'Ну, вот и свиделись, 'дружище'. И в этот раз вариантов у тебя не так уж и много. Будешь 'рассказывать сказки', получишь свою пулю. Станешь сотрудничать, предашь свой горячо тобой любимый Фатерлянд. Захочешь меня прижать фотоматериалами плена и смонтированными целлулоидными аудиозаписями? Да и на здоровье. Только кто ж тебе поверит? Тут и кино Хьюза, и газеты, и речи политиков, и даже решение суда, все против тебя. Кстати, после такого, пристрелят тебя очень быстро. Думаю, ты сыграешь много тоньше. Понять только бы как?'.
По самочувствию, было ясно, что уже пора лететь 'домой', и предаваться в руки врачей. Но пока катера 'добровольцев' не взяли на абордаж тонущую посудину, заставить себя покинуть место боя, командир штурмового авиакрыла не мог. Лишь разглядев с воздуха, что заложник уже свободен, пилот, наконец-то, вспомнил о себе. На пару секунд перехватить штурвал левой рукой, и рывком засунуть под реглан лишь слегка размотанный бинт, все, на что хватает сил.
'Что же нам с тобой делать, 'майн фройд', Вальтер? Ради Германии ты, конечно, на многое готов (в тот раз ты мне не врал), но, вот, геройская смерть все же, совсем не твое. Игра, вот твой конек! Ради игры ты рискнешь всем, что имеешь. Кстати, два из трех катеров подошли под флагами 'волонтеров', и, мне думается, это очень неплохо. А что если нам...'
— Сокол вызывает базу. Пфф! Мерзость!
— База на связи. Это Новак. Что с вами, пан майор? Вы ранены?
— Чеслав свяжитесь с катерниками. Принц и его главный похититель нуждаются в медпомощи, пусть их везут сразу в наш госпиталь. Немцев всех обезоружить, и не дать им покончить с собой. Они наверняка из СС, а их внутренний кодекс, к чему-то такому, вроде бы склоняет. И сразу же, пригласите к ним в палату подчиненных полковника Винарова. Без личного приказа полковника никому пленных не отдавать! Никому! Даже королевской гвардии, и генералам свиты не отдавать! Мало ли где еще сидят берлинские агенты. Рисковать мы не можем. Я сам сейчас двину туда же лечиться — в груди пуля. Сяду прямо у самого госпиталя, там широкая дорога. Как понял меня?
— Хорошо, пан майор. Вы только не теряйте сознания, а нам все ясно. Мы все, что нужно сделаем!
— Не потеряю, и не сомневаюсь, что сделаете. Франта, слышишь меня? Меня до посадки не провожай. У тебя топлива мало. Садись сразу на базу.
— Я с тобой, майор!
— Курс на базу, капитан! Это приказ! А то, за неповиновение, спишу тебя в дупу из 'Драконов'! Как понял меня?!
— Тьфу ты, заноза! Понял, принял!
— Капитан Новак включить трансляцию офицерам штаба авиакрыла!
— Трансляция включена, пан майор!
— Внимание всем! Друзья... Для меня было честью служить вместе с вами. Когда мне разрешат летать неизвестно, но я убедительно прошу всех продолжать драть хвост 'бошам' и дальше. Не давайте им передышки! Пилотам-штурмовикам для достойного исполнения воинского долга, дожидаться моего возвращения не нужно. Повторяю, воюйте без меня! Воюйте, так чтобы чеpтям в аду тошно стало! Покажите германским мерзавцам, что мы здесь думаем о похищениях принцев крови и шантаже королей! Нового командира нашего штурмового авиакрыла пришлет генерал Стахон или объединенный штаб ВВС. Командование авиагруппой я передаю капитану Файтлу. Повторяю! Сокол командование авиагруппой 'Белые Драконы' сдал заместителю! Командование группой только что принял капитан Файтл...
— Адам не смей! Никто не сможет командовать нами, так как ты!
— Нэсэр мэ, Франтек! Как друга тебя прошу, не лезь сейчас, ладно?! Мне нужно сесть, а не рухнуть, и времени на споры нет. Просто не мешай. Приказываю, принять группу!
— Так ест, пан командир! Командование группой 'Белые Драконы' принял! Только ты там...
— Не дождетесь... Всем вам летной удачи, друзья! Конец связи...
— Держитесь, майор! Мы верим, вы к нам вернетесь!
Накатывала слабость, но сознание оставалось ясным. 'Брюстер' то и дело, соскальзывая с курса, садился на дорогу под раскатистые ругательства шоферов, съехавших с асфальта на обочину машин. Разогнавший перед этим всех с шоссе, и все-таки пытавшийся повторить маневр командира Франтишек Файтл, был грубо послан командиром, в сторону аэродрома. Колеса шасси штурмовика плавно катились к въезду в ворота занятого под госпиталь особняка, шуганув с дороги выскочивший из-за поворота мотоцикл. Выключенный мотор фыркнул и затих. У самых ворот зашуршали тормоза, и тряска завершилась. Место было знакомое. Командир штурмового авиакрыла не раз лично отвозил сюда раненых на штабном 'Рено', и потом приезжал их проведать с пакетом гостинцев. Первоначальный ступор персонала быстро прошел. Увидев, что ослабевшему от раны пилоту самому не выбраться из кабины, сразу несколько человек кинулись на помощь. Дальше воспоминания пилота потускнели...
Очнувшись от наркоза, удалось понять, что хирургическая операция, видимо, уже завершилась. Пулю, наверняка извлекли, поскольку боль стала тупой тянущей, и больше не пульсировала. Голова кружилась. В палате кто-то был. Сфокусировать взгляд удалось со второй попытки, но лицо посетителя сразу было опознано. С этим человеком знакомились в Шербуре в главном штабе 'Добровольческой Армии'. Контрразведчик тихо спросил по-английски...
— Как вы, майор? Вам лучше? Можем сейчас побеседовать?
— Голова гудит, но в целом, в норме. К беседе готов. Шелленберга взяли?
— Взяли. Считая вместе с ним, четверых шпионов получили в разной степени вами продырявленных. Еще семерых вы надежно порвали своими пушками. Да еще с утонувшей субмарины сняли четыре десятка германских подводников. Вторая лодка от сторожевиков, к сожалению, ушла.
— Главное, Шелленберг. Остальные пешки.
— Это нам известно. Кстати, наш госпиталь уже два дня атакуют бельгийские власти, требуя выдать им всех захваченных диверсантов. И мы их им вскоре отдадим. Между прочим, ваш хитрый план, увы, не сработал. Штурмбанфюрер 'покончил с собой с помощью яда'.
— Как это случилось?
— Бельгийские матросы забыли снять с него китель, опасаясь повредить раненую руку, вот, в палате и разыгралась сцена, достойная пера Шекспира. Свидетелей пригласили на опознание, после того, как реанимация не увенчалась успехом.
'Свою байку ты, полковник, травишь спокойным чуть трагичным тоном, а вот, глаза смеются. Стало быть, забрали вы Шелленберга в Москву живехоньким. Ну, что ж, поздравляю с уловом...'.
— Его венценосный заложник вчера уже опознал труп, хотя смерть от яда сильно искажает черты лица...
— Жаль, что не взяли живым. Что, неужели, 'совсем молча, покончил с собой'? Хоть что-то сказал напоследок?
— Увы. Вместо него передадим бельгийцам всех остальных немцев. Вот из них главную информацию уже вытрясли, так что даже не жалко отдавать. А, за 'покойника' вам все равно отдельное спасибо. За этим мерзавцем контрразведка Голландии и Франции давно охотились.
— Сочтемся, мсье полковник. Для меня еще что-нибудь есть?
— Много всякого, майор. Кстати, помимо подарков от пилотов и командования Альянса, сегодня вас посетит спасенный вами принц Шарль. Ну, и видимо, грядет награждение...
— Гм. А вы уже рассказали Его Высочеству, что покойный Шелленберг, вероятно, был двойным агентом не только СД, но и 'Интеллидженс-Сервис'?
В глазах коминтерновца сразу отразились интерес, сомнение, понимание и оценка поданной идеи.
— Даже так? Думаете, королевскому дому Бельгии стоит об этом знать? Расскажите о вашем видении поподробнее...
— Разумеется, Его Величеству королю Леопольду вместе с братом стоит знать. Ведь по слухам, принц Шарль ярый англофил. Вот вам более-менее подробный обзор. Полагаю, вся операция похитителей имела под собою цель подставить Париж, и оставить его 'тет-а-тет' с Берлином. Бельгия при этом, выходила из войны, но смиренно принимала на постой германские войска. С ее побережья немцы вполне могут наносить авиаудары через 'Канал', и чем чepт не шутит, могли держать под прицелом тяжелых ракет даже Лондон. Британия пробомбив бельгийское и голландские побережья, умывала бы руки — мол, глядите, как тут все само получилось. После чего, инцидент признавался бы, 'недоразумением между цивилизованными странами'. И сразу бы заключался 'наступательный союз против подлых русских', в составе 'лайми', 'джери', и с примкнувшим к ним марионеточным правительством капитулировавшей Франции. А, вот Голландию и саму Бельгию, ожидала бы участь германских протекторатов с новой администрацией. Кстати, в войне на Востоке Гитлеру очень бы пригодились десятка полтора 'союзных рейху дивизий'. Как раз столько фашистов и сочувствующих найдутся в стане его нынешних противников. И Леопольд, никак не сможет отвертеться от березовых крестов на могилах соотечественников. Ну, и еще пару дивизий пришлет Гитлеру его приятель Каудильо. Вот только, после победы русских (а она неизбежна в силу их весовой категории) про монархию в Бельгии пришлось бы забыть. Русские таких подлых номеров никому не прощают. Думаю, недавний заложник и его царственный брат имеют полное право знать, к чему могло привести это похищение. И если король и принц люди чести (а я в этом уверен), то, они сделают из этого правильные выводы. Впрочем, это, конечно же, мои догадки, решайте сами, что королю Леопольду и его брату рассказывать...
— Версия весьма интересная, мсье, Адам. Мы подумаем и посоветуемся, пока ничего не могу вам обещать. Вы сами в общении с принцем постарайтесь не переусердствовать. А вот с 'новопредставленным' сможете проститься перед вашим отъездом.
— И куда же за меня проложили курс?
— Сначала в Шербур, а затем в Ригу. Вы ведь с апреля совсем забросили авиастроение в последнем из пунктов. А ваш знакомый Северский очень серьезно взялся за дело. Он решил строить мобилизационные версии польских самолетов с собственными усовершенствованиями. Благо со стороны Советской России ему оказана неофициальная поддержка. И эта поддержка не ограничивается поставками дюралевых заготовок силовых элементов фюзеляжа и оперения, а также дюралевой и фанерной обшивки и деревянного набора для крыльев. Так, что в Риге вас ожидает экскурсия по налаженному производству истребителей PZL-51 'Ястреб-II', и PZL-58 'Лис-II' (прототип первого 'Лиса' был разбит на посадке на украинском аэродроме Мурмелон). Последний аппарат являлся дальнейшим развитием PZL-38 "Волк" но с более мощными моторами. Перед самой войной с Германией инженерами Мишталем,Тарчинским и Хощовским была построена первая версия машины под индексом PZL-48 "Лампарт". Кстати шесть тренировочных PZL-38 'Волк' с двойным управлением и французскими моторами вернули северо-восточные соседи Польши. Сейчас там же в Риге обучают пилотов для воссоздаваемых Сил Поветжных. И пока новый президент Польши в изгнании еще не определен (хотя многие уже склоняются к кандидатуре генерала Берлинга), вам предлагается возглавить создаваемую в Латвии авиабригаду. Фактически вы получаете генеральскую должность с перспективой возглавить все Воздушные силы Польской Республики, воюющие на Востоке. Так что у вашей карьеры хороший потенциал. Но сначала помогите французам с организацией ПВО, тем более, что летать вам разрешат еще не скоро...
— Гм. Все это, безусловно, интересно. Но, не слишком ли быстро получены эти результаты с 'Ястребами' и 'Лисами'? Думаю, спешка может аукнуться большими потерями не прошедшей нормальной доводки техники с недоученными экипажами. Может, стоит, согласовать с русскими доучивание пилотов у них, и перевооружение возрожденных дивизионов на 'Кулховены-58'?
— Ошибаетесь, мон амии. С вашим опытом, экипажи вы доучите сами, да и самолеты у ваших знакомых получились очень неплохие. Тут постарался Александр Северский, который выкупил у Хьюза не слишком нужную тому в Калвер-Сити вторую аэродинамическую трубу. Он доставил ее в Ригу, и на первых же экземплярах "Ястребов" и "Лис" всего за месяц решил массу мелких проблем улучшения аэродинамики. Приезжавший вместе с ним Крисс Фарлоу, съездил в Ленинград, и договорился с северными соседями о поставках станков и комплектующих для производства самолетов, в дополнение к имеющимся. Теперь для аппаратов 'Лис-II' и 'Ястреб-II' СССР поставляет элементы планера, моторы 'Гном-Рон' русской модификации (М-88), вместе с винтами, шасси, остеклением и оборудованием кабин. Да и 20-мм пушки Шпитального-Владимирова, как и 'Виккерсы' под германский винтовочный патрон, получены из Советской России. Поэтому столь быстро оба аппарата встали на крыло. И получились даже более быстрыми, чем 'Кулховены-58' летающие с теми же моторами. Из сборочных цехов, как раз к началу боев в Польше, уже вышел самолетный парк достаточный для вооружения несколько авиационных дивизионов. К концу года в Силах Поветжных будет три бригады...
Речь полковника выглядела убедительной, но впереди еще было лечение. Впрочем, совсем заскучать герою не дали. Встреча со спасенным стала предвестием важных событий. Спустя неделю госпиталь посетил и сам бельгийский монарх. Помимо нового звания подполковника ВВС королевства, Пешке-Моровски получил в награду недавно учрежденный 'Военный крест' под номером '5' с позолоченной пальмой и королевским вензелем. В дар от бельгийского королевского дома спасителю брата короля достался роскошный дом в пригороде Антверпена, и небольшой особняк во Флиссингене, а также наследный титул барон Валхерен (по названию острова, на котором стоит Флиссинген, на траверсе которого была одержана победа над диверсантами). Особняк новоиспеченный барон, по совету Винарова, тут же попросил сменять на небольшое поместье в дельте Конго, под тем предлогом, что всю жизнь мечтал побывать в Африке. Впрочем, зваться Пешке-Валхерен с дворянской приставкой 'ван', разведчик совсем не был настроен.
* * *
Черновое обновление от 06.10.18 / Танцы под звездами. / — не вычитано //
* * *
В июле в Кремле прошли совещания по изменению доктрины применения сухопутных частей РККА и ВВС. В свете накопленных сведений по ожесточенной военной сваре на западе Европы, обсуждались перспективы развития, как вооружений, так и тактики их применения. А также вопросы сотрудничества с Западным Альянсом, при наличии 'Договора ненападения с Германией'. И первый же обсуждавшийся вопрос был многими участниками совещания встречен в штыки. Этот вопрос подняли французские военные представители в СССР, подполковники Шарль Люге и Марсиаль Вален. Побывав с визитом на учениях ПВО под Лугой, оба доложили своему командованию впечатления, и тут же получили полномочия, запросить технической помощи от Советской России. Речь естественно шла о радиолокации, называемой в переписке по-разному, то радиоулавливанием, то радиометрированием. Советские станции РУС-2 еще во время Карельской кампании, получившие второе название 'Редут', как оказалось, во многом превзошли обе поставленные во Францию импортных системы. И британский радар MRV, и американскую станцию SCR фирмы 'Вестингауз'. Нет, в теории у союзников Франции были прекрасные системы, и даже 'лучшие в мире'. Однако, по точности и надежности обнаружения целей, советские системы, как выяснилось, не уступали и даже превосходили конкурентов. Да и не хватало радаров во Франции, Бельгии и Голландии. Американцы свои две станции SCR-271 поставили стационарно на угрожаемых участках в направлении Парижа, а свою единственную мобильную систему SCR-270, во Францию прислали только для прикрытия аэродромов корпуса 'Миротворец'. Остальные станции они зачем-то увезли в Панаму (словно боясь нападения на свой панамский Канал). Британцы поступили еще хитрее. Они прислали к Антверпену крейсер с установленной радарной станцией, и звено оснащенных мобильными станциями 'Бленхемов', которые должны были обеспечить обнаружение германских ночных налетов. Должны-то были, но по факту они нормального обнаружения вовсе не обеспечивали. И все это на фоне планов развертывания двух авиакрыльев ПВО, одно из которых планировалось смешанным 'женским-мужским'. Как раз об этом аспекте сотрудничества свой доклад зачитала, вернувшаяся из французского Шербура, майор Раскова. С ее слов, фашисты, наконец, начали системно бомбить французские, бельгийские и голландские города. И поскольку днем они встречают в небе жесткий отпор (в основном из-за слаженной работы визуальных постов воздушного контроля и штабов авиачастей, и лишь в малой степени из-за чахлого радарного прикрытия), то вскоре, вполне вероятно, основная масса налетов будет перенесена на темное время. Тем более что отдельные ночные налеты уже были, и далеко не всегда британские и американские радары оказывались полезными. А предлагала майор, не много, ни мало, создать и бросить в огонь войны, два женских ночных истребительных авиаполка ПВО. Логика Расковой была понятна. Во-первых, мобилизационный момент, связанный с подготовкой обученного резерва летчиков-истребителей с боевым опытом. Во время нападения врагов на СССР, фронту будут нужны все мужские авиачасти. А, значит, применение женских авиачастей для прикрытия тыла и наиболее важных объектов, будет вполне оправдано. Этому даст хороший толчок, имеющийся большой резерв подготовленных женщин-пилотов, и появившийся в этом году контингент летчиц-ветеранов. Во-вторых, имелся важный политический аспект. Да, греки и американцы уже немного знают о вкладе русских летчиц в войне в Средиземноморье. Да, истребительная эскадрилья капитана Казариновой уже тренируется ночным и дневным перехватам вместе с француженками в тыловых резервных частях французских ВВС, и даже имеет пару сбитых дальних разведчиков. Но, где гарантия, что буржуазные правительства Запада, в случае большой войны, не бросят своих женщин-пилотов против СССР? Может ли СССР так рисковать?! А, ведь, судя по западной прессе, именно присутствие женщин на фронте, подвигло тех же американцев к использованию своего добровольческого экспедиционного корпуса 'Миротворец' (не будь которого, не было бы во Франции и американских радаров). И, как показала весна этого года, именно пропаганда участия женщин в боевых действиях легко раскачает кампанию поддержки практически любой войны. Захотят западные буржуи 'пойти на мировую' с Гитлером, да и начнут на радио, в газетах, и в кино кампанию против нашей страны. Единственное, что в этом случае, могло бы убрать хотя бы женский фактор из пропагандистского арсенала капиталистов, это нежелание самих девушек-пилотов воевать со своими дорогими боевыми подругами из России. Вот и получается, что такую гарантию может дать только боевая женская дружба, спаянная совместными утратами, проверенная в воздушных схватках с фашистами над Францией. С такой постановкой вопроса присутствующим пришлось согласиться, но критике подвергся сам подход к комплектованию ночных авиачастей ПВО. Локтионов стоял, за преимущественно мужские эскадрильи. В которых свое дело делают 'выносливые мужики', и в которых 'максимум паре-тройке девиц', да и не в каждом вылете, будет 'дозволено летать в пропагандистских целях'. Мол, не справятся девушки с нагрузками и прочие аргументы в том же духе.
