Меня по сей день мучает вопрос. Если бы я тогда не отговорил людей, не заключил это смертельное соглашение о мире и все четыре государства плюс мелкие лесные племена и народности, все люди севера разом восстали и начали великую войну. Сумели бы люди севера тогда уничтожить СБК, сумели бы победить и изменить историю? На мой взгляд, учитывая уровень подготовки и в целом мощь армии СБК — нет. Из этой войны ничего хорошего бы не получилось. Народы севера бы потерпели поражение и единственное, что изменилось так это то, что артэоны начали бы свой кровавый поход по изгнанию людей с севера на несколько десятилетий раньше намеченного ими срока. Хранимые мной народы севера были обречены в любом случае. Хотя может, я просто пытаюсь оправдать себя.
Потом, спустя несколько лет мира, как известно, начались события, нашумевшие на весь мир, создавшие безызвестной Преферии дурную славу на века. Даже сами артэоны, ненавидят, осуждают и попросту не понимают причин этого кошмара, чего же говорить об осуждении этих событий среди людей. Армия СБК неожиданно, без всяких предупреждений и объявления войны, напала разом на четыре страны людей севера, так начались события, которые официально пытались назвать Северно-Преферийской войной, но в народе этот ужас назвали Первой Чисткой. Это была не война, это было истребление. Артэоны в лице армии СБК в прямом смысле слова приступили к зачистке преферийского севера от людей. Мировая артэонская общественность, так переживающая по поводу соблюдения прав и свобод живых существ, на время отвернулась, силами лживых правительств не заметила кошмара, что сотворили артэоны в лице СБК на территории северной Преферии. Сокрытые от всего мира артэонов, их 'независимой' прессой, войска СБК приступили к отчистке севера Преферии от людских народов.
Как оказалось Кон-Артур тот еще лживый ублюдок, он врал глядя мне прямо в глаза. Весь этот план по зачистке севера, вся эта война, все это на протяжении многих лет готовилось в кабинетах военного руководства СБК при поддержке военных консультантов из артэонских империй с большой земли. Кон как первый правитель СБК сам лично продумывал все это и был готов реализовать лично этот жуткий план 'Создания Арвлады'. Но к тому времени, когда его армия была готова к этой 'войне' правитель Кон-Артур был уже стар. Уничтожение, изгнание людей с севера было лишь началом, следом за которым предстояла долгая и тяжелая работа по созданию и укреплению Арвлады — этой его мечты, страны артэонов. Старый разум правителя Кона не смог бы выполнить самую важную работу по превращению севера Преферии в страну артэонов. Поэтому эту участь, как наследство он уготовил своему сыну Рагнеру-Кону — второму правителю СБК, моему главному врагу, чья эпоха правления сейчас, когда я пишу эти строки, слава богу, подходит к концу что лично в меня вселяет надежду на перемены. Рагнер-Кон вырос из слабого перепуганного мальчишки в сильного жестокого воина, сменил своего отца и преступил к изгнанию людей с Северной Половины, с легкостью выполнив оставленную ему отцом миссию.
Сложно описать какую боль я испытал увидев уничтожение своих народов. Единовременным молниеносным ударом по всем столицам, всем крупным людским городам Северной Половины они 'обезглавили' четыре страны опекаемых мной людских народов севера. После уничтожения столиц и главных административных центров от былых стран остался лишь перепуганный народ. Одной из главных целей этого зверства, этого обезглавливания, было устрашение людей. Им нужно было спровоцировать панику, заставить людей добровольно бежать из Северной Половины. Эти погруженные в Малдурум — как они это называют, чудовища являющиеся их солдатами, эти монстры не жалели никого. Пленных не брали, убивали всех подряд. Их целью было вселение ужаса в сердца людей севера. Все что не могли уничтожить, они сжигали. От крупнейших городов, где еще вчера кипела жизнь сегодня остались только дымящиеся развалины, заваленные трупами. Все произошло так быстро, что я и понять ничего не успел. Когда я понял что это война, планомерное заранее спланированное уничтожение, что меня жестоко и подло обманули, было уже поздно. Вместо обещанного мира мне нанесли удар в спину.
Постараюсь описать, что произошло со мной тогда. Помниться я бродил по лесу, собирал коренья и травы для лекарственных зелий, когда увидел небо заполненное стаей стальных чудовищ армии СБК. Они двигались на восток, к Срединным Землям, вглубь земель обжитых людьми, туда, где находились крупные города, обозначенные ими как приоритетные для уничтожения цели. Двинувшись за ними следом, я вышел к одному из крупнейших торговых городов Исфолка, но от этого тихого по-своему красивого места, в котором я останавливался пару дней назад испить воды, сейчас остались одни дымящиеся руины. Они высаживались с воздуха. Люди, бросая все, в ужасе бежали в разные стороны. В небе над головой проносились новые стаи стальных машин направляющихся дальше, уничтожать другие крупные города и первостепенные цели. Одни крылатые машины высаживали десант, другие паря в воздухе сбрасывали бомбы. Открывшийся передо мной город был уничтожен в считанные часы, процесс его уничтожения шел к концу в момент моего появления, исправить что-либо я был уже не в силах. Вся наша оборона, рассчитанная на сухопутный удар, оказалась бессмысленной перед ударом с воздуха. Я беспомощно стоял и наблюдал весь этот ужас.
Я смутно помню, что случилось потом. Помню только фрагменты, в которых я оказался где-то в лесу, в глухой чаще, совсем один. Наверное, душевный страх, непонимание как быть, боязнь взглянуть в глаза людям, что доверились мне, все это загнало меня в этот угол. Меня мучала неописуемая душевная боль, беспомощность, бессилие, возможно впервые проступили слезы на глазах. Когда душевные терзания отступали, меня переполняли гнев, ненависть, лютая злоба. И самым страшным была неопределенность, я просто не понимал, что делать дальше, как быть в этой ситуации. Мое измученное сознание не выдерживая отключалось. И всякий раз, приходя в себя, открывая глаза, я снова чувствовал, как боль с новой силой парализовала меня. Я понимал что мир, который я хранил, которым наслаждался, был уничтожен. Сбылись мои страхи и опасения. Развитие ситуации пошло по самому чудовищному из возможных сценариев. Вопрос был в том, что мне делать дальше? Я люто возненавидел СБК, всех этих артэонов. Я понимал, что должен что-то сделать, но что? Больше всего я боялся поддаться гневу, дать волю своему злу и, используя силу начать мстить им. Кровь за кровь, месть — ворваться в Белую Долину и убить их солдат столько, сколько смогу, тогда это казалось вполне реальным, оправданным. Но подобные деяния могли заставить меня пасть во Тьму, уподобиться злу, обратиться темным магом. Ведь сила дарованная магией чрезмерна для человека, делает тебя практически богом среди смертных. Когда такая колоссальная сила находится в распоряжении хрупкого людского сознания, лишь один шаг в сторону может привести к катастрофе. Стоит лишь один раз оступиться, дать себе волю и твое сознание, почувствует каково это — просто, свободно использовать дарованную силу, просто делать что хочется, жить в повелении эмоций и желаний. Ты почувствуешь как это глупо и бессмысленно существовать всю жизнь, разумно сдерживая себя, подавлять свои желания и потребности ради сохранения человечности, понимания морали. Тогда в голове зародится разумный вопрос: куда же тогда девать свою силу? Глупо серо и безынтересно использовать во благо других, ради общего блага, вечно во всем себе отказывая? Даже не повеселиться и не пожить в свое удовольствие. Ответ будет очевиден.
Для человека наделенного той силой, что дарует магия достаточно лишь один раз дать себе волю и дальнейшая деградация будет неизбежна. Ты покатишься в пропасть ведущую во Тьму, где тебя, скорее всего, подберут темные властители, заинтересованные в разрушении всего живого и ты станешь их слугой — темным магом. Или же ты сам пойдешь дальше, утратив понимание ценности жизни, посчитав себя и свое эго выше всего на свете, увидев в себе нечто большее, чем просто человека. Используя силу лишь для себя, ты будешь разрушать все вокруг и также станешь вне гласной, самостоятельной частью общей Тьмы. Даже тогда, будучи лишенным всего, обреченный осознавать, что мир людей, который я хранил, уничтожается за моей спиной, я заставил себя сдержаться, сумел не дать воли эмоциям, подавить свой гнев и злобу. В тот момент, в душе сумел остаться светлым магом.
Придя в себя, не понимая, сколько прошло дней, я побрел, куда глядели мои глаза. После пережитой боли внутри я был полностью опустошен. Я знал, что самое страшное уже случилось и раз я не смог предотвратить этого, спасти всех их, то должен попытаться помочь хоть кому-то, всем возможным выжившим, которые где-то там остались одни, попрятались по углам, и сидят напуганные и беспомощные. Видит бог, тогда сумев подавить в себе весь гнев, я не собирался никому мстить, изначально в том кошмаре я хотел остаться просто жертвой, хотел проявить разумность и просто разделить боль со своими подданными, крови я не хотел. Я просто брел вдоль дороги. По пути мне попадались лишь вымершие, брошенные, полуразваленные деревни. Как и хотели артэоны, люди бежали в ужасе, все побросав. Вдоль дороги валялся всякий хлам, брошенные повозки, на обочине порой лежали облепленные мухами трупы. Все вокруг окутала какая-то странная тишина. Я брел вперед, желая отыскать места, где прошли бои. Как помню, в голове мелькали мысли, о том городе чье разрушение я наблюдал воочию. В местах основного удара должны были остаться какие-то раненные и прочие несчастные пострадавшие от кошмара устроенного армией СБК.
Все изменилось, когда по пути я встретил придорожную вывеску, оповещавшую всех путников о том, что в паре километров на север от дороги располагалась одна из общин моей школы добра. Я незамедлительно последовал в этом направлении. Во мне теплилась надежда на то, что эти белокаменные выродки, несмотря на все свое безумие, не могли посметь тронуть мои общины. Ведь Рагнер-Кон сам посещал их. Он правитель СБК сейчас устроивший геноцид людей севера когда-то сам восхищался моим детищем. Наблюдая жизнь в общинах моей школы добра, беседуя с ее жителями, он не мог нарадоваться, видя спокойную тихую жизнь людей, что под своим покровом я вырастил в стороне от шумной жизни человечества. Он также как и я ценил этот маленький островок, где люди могли спокойно жить, без рабства, торговли и прочих сложностей. Это было видно по его глазам, он был искренне восхищен и постоянно хвалил меня за благие начинания. По его инициативе целые делегации прекрасных молодых артэонов с разными развлекательными программами посещали участников моей школы добра. Добирались до их отдаленных деревень и устраивали всякие развлекательные концерты, праздники. Рагнер-Кон, несмотря на свою чудовищность, не мог оказаться настолько безумцем, чтобы уничтожить людей научившихся или пытающихся учиться жить без насилия и зла.
Едва ли не бегом я добрался до деревушки, где располагалась одна из моих общин. Вместо деревушки к своему чудовищному удивлению я увидел руины. Тогда я почувствовал себя на грани пропасти. Если СБК уничтожили жителей моих общин — самых невинных, добрых людей тщательно отфильтрованных мною из массы человечества, значит они настоящие монстры, чудовища, чью свирепость ничем нельзя было объяснить. Значит, в этом мире больше не осталось морали или какой-то логики, балом правит лишь безумие и сила. Только тогда глядя на руины своей общины я увидел в произошедшем чистый геноцид, настоящую рукотворную катастрофу лишенную всякого смысла. На тот момент ничто больше не могло оправдать СБК в моих глазах.
Оправившись от шока, я решил войти в разрушенную деревню, где когда-то жили веселые, добрые люди всегда тепло меня встречавшие. Дома были уничтожены, но трупов нигде не было. Видимо, перед тем как окончательно избавиться от пут морали и погрузиться в безумие, мне нужно было увидеть их тела, убедиться в чудовищности этого мира в целом и быть полностью уверенным в виновности СБК в частности. В центре деревни я обнаружил большой сожженный дом, заполненный обуглившимися телами, но с ума меня свело ни это. Вокруг дома, в котором были сожжены жители общины, также валялось несколько тел. По всей видимости, кто-то пытался оказать сопротивление.
На руинах той деревни в воздухе ясно ощущалось какое-то чистое безумие, лишенная логики животная дикость. Так бессмысленно и жестоко могут убивать только настоящие чудовища, которыми и были заблудившиеся в своем зле артэоны. За углом сожженного дома я увидел несколько распятых обугленных тел. Их распяли, а потом сожгли. Тогда я прибывал в глубоком шоке, мне сложно объяснить свое тогдашнее поведение. Не знаю зачем, но почему-то тогда я искал вход внутрь этого сожженного дома, этого места массовой казни. Когда я проходил мимо распятых останков, сожженными оставшихся висеть на крестах, что-то остановило меня, я случайно наткнулся на что-то краем глаза. Это было бледное лицо ребенка. Я встречался с подобным зверством на людском юге. В своем желании наказать врага, казнить его как можно страшнее за неимением инвентаря для жестокой казни, в полевых условиях так сказать, разные монстры порой прибегают к этому методу. Нет ничего страшнее для нормального человека, чем умирать, крича от боли зная, что на это смотрит твой ребенок. Видимо несколько мужчин из уничтоженной общины сумели оказать серьезное сопротивление, за что их наказали сначала распятием, затем сожжением заживо на глазах их детей, так чтобы, умирая от невероятной боли, они даже кричать спокойно не могли, боясь травмировать свое чадо.
По-моему, это была девочка. Завернувшаяся в грязное покрывало, присыпанное пеплом, она лежала, прижавшись к земле, отчего сливалась с мрачным мертвым окружением. Не знаю, почему чудовища, устроившие эту бойню, о ней позабыли, быть может, просто не заметили. Глядя в ее детские глаза, только представляя тот ужас, что они повидали я, едва не потерял сознание. Раздавались еще какие-то шорохи из одного разрушенного дома, может какая-то семья сумела укрыться в погребе, как это обычно бывает, всех уничтожить, как правило, редко бывает возможным. Те, кто уничтожали деревню, совершая преступление, естественно торопились, поэтому многое не заметили или забыли. Но тогда меня ужаснул только этот измученный ребенок. Если бы не ее бледное лицо я тоже прошел бы мимо, ничего не заметив. Не заметив этого ребенка тогда в том кошмаре, пройдя мимо, я, наверное, просто порыдал бы на пепелище, побился в истерике, кричал бы и проклинал этот мир. А затем отправился бы в СБК, в Валгхейм, желая взглянуть в глаза ублюдку Рагнеру-Кону и спросить: за что? Но я ее заметил.
Сидя возле сгоревшего трупа, который, по всей видимости, был ее родственником, возможно отцом, она просто молчала глядя в никуда. Она никак не отреагировала на мое появление. Будто неживая, она просто сидела глядя в одну точку. В нависшей мертвой тишине я слышал, как болезненно урчит ее пустой желудок. Бог знает сколько холодных ночей среди трупов она просидела так. Хоть ее сердце и билось, но судя по мертвым глазам, живой назвать ее было сложно. Тихо, аккуратно я пытался заставить этого ребенка прийти в себя, хотя бы просто взглянуть на меня, но все без толку. И как тогда среди руин, когда все вокруг разрушено, я мог помочь этому несчастному существу? Уйти я тоже не имел права. В нормальном мире, где действительно было бы что-то свыше, какая-то логика эта малышка была бы счастливым радостным ангелочком, безмерно радующим своих заботливых родителей. Так по идее это и должно быть, это элементарный здравый смысл. А здесь в этом аду, где сильные творят что захотят, среди мрачных сожженных руин и кучи трупов это существо есть жертва бессмысленного кошмара, и нет в окружающем хаосе высшей силы, способной помочь, способной что-то исправить или навести порядок. Так быть не должно, но это происходит, и эта закономерность не оставляет выбора. К сожалению, эта жертва безумия, как и все прочие слабые и беззащитные подобные ей, лишь очередное проявление бессмысленности нашего жесткого мира и никто этого никогда не исправит.
