Гред с Корелонцем лишь однажды застали рофендилу в гостиной. Они только что вернулись из общей залы, где пили пиво со здешними посетителями. Дверь в комнату Фелы была приоткрыта, окликнув девушку, они выяснили, что она находится там.
-Эй, Фела, ты здесь? — спросил Гред. — Знаешь, про наши похождения уже легенды рассказывают. Даже прозвище твое называют — Неистовая Красотка. Я уже слышал и про твои проделки с садлским королем, и про Корелон.
-И никто из здешних, похоже, не догадывается, что это я, — отозвалась из своей комнаты Фела.
-А ты горло кому-нибудь перережь, сразу догадаются, — посоветовал Равен.
-И не подумаю, — рассмеялась рофендила. — Я буду белой и пушистой.
И выплыла из комнаты. Мужчины обомлели. Впервые они увидели Фелу в женском платье, и зрелище это было просто сногсшибательным. Владелец одной из лавок, в восторге от столь выгодной покупательницы, прислал горничную, оказавшую неоценимую помощь в облачении нового наряда и сооружении прически. И теперь Фела стояла перед своими спутниками, одетая в темно-вишневое платье с глубоким вырезом и длинной пышной юбкой по моде здешних горожанок. Тонкая талия, перехваченная широким поясом, казалась осиной, высокая грудь вырисовывалась самым соблазнительным образом, длинные золотые волосы были уложены в сложную прическу, с черепаховым гребнем и крупными локонами, обрамлявшими прекрасное лицо. Да, она была настолько красива, что у Корелонца защемило сердце и он потерял дар речи.
-Фела, у нас не получится через день выехать, — веско сказал Гред.
Девушка удивилась.
-Как так? Мы ведь договаривались, вроде бы...
-Я отказался от магических услуг. Это имеет побочные эффекты.
-Какие еще побочные эффекты?
-Ну, головная боль, хандра, шелушение кожи...
-Да ты никак спятил, Гред?! — удивленно воскликнула Фела. — Какое еще шелушение кожи? Тебе ли его боятся, с твоими-то рубцами... я, конечно, извиняюсь... Ты ведь сам рвался побыстрее добраться до Дальноречья. В чем же дело?
-Я же тебе сказал — головная боль, хандра... — упрямо повторил охотник. И добавил: — Кроме того, за пять дней Корелонец не успеет поправиться.
-Корелонец? При чем здесь Корелонец?
-Ну-у... Гхм... — Гред взглянул на Корелонца, надеясь, что тот сам пояснит, в чем дело и расскажет о словах лекаря. Но по виду остолбеневшего юноши он понял, что оборону придется держать только ему. — Знаешь, в конце концов я решаю, когда мы выступаем. И раз я сказал, что будем ждать выздоровления Корелонца, значит, так тому и быть.
Слова охотника прозвучали достаточно резко. Фела надула губки. На самом деле, она упиралась лишь ради приличия, поскольку сама была рада возможности остаться подольше в городе. К тому же сейчас времени у нее было в обрез: через полчаса у Квентина заканчивались занятия с магом, и она спешила на встречу с принцем.
-Хорошо, Гред. Как скажешь. Конечно, это решаешь ты и только ты, — она тряхнула локонами и, не прощаясь, выплыла из комнаты.
-Ну? Что же ты? — недовольно спросил охотник.
-Ой, извини, дружище. Я немного растерялся, — Корелонец не сводил глаз с двери, за которой скрылась юная красавица.
Время бежало быстро и незаметно. Фела была счастлива; счастлив был и Гред. Одна из сиделок, приятная черноволосая женщина лет тридцати с небольшим, завладела его вниманием, сумев найти подход к угрюмому чужеземцу. Несмотря на то, что великан давно уже не нуждался в неусыпной заботе, она оставалась в его комнате не только днем, но и ночью. Несчастным оставался Корелонец, только всем это было безразлично.
Он часто просиживал часами у окна, пытаясь высмотреть возвращающуюся загулявшую рофендилу. Однажды это ему удалось, однако зрелище, которое он увидел, подтвердило самые его худшие предположения. Фела шла по улице с высоким и стройным эльфом, который держал ее за руку, и в этом невинном по сути жесте чувствовалась некая интимность. Он проводил красавицу до входа в гостиницу, и они остановились, чтобы попрощаться. Корелонец увидел, как эльф нежно привлек к себе девушку и поцеловал в губы, затем в глаза, щеки, и снова в губы. Ревность оглушила его как будто обухом по голове, он застыл, ничего не видя и не слыша вокруг.
Целуя Квентина на прощание, Фела почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Повернувшись к трактиру, она увидела в его дверях незнакомого мужчину в красновато-коричневой одежде, такой же, как у Потрипака и его людей. Те же знаки на рукавах — ветвь темно-зеленых дубовых листьев. Только если у Потрипака кайма на коротком плаще, одетом через голову, была черной, то у незнакомца кайма была золотая. Он носил чин выше, нежели Потрипак. Покручивая черные холеные усы, он глядел на рофендилу оценивающим взглядом и любезно приподнял шляпу, встретившись глазами с девушкой.
Нахмурившись, рофендила быстро прошла мимо него и поднялась наверх. В общей комнате она увидела Греда, сидевшего у погасшего камина.
-А, привет, — сказала она. — Как дела?
Гред улыбнулся ей.
-Все нормально. Только вот ты пропадаешь все время.
-А что, сидеть в этом заплесневелом трактире? Так со скуки помрешь. Я предпочитаю проводить время где-нибудь в другом месте. Я уже обошла почти весь Юнор-Ю. Знаешь, это очень красивый город.
-Могу догадаться. По крайней мере вдовушки здесь очень даже нечего.
-О, я смотрю, ты уже нашел себе вдовушку! Готова держать пари, эта та сиделка, что ухаживала за тобой? Ну, ты, если начал интересоваться женщинами, уже точно чувствуешь себя хорошо, не так ли? — рассмеялась рофендила.
-Да, неплохо.
-Прими мои поздравления, — подходя к своей комнате, сказала она. — И по поводу вдовушки, и по поводу выздоровления.
-Фела, — остановил Гред девушку, уже собравшуюся открыть дверь. — Послушай, я хочу тебе кое-что сказать.
-Да, Гред, — обернулась она.
-Это насчет Корелонца... Да не хмурься, пока не услышала! Я думал, он сам тебе все расскажет, только он что-то медлит. Не решается, верно. Так вот, когда ты заявила парню, что он не пойдет с нами дальше, он впал в жуткую хандру. Пришлось нам звать лекаря, которого ты нашла. Он очень удивился перемене, которая произошла с парнем, и спросил, в чем дело. И мы ему рассказали все вкратце, в том числе и эту историю с Кинжалом. И знаешь, что он говорит? Что ярость, которую ты ощутила, когда проводила обряд магии с Корелонцем, принадлежала не ему, а Кинжалу Драупхаог. Понимаешь? Парень ни в чем не виноват, он не предавал нас и не желал тебе зла. И он говорил правду, а ты ему не верила. Понимаешь?
Фела медленно опустилась на стул, закрыла лицо руками. Упоминание о Кинжале, власть которого она испытала на собственной шкуре, потрясло ее. Она сидела и вспоминала, схожи ли ощущения, которые она почувствовала, когда прикоснулась к руке Корелонца, с ощущениями, когда она была под властью кинжала.
-Фела, тебе надо пересмотреть свое отношение к парню, — продолжал Гред. — И позволить ему идти с нами дальше. Ведь его вины в том, что Кинжал ненавидит тебя, нет.
-Постой, Гред, не гони лошадей, — сказала Фела. — Дай мне все обдумать.
Она думала несколько минут. Вспоминала, анализировала, и поняла, что охотник прав.
-Да, — сказала она, вставая. — Так все, видимо, и было, а я была не права. Мне очень жаль.
-Тебе стоило бы извиниться перед Корелонцем.
-Да. Я так и поступлю.
Она подошла к двери Корелонца и постучала. Никто не отозвался. Подождав немного, она толкнула дверь и вошла.
-Привет, — сказала она.
Юноша по-прежнему сидел у окна, и она видела лишь его светлый затылок. Он не потрудился ни повернуться к ней, ни ответить на приветствие.
-Я сейчас поговорила с Гредом, — после короткой паузы вновь заговорила девушка. — Он рассказал мне о Кинжале. О том, что ненависть, которую я приписывала тебе, на самом деле принадлежит Кинжалу. Я... Думаю, он прав. Мне очень жаль, что я в свое время сама не догадалась об этом. Я теперь многое понимаю. И почему мне было так больно, и почему я пришла от этого в такую ярость. Ведь я тоже побывала под властью Кинжала, и ненавижу его. Но ты... Я хочу извиниться перед тобой. Я была несправедлива к тебе. Прости меня.
Она замолчала. Равен никак не отреагировал на ее слова.
-Корелонец, что с тобой? Почему ты молчишь? Что-нибудь случилось?
Фела подошла к нему, попыталась заглянуть в лицо. Он отвернулся от нее.
-Ничего. Ничего не случилось, — глухо сказал он.
Девушка с удивлением смотрела на него. Ему уже разбинтовали руку, и он сидел, судорожно схватившись за подлокотники кресла, прямой, неподвижный, напряженный.
-Послушай, — тихо сказала она. — Ты обиделся на меня? В чем дело?
-Разве я имею право обижаться на тебя? — резко сказал он, оборачивая к ней искаженное лицо. — На тебя, свою госпожу? Ведь по сути власть Кинжала — это твоя власть. Ты можешь убить меня или пытать просто так, если тебе этого захочется, без всяких причин. Я полностью принадлежу тебе. И сам это сделал, — он встал, и принялся расхаживать по комнате. — Великая богиня, какой же я идиот! Придурок! Я сам, по своей воле, стал рабом. Я мог бы не отдавать этот кинжал тебе, а оставить себе, изучить ту книгу и узнать, как можно сломить бессмертного. Наверняка в той книге это было сказано. Я просто испугался, что ты умрешь, если немедленно не избавишься от власти кинжала, а я не хотел твоей смерти...
Фела отступила, в удивлении наблюдая за его вспышкой.
-Ты поступил благородно, — тихо сказала она.
-Благородство часто бывает синонимом глупости, — возразил Корелонец.
-Ну что ж, — холодно сказала она. — Теперь ты, как я вижу, поумнел.
И она вышла из комнаты.
Юноша остановился, когда за ней захлопнулась дверь. Потом упал на колени возле кровати и прижался лбом к изголовью.
-Дурак! Идиот!— шептал он. — Святая богиня, какой же я идиот!
-Я поговорила с ним, — сказала Фела Греду. — Он совершенно безумен. Думаю, нам не следует больше путешествовать в его компании.
Молодой человек долгое время был неподвижен, погруженный в свои мысли, и очнулся лишь тогда, когда в дверь снова постучали.
-Эй, парень, — сказал Гред, открывая дверь. — Пойдем, может, пива внизу попьем?
Равен уже поднялся с колен.
-Да, пожалуй, — сказал он. — Через пять минут я буду готов.
В тот вечер Фела вновь ушла из гостиницы и вернулась лишь утром. Не дождавшись никого к завтраку, Фела обнаружила, что комнаты ее спутников пусты. Хозяин гостиницы, к которому она обратилась с расспросами, принялся горестно вздыхать и охать.
-Так ведь драка здесь была, госпожа хорошая. Молодой господин, что с тобой приехал, затеял ссору с приезжими эрео, а они народ горячий, вот так все и вышло.
-Ну и что? Где они теперь-то?
-Так ведь законы у нас какие: еж ли кто драться полезет, так того в суд, а потом и на позорный столб угодить можно.
-Ну Корелонца утащили судить, и ладно, смерч с ним. Но Гред-то куда делся?
-Так господин Гред тоже в драку ввязался. Эрео пятеро было, они все накинулись, так господин Гред и полез тоже. Да и что говорить, много народу полезло — все-таки люди людей защищают.
-Смерть и смерч! — вскакивая на ноги, проговорила рофендила. — Из-за одного кретина сколько неприятностей! Когда это было?
-Давненько уже, ночью.
-Куда их повели?
-Да в суд наш, это недалеко. Госпожа, еж ли хочешь, я могу парня своего с тобой послать, он дорогу знает. Да не переживай ты так, там можно штраф заплатить вместо столба.
-Штраф?
-Да, деньги-то у вас вроде как есть, так почему б не откупиться?
-И правда, почему б не откупиться? — пробормотала про себя рофендила, взбегая по лестнице.
Парень, отряженный показывать дорогу, тот самый, что подавал им обед, робел и только искоса бросал восхищенные взгляды на бурно вздымавшуюся грудь девушки. Взбешенная Фела шла так быстро, что он едва поспевал за ней.
-Да ты, госпожа, не торопись так. В наших судах вечно очереди, так пока дойдет до них... И не волнуйся, судьи всегда дают возможность откупиться тем, кто первый раз попадает. Для городской казны откуп полезнее, нежели наказание.
-А для этого придурка наказание было бы полезнее, чем откуп, — зло бросила Фела. — Надо же додуматься — устроить драку! Только этого нам и не хватало.
Парень несколько недоуменно взглянул на нее, не очень поняв, о чем она говорит, и продолжил успокаивать:
-Да даже если и к столбу приставят — это не очень страшно. Ну постоят часик, делов-то. Вот для женщины все обошлось бы куда хуже, так что ты, дори, лучше не влезай в разные заварушки. Для такой красотки, как ты, это может выйти очень даже боком.
Фела не успела спросить, почему для женщин это гораздо хуже: из-за угла дома вышло несколько человек. Это были Равен с Гредом в сопровождении нескольких стражников, ведущих их, по-видимому, под конвоем. Увидев рофендилу, они направились к ней.
-Ты уже, должно быть, слышала, что с нами приключилось, — заговорил Гред, вглядываясь в встревоженное лицо девушки. — Не волнуйся. Нас отпустили за деньгами для штрафа.
-Штраф? — спросила Фела, переводя взгляд с охотника на корелонца.
-Двенадцать серебряных монет за каждого, — пояснил один из стражников.
-То есть он тоже обойдется только штрафом? — кивком девушка указала на Равена.
Корелонец резко вскинул голову, откидывая волосы с лица.
-Да, я собирался тоже заплатить штраф, — угрюмо сказала он. — Но если ты считаешь, что это слишком мало для такого негодяя, как я...
-Прекрати, Корелонец, — перебил его охотник. — Фела, мы оба платим штраф. Или оба встаем к столбу.
Девушка прищурила глаза. В принципе она не собиралась настаивать на наказании Корелонца, но ее душило негодование по поводу его безобразного поведения, и очень хотелось высказать все, что накопилось.
-Так, — процедила она. — Крепкая мужская дружба, как я погляжу. Ну и глуп же ты, Гред.
-Этот парень через многое прошел из-за нас. Его пытали гоблины, и он мужественно выдержал все.
-Ну конечно, деваться— то было некуда! Зато когда на нас напали, он предпочел скрыться, предоставив нам самим отбиваться от десятка гоблинов. Кстати, по его вине тебя чуть было не прикончили, добрая душа!
-Его оглушили, и ты это хорошо знаешь! — горячо заговорил Гред. Корелонец взял его за плечо.
-Не надо, Гред. Не ссорьтесь из-за... из-за пустяков.
Стражники столпились рядом, с любопытством прислушиваясь к дискуссии. Молодой человек кивнул им.
-Ну, вы можете отправиться со мной, если хотите.
-Ладно, парень, перестань, — сказала рофендила, доставая кожаный кошель. — Сколько они должны? Три золотых хватит за двоих?
-Ну-у, — протянул один из стражников, — По правде сказать, этого слишком много, и у меня нет сдачи...
-И не надо. Возьмите еще себе за труды.
-Фела! — мужчин явно не прельщало, что за них расплачивается девушка.
-Ничего, с вами мы потом рассчитаемся. В гостинице, а этим господам незачем таскаться в такую даль, — бросила она через плечо.
Дни проходили за днями. Гред давно уже поправился, и даже Корелонец чувствовал себя совсем здоровым. К нему вернулась не только прежнее здоровье и сила, но и красота. На лице не осталось даже шрамов, единственным напоминанием об увечьях остался неровно сросшийся палец. Молодой человек теперь тоже редко проводил время в гостинице, все чаще пропадая возле казармы, где тренировались новобранцы. Потрипак как-то отвел его туда, и Корелонец часто тренировался вместе с военными, стремясь поскорее восстановить физическую форму.
