Умная девочка.
— Давай.
Камико вскакивает на ноги.
— Отставить!
Эмико не останавливается. Одним плавным движением она вонзает свой клинок в левое легкое мико. Скандирование превращается в кровавый кашель. Лишившись половины поддержки, вздрагивает рассеивающая мою магию печать.
Я уже двигаюсь.
Прыгнув, врезаюсь в призрачную стену. Из-за подавления ки уменьшившийся прыжок выходит всего на пару метров. Отскакиваю от поверхности, рикошетом стремясь выше. Два метра становятся четырьмя. Четыре шестью. Добираюсь до крыши второго этажа. Извернувшись в воздухе, вбиваю Гунгнир в стену моей тюрьмы. Копье пронзает барьер и раскалывает посередине одно из шести защитных устройств.
Моя тюрьма колеблется. Сыплются электрические искры, когда рассыпающийся барьер касается мистической печати. Опершись обеими ногами о невидимую поверхность, вытаскиваю Гунгнир, отскакиваю еще раз и закалываю второе устройство.
— Остановите ее, — кричит Акина, ее серебристый голос прорубается сквозь шум. — Митико, усиль клетку Саотоме!
За нападением Эмико следует хаос. Мико валится на землю, пинком сброшенная с меча Эмико. Волшебный рыцарь кидается через зал, ее тело размывается зеленой полосой, когда она целится в оммёдзи напротив нее.
Кажется, что никто ее не остановит. Затем выдвигается Аканэ. Моя невеста заступает Эмико путь. Поднимаются обе руки, собираются туман и свет, формируя мегалитический молот-пищалку. Взревев во весь голос, Аканэ замахивается, поймав рыцаря и ударив ее сбоку.
Писк!
Почти комический звук. В первое мгновение Эмико едва движется. Затем она вдруг исчезает из виду. Бум! Стена бара взрывается, когда сквозь нее пролетает зеленая полоса.
Аканэ разворачивается лицом ко мне, желая доказать свою ценность.
Вырываю Гунгнир из третьего устройства. Падаю. Неустойчивая игра магии Митико превращает тюрьму в бурю света. Киндзу давится остатками чрезмерной силы, позволяя свободно течь моему ки. Проявляю ауру. В копье направляется жгучий розовый свет. Без тэнки ему не хватает совершенства. Но моя мэгами но оои настолько изысканна, что сила уменьшена всего до трети.
Компенсирую разницу грубой силой.
Закон Гунгнира ничего не добавляет к моей атаке. Но это божественное оружие. Шедевр. Своим весом, балансом и остротой оно бросает вызов совершенству. Затронутое духом воина, оно действует как жезл. Гунгнир впитывает мой ки. Поглощает его. Формирует его. С легкостью проецирует мою волю.
— Tenshi ittou! — кричу я.
Комната вспыхивает. Двухмерная розовая плоскость рассекает бар. Барьер Митико как бумага разрывается по линии моего удара. Вместе с ним раскалывается и само здание. Разрез настолько гладок, что верхний уровень соскальзывает цельной частью.
Нехорошо. Нужно, чтобы он упал.
Покидаю печать, вокруг меня кристаллизуется тэнки. Взмахиваю Гунгниром. Здание разрубают еще три клинка розового света. Усиленные хайгэки вакуумные лезвия разрывают стены и потолок. Здание рушится. Отскакиваю, метнувшись к пробитому телом Эмико выходу.
Аканэ гонится следом. Одним прыжком она оказывается передо мной. Ныряю, скользнув под удар ее молота. Мелькает Гунгнир. Рукоять моего копья телепортируется сквозь защиту Аканэ. Стальной шест бьет ее сбоку по голове. Моя невеста отступает на шаг.
С последним кувырком покидаю рушащееся здание.
Встаю и отряхиваюсь. Мимолетно улыбаюсь застрявшему в вогнутой поверхности соседнего здания волшебному рыцарю.
— Ты там в порядке? — спрашиваю я.
Эмико старается подняться на ноги.
— Я еще м-могу сражаться, Саотоме-сама, — хрипит она.
Шурх. Шурх. Позади меня сыпется камень из бара. Оглядываюсь. Щебень смещается. Камни поднимаются и падают подобно кратеру вулкана. С каждым импульсом мусор ссыпается, и кальдера растет все выше.
Морщусь. Черт. Это должно было купить мне больше времени.
— Держись, — приказываю я.
Перебрасываю Гунгнир в левую руку и беру Эмико за руку. Рывком отрываю ее от стены. Рыцарь спотыкается и врезается в меня.
— Спасибо, Саотоме-сама.
— Нет проблем, — отвечаю я. — Теперь давай…
Вуууух! Из разрушенного бара взрывается бетон. Вырисовывается во весь рост пятерка они. Они призрачными щитами расталкивают камни в стороны. Раздраженная Акина стоит на барной стойке. Остальные сенши собрались рядом с ней. Камико присела, защищая голову руками. Митико не двинулась, абсолютно веря в магию. Группа ближайших девушек, отряхиваясь, собирается вокруг своих лидеров.
Акина открывает рот. Резкая нота пронзает небеса. Ее клич громче сирены и прекраснее инструмента. Воздух колышет. Дрожащая атмосфера формирует над разгромленным баром колоссальный купол. Щебень грохочет, трещит и рассыпается в пыль. Еще больше девушек поднимается из-под серого болота.
Взгляды армии обращаются в мою сторону. Девушки указывают на меня и возвышают голоса. Начинают нападать, приливом вздымаясь над разрушенным зданием. Во главе толпа сикигами.
Забрасываю Эмико на плечо и бегу.
После двух быстрых поворотов несусь по глухим переулкам. Бах. Бах. Бах. Искры света взрываются у меня за спиной шквалом артиллерийского огня. Сквозь облака пыли и осколков проносятся они, скорость им обеспечивают три метра роста.
В последний раз повернув, торможу в заносе. Правой рукой хватаю свисающую с возвышающейся крыши длинную цепь. Дважды дергаю, махнув Гунгниром навстречу схватке.
Tenshi osakebi, думаю я, направляя хайгэки. Магия наполняет древко Гунгнира и пулей вырывается из острия копья. Два копья розового света разрывают трех они. Гигантские монстры рассеиваются в дым. Взметнувшиеся печати обращаются пеплом.
За этим следует третий выстрел. Розовая пуля прорезает облако, отражается вверх и попадает в третий этаж стены переулка. Два они замедляются до остановки. Демоны опускаются на колени, поднимая серебряные диски. Переулок окутывают невидимые щиты, заметные лишь вытесненной пылью.
— Быстрее, черт возьми, — рычу я в небеса.
Вокруг ног они струятся девушки, обходя искусственных демонов. Первыми нападают вооруженные мечами и копьями. Позади них девушки с мистическими жезлами и магическими посохами. Слабая координация перекрывает им линии стрельбы, напрасно растрачивая большую часть сил Института.
Подняв Гунгнир, готовлюсь к еще одному выстрелу. Прежде чем я успеваю открыть огонь, правую руку дергает, утаскивая меня в небо. На плече болтается Эмико. Сжавшись, поправляю хватку, прежде чем она упадет вниз в переулок.
Вух! Мимо меня проносится обернутый цепями гигантский валун, прежде чем раздавить головы сикигами.
Грубый лифт возносит меня в небо на семь этажей. Отпускаю направляющую цепь, когда мы приближаемся к вершине. Гравитация вцепляется в мою скорость, замедляя подъем, так что я спокойно приземляюсь на парапет башни.
— Самое время, — ворчу я, метнув неприязненный взгляд в амазонку в белом. — Ты пытался меня убить?
— Как будто бы мне так повезло, — сокрушается Мус.
Парень спинывает с крыши обломок. Он отскакивает от парапета и падает в толпу внизу. Мус выглядывает через край. Спустя мгновение отскакивает назад. В здание проливным дождем врезаются перья, цветы и пламя. Испаряются два метра крыши. Крики внизу становятся громче, когда падающий мусор наказывает нападение.
Мус смеется и принимает насмешливую позу.
— Глупцы! — кричит он. — Все — мое оружие. Ударьте здание, и здание ударит вас!
Парень отскакивает назад, прежде чем кто-нибудь рискнул бы на него напасть. Небрежно скрещивает на груди руки, чтобы ладони были спрятаны в противоположных рукавах.
— И ты, Саотоме? Как смеешь ты жаловаться на мое опоздание, кувыркаясь с другой девушкой. Моей Шампу недостаточно? Тебе нужно украсть всех женщин, что попадутся тебе на глаза?
Эмико ерзает у меня на руках.
— Саотоме-сама никогда бы так не поступила, — упрекает она.
Ставлю рыцаря на землю.
— Ага, — киваю я. — Эти девушки пришли за мной. Никого я не крала.
— Так легкомысленно относишься к любви Шампу? Умри, злодей! — кричит Мус.
Из одежды Муса вырываются десятки острых клинков. Со скучающим безразличием смотрю на демонстрацию. Вместо меня Мус дырявит невинный трансформатор. Рассеянно отмечаю, что дурак не растратил ни одной печати. Хвала богам за малые любезности.
Эмико напрягается после угрозы Муса. Ее страх обращается растерянностью. Похлопываю ее по плечу, облегчая ее беспокойство.
— Придержи свою истерию на потом, Дональд, — тяну я. — Все в порядке?
Мус поворачивается. Поворачивается еще раз. Наконец, парень надевает очки и находит меня. Если Мус и смущен убийством оборудования, он это не показывает.
— Я все приготовил, как приказала моя дорогая Шампу, — натянуто говорит он.
— По крайней мере, хоть для чего-то ты хорош, — фыркаю я. Игнорирую его негодующий хмык. — Пока что работаем с крыш. Водим девушек кругами. Если сможешь, постарайся отделить нескольких и разобраться с ними. Не убивай. Но и не будь слишком мягким. Махо-сёдзё быстро восстанавливаются. Как только свяжем их в несколько узлов, соберемся у…
Приказы обрываются. На востоке поднимается самолет. Сложенные бумажные листы образуют крылья и фюзеляж. Треугольное судно парит на ветру, прокладывая ввысь свой путь. На хрупком самолете стоят три они. Демоны держат в руках грубые дубины, на грозных лицах плотоядный взгляд.
Нацеливаю Гунгнир.
— Tenshi osakebi.
Отдача у копья как у пушки. Сквозь небо проносится розовый луч, чья дальность и скорость улучшены оружием. Пуля попадает судну в хвост. От удара раскалывается фюзеляж, разбрызгивая зажигательные конфетти.
С уничтожением ядра самолет поворачивает в смертельном направлении. Крылья рвутся. Они падают навстречу смерти. За ними следуют развевающиеся бумажные листы.
Еще пять кораблей поднимаются по спирали в поле зрения.
— Дерьмо! — выплевываю я. Стреляю взглядом в парня в белом. — Меняем планы. Доставь Эмико к Колон. Встречусь с вами, когда закончу с этим бардаком.
— Я буду сражаться с вами, Саотоме-сама, — вызывается Эмико.
Раздраженно рычу и стреляю очередью зарядов. Первые два уничтожают приближающийся транспорт. Второму, более отдаленному судну, хватает времени уклониться. Прикидываю эффективную досягаемость. Полкилометра.
— Нет, не будешь. Колон ты будешь полезнее, — возражаю я. Ловлю взгляд Эмико. — Колон это сморщенная карлица. Оставшуюся битву будешь слушать ее приказы как мои. Поняла?
Эмико опускает глаза.
— Как прикажете, Саотоме-сама, — тихо говорит она.
Один самолет выдержал мой зенитный огонь. Трое сикигами спрыгивают с горящего аэроплана. С безрассудной храбростью налетают на нашу позицию.
Из-под одежд Муса вырывается пара цепей. Стальные когти отрывают первому демону лицо. Вцепившаяся кусаригама разваливает напополам второго.
Пока Мус справляется в рукопашной, продолжаю обстреливать кружащий самолет. Два бумажных конструкта сорваны с неба. Их заменяет большое судно. Вместо они оно несет четверку махо-сёдзё. Целюсь. Розовый свет расплескивается, столкнувшись с невидимым щитом.
Команда открывает ответный огонь, их жалкий прицел становится лишь хуже от неустойчивой платформы.
Наклоняюсь в сторону, избегая потока морковок. Прищурив глаза, замечаю привязанные к верху самолета два серебристых диска Митико.
— Это чертов штурмовик, — жалуюсь я.
Поворачиваюсь к Мусу. Парень небрежно приканчивает пятерых они множеством ударов своих мечей.
— Где наша линия отступления?
— Отступления? — презрительно спрашивает парень. — Никакого отступления. Ты умрешь здесь, в одиночестве, в окружении бесконечного моря врагов.
Над моим плечом протекает светящийся радужный луч. Эмико ножнами отбивает магию в небо. Ее сукэн сотрясается, но держится. Волшебный рыцарь оборонительно приседает, взгляд выслеживает цель. Со своим оружием она мало что может сделать.
Над головой пролетает пара ведьм, обстреливая крышу огнем и льдом.
— На случай, если ты забыл, идиот, ты тоже тут со мной.
Хихиканье Муса замедляется и прекращается. Восторг гаснет, когда он понимает фатальный недостаток своего коварного замысла. Качаю головой от его некомпетентности.
— Почему мне достаются одни идиоты? — ворчу я. — Клянусь, Хикару и Сяолану не приходится разбираться с таким дерьмом. — Мои жалобы парирует воспоминание о ненавидящем взгляде Фумио. Игнорирую его.
Дважды ударяю торцом Гунгнира о крышу. Копье оставляет в бетоне неплохие круглые дыры. Из рукавов моего платья вытекают пряди черно-белой пряжи, сплетаясь в веревку. Удлиняющиеся нити змеей вползают в одну дыру и выползают из другой. Завязываются узлом.
У моих ног быстро собирается катушка веревки.
Смотрю в небо. Приближается непрекращающийся рой воздушных они на бумажных крыльях. Нацеливаю Гунгнир. Брызги розовых зарядов уничтожают половину транспортов. Мус и Эмико сдерживают приземлившуюся орду, с небрежной легкостью прорываясь сквозь они.
Проредив приближающуюся толпу, оставляю бой им. Вместо этого я вглядываюсь в трехэтажное здание в четверти километра. Разминаю плечи и оцениваю дистанцию. Достаточно просто. Разбежавшись в три шага, швыряю Гунгнир. Копье проносится по небу, оставляя за собой взбитую линию. Оружие глубоко погружается в свою цель.
— Забирай Эмико и уходи, — приказываю я. Мой взгляд пробегает по растущей армии. Ухмыляюсь. — А я? Научу этих девочек паре возможностей превосходства в воздухе.
От линз очков Муса отражается свет.
— Только не жди никакой благодарности, Саотоме, — ворчит парень.
Он, рванув, уходит. Эмико испускает писк, когда воин Джокецузоку подхватывает ее с крыши. Высоко подпрыгнув, Мус ловит зиплайн петлей из цепи. Пара проносится над открытой дорогой и зданием в промежутке. Удалившись от наступающего конфликта, они исчезают среди улиц.
Грузовой самолет перевозит на мою крышу они. С уменьшением сопротивления толпа растет. Число приближается к двукратному. Над головой кружит штурмовик. Он осторожно приближается, его страх слабеет, когда я ничего не делаю, чтобы его отбросить.
Поднимаю взгляд на своих врагов и смеюсь.
Несколько лет назад мне довелось увидеть, как моя невеста разбирается с толпой вдвое больше этой. По справедливости, немногие из них были бойцами. Еще у меньшего числа было чудовищное телосложение демонов. Но я сильнее, быстрее и крепче Аканэ. У меня есть тэнки.
Это не война. Это развлечение. И я уж точно им наслажусь.
С возгласом нападаю. Рой сикигами встречает меня в лоб.
Обрушиваются огромные дубины. Танцую меж них, листья мажут по моему лицу, а ветки царапают платье. Открывает огонь кружащий штурмовик. К этому прибавляются ведьмы, выпускающие огненные колонны и ледяные башни. Прыгаю в хаос. Мягкими шагами теку между ног и пробегаю над головами.
Я и пальца не поднимаю для нападения.
Это не нужно.
В суматохе этого поля боя в изобилии дружественного огня. Они нападают, яростными замахами лишь избивая своих собратьев. Штурмовик бьет по моей позиции, целясь в мелькание платья. И при лучших условиях тяжело стрелять в ближнем бою. Во время движения это рецепт для катастрофы.
