— Мы все сделали, Ваше Величество, — обратился к королю преподобный Патрик.
— Что все это означает, черт возьми?! — король никак не мог придти в себя.
— Мы встретились с Эльфом. Он вновь отправился на небо и обещал оберегать землю, как и было завещано Звездным Братством.
Король Стефан не хотел знать ничего этого. Все происходящее казалось ему страшным сном, который должен вот-вот закончиться. До чего же хорошо, спокойно и мирно жилось ему всего пару дней назад. Стефану вдруг захотелось уйти от этих опасных и беспокойных людей, лечь в постель, зарыться с головой в одеяло и уснуть. Просто уснуть, а проснувшись завтрашним утром, с радостью обнаружить, что весь этот кошмар позади и никогда больше не повторится. Король повернулся, чтобы уйти тихо, ни с кем не разговаривая и ничего не обсуждая. Он все еще надеялся, что все само собой утрясется и войдет в привычное русло, но в этот момент Фарт окликнул его:
— Пора собирать войска, Ваше Величество.
— Что? — король повернулся, отказываясь поверить в то, что услышал.
— Удар будет нанесен, самое позднее, к сегодняшнему вечеру.
— Откуда вам это известно? — беспокойно спросил король.
— От Конаха, — ответил один из Посвященных, грузный старик, которого король раньше никогда не видел.
— Позвольте представиться, Альдор — Главный Магистрат Священного престола. Бывший Магистрат, я думаю, — добавил старик и склонил голову в учтивом поклоне.
— Что вы такое говорите? — Стефану показалось, что земля поплыла у него под ногами. — Что вы такое говорите? Этого не может быть!
— Конах вывел ужасных тварей. Он хочет использовать их в войне против Терраны. Если они прорвутся сквозь барьер Небесного Огня, с человечеством на Земле будет покончено.
— Этого не может быть! Несколько дней назад я получил от него письмо, в котором он уверял меня в искренней дружбе...
— Да, это он умеет. За это его прозвали коварной лисой. Но, видите ли, Ваше Величество, обстоятельства складываются несколько иначе... Все решится сегодняшним вечером или ночью. К сожалению, бумага сильно обгорело, но с помощью магических приемов я сумел ее восстановить. Прочтите это письмо Конаха, Ваше Величество, и вам все станет ясно. А это мой личный перстень с печатью Магистрата Священного престола, — Альдор протягивал письмо и перстень, очень надеясь, что его слова дойдут до короля.
— Но ведь это невозможно... И невозможно организовать оборону в такие сроки. Ничего не готово. Никто не ждал...
— Мы вас предупреждали, Ваше Величество, — упрекнул короля Фарт. — Время разговоров прошло. Пора собирать войско. Флот должен уже сегодня выйти в море.
— Хорошо... — растерянно, как будто все происходящее его не касалось, произнес король. — Но кто... Кто будет руководить всем этим? Простите меня, я сейчас плохо соображаю... — королю казалось, что его голова гудит, как колокол.
— Может, я лучше пойду к себе? — робко, как провинившийся школьник, спросил король. Глыба огромной ответственности рухнула на него в одночасье.
— Ваше Величество, только подпишите вот это, — Альдор протягивал королю бумажный свиток. — Все остальное мы возьмем на себя.
— Что это? — Стефан непослушными руками развернул бумагу. — Мой указ?!
— Да, указ о неотложных первоочередных мерах ввиду... и так далее.
Король забавно зашевелил губами, читая бумагу.
— Может, отложим это до утра? Нужно созвать тайный королевский совет, представить доводы, доложить обстановку... А то, вот так сразу взять да и подписать, — он поднял на Альдора глаза полные муки и растерянности. — Я не могу...
— Нужно, чтобы вы подписали этот указ немедленно. С первыми петухами глашатаи на всех углах и перекрестках должны объявить ваш указ и начать запись в ополчение. Первые полки должны отправиться на границы к полудню. К этому же времени весь военный флот должен выйти в море. Не исключено, что удар будет нанесен и оттуда. Одновременно в полную боевую готовность следует привести все крепости.
Растерянный взор короля скользил по лицам Посвященных. Но Посвященные, взяв его в круг, настроены были весьма решительно и отступать явно не собирались. Стефан оказался в одиночестве. А все эти люди: стражники, слуги, придворные, личная охрана — в обязанности которых входило обеспечение его, короля Стефана, личной безопасности, лишь бессмысленно носились по двору к арене и обратно, совершенно не обращая внимания на своего короля, стоящего посреди двора, в окружении каких-то незнакомых и, возможно, потенциально опасных ему людей.
"Отчего же все так переменилось в эту ночь? — размышлял король. — Быть может, это предчувствие опасности так действует на людей, что они не могут совладать с собой". Король не узнавал даже самого себя. И куда только подевалась вся его твердость, уверенность и непреклонность, взлелеянная и приумноженная годами беспрекословного подчинения и восторженного почитания. И тут Стефан понял, что обратного пути нет и назад уже ничто не вернется. Правда была в словах Посвященных и решимость, преисполненная силой, какую только и могло дать обладание правдой. И еще понял король: так или иначе, но скоро наступит конец его властвованию. Даже если не нападет Конах. Природа не терпит пустоты, и непременно объявятся другие люди, энергичные и смелые, что захотят придти ему на смену, чтобы положить конец его беспомощному и неспособному правлению. И нечего ему будет противопоставить этим наглым узурпаторам и нечем оправдаться перед народом, если только сейчас он не подпишет эту бумагу. Стефан еще раз пробежал строки лаконичного и строгого указа. Все было изложено так, как надо. Альдор недаром прошел школу придворного выживания при Его Святейшестве.
— Чем я подпишу? — беспомощно спросил король.
— Вот этим, — Альдор протянул королю какой-то черный стерженек, каких король отродясь не видывал. — И печать, пожалуйста.
* * *
Громкие крики и набатный звон колоколов разбудили город в это утро. Заспанные горожане высовывались из окон, чтобы разобраться, что же такое происходит в этот предрассветный час. Глашатаи громко выкрикивали королевский указ: стране угрожает опасность, и все должны встать на защиту родины. Спать Посвященным в эту ночь так и не пришлось: всем им нашлась работа. Только Лору отпустили домой, чтобы она могла попрощаться с дедом и предать его тело земле.
Альдор согласно указу короля занялся вопросами организации вооруженных сил и обороны города. В его подчинение поступили многие военачальники, и как ни странно, все поверили ему и осознали нависшую над Терраной опасность. Все его приказы исполнялись точно и безукоризненно.
Фарт возглавил королевский флот. Было без десяти минут двенадцать по полудни, когда в открытое море из гавани отправились пятьдесят боевых кораблей. Фарт прекрасно разбирался в навигации, и вскоре корабли выстроились в боевые порядки точно по границе, обороняемой Небесным Огнем.
Преподобный Патрик вышел к людям, на главную площадь Магоча, где собрались тысячи жителей Терраны. Он говорил с людьми прямо и открыто, ничего не скрывая и не утаивая, простым и понятным языком. И все, кто был способен держать в руках оружие, тут же отправлялись на сборные пункты ополчения.
Огюст взялся за обеспечение армии всем необходимым. Да и кто лучше зажиточных и экономных карликов мог разобраться со всеми этими денежными счетами, поставками, фактурами и прочей бумажной канителью. Кто лучше его знал счет деньгам и мог по одному взгляду на человека определить, кто перед тобой: обманщик и плут либо честный купец, слову которого можно доверять безоговорочно. И конечно, никто лучше Огюста не разбирался в лекарственных снадобьях, фураже и продовольствии — где все это взять, куда свезти, как хранить и в какой мере использовать. Так маленький человек почувствовал себя нужным большим людям и, наверное, впервые в жизни с изумлением заметил, что большие люди прислушиваются к нему, а он их совсем не боится. Это еще больше придало ему уверенности, и с удесятеренной энергией принялся он за новое дело.
Как бы там ни было, но к вечеру этого дня передовые части ополчения уже подходили к границам Терраны. Они должны были принять на себя первый удар вражеских орд и уничтожить все, что сможет прорваться сквозь заградительный барьер Небесного Огня.
Зилоты Эльфиды поднялись из подземного лабиринта и предстали перед людьми. Удивлению не было предела, но страха и паники не наблюдалось — преподобный Патрик рассказал людям все, что знал о Звездном Братстве и об Эльфидах. Немногим больше половины воинов Эльфиды уцелели после ночной схватки, но все они, построившись в походную колонну, отбыли на границу Терраны, чтобы вместе с людьми дать отпор ненавистным зоргам.
Прибывшие на рубежи обороны войска Терраны, не теряя ни минуты, принялись сооружать укрепления. Времени до начала вторжения зоргов почти не осталось.
* * *
Первый удар Конах нанес по Гедару. Все произошло несколькими часами ранее того момента, как Джордан и Квентин прибыли на космическую станцию Эльфиды. Под покровом ночи полчища зорлингов атаковали подземные пещеры Гедара. Застигнутые врасплох карлики отчаянно сражались, но силы были неравны. Зорлинги, маленькие проворные шестиногие существа, похожие на паучков, были специально выведены для войны в горах и пещерах. Десятками тысяч они растеклись по подземной стране, находя самые укромные пещеры, лазейки и щели. И не было спасения от этой напасти, нашествие зорлингов можно было сравнить разве что с наводнением. На каждого карлика приходилось по пятьдесят тварей, обладающих острыми конечностями, проворных и вертких. Зорлинги сворами набрасывались на сонных человечков, разрывая их на части. Некоторые из отважных жителей Гедара успевали выхватить оружие и положить с десяток зорлингов, пока подоспевшие твари скопом не наваливались на них. Но к великому сожалению, подвиги маленьких храбрецов не могли оказать влияние на исход битвы. Силы гедарцев быстро таили, и зорлинги быстро продвигались вглубь подземной страны. Видя отчаянное положение, прорицатель Фарго воззвал к магическим силам. Каменные исполины встали на защиту Гедара. Исполины выдвинулись из стен пограничных пещер и вступили в бой с зорлингами. Они топтали и кромсали зорлингов. Но каменные гиганты были слишком неповоротливы, чтобы бороться с существами Зорга. Зорлинги широким потоком обтекли исполинов и с еще большей яростью обрушились на карликов Гедара.
Король Мелар отчаянно сражался, прижатый к обрыву горного озера. Не менее трех десятков зорлингов зарубил он своим длинным мечом, прежде чем вдвое большее число этих тварей набросилось на него. Зорлинги били конечностями и щелкали острыми клювами, предлагая сдаться, но король Мелар не принял плена и вновь бросился в бой. Истекающий кровью, он продолжал рубить зорлингов направо и налево, пока совсем не обессилел от полученных ран. Но и тогда Мелар не сдался врагам. Почувствовав, что силы окончательно покидают его, король Мелар предпочел броситься с обрыва в горное озеро, чем сдаться ужасным тварям или быть заживо разорванным на куски.
Мало кто из карликов Гедара спасся в ту ночь. Великое подземное королевство перестало существовать, а освободившиеся залы и пещеры этой горной страны быстро заполнили зорлинги, намереваясь обустроить в них свои гнезда.
* * *
Черви неожиданно появились из лесу на рассвете. Грибы только что завершили ночной марш-бросок и устроились на новом месте недалеко от реки, дающей им необходимую влагу. Когда грибная колония почувствовала опасность, было уже поздно. Черви и личинки сплошной массой выползали из леса. Как всегда при приближении врага грибы содрогнулись в едином порыве, напряглись и замигали огоньками, стремясь соединить свои разумы в Единую Силу. Но неожиданно произошел какой-то сбой, грибы кричали, но не слышали друг друга. Сплошной гул и пронзительный визг, выворачивая наизнанку нежные внутренности, заглушал все призывы грибов. И пробиться сквозь него было абсолютно невозможно.
Это было ужасно. Грибы не слышали друг друга. В грибной колонии сразу воцарилась паника. Никто даже мудрец Дод не мог предположить, что на этот раз Великий Разум Зорга позаботился о том, чтобы личинки и черви имели специальный пси-генератор шума, заглушающий поле Единой Мысли. Дод катался среди обезумевших сородичей, пытаясь организовать оборону и выстроить ряды защитников, как это всегда делали в минуту опасности, но у него ничего не получалось. Он кричал со всей мочи, но в этот визге его не слышали.
А тем временем плоские скользкие личинки и круглые черви вгрызлись в ряды грибной колонии. Грибы умирали сотнями. Черви вырывали их из земли, подбрасывали, и грибы успевали только пару раз на лету дернуть ножками, прежде чем угодить в разинутую пасть червя. Прожорливые личинки впивались в тела грибов и выедали их мягкую сердцевину. Взрослые грибы пытались уберечь малышей и смело бросались в бой, выставляя вперед острые кончики шляпок. Но что могла поделать мягкая грибная плоть, лишенная защитной Силы Единой Мысли, против острых зубов порождений Зорга. Участь грибов была предрешена. И им оставалось только с ужасом взирать, как гибнут их собратья, поедаемые чудовищными червями и личинками.
Толстый червь кольцами обвился вокруг тела мудреца Дода. "Как мало я успел сделать за мою жизнь. И многое не успел рассказать Квентину", — подумал Дод. В последней отчаянной попытке он воззвал к своему брату-человеку. Но жесткий гул пси-полей червей и личинок заглушил его мысли, и Квентин, находясь на орбитальной станции, не услышал его прощального слова. Через минуту червь сжал кольца, и сердце мудреца Дода, не выдержал чудовищной нагрузки, лопнуло.
Через три часа с сообществом грибов было полностью покончено и насытившиеся личинки Зорга стали выделять серо-зеленую слизь. Слизь быстро растекалась по земле, подготавливая почву для первой споровой колонии и инкубатора Зорга.
* * *
Гигантская самка, королева Зорга, приземлилась возле деревеньки гоблинов. Сбылось древнее пророчество: птица Ру вернулась, чтобы вновь отложить яйца.
Ирг стал вождем. Ирг стал жрецом. Теперь все поклонялись Иргу. Ирг собрал народ на площади и повел всех на поклонение самке. Все шли в радостном возбуждении и несли на руках детей малых, чтобы принести их в жертву птице Ру. Кровью детей своих хотели искупить стародавнее свое прегрешение. Ибо знали, что кровью надо платить за кровь, а плотью за плоть. Шли рядами, громко восхваляли птицу и пели и ей гимны, стараясь загладить свою вину. И когда возложили детей своих на каменный жертвенник перед самкой, сдерживали слезы и восклицали осанну. А дети малые и беспомощные, каким еще не исполнилось и года, плакали жалобно, обессиленно и тихо пред ликом священной самки. И когда кровью первых жертв окропились уста твари, многие матери в безумии и неверии своем бросились спасать младенцев. И тогда старейшинам племени и вождю пришлось смирять сих неразумных жен и держать их теперь крепко, стыдя и увещевая.
