— Сохраняем спокойствие!
Сработало. Из уст до чертиков перепуганной женщины не вылетело ни звука, а пламя быстро угасло, превратившись в феникса, который, сделав пару взмахов крыльями, плавно приземлился на спинку кресла, рядом с которым стоял я. Оглядев чету и задержав взгляд на мистере Дурсле, Фоукс вопросительно уставился на меня:
'Это его нужно доставить Помфри?'
Ухмыльнувшись, я мысленно ответил:
'Нет. Нужный нам кандидат сейчас прихорашивает перышки. Придется подождать!'
Ожидание растянулось на несколько долгих минут, наполненных тягостным молчанием. За это время Дурсли не произнесли ни словечка, не пошевелились и даже дышать старались через раз. Их разумы заполнил липкий страх, который волнами накатывал на нас с Фоуксом, заставляя чувствовать себя неуютно. Похоже, после упоминания об убийстве и договоре с дьяволом эта безобидная демонстрация магии утвердила родственников Поттера в мысли, что мы можем сделать с ними все, что захотим. А я не желал попусту сотрясать воздух, пытаясь их в этом разубедить.
Но вот, наконец, в комнате появился мелкий Поттер, успевший умыться и сменить наряд. Теперь на нем была темно-синяя рубашка, серые фланелевые штаны и черная ветровка, на ногах красовались ботинки. В общем, абсурдные фаннонные утверждения, что нормальной одежды у Избранного никогда не было, ожидаемо не подтвердились. Ведь даже если особой любви к племяннику у Дурслей не наблюдалось, парочка не могла допустить, чтобы пацан позорил их репутацию, щеголяя на людях в откровенном рванье.
— Ого! — потрясенно воскликнул Поттер, заметив феникса.
Я усмехнулся столь милой непосредственности и произнес:
— Гарри, знакомься! Это мой фамильяр Фоукс. Он согласился помочь нам с тобой быстро попасть в Хогвартс... Минни, прости, но тебе придется, как и вчера, добираться своим ходом. Фоукс, это Гарри Поттер, сын Джеймса и Лили.
'Того шумного оленя, за которым ты иногда присматривал во время их игр в Запретном лесу' — пояснил я уже мысленно.
Феникс приветливо курлыкнул. Я успел ухватить лишь отголосок направленного Гарри образа, в котором было что-то типа: 'Рад познакомиться с птенцом выдающегося волшебника'. Глаза мальчика округлились еще больше:
— Говорящий... То есть, мне тоже очень приятно с вами познакомиться, мистер Фоукс. Вы потрясающе красивый!
Феникс горделиво приосанился и тряхнул хохолком, ну а я в этот момент пытался понять, что сейчас произошло. Вот так новости! В каноне о таком точно не упоминалось. Оказывается, мальчишка — прирожденный легилимент! И это явно не врожденный талант — в семье Поттеров змееустов не было, а Лили такими умениями не обладала, иначе я бы знал. Готов поспорить, все дело в крестраже. Только не в навыках Волдеморта, случайно 'просочившихся' в разум Гарри (такое возможно только в фанфиках), а в воздействии его характерной энергии на развивающийся очаг мальчика. Иными словами, 'якорь' Реддла выступил в роли природного источника, придавшего душе Поттера определенный 'окрас'.
Вот, почему мальчика прекрасно слушалась палочка, являвшаяся двойником инструмента Тома. Вот, почему пацан так остро реагировал на присутствие рядом с ним основы Волдеморта. Вот, почему он спокойно мог трындеть со змеями. Вот, почему природную защиту гриффиндорца Снейпу пришлось ломать так долго... М-да, такие задатки однозначно нельзя оставлять без внимания! Думаю, если Гаррика всерьез обучить и натаскать, он не только Северуса, а даже меня самого за пояс заткнет! Но об этом можно подумать и позже.
Подняв свой рюкзак с пола, я забросил его на плечо и сказал:
— Гарри, у тебя еще будет возможность пообщаться. А сейчас возьмись за мою руку и ничего не бойся.
Мальчик послушно ухватился за мою кисть. Понятливый Фоукс, вспорхнув с кресла, подлетел ко мне и вцепился когтями в костюм. Почувствовав, как тело становится невесомым, я еще успел сообщить Минерве, что мы будем ждать ее в Больничном крыле, а в следующую секунду меня с испуганно ойкнувшим Поттером поглотил огонь. За секундным ощущением полной дезориентации последовал звук разбивающегося стекла и недовольный возглас:
— Господин директор, вы опять?!
Когда пламя угасло, я увидел целительницу и разбитую банку у ее ног. К счастью, пустую. Не дожидаясь моих оправданий, старушка взмахнула волшебной палочкой. Под ошеломленным взглядом Поттера осколки стекла собрались в целую посудину, которая взлетела в воздух и спряталась на одной из висевших на стене полок. Прочистив горло, я извиняющимся тоном произнес:
— Прошу прощения, Поппи, я не хотел тебя пугать. Вот, позволь представить тебе Гарри Поттера, больше известного как Мальчик-Который-Выжил. Гарри, это мадам Помфри, главный колдомедик Хогвартса. Сейчас она тебя осмотрит.
— Зачем? — настороженно уточнил пацан.
— На всякий случай. После услышанного я уже не уверен, что твои опекуны уделяли должное внимание твоему здоровью.
— Приятно познакомиться с вами, мистер Поттер, — с легкой улыбкой кивнула целительница и повернулась ко мне: — Но начнем мы с вас, господин директор!
Я уже хотел возразить, поскольку на счету была каждая секунда — МакГонагалл, вынужденная идти пешком от школьных ворот, могла появиться в любой момент. Однако Поппи, не отходя от кассы, решительно принялась опутывать меня диагностическими заклинаниями, и выражать свое несогласие стало бессмысленно и даже опасно — спешка могла не понравится пацану. Впрочем, немного погодя я понял, что выбор женщины даже сыграл мне на руку. Беспокойство Гаррика, с любопытством наблюдавшего за действиями целительницы, быстро утихло.
Закончив с осмотром, Помфри 'на глазок' налила из пузатой бутылки в кружку знакомое неароматное зелье и протянула мне. После чего объявила:
— Теперь приступим к вам, мистер Поттер! Постарайтесь не двигаться. Гарантирую, это не больно!
Переправив в себя тошнотворную жидкость, я принялся внимательно следить за женщиной, которая подошла к порученному ей делу крайне обстоятельно. Одними заклинаниями дело не ограничилось. Получив результаты от диагностических плетений и не заметив ничего подозрительного (что лишний раз доказывало высочайший уровень маскировки, наложенной Дамблдором на крестраж), Помфри достала из ящика стола специальные артефакты и уже с их помощью продолжила изучать мальчика.
Видя, как изменилось лицо Помфри, разглядывающей шрам Гарри в странное устройство, напоминающее обычную лупу с подсветкой, я поспешил переключить внимание маленького пациента на себя:
— Гарри, прости за нескромный вопрос, но я так понял, твой дядя ненавидит все ненормальное. Он тебя, случайно, не бил?
— Нет, что вы! — отозвался пацан. — Это тетя Петуния может меня и полотенцем шлепнуть, если я грязи в дом натаскаю, и даже подзатыльник отвесить за пригоревшую яичницу, а дядя — никогда. Он обычно просто ругается, если узнает о чем-нибудь странном. Например, когда я непонятно как очутился на крыше, убегая от Дадли с его дружками. Или когда мои волосы сами собой отрасли. Или когда жутко колючий свитер, купленный тетей, прямо на мне расползся на ниточки. После такого дядя долго кричит на меня, а потом запирает в чулане на всю ночь. Раньше я сильно расстраивался, но теперь понимаю, что он просто боится меня.
Ясен пень, инстинкт самосохранения еще никто не отменял! Это в фанфиках может существовать сюжетный прием, давно получивший собственное название — Дурслькобан, который объединяет в себе весь спектр издевательств родственников над бедным Поттером, а в реальности он сразу превращается в анекдот. К примеру, повадился кузен бить мелкого, а у того вдруг случился магический выброс. Полдома в руинах, кровь, крики, кишки Дадли развешаны на окрестных деревьях. Разумеется, по тревоге тут же прибывает Дамблдор, восстанавливает здание, корректирует память свидетелям и оперативно доставляет нового пацана на роль Дурсля-младшего (это же магглы, кто их считает?). И еще сокрушается про себя — мол, в этом месяце уже треться замена. Хорошо еще, очередной Вернон пока не спешит распускать руки...
— Мадам Помфри, со мной что-то не так? — испуганно спросил Гарри.
Да, моя попытка отвлечь мальчика оказалась неудачной. Ведь трудно не заподозрить неладное, когда глаза рассматривающего тебя медработника расширяются в неподдельном ужасе.
— Поппи, ты что-то обнаружила? — спокойно поинтересовался я, выделив интонацией 'что-то'.
Мой вопрос привел целительницу в чувство. Продолжая изучать шрам героя с помощью артефакта, Помфри ровным тоном произнесла:
— Физическое состояние мистера Поттера не вызывает у меня нареканий. Мальчик для своего возраста неплохо развит, обширных повреждений мягких тканей или следов переломов я не обнаружила, а единственными отклонениями от нормы можно считать небольшую гематому в области правой лодыжки, старые царапины на ладонях и некритическое ухудшение зрения. Причем последнее, учитывая данные осмотра Джеймса Поттера, можно с большой долей вероятности считать наследственной особенностью. Но вот его шрам...
— Что там со шрамом? — обеспокоенно воскликнула вошедшая в кабинет МакГонагалл.
Покосившись на мое невозмутимое лицо, Поппи ответила:
— Пока не могу разобраться. Показания очень странные, я таких никогда раньше не видела. Конечно, есть у меня одна версия...
— Отсроченное проклятие Волдеморта, которое не смогла полностью отразить наложенная Лили защита? — приподняв бровь, предположил я.
— Проклятие кого? — испуганно переспросил Гарри.
— Это прозвище того Темного Лорда, с которым боролись твои родители, — пояснил я мальчику.
— Вы прямо читаете мои мысли, господин директор, — согласно кивнула целительница.
— И что теперь? Я умру?! — в ужасе воскликнул пацан.
— Разумеется, — невозмутимо подтвердил я, повергая в ступор всех присутствующих, включая Фоукса. — Ученые доказали, что даже наше Солнце однажды погаснет, поэтому если ты планировал жить вечно, вынужден огорчить — в какой-то момент тебе все же придется покинуть этот мир, отправившись в новое приключение. Но я надеюсь, это событие произойдет уже после того, как ты вырастешь, обзаведешься собственной семьей, станешь Великим Волшебником и проживешь долгую и счастливую жизнь.
До мелкого Поттера дошло быстрее всех:
— Но ведь проклятие...
Я улыбнулся:
— Гарри, мадам Помфри является магистром колдомедицины, я — тоже весьма опытный маг. Уверен, вдвоем мы легко избавим тебя от оставленного Темным Лордом 'подарочка', который я десять лет назад умудрился проглядеть и который наверняка является причиной, вынуждающей тебя носить эти ужасно неудобные очки. Так что не волнуйся! Проведем простенький ритуал, попьешь противные, но очень полезные зелья — и твое здоровье станет идеальным.
— Правда?
— Даю слово! — твердо заявил я.
Не знаю, что именно убедило мальчика — мой тон, спокойный вид или желание шутить, но Поттер сразу успокоился и решительно объявил:
— Я готов лечиться!
Я покачал головой:
— Не так быстро! Понимаю твое нетерпение, но для начала мадам Помфри нужно подобрать оптимальную методику. Возможно, придется сделать несколько дополнительных тестов, приготовить свежие целебные составы... Да и мне не помешает полистать пару справочников, чтобы получить абсолютную уверенность в поставленном диагнозе. Поэтому предлагаю тебе не тратить время в ожидании, а отправиться с профессором МакГонагалл в Косой переулок и заняться покупками, — я повернулся к анимагу: — Минни не забудь прихватить ключ от банковской ячейки Поттеров и будь так любезна, купи мальчику приличный безразмерный сундук. Деньги за него я потом верну. Это будет моим запоздалым подарком на день рождения. Думаю, Гарри, тебе, вынужденному ютиться в тесном чулане, собственная просторная комната, которую легко можно переносить в руках, понравится больше, нежели обычная книга со сказками.
Ну да, это ведь только в фанфиках герои вместо крайне полезной вещи готовы приобретать себе всякие стильные сумочки, дорогие безразмерные кошели или браслеты со свернутым пространством, поскольку именно они подчеркивают их статус. А нормальные маги понимают, насколько удобен и полезен безразмерный сундук. Особенно в общежитиях Хогвартса.
К слову, все те же маги не собираются отправляться к магглам за телескопами с большим увеличением, ведь предлагаемые будущим ученикам подзорные трубы — не просто устаревший инструмент, а артефакт, способный моментально распознавать знакомые созвездия и выводить их схемы на окуляр. Также волшебники не намерены отказываться от специальных котлов для зельеварения, выполненных из чистых материалов, в пользу маггловского кухонного ширпотреба из непонятных сплавов, для которых многие рецепты полезных зелий придется менять, либо изобретать заново методом проб и ошибок.
В общем, будь я шаблонным попаданцем, наверняка бы посоветовал МакГонагалл не маяться дурью, выбрасывая галеоны на перья со свитками, а купить мальчику нормальные канцелярские принадлежности. Но память Дамблдора подсказывала мне, что именно этот анахронизм замечательно развивает мелкую моторику пальцев подрастающих волшебников, а занятия чистописанием заметно повышают усидчивость и старательность детей. Так что никаких указаний я больше выдавать не стал. Из воспоминаний Альбуса мне было известно, что палочка из пера Фоукса уже давно дожидается Гарри в лавке Олливандера, а прочие мелочи внимания не заслуживали.
— Своя комната в сундуке? — удивленно переспросил Поттер. — Спасибо, профессор Дамблдор! Но это же, наверное, очень дорого?
Отметив, что фамилию у шкета с первого раза получилось произнести без запинки, я возразил:
— Деньги — пыль. Они ничего не значат. Важнее иное... Гарри, я очень виноват перед тобой. Ведь именно я решил, что тебе будет лучше жить с тетей. Именно я скрыл тебя от родственников, проживающих в волшебном мире. Именно моими действиями, десять лет назад казавшимися необходимыми, вызвано столь негативное отношение Дурслей к твоим способностям. Я не жду, что ты простишь меня за испорченное детство, но надеюсь, ты поймешь — я не желал этого. Я просто пытался уберечь тебя и твоих родных. Но, как говорят люди, благими намерениями выстлана дорога в ад, и получилось... что получилось.
Гарри махнул рукой и заявил:
— Не извиняйтесь, профессор! Не нужно. Я на вас не злюсь. Я понимаю, что вы хотели помочь. Да и тетя с дядей не так уж плохо ко мне относились. Конечно, они не любили меня так, как Дадли, постоянно нагружали работой, ругали за малейшие странности, выгоняли из дома, когда у них были гости... Но они одевали меня, кормили, водили к врачу, когда поняли, что я стал хуже видеть. Они — хорошие люди. И вы тоже — хороший человек. То есть, волшебник.
Удивительная сообразительность для одиннадцатилетки!
— Речь не мальчика, но мужчины, как говорил Пушкин, — с ноткой восхищения констатировал я. — Спасибо за комплимент, Гарри. Я постараюсь не разочаровать тебя. А сейчас не буду задерживать, ведь вас с профессором ждут увлекательные аттракционы под названием 'каминная транспортная сеть' и 'гоблинские горки', от которых ты наверняка будешь в полном восторге!
