Рэми, пожав плечами, смирился с ожидаемым приступом боли и, резко подойдя в небольшой двери, еще раз толкнул легкую створку.
Желтоватый свет солнца радостно ворвался внутрь коридора. Он окутал Рэми ласковым сиянием, обрадовавшись магу, как старому знакомому... боли не было. Был мягкий, ласковый полумрак и едва заметная пелена перед самыми глазами, из-за которой краски и свет вокруг стали приглушеннее. Рэми, наконец-то, смог выйти на улицу.
— Спасибо, — выдохнул он, подходя к перилам небольшого, узкого балкона, овивающего здание замка ажурным кольцом. Перед ним спал в солнечном свете сосновый лес, дрожала внизу осина, укутывала землю темно-зеленым, колючим ковром ежевика. Глаза не болели, и отсутствие боли радовало Рэми, как радует ребенка долгожданное лакомство.
— Всего лишь небольшая защита, — скромно улыбнулся Дериан. — Но я должен сопровождать тебя, наследник, быть рядом. Эта защита питается моими силами...
— Пусть она питается моими... — резко ответил Рэми, вовсе не горя желанием зависеть от целителя.
— Ты быстро выдохнешься, наследник, — мягко возразил Дериан. — Не потому что ты слабее, а потому что не привык тратить силы на подобного вида магию.
И тут же тихо добавил:
— Неужели я мешаю тебе?
Опять эта детская обида в устах мага. И почему этим виссавийцам так приспичило "сделать Рэми хорошо"? Даже Дериану...
Рэми сжал зубы и посмотрел в ярко-голубое, безоблачное небо, посылая ниточку зова. Хочет Дериан следовать за ним, так Рэми и не думает ему препятствовать. Хотя легко виссавийцу не будет: Миранису очень даже может не понравиться присутствие назойливого целителя. Но гнев принца Рэми волновал мало, а чувства Дериана, который сам решил следовать за наследником — тем более.
Легко перепрыгнув через ажурную балюстраду балкона, Рэми взмыл вверх и ловко приземлился на спину распластавшего крылья Ариса.
— Полетишь со мной или возьмешь своего пегаса? — спросил он.
Глаза Дериана чуть блеснули зеленым сиянием. Рэми на миг заметил, как прошила застывший от жары воздух тоненькая ниточка зова, и сразу же раздался за спиной шум крыльев, и перед балконом завис серый, симпатичный пегас, похожий на крылатого пони. Рэми невольно улыбнулся: он не знал, что пегасы бывают столь... забавными?
"Давно ты меня не звал, маг", — Рэми понятия не имел, почему и он слышал предназначавшиеся для Дериана слова незнакомого пегаса. Мало того, почувствовал себя неловко, будто подслушивал под дверями чужой спальни.
"Осторожней со словами, Тучка", — ответил Дериан, устраиваясь на спине крылатого пони.
"У меня есть имя", — обиженно возразило несуразное создание.
"Думаю имя, данное тебе Рэном, подходит тебе гораздо больше".
Рэми усмехнулся. Надо же, Дериан тоже умеет язвить. Что Рэн умел, Рэми знал и до этого, а вот его братишка-целитель всегда был предельно вежливым. Правильным, слишком правильным, до скрежета зубов и смертельной скуки.
— Достаточно, — прошептал Рэми.
По приказу наследника Арис взмыл в ярко-голубое, похожее на прозрачный кусок льда, небо. Тучка, перестав ссориться с целителем, последовал за ним, едва успевая за Арисом на своих коротких, округлых крылышках. Но он старался, так забавно старался, что Рэми приказал Арису лететь медленнее. Да и не хотелось наследнику, чтобы Дериан от него отстал. Рэми все время помнил о своих глазах и о том, какую боль может ему причинить солнце. Проклятая беспомощность! Как он от нее отвык!
Рэми заметил Мираниса издалека. Принц неподвижно стоял на резко обрывающейся в море скале и смотрел, как пенистые, злые волны разбиваются внизу о камни. Там, за прозрачной границей между морем и Виссавией, шел дождь. Там шумел ветер, швыряя соленые брызги на закрывающий клан целителей щит. Там ревела буря, но через магическую преграду не проходило ни звука... в Виссавии, за спиной принца, было по-прежнему тихо и спокойно.
Внизу, в округлой гавани, ласкали песок волны, и свет солнца пронзал море до самого дна, выхватывая танцующих в иле рыбешек. Едва слышно шуршали у самого берега стройные сосны, покрывая усыпанную иголками землю непоседливыми пятнами полутени.
Тисмен сидел на песке, прислонившись к толстому стволу сосны. Когда Арис и Тучка спустились на берег, он лениво открыл глаза, окинул их равнодушным взглядом и вновь погрузился в мечтательную полудрему. Других телохранителей видно не было.
Рэми, даже не посмотрев на Дериана, взмыл в воздух и бесшумно взлетел на скалу в двух шагах позади Мираниса.
— И все же ты явился, — не оборачиваясь сказал принц. — Забавно... стоит мне шагнуть со скалы, и Виссавия меня уже не спасет. Там, за гранью, она бессильна...
— Как я мог не явиться? — тихо ответил Рэми.
Проклятое облако уже не нависало над головой Мираниса, а окутывало его фигуру тонкой, едва заметной шалью. Рэми казалось, что оно было живым существом, которое дышало, чувствовало, и реагировало на присутствие телохранителя легкими всплесками ревности.
— Ты ведь знаешь? — понял вдруг Рэми.
— Знаю о чем? — Миранис резко развернулся и посмотрел в глаза телохранителю.
— Об... облаке...
— Каком облаке... — прошипел принц.
— Облаке смерти... это ведь смерть, не так ли, Мир... — принц покачнулся, внезапно побледнев. — И потому в последнее время ты такой... странный... потому меня отталкиваешь? Миранис...
— Уходи... — процедил принц через зубы.
— Никуда я не уйду, — упрямо ответил Рэми. — Никогда тебя не оставлю.
— Уходи! — вскричал Миранис. — Не нужно мне твое геройство, слышишь! Проваливай! И из жизни моей проваливай...
— Миранис... что тут происходит? — успокаивающе спросил появившийся рядом с ними Тисмен. — Откуда этот гнев? Рэми...
Рэми обернулся, открыл было рот, чтобы ответить, и поперхнулся словами... Медленно, не веря своим глазам и уже не замечая принца, он подошел к зеленоглазому телохранителю, и окинул его долгим, пронизывающим взглядом. Как он раньше не замечал? Как мог быть столь слепым... о боги...
— Что случилось, Рэми? — слегка смутился телохранитель. — Почему ты на меня так смотришь?
Рэми не ответил. Почувствовав, как возрастает в душе волна гнева, он до хруста сжал пальцы в кулак, пытаясь удержать рвущуюся наружу силу.
— Над ним нет облака, — зло обратился он к принцу. — Почему? Что ты сделал?
— Я его спас, — спокойно ответил за его спиной Миранис.
— И меня? — резко развернулся Рэми.
Принц промолчал.
— Я спрашиваю, меня ты тоже "спас"?
Мир криво усмехнулся.
— Отвечай!
— Не зарвался ли ты, телохранитель, — холодно ответил принц. — Какое право ты имеешь задавать вопросы мне, своему принцу? Да еще таким тоном?
Некоторое время они молчали, убивая друг друга гневными взглядами.
— Да что здесь происходит? — разорвал мучительное молчание Тисмен. — Мир! Рэми! Ради богов, вы объясните мне или нет?
Рэми встрепенулся. Боги, и в самом деле, что он творит?
— Я должен объяснить? Я и себе не могу объяснить... Мир... ради богов... что это?
— Рэми, прости, но я не отвечу на твой вопрос, — Мир отвел взгляд. — Не могу... ты сам понимаешь, как все это для меня сложно...
— Понимаю... но...
Рэми столкнулся глазами с Миранисом и рассеянно отвел взгляд, обратив, наконец-то, внимание на застывшего в нескольких шагах от них Дериана. Облако... Облако смерти. Хранитель смерти... Рэн...
— Явись... Рэн, — прошептал Рэми.
Дериан, услышав имя брата, вздрогнул. От радости или от страха, Рэми уже не хотел проверять, он звал Рэна, он жаждал увидеть хранителя смерти. Рэн отозвался мгновенно. Выскользнув тенью из кляксы перехода на нагретые солнцем камни, он поклонился Рэми, потом принцу и Тисмену, кивнул брату и тихо спросил:
— Ты звал меня...
— Облако... — взгляд Рэна стал удивленным:
— Ты видишь облако смерти, наследник? Даже вождь...
— Надо мной... есть облако?
Рэн прикусил губу и отвел взгляд.
— Отвечай! — настаивал Рэми. — Ты должен выполнять мои приказы, отвечай немедленно!
— Я думал, я твой друг, а не твой раб, — в голосе Рэна послышались недоумение и обида. Рэми передернулся. Что сегодня такое? Сначала Дериан, теперь вот Рэн...
— Я... — Рэми сглотнул. — Мне важно это услышать, отвечай, Рэн... ответь мне, пожалуйста.
— Над тобой было облако, Рэми, — перестал сопротивляться Рэн, посмотрев в глаза наследника. Какой же страшный у него взгляд... и в то же время... — До вчерашнего дня.
— Ты знаешь... что произошло вчера? — тихо спросил Рэми, не отпуская Рэна требовательным взглядом, не давая ему шанса уйти от ответа. Выразительные глаза Рэна наполнись сомнением. — Помни, ты не можешь мне врать. Не ври мне... друг.
— Да.
— Тогда что?
— Рэн, не смей! — отозвался за спиной Рэми Миранис. — Ты слышал меня! Не смей отвечать на вопрос, даже не думай!
— Да ну? — язвительно улыбнулся телохранитель, оборачиваясь к Миру. — Ты что-то забыл, наследник Кассии, — принц отшатнулся от телохранителя. Боги, чего он так боится? Что скрывает? — Рэн это виссавиец. Для него существую только я... а ты... твое слово ничего не значит... и приказывать ты ему не можешь.
— Рэми, угомонись... — прохрипел Миранис. — Прошу тебя...
— Просишь? Просишь о чем?
— Ты не должен этого знать...
— Ты мне не расскажешь, расскажет он.
— Рэми!
— Приказываю тебе, Рэн... — Рэми вновь перевел взгляд на замершего хранителя смерти, — ответить.
— Я отказываюсь.
Раньше, чем Рэми успел удивиться, вскрикнул и бросился к брату Дериан. Наследник выдохнул. Отказывает? Но они не могут отказывать? Разве не...
Испугавшись не на шутку, Рэми смотрел, как Рэн вдруг согнулся пополам, будто разрываемый болью. Еще не до конца понимая, что происходит, наследник кинулся было к хранителю смерти, как вдруг пропала пелена, защищающая взгляд Рэми. Глаза пронзило острой болью, будто в них накидали стекла, по щекам потекли густые слезы бессилия.
Ругаясь на чем свет стоит, Рэми шагнул к Рэну, широко открывая глаза. Он не мог себе позволить сейчас отдаться во власть слабости, не мог сдаться. Он был нужен Рэну, этому мальчишке, которого считал другом. Но все вокруг плыло в слезах, и стонущий от боли хранитель смерти казался Рэми едва видимой, неуловимой тенью.
— Рэн, — выдохнул Рэми, увидев, как тень качнулась к обрыву. — Рэн, стой!
— Рэми! — крикнул Миранис. — Осторожнее, идиот!
Рэми не слушал. Пальцы его крепко ухватили запястье Рэна. Рэми хотел было оттолкнуть виссавийца от пропасти, но приступ боли стал особенно сильным, разорвав голову на мелкие кусочки. Хранитель смерти покачнулся, выдохнул, и вдруг начал неумолимо падать на разделяющий Виссавию и море щит.
— Отпусти его! — закричал Мир. — Немедленно...
— Отойди, Мир, — холодно осадил его Тисмен. — Это опасно... если ты шагнешь к Рэми, скала обрушится... видишь?
Что-то хрустнуло под ногами. Рэн в последний раз покачнулся и неосознанно вцепился в руку Рэми, увлекая наследника за собой. Рэми почувствовал, что летит в томительной тишине. Лопнула пленка щита, пропуская, и тишина взорвалась шумом.
Начался хаос. Боль в глазах вдруг стала почти выносимой. Рэми обхватил Рэна за талию и замедлил падение, не в силах сопротивляться шквальному ветру. Их вновь бросило на щит, ударив о камни обрыва. Позвоночник прошило острой болью. Рэми прикусил губу, прижав к себе сильнее Рэна, и вместе с виссавийцем камнем вошел в обжигающе холодную воду.
"Держись, Рэн. Придержи дыхание".
Он не знал, слышал друг или нет. Он вплел пальцы в его волосы, защищая голову Рэна от ударов о камни. Себя защитить он не мог. Его швыряло о скалы, вкручивало в водоворот, вновь бросало на обрывом срывающий берег и глубоко царапало принесенным морем сором.
Рэми не знал, когда это закончилось. Просто что-то обняло его и Рэна в тугое кольцо, вырвало из воды и подбросило вверх, на щит Виссавии. Рэми закрыл глаза. Он был на грани жизни и смерти, в голове осталась единственная мысль — не выпустить рвущегося в новом приступе боли Рэна. Не ответить ударом на удар, не скатиться в беспамятство... тогда они погибнут оба.
На этот раз переход через щит был болезненным. Вспыхнули ярко лучи солнца, и песчаный берег сначала отдалился, а потом резко начал приближаться. Поняв, что сейчас разобьется и ничего не может с этим подделать, Рэми сжался в комок, перевернувшись в воздухе, чтобы удариться о землю первым и уберечь от удара Рэна.
Воздух сгустился. Рэми с Рэном ласково опустило на песок, и чьи-то руки заставили телохранителя выпустить друга из объятий.
— Проклятие, Рэми, — раздался рядом голос дяди...
— Мои глаза... — прошептал телохранитель.
Рэми заставили сесть, потом встать, прижаться к кому-то спиной, найдя опору. Чья-то рука обхватила его за талию, а чужая ладонь закрыла глаза, оберегая их от солнечного света. Рэми силой увлекли в переход...
По другую сторону было хорошо... прохладно. Рэми отпустили, позволив упасть на пол. Закашлявшись, он понял, что задыхается. Кто-то заставил его встать на четвереньки, опираясь животом на чужое колено, и выплюнуть горькую, противную воду. Кашляя, плача от боли в глазах, Рэми дрожал, извергая из себя соленую влагу. Ему помогали. Чужая сила лилась через него непрерывным, целительным потоком, чужие руки ласково убирали со лба мокрые волосы. И когда приступ прошел, Рэми посадили в кресло и сунули в ладони чашу с эльзиром. После первого глотка стало легче, после второго резь в глазах уменьшилась. Проморгавшись, Рэми смог, наконец-то, видеть, хотя расплывчато и неясно. И слова стали не обычным звуковым фоном, а обрели смысл:
— Змея мы не спасли, — сказал чужой голос. — Он скользнул в море за наследником, выбросил его на берег, но сам выплыть не сумел. Жаль...
— Прости меня, вождь... — новый голос, полный муки и раскаяния.
Рэми вздрогнул от хлесткого звука пощечины. Повернувшись, он успел заметить, как Дериан бессильно упал к ногам вождя, и застыл у его стоп в смиренной позе.
— Из-за тебя Рэми вновь не мог видеть, — жестко сказал вождь, — из-за тебя не успел оттолкнуть Рэна от пропасти. Стремясь помочь брату, ты забыл о защите наследника. И чуть было не погубил их обоих.
— Прости...
— Простить? Я только что чуть было не потерял племянника, а ты меня просишь простить! Убирайся с глаз моих, Дериан! И не показывайся, если хочешь жить!
— Мой вождь...
— Я сказал, убирайся!
И немедленно:
— Давай, Рэми... я отнесу тебя на кровать. И на этот раз ты разрешишь себя исцелить, не так ли?
— Не будь столь уверен, — прошипел Рэми.
— Ты хочешь быть телохранителем своего принца или его обузой?
Рэми стиснул зубы и позволил силе вождя поднять себя с кресла и перенести на кровать. Прикусив до крови, он промолчал, когда Элизар занялся его лечением и сам не заметил, как заснул.
Спал он, должно быть, недолго: когда он проснулся, солнце еще было высоко и только-только катилось к закату. Дяди в спальне не было, но стоило Рэми лишь пошевелиться, как возле кровати появился вездесущий Арам:
