолуние.
На этот раз на охоту пришло меньше народу, чем в первый мой "забег" со Стаей. И объяснялось это довольно просто — мало кто пропускает Первую Охоту, а вот остальные полнолуния можно и прогулять, если есть какие-нибудь дела и звериная сущность не требует немедленно выйти наружу. Кстати, об этих особенностях со второй сутью мне порассказали много, но для моего понимания все это было довольно сложным. Ну не могла я понять, что это такое, когда в тебе помимо тебя живет кто-то еще, и этот кто-то даже не человек, хотя и без этого очень разумен и своеволен. А контроль, оказывается, просто так называется, чтобы не пояснять не сведущим все тонкости. На самом деле, это что-то вроде умения договариваться с самим собой.
Грустно на охоте было только одно — из всех, кто ко мне приходил за помощью, тут была только та активная мамаша, которая не знала, что делать с ребенком-полукровкой. Малыша она взяла с собой. Хорошо еще, до нее все-таки дошло, что инициацию делать сейчас не имеет смысла. Просто ей было спокойней, когда ребенок рядом, пусть и остается дома, с мужем (его она тоже привезла). А грустно мне было оттого, что хотелось увидеть Ворона и поинтересоваться, как его племянник поживает. И как скоро оборотень сможет заняться его воспитанием. И навестить их хотелось. И... в общем, во мне проснулся материнский инстинкт, определенно.
Кстати, про моего ребенка. Леша был просто доволен жизнью и крайне счастлив, что я пошла с ними. И теперь у меня получалось с легкостью отличать его от других оборотней даже без оберега. Просто я как-то чувствовала, что вот он — мой сыночек, и никто другой это быть не может.
В целом, мне очень понравилось. Снова это завораживающее чувство погони, азарт в крови, дикая песня охоты... Удивительное, захватывающее чувство, которое невозможно забыть и с которым не хочется расставаться надолго! Да, это я понять могла. И в чем-то даже завидовала оборотням, потому что знала — он все это чувствуют куда ярче и полнее, чем удается мне. Ведь они не только бегут за жертвой, они чуют жертву, видят ее, слышат... Для себя я решила, что в следующий раз побегу в каан-ша, и никто меня от этого не отговорит.
За такие удивительные дни было даже не жалко получить несколько царапин. Зато я с удовольствием отметила, что я в хорошей форме. Не зря мы с Лешей каждое утро тренируемся, не зря! Кстати, мальчик делает успехи с посохом, который я подарила ему на одиннадцатилетние. Ах, да, по-моему, я забыла рассказать об этом подарке...
Еще до того, как мы в январе вернулись с Первой Охоты в Москву, я задумалась — что подарить Леше? Ведь для него это будет особенный день рождение. Первый в новой жизни, в новой сути, с новым, истинным именем. Он теперь был почти взрослым, и это нужно было отметить чем-то торжественным, чем-то, что запомнится на всю жизнь. И что ему наверняка пригодится в дальнейшем. И я поняла — это должно быть первое оружие. Причем такое, каким он сможет пользоваться уже сейчас.
Поскольку я не дура, которая знает традиции, меч, кинжал и любые другие колюще-режущие оружия тут же отклонила. Во-первых, глупо вручать что-либо из этого ребенку, еще не обученному даже основам. Во-вторых, меч каждый должен выбрать себе сам. По крайней мере, самый первый, самый верный. И таким образом мой выбор колебался между дальнобойным оружием и чем-нибудь вроде шеста. В конце концов, я рассудила, что полезней будет второе. Арбалет или пистолет не всегда успеешь достать, а для самообороны важнее ближний бой. Да и в качестве посоха можно использовать любую палку, если свой оставил дома, а что-нибудь дальнобойное из подручных средств обычно сложно сообразить, особенно в городе.
В общем, не буду рассказывать, как и где доставала подарок для Леши. Скажу лишь одно — мне самой он понравился. Относительно недлинный, под рост сыночка, скромный (лишь небольшая резьба украшала верх посоха, там была изображена обережная символика), с утяжеленными концами, чтобы тренироваться сразу на настоящем. В конце концов, лучше сейчас набить синяки, чем потом переучиваться, приспосабливаясь к необычному балансу. Как говорится, тяжело в учении, легко в бою. Да и Леша разумный мальчик, баловаться с посохом он не будет, проверяя его силу на невинных людях или животных. Знаете, порой мне кажется, что куда умней и взрослей меня... Но это чувство обычно быстро проходило, стоило Леше назвать меня мамой. И тогда приходили умиление, любовь и гордость. Все-таки, сын у меня замечательный!
