Переговариваясь, Паркара и Бронито, стали отступать к лестнице, ведущей на галерею второго этажа, с которой можно было дотянуться до статуи Дарбо.
Но кто бы мог подумать, что эта лестница, эта галерея станут последним оплотом их битвы.
В храм Дарбо подоспел отряд мадариан, и началась настоящая бойня. Двое друзей не сходили с одной точки и бились столько, сколько могли. Но вот упал мертвый Бронито. И через несколько минут меч Паркары снова разрубили надвое и самого его раскромсали на куски.
Я не очень отчетливо видел многие подробности сражения, но нахальную улыбку убийцы я запомнил очень хорошо.
Мен очень хотелось рассмотреть, что за предмет был на статуе Дарбо, из-за которого так волновались мадараине, но сколько не силился, так и не смог увидеть что-либо.
Мысли мои вернулись к окровавленному телу Терия.
Безмятежная улыбка, разделенная лезвием, один глаз весело смотрит вверх, другого не видно в луже крови, руки раскинуты как крылья, но одна отсечена, тоже самое — с ногами.
Что-то холодное, склизкое и едкое врезало мне под лопатку. Только тут до меня дошло что случилось — Паркара мертв, по-настоящему мертв.
Вчера мы пили, шутили, хотели жить. А теперь его тело принадлежит равнодушной земле с червями.
Глава 25 Месть
Мы собрались в 'Короне и Перце', чтобы помянуть нашего Паркару. Все мы были мрачнее тучи. Наверное, каждый мысленно корил себя за то, что его не было рядом в тот день с другом в Баэле. Мы все чувствовали и гнев, и жажду мщения.
-Нет! Но что мы тут сидим! — резко сказал Брисот.— Мы позволим мадарианам остаться безнаказанными?!
-Что вы предлагаете?
-Мы вызовем их. Убийцы барона будут наказаны.
Мы все, не раздумывая, поддержали предложение Брисота.
-А сегодня, друзья мои, мы должны веселиться! Кто знает, может, мы делаем это в последний раз.
Я думаю, что Паркара согласился бы с таким способом отдать ему почести.
После этих слов мы словно встряхнулись. Дрогнувшим от волнения голосом Влару запел песню.
Прости, прости, мой друг, прости!
За то, что жив не ты, а я.
Твою судьбу металл в бою настиг,
И продолжается судьба моя.
Я не закрыл тебя плечом, прости!
Не встал на пути у клинка,
Который тебя настиг,
Сердце задев, слегка.
Мы бились бок-о-бок, вдвоем.
Нам жить бы и жить, любя.
Мы нынче с друзьями споем,
Вином, поминая тебя.
Ты в вечных садах не грусти!
Там скучно, конечно, без нас.
За скуку пустую прости!
Скоро свидимся — будет час.
Нам тоже недолго здесь быть—
Наш путь навстречу тебе.
Мы не привыкли грустить
Об этом в своей судьбе.
Мы выпьем за ратные дни,
О жизни земной скорбя,
Свои, вспоминая, бои,
Как жили, мы жизнь любя.
Вспомним победы свои,
Добрых коней и пиры.
Чтоб не было горестных дней.
Вспомним удачу игры.
Вспомним: минуты и час,
Вспомним обиду и соль,
Вспомним себя без прикрас,
Свое наслажденье и боль.
Всех женщин, что славили мы,
В лучшие, верные дни,
Поднимем бокалы за них,
Нам жизнь освещали они.
Прости, прости, мой друг, прости!
За то, что жив не ты, а я.
Твою судьбу металл в бою настиг,
И продолжается судьба моя.
...........................
И весь этот вечер за столом нашим звучал смех, звенели бокалы, и раздавалась игра на гитаре.
Это был последний настоящий вечер, который мы провели вместе.
Нас еще больше скрепила скорбь по товарищу, предстоящая жестокая схватка, и мысли о возможной гибели.
Мы вызвали их. И они с большой охотой приняли наш вызов. Фажумар, Бларог, Саконьен и Ржобен. Все те же 'красавцы' — любители трактирных дебошей и дешевых уловок. Двое из них, точно, готовили мне западню в Дори-Ден. А где эти двое — там и остальные. Трусливые лисы, как обыкновенные наемники, хотели напасть на меня толпой.
-Моя любимая Веселая Горка!— Брисот развел плечи и покрутил головой, разминая шею.
-Это место в Мэриэге более почитаемо, чем все храмы Дарбо, — усмехнулся Караэло.
Наши противники смотрели на нас с самоуверенным наглым видом, так, будто знали — кому достанется победа в этой схватке. Мне сразу многое не понравилось: расфуфыренное, как у павлина, 'оперенье' Фажумара, ухмылка Бларога, и откровенная злоба Саконьена — приоткрытый ворот его рубашки показывал звенья кольчуги, блестевшей, как рыбья чешуя на солнце. Такого крепления я еше нигде не видел. Он вытащил меч и покрутил его с легкотю тростинки, рука его даже не напряглась от веса клинка.
'Кажется, мы пришли на убой',— мрачно подумал я.
-Мы им так просто не дадимся,— прошептал Караэло.
Клинки разрезали воздух на куски. Солнце заплясало на лезвиях. Меч Брисота разбился от первого мощного удара.
Он прокатился на спине и вырвал меч противника из его рук, им же его пытался убить, но, сколько ни бил он в его грудь, так и не пробил кольчугу.
Мы бы погибли на этот раз на Веселой Горке, если бы не вмешались какие-то сверхъестественные силы. Мадариане были в магических доспехах — мы нет. Их мечи переламывали наши, словно те были деревянные.
И дуэль бы эта закончилась бесславно для нас. Но что-то произошло — от меня пошла некая пульсирующая сила — она окружила меня, Влару и Бриоста и Караэло — их оружие пропиталось этой силой — и началась настоящая битва.
-Я ничего не понимаю,— сказал Караэло, едва отдышавшись и вытирая пот, ливший по его лицу, когда мы убили последнего мадарианиана.
-Кто-нибудь объяснит мне что произошло?— спросил Влару.
-Кто-то прикрыл нам...спину,— спокойно заметил Брисот. Он, вообще, был фаталистом и многие вещи принимал как должное. Выжили? Значит, так должно было случиться. Он никогда не копал глубоко и именно поэтому имел железные нервы.
-Льен, мне показалось, что вся сила исходила от вас!— сказал Караэло.
-Мне тоже так показалось,— потвердил Влару.
-Не знаю,— стал оправдываться я. — Может, нам помог какой-нибудь волшебник. А меня использовал как проводник для своей силы? Я не найду этому объяснение. Правда.
Но говоря так, я немножко лукавил. Я-то знал, что у меня есть необыкновенные вещи, которые я раньше почти никогда не использовал — медальон графов Олдей, браслет из пещеры, пояс Велеса и перстень Синего клена. Что если эти вещи помогли нам сейчас? Но я не был в этом полностью уверен. Почему раньше они не приходили ко мне на помощь в битве. Возможно, они помогают в случае крайней опасности. Но все это были лишь мои догадки.
-Что будем делать?
-Надо бы снять с них эти доспехи, — сердито буркнул Караэло.
-Раздевать мертвых! — фыркнул Брисот.
-Ну, хотя бы, их мечи заберем.
Но мы не успели бы это сделать в любом случае — на площадку въехал большой отряд всадников: человек десять. Граф Нев-Начимо возглавлял его. Гордый, надутый, надменный.
-Что здесь происходит? — гневно спросил он.
-Уже ничего,— насмешливо ответил Караэло.
-Эти кэллы напали на нас и теперь лежат здесь, размышляя о правилах хорошего тона, — добавил Влару.
-Я вижу, что вы дерзить вздумали! Вы знаете: кто я?
-Ну да, знаем: отец двух убитых мадариан, граф Нев-Начимо.
-Вы напали на людей королевского ордена. Вы убили их! Вы будете держать ответ перед королем.
-Как люди благородного происхождения мы имеем право — всегда так было и так будет — на защиту собственной чести— верования здесь не причем — эти люди оскорбили нас лично и, лишь, по их инициативе мы оказались на Веселой Горке.
Королю придется вникать во многие подробности этой истории и вряд ли она получит одобрение у большинства знатных людей Мэриэга. Ваше решение не прибавит ни королю, ни вашему ордену популярности.
-Вы смеете оскорблять короля!
-А как на счет того, чтобы мы забрали наши трофеи? По древним законам мы имеем на это право — мечи и кольчуги убитых — мы желаем их забрать, а там делайте, что хотите! Идите жаловаться к королю.
Лицо Нев-Начимо сделалось багровым от гнева. Он понимал, что вторгается на поле неписаных правил дворянства — и если о его отказе всем станет известно, то никто не подаст ему руки.
-Мы с вами договоримся по-хорошему!— прошипел он, — проваливайте отсюда, и забудьте, что были сегодня на Веселой горке.
Я знал, что некоторые мадариане уже обзавелись магическими доспехами и мечами. Но по сведениям Юнжера большая часть находилась на складе в Лампуре. Наверное, граф Нев-Начимо и Аров-Мин ждали момента, чтобы нанести решающий удаор. Готовилось что-то особое.
Но их планы были неожиданно сорваны. В одну ночь. Склад в Лампуре объяло пламя. Он запылал и за час сгорел дотла. Удалось ли спасти хоть часть из того, что в нем было, я не знал. Но Юнжер при встрече усмехнулся и сказал, что теперь мощь мадариан заметно ослабела.
Глава 26 Храмы. Доспехи от Гаспеха. Храм Дерева
У ордена Белого Алабанга давно зрели планы, как получить полную власть над Ларотумом. Завоевав почти все храмы в Мэриэге, мадариане потянулись за пределы столицы.
Они отбили многие храмы, принадлежавшие старым культам. Но некоторые провинции им все еще не были подвластны — Квитания, например. Арледон — тоже являлся, по их мнению, осиным гнездом.
Небольшая территория по Горной дороге и храм Блареана были надежно закрыты древней магией старых культов. Храм Прародительницы был для лис недоступен.
Но даже поблизости от Мэриэга существовали храмы, которые взять никак не удавалось — древняя магия была сильнее.
Это кольцо давно хотели разорвать дарбоистские жрецы и король, бывший с ними заодно.
Выстоял храм Водограса — бога водного царства и его алтари возле родников и ручьев. Ничто не могло свергнуть Блареана — бога воинов. Ранее этому богу приносились человеческие жертвы. Но древний культ обладал мощной защитой и артефактами нападения. Всех, кто пытался войти в храм Блареана с недобрыми намерениями, разрывало на куски.
Храм Духа Садов со знаменитым Деревом был сосредоточием древней силы.
Храмы Мириники — богини полей и всего сущего на Винной дороге, храм Вестории — богини огня и очага по Ковровой дороге,
храм Смирата-бога металла в Лампуре — были не по зубам дарбоистким жрецам и их прислужникам — лисам.
Что-то мешало им завладеть этими оплотами старой веры.
Но вот с недавних пор, у ордена Белого Алабанга появилась такая сила, которая была способна помочь им в походе против врагов.
Первым пал храм Водограса. За ним храм Вестории. Красивейший храм Мириники по Винной дороге сдался без боя.
События последних дней отвлекли принца от его устремлений направленных на защиту старой веры. Он, как магистр ордена, давал клятву выходить на защиту храмов. Поначалу так и было. Он поддерживал тайную связь с провинциями. Сообщал своим людям о готовящихся нападениях на древние культы. И даже я с моими товарищами выходил с оружием в руках, чтобы отбивать старые храмы. Потом политические катаклизмы вовлекли Орантона в водоворот событий, и он оставил свою миссию без внимания.
Возможно, принц приобрел уверенность, что старые культы способны выстоять сами. Но вот стали приходить тревожные известия об успешных нападениях мадарианских рыцарей.
И запылавший в Лампуре храм Смирата — бога металла, покровителя кузнецов и оружейников заставил магистра вспомнить про данные им обещания. Что, к сожалению, не заставило его стать решительнее.
Верные люди сообщили нам, что готовится нападение на храм Дерева, посвященный Духу садов на Речной дороге, недалеко от Наледина.
Эту новость и обсуждали мы за ужином у сэлла Фаншера.
-Я слышал, что завтра готовится нападение на храм Дерева. Мы пойдем? — спросил Караэло.
-Надо идти,— сказал Брисот.
-Повезет ли нам также как на Веселой Горке? — спросил Караэло.
У всех нас было мрачное настроение. Принц отреагировал на нашу драку совершенно неожиданным образом — он накричал на нас и велел идти вон. Как сообщил нам Альтрен, после нашего ухода Орантон напился до полного бесчувствия и, перебив в комнате все бьющиеся предметы, звалился спать.
-Не могу понять, что происходит с Орантоном!— сердито сказал Влару, — чего это он?
-А вы что не понимаете, Влару? Кажется, наш адмирал, наш таннах, сдулся.
-Что вы имеете в виду, Брисот?— взолнованно спросил Влару.
-Да ничего с ним особенного — такое уже бывало однажды. Вы разве не знали, что Орантон в глубине своей души трус и, если его прижать к стенке он сдаст все свои позиции.
-Вот, поэтому он и напился,— сказал я,— он сам презирает себя за трусость.
-Но как вы можете так спокойно об этом говорить! Я уважал этого человека!— вскричал Влару.
-Влару, вы неисправимый идеалист и романтик! Сочиняйте лучше ваши стихи и не берите в голову лишнее. Мир не так прост, каким вы хотите его видеть. Я служу Орантону, я принес ему присягу. И о его трусости я знаю уже давно. Мой долг — охранять его, по возможности, от него самого но, увы, у Льена это лучше получалось. К сожалению, и ему не повезло.
-Биться за храм Дерева все-таки надо, — сказал Караэло.
-Согласен,— сказал Брисот.
-И я!— сказал Влару.
-Мой ответ, я думаю, уже всем известен,— засмеялся я.
Но, несмотря на наши мрачные ожидания, все оказалось не так мрачно.
Гаспех выполнил мою просьбу. Сэлл Фаншер сообщил нам, что один человек оставил для нас вещи.
-Они в моей комнате. Кажется, это оружие, — сказал кабатчик.
-Идем, посмотрим, что это за оружие.
Мечи и кольчуги лежали на кровати.
-Неужели это они! Магические доспехи? — удивился Караэло. — Судя по весу — да!
-Прятаться за магическими кольчугами, — задумчиво сказал Брисот.
-Но, Брисот, вы не считаете, что надо уравнять наши шансы с мадарианами? Они-то используют это против нас.
Мы стали разбирать предметы.
-Эта кольчуга большая, она на вас, Брисот.
-Но здесь всего три доспеха, — заметил Караэло. — А нас четверо.
Мы переглянулись.
-Это значит, что кому-то из нас не хватит.
-Тогда пусть этот четвертый не идет с нами.
-Вот уж нет!— возразил я. — Можно придумать кое-то получше — одному достанется кольчуга — а другому меч.
-Все молчали.
-Льен, это опасно.
-Вы как хотите, я пойду в любом случае — с доспехом или без него. Мне все надоело. Пора заканчивать.
-Хорошо! Я согласен,— поддержал меня Брисот.
-Я тоже!— сказал Караэло, и вслед за ним выразил свое согласие Влару.
-Как будем делить?
-Разыграем. Банальным способом — на палочках. Кому достанется — короткая, тот идет без меча, а потом разыграем кольчугу.
Меня судьба лишила магического меча. Влару выпало идти без кольчуги.
-Может, Флег, вы передумаете? — спросил его я. — Вы можете отдать мне свой меч — и я буду драться за нас двоих.
-Вы хотите меня обидеть, Льен?— тихо сказал он. И взгляд его слегка затуманился.
-Конечно, нет! Мой друг, я буду счастлив биться рядом с вами.
-Я знаю, Льен.
Если свернуть немного в сторону с Речной дороги и углубиться в вырубленную издавна просеку, то живописная тропа приведет вас к месту, таинственному, по сути. Что-то колдовское и доброе было в нем.
